– Через неделю вот встретим девочек и давайте устроим большой праздник! Где-нибудь загородом: с шашлыками, с шарами и фейерверками.


– Я не возражаю, лишь бы скорее обнять дочку!


– Обнимешь, Надя, обнимешь обязательно! Осталось ждать совсем немного.


Григорий Иванович вернулся и, подходя к столу, улыбаясь, спросил:


– Чему смеёмся, милые дамы?


Обводя взглядом улыбающихся женщин, подумал:


– Странные существа женщины – то рыдают, нет удержу, то тут же смеются!


Мария Никифоровна ответила:


– Ты, Гриша, не спрашивай, наливай всем. Давайте выпьем за наших девочек, за их сильные, мужские характеры! Хороших мы детей вырастили и воспитали.


Вечером, возвращаясь домой, Надя попросила Ольгу не ездить сегодня к ней. Она хотела побыть одна! Говорить и слушать чьё-то сочувствие, сегодня после всего, что она узнала, совсем не было сил.


Войдя домой, устало опустилась на диван. Долго сидела, глядя в одну точку, с болью думая о том, что пришлось пережить и испытать её дочери, совсем ещё молоденькой девчонке! Наплакавшись вдоволь, встала, и с трудом передвигаясь по комнате, подошла к столу. Она обещала написать Зое о своей встрече с родителями Валентины. С большим трудом пересиливая себя, начала писать обо всём, что им рассказал Григорий Иванович. Ещё раз, всё переживая и испытывая страх и боль за дочь.


Она не захотела писать о том, что случилось с Катей, зачем? Достаточно и тех новостей, которые она описывала про их дочь – Ирину. Долго, медленно выводя буквы, она описала всё сучившееся. Заканчивала письмо, залитое слезами так, что лист стал корявым от накапанных на него слёз, словами:


«Зоя, подружка моя дорогая, сама решай, говорить Славе или нет обо всём, что я написала. Но помни, что наши девочки пережили столько унижения, перенесли столько боли и душевной, и физической, что мы не должны. Нет! Мы не то что не должны, мы просто не имеем права их в чём-то упрекать!


Сейчас наша задача сделать всё, чтобы они как можно быстрее забыли этот кошмар и начали жить нормальной жизнью! Мы должны окружить их заботой и любовью, чтобы помочь им начать жить заново, а главное ни в чём не упрекать и ни в коем случае не напоминать им о тех страшных днях, которые так ранили их ещё совсем ничего не познавшие тела и души. Дай, Бог, чтобы они смогли после всего этого полюбить и сумели испытать настоящее женское счастье!


В аэропорту встречу их, Ирочку поцелую от тебя. Телеграммой сообщу дату и время прилёта. Ждите! До свидания, Надя!»


Глава 43


После бессонной ночи, ещё задолго до прилёта самолёта в аэропорт поехали все вместе. Казалось, что к встрече подготовились: обговорили всё и решили, что спрашивать у девочек ничего не будут, а в аэропорту будут держаться и не устраивать прилюдно всемирного потопа.


Взволнованные родители не разговаривая, молча стояли у большого окна, наблюдая через стекло, как взлетают и садятся самолёты. Не мигая смотрели и думали каждый о своём, но думали об одном и том же.


Объявили прибытие самолёта, на котором прилетели девочки. Спешно, как будто боясь опоздать, родители кинулись к названному выходу. Стояли, напряжённо вглядываясь в выходящих людей.


Первой их увидела Женечка! Она сидела на папиных плечах и, увидев Валентину, громко закричала:


– Мама! Мамочка моя!


Державшие себя в руках женщины разрыдались, забыв обо всех предварительных подготовках и договорённостях. Казалась, что нет той силы, которая смогла бы сейчас остановить их! Девушки, расталкивая впередиидущих, ничего не понимающих пассажиров, бежали по длинному проходу вперёд. Валентина так быстро бежала, что даже Катя с Ириной не успевали за ней. Выбежав, они просто кинулись во встречающих их родных. Стояли, обнявшись и целуясь, и плача, и причитая, вздрагивали от слёз и рыданий.


Пассажиры смотрели на них удивлённо, не понимая общей истерии. Постепенно вокруг уже образовалась целое кольцо людей, с любопытством и непониманием смотревших на них. Но ничего не видя и не замечая вокруг, плакали и женщины, и мужчины. Только одна Женечка радостно прыгала и громко говорила, дёргая всех за руки:


– Баба, деда не плачьте! Ну, что вы! Папа, мама же приехала!


К ним подошли два охранника, но сопровождающий девочек мужчина, показал документы и остановил их решительный порыв остановить это. Откуда-то появились репортёры и начали снимать. Сопровождающий мужчина, потянув Валентину за рукав, тихо сказал:


– Валентина Григорьевна, на вас слишком повышено внимание окружающих. Вы попадёте в «Новости». Давайте, давайте успокаивайтесь. Попытайтесь держать себя в руках!


Валентина услышав его, подняла голову и увидела толпящихся вокруг людей. Подёргав Катю и Ирину за рукава, показала им на любопытных зрителей. Девочки, вытирая мокрые лица, успокаивались и успокаивали родных.


Сопровождающий их мужчина подошёл к Ирине и сказал:


– Ирина Вячеславовна, нам пора! Уже идёт регистрация на ваш рейс.


Она оторвалась от Нади, целующей и её, и Катю поочереди, и со вздохом сказала:


– Да, да я иду! Ну что, девочки, пока что ли!


Валентина подошла к ней и сказала:


– Ты, что! Мы пойдём тебя провожать!


Девушки в сопровождении родственников, пошли провожать Ирину. Надя шла рядом с дочкой, держа её под руку и целуя в плечо. Улыбаясь, поглядывала на неё, но слёзы текли сами собой. Катя повернулась к ней и тихо спросила:


– Мам, а бабуля как, где она? Почему мы не летим домой?


– Потом, Катюша, всё потом!


После регистрации на рейс, обнявшись, девушки стояли в стороне от всех и без остановки что-то говорили друг другу. Родители молча наблюдали за взволнованными подругами, понимая их чувства.


Надя тихо плакала, прижавшись к Ольге. Григорий Иванович уже успокоившийся поглядывал на всех и, обняв жену, прижимал её к себе. Радостно и весело продолжала прыгать Женечка, постоянно пытаясь вырвать у папы руку и побежать к маме.


Попрощавшись и поцеловавшись с подругами, Ирина, громко обращаясь ко всем встречающим, сказала:


– Всем до свидания!


Помахав рукой, ушла по длинному коридору. Ирина шла на свой самолёт, она улетала к родителям домой.


Подруги, проводив её, вернулись к родным. Сопровождающий их мужчина подошёл и произнёс на прощание:


– Всё! На этом моя миссия окончена. Девушки вы все доставлены к месту проживания и переданы родным. Удачи вам! Живите счастливо и радостно, как будто родились во второй раз. До свидания!


Он пожал руки мужчинам, откланялся и ушёл. Григорий Иванович, на правах старшего, сказал:


– Всё, всех проводили, теперь поехали по домам!


Не спеша пошли из здания аэропорта на парковку. На стоянке Надю с Ольгой ждал Дмитрий. Он не пошёл с ними встречать Катю, не хотел мешать встречи матери с дочерью. Посмотрев на подошедших к машине женщин, на их заплаканные лица, подумал:


– Бедные, вы мои, как же вам тяжело!


Валентина, проходя мимо машины Дмитрия, остановилась попрощаться с подругой. Дмитрий, одновременно обращаясь ко всем, громко произнёс:


– Завтра, как и договорились, все к нам!


Григорий Иванович, радостно пожимая ему руку, ответил:


– Да, завтра в двенадцать. До свидания!


Пока родные прощались между собой, девушки стояли обнявшись. Катя со вздохом тихо сказала:


– Валь, как я сегодняшнюю ночь проведу без тебя, без Ирки? Не представляю!


– Катюха, привыкай! Главное, что мы навсегда останемся вместе! Как и говорили, будем часто видеться, созваниваться. Всё, иди, тебя мама ждёт!


Они, чмокнув друг друга, разошлись по своим машинам. Дмитрий открыл перед Катей заднюю дверь и сидящая на сидении мама, улыбаясь, сказала:


– Садись, доченька! Поедем в наш новый дом. Он у нас хоть и временный, но очень хороший!


Дмитрий, услышав слова Нади, подумал:


– Как знать, как знать! Может быть, он не будет для вас временным, может быть, вы в нём поселитесь навсегда? Как бы я этого хотел!


Он вздохнул, улыбнулся сам себе и нажал на газ. Машина тронулась. Проезжая мимо Ольгиного дома, она остановила Дмитрия, громко сказав:


– Надь, Кать, я к себе. Не хочу вам сегодня мешать, а завтра приеду. Всем пока!


Попрощавшись, Ольга вышла из машины. Немного отъехав, поглядывая в зеркало, Дмитрий сказал:


– Катя, я Дмитрий Васильевич – друг и хороший знакомый вашей мамы и Ольги.


Катя, не до конца понимая, вопросительно посмотрела на маму. Он, заметив это, улыбнулся и ответил:


– Нет, нет, Катенька! Вы не о том подумали. Ваша мама живёт и работает у меня, и мы очень дружим и с ней, и с её подругой Ольгой.


Надя прижалась к руке дочери и, видя Дмитрия в зеркале, с благодарностью улыбнулась ему. Он, поняв её улыбку, продолжил говорить:


– Думаю, что и с вами мы тоже подружимся. Я заметил, что вы совсем без вещей? Завтра утром могу свозить вас в магазин, и вы купите для себя всё необходимое.


Надя, счастливо улыбаясь, и взволновано отвернувшись к окну, чтобы незаметно смахнуть слезу, ответила:


– Нет, не нужно, спасибо! Мы с Ольгой уже купили всё необходимое.


Обратившись к Кате добавила:


– Твои вещи, мы с Зоей забрали с вашей съёмной квартиры. Я их сберегла. Так что раздетой не останешься, а дальше посмотрим, если что-то будет нужно, то купим, правда, доченька!


– Да, мамочка!


Надя виновато взглянула на дочь и сказала:


– Вот компьютер твой хозяйка не отдала.


Катя поцеловала маму в висок и ласково ответила:


– Ничего, заработаем на новый!


Приехав, Надя увела Катю в свой дом. Закрыв дверь, они сели на диван и долго смотрели друг на друга, держась за руки. Чувствуя, что сейчас опять расплачется, Надя сказала:


– Катюш, ты сейчас иди в душ, а я разогрею обед. Потом будем говорить.


Тяжело вздохнула и добавила:


– Многое нам нужно рассказать друг другу!


Катя, сбросив лёгкие босоножки, обошла комнаты и, вернувшись, удивлённо спросила:


– Мам, а где бабушка? Она, что в деревне осталась?


Надя, так и не дойдя до кухни, опустилась на стул, скрестив на коленях руки. Катя замерла, напряжённо спросив:


– Мам, говори, что?


Надя понимая, что сделает дочери больно, с опаской произнесла:


– Катюш, ты только не пугайся! Бабушка наша умерла. Уже почти год, как схоронила я её.


Катя стояла молча, опустив глаза в пол. Надя напугалась, увидев окаменевшую дочь. Почувствовав, что мама смотрит на неё, Катя подняла глаза и ответила:


– Мама, ты не удивляйся, но я это знала, уже давно переболела.


– Как знала, откуда?


– Не знаю, но в один момент, бабушка стала приходить ко мне во сне. Она очень помогала мне: разговаривала со мной, учила, подбадривала, заставляла делать всё для того чтобы выжить. Тогда я и поняла, что она умерла. Знаешь, мне от того, что она приходила ко мне, было легче. Она как будто всегда была рядом!


Надя, закусив до боли губу, чтобы сдержаться и не заплакать, спросила:


– Катюш, а как она помогала? Чем?


– Она заставляла меня вспоминать ту или иную ситуацию из нашей жизни, то, как мы с ней ходили в лес, как плавали на лодке. Я сначала не могла понять, а потом, когда связала всё, тогда и разобралась, что она так помогает мне. Тогда и поняла, что она умерла. Я часто сидела глядя на звёздное небо, разговаривая с ней, задавая разные вопросы, а ночью во сне она мне отвечала на них.


Надя слушала дочь и не в силах больше сдерживаться, тихо плакала. Катя подошла, обняла её голову и, прижав к себе, сказала:


– Мама, не плачь, я очень благодарна ей. Не думай, что я очерствела – нет! Я там, по бабушке и по дедушке столько слёз выплакала, ты не представляешь. Иногда сяду у статуи Будды и разговариваю глядя на неё, как будто с бабушкой и дедушкой общаюсь. Я часто ходила к этой статуи днём, когда девчонки спали. Они даже не знали об этом, это был наш с бабушкой секрет! Это мне очень помогало. От мысли, что они рядом со мной, мне всегда становилось легче. Как будто откуда-то опять появлялись силы. Я радостная возвращалась и дальше продолжала делать всё, чтобы выжить. Мы знали, что вернёмся домой, только не знали когда.


Катя гладила маму по голове и, улыбаясь, вдыхала воздух дома, воздух покоя. Надя подняла на неё глаза и спросила:


– Доченька, ты мне расскажешь, как вы там жили? Ведь джунгли, всё-таки!


– Ой, мама! Было бы желание выжить, а приспособиться, как выяснилось, можно везде. Нам повезло, что с нами была Валентина. Не знаю как, каким чутьём она чувствовала и понимала какая травка от чего. Там ведь совсем другая растительность, с нашей природой ничего общего. Поэтому, если бы я и знала весь наш травник наизусть, то там это не помогло бы. А она понюхает, пожуёт и скажет от чего эту траву можно использовать. Мы с Иркой только эвкалипт узнали, благодаря ему, мы ни разу не простудились и не заболели. За всё время пока мы там жили, мы вообще ни разу не болели и всё это благодаря Валентине! Ну ладно, мам, я в душ.