Роман Волков - Подарки ревности

Но сказанного уже было достаточно для того, чтобы опасность почувствовали все.

– Они здесь! – заорал Седой.

– Становись! – гаркнул Емельян.

Парни быстро стали сбиваться в кучу и строиться в шеренги. И тут со стороны высоких кустов раздался дикий крик сотен глоток, и на москвичей ринулась целая орда фанатов «Зенита».

Дальше все было как в современных боевиках: ничего не понятно.

Среди атакующих выделялся гигант невероятных размеров. От любого его удара падали двое, а то и трое.

– Емеля! – заорал он. – Наконец-то мы с тобой встретимся! На нашей территории!

– Дрон! – заорал в ответ Емельян. – Еще захотел? – И бросился на неприятеля. Марго в этот момент увидела, как с другой стороны, со спины, к Емельяну ринулся еще один крепкий парень, бритый наголо.

Кричать было поздно, Марго просто бросилась в ту сторону, но бритый бегал быстрее ее, и ударил Емельяна по затылку. Удар был сильный, и парень сразу рухнул на землю, раскинув руки. Но тут Марго прыгнула и накрыла Емельяна своим телом.

Последнее, что она услышала, были крики:

– Это девка!

– Стой!

Она потеряла сознание с улыбкой на губах.

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Романтика, когда принцесса ухаживает за благородным рыцарем, не всегда и не каждому покажется романтичной. Как вообще можно нормально себя чувствовать в отделе травматологии на окраине города? Ну или в лазарете или, там, в хижине колдуна, если мы говорим про рыцаря и принцессу? Секрет прост – любовь.

29 апреля в 09:14

Конечно, было бы здорово очнуться обоим на соседних кроватях в больнице среди груды цветов и апельсинов, и еще при этом узнать, что твоя команда все же победила. Но мечты – это одно, а реальность – другое.

В реальности питерцы разбили москвичей просто в пух и прах. Трое парней оказались в больнице, легкие травмы были у всех поголовно. Но если бы Марго вовремя не забила тревогу, то поражение было бы еще более катастрофическим, так парни успели хотя бы построиться и с честью принять удар. Они не «пали как герои», а мужественно сопротивлялись, заставив врага наконец отступить.

Самые тяжелые ранения оказались у Емельяна. Если бы Марго не закрыла упавшего парня своим телом, то, кто знает, чем бы кончилось избиение лежачего. Но бить девушку они не осмелились, да и парни, которые были вокруг, и свои и чужие, их растащили. Тем не менее ему сломали ключицу, ребро и предплечье. Было и сотрясение мозга от сильнейшего удара в затылок. Он порывался ехать вместе со всеми на стадион, поболеть за любимую команду и, объединившись с остальными москвичами, расквитаться с питерцами. Но его несколько раз вырвало, а потом он в электричке упал с сиденья – и стало ясно, что его надо везти в больницу.

Вызвалась это сделать Марго.

– Парни, нас вдвоем не тронут. А у вас и так дел по горло.

– А потом ты как? Его оставишь в больнице – и одна на игру? – спросил Дядя Миша, проверяя пульс Емельяна. – Опасно…

– Я его никогда не оставлю, – ответила Марго. Прозвучало это двусмысленно и очень пафосно, отчего она покраснела, а Емельян снова посмотрел на нее ТАК. Но никто даже не улыбнулся, чего Марго совсем не ожидала.

Более того, Дэн ласково потрепал ее по плечу; Седой, многозначительно кивая, хлопнул по колену, а Дядя Миша, сухой, словно сплетенный из мускулов и сухожилий, с рыжеватыми баками и бородкой, вдруг резко повернул голову и уставился в окно, и Марго увидела, что его глаза наполнились слезами.

– Да, – прошептал он, – ну хоть у кого-то. Хоть у кого-то.

Марго и Емельян доехали до городской больницы, причем Емельяну, несмотря на его сопротивление, все же пришлось обнять Марго и опереться на нее. И то даже в таком положении он несколько раз чуть не упал на перрон метро.

В больнице Емельяну наложили гипс, обкололи обезболивающим и положили в постель, сказав, что в таком состоянии он как минимум двое суток должен пролежать в кровати. Все это время Марго была с ним, и как ее ни пытались выдворить врачи, им это не удалось.

Палата была переполнена, и медсестры резонно заметили, что места тут для нее нет. Она утащила у медсестры стул, принесла его к постели Емельяна и сидела так, не отходя ни на минуту. Парень то засыпал, то проваливался в забытье, а она не выпускала его горячей руки из своей. Когда наступила ночь, она так и сидела на стуле, просто положив голову на постель рядом с его рукой. Иногда приходилось поправлять подушку или подтыкать одеяло или протирать салфеткой мокрый лоб Емельяна. Она никогда еще не испытывала такого блаженства, такого счастья. Такой любви.

Звонили парни: ЦСКА с «Зенитом» сыграли вничью 1:1. Зато после игры московские фанаты объединились и разнесли питерцев в пух и прах. Весь емельяновский моб зашел к нему в палату, но парень крепко спал, и все расписались на его гипсе и уехали в Москву.

Марго не спалось, в голову лезли мысли и образы: родители, пензенские друзья, Зина, Катюша, Али и снова и снова Емельян. Когда он вдруг крепко сжал ее руку и прошептал «Марго», на ее глазах выступили слезы. А потом она заснула, легко и радостно. Сны ей снились тоже светлые, где она с Емельяном бежала по полю, держась за руки. И было так сладко просыпаться и чувствовать, как он держит ее за руку, крепко, но нежно.

Проснулся Емельян поздно, часов в одиннадцать утра, и, улыбаясь, сказал:

– Похоже, ты всю болезнь из меня забрала. Голова не кружится. А переломы – заживут. Жалко, что вничью сыграли, но клуб – это клуб, а околофутбол – это околофутбол. И тут мы победили!

Емельяна не хотели выписывать, но ему удалось убедить медперсонал, что железный организм справился с последствиями сотрясения, и врач отпустил его.

Они ехали домой в скоростном экспрессе «Сапсан», и там парня снова вырубило. Он заснул, опустив голову на плечо Марго, а ее спокойствие стало проходить.

«Ну что, девочка, – думала она, используя папины слова, – хороша была сказка, но пришло время ей закончиться. Через час вы выйдете не Ленинградском вокзале, Емельян позвонит Зине, они встретятся, будут целоваться, и все будет так же, как и было. Ты ничего не изменила и не сможешь изменить».

Но на этот раз ее прогнозы не сбылись. На вокзале Емельян не позвонил Зине, и не позвонил потом, когда они поехали в метро до университета, не позвонил и потом, когда каждый отправился к себе.

Марго очень хотелось подколоть свою соседку: скорее всего, ее отношениям с Емельяном официально пришел конец. Но в комнате ни Зины, ни ее вещей не было.

– А Зина что, домой уехала?

Алина кивнула.

– Только странно все как-то, – сказала она. – Во-первых, все вещи забрала. Во-вторых, не сказала ничего. И вела она себя как-то странно, не могу понять. Как будто я что-то такое видела, а где – не помню. Не понимаю.

– Зато я могу, – торжествующе сказала Марго, раздеваясь и прыгая на свою кровать. Организм требовал сна. – У нее просто конфликт с самой собой! Из-за Емельяна, из-за двух ее парней в Липецке! Андрюша и Егор, вот она к ним и поехала, разобраться. А с Емельяном тут у нее уже…

В этот момент она нащупала под подушкой свернутый тетрадный листочек. На нем было написано аккуратным Зининым почерком: «Для Марго и Алсу».

– Что такое… – пробормотала девушка, разворачивая послание.

«Дорогие соседки, Алсу и Марго!

Глупо было бы расставаться так, как расстаемся мы. Я не знаю, когда вернусь в Россию и вернусь ли вообще. А мне бы хотелось, чтобы вы не сердились на меня. Желаю вам счастливо оставаться, а тебе, Марго, – счастья с Емельяном. Пусть все у вас будет хорошо. Я его не любила. Да и он меня. Поиграли – и хватит. А вот у вас все должно быть по-настоящему.

Алсу! А этот Али – самая подходящая для тебя пара. Уж не обманывай себя. Думаю, у вас с ним все сложится.

Я улетаю в Арабские Эмираты, работать на главном телеканале ведущей. Я прошла все кинопробы и кастинги, английский язык у меня отличный. И у меня есть все шансы в скором времени стать главной ведущей, так сказал сам исполнительный продюсер Батулла Назир. А еще у меня есть шансы стать его женой и жить в золотом дворце на берегу океана. Думаю, когда вы прочитаете это письмо, я уже буду садиться в самолет до Дубая.

Зина.

PS. Я буду рада, если вы познакомитесь с моими дорогими братьями Андреем и Егором (они уже вернулись в Липецк из своих долгих командировок) и моей мамой, когда они переберутся в Москву. Я на всякий случай оставлю вам их телефоны. У меня самые лучшие братья в мире, и, если у вас будут хоть какие-то затруднения, смело звоните и говорите, что вы – мои подруги, они всегда помогут вам в любое время дня и ночи.

Спасибо вам за отличное соседство.

До встречи!»

Марго закончила читать и увидела, как Алсу в ужасе смотрит на нее, зажав рот руками.

– Алсу, ты что?

– Батулла! Он… из-за него пропала моя сестра Джамиля! Она за него вышла замуж!

Тут осознание всего, что произошло, молнией вспыхнуло в голове у Марго.

– Надо… надо срочно что-то делать! – закричала она.

– Что? Что делать? Это бесполезно, – заплакала Алсу. – Мы никогда ее не найдем…

– Не найдем, если будем стоять на месте. – Марго вскочила. Сон сняло как рукой. – Если Зина пишет про тебя и Али, значит, у вас что-то есть?

Алсу покраснела.

– Мы просто иногда общаемся… как друзья…

– Вот и отлично, большего пока и не надо! У него есть брат где-то в органах? Пришло время его попросить, Алсу. Звони!

А сама она набрала телефон одного из братьев Зины. Трубку взяли сразу, и на ее короткий сбивчивый рассказ ответили сразу:

– Едем. Будем скоро.

Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной

Любовь способна творить чудеса. Или я уже это писала? Когда ты любишь и чувствуешь, что тебя тоже любят (хотя бы самую малость), то кажется, что ты сможешь приказывать горе перейти с места на место.

31 апреля в 7:42

Непонятно, с какой скоростью ехали Андрей и Егор от Липецка до Москвы, но они зашли в комнату Марго раньше, чем туда вошел Али со своим братом. Оба они были высокие, в кожаных мотоциклетных костюмах, совершенно одинаковые блондины-близнецы с яркими голубыми глазами. Только при внимательном рассмотрении можно было определить, что один чуть-чуть посуше и похудее, и на нем больше цветных татуировок, зато на втором, который покрепче, – побольше шрамов.

Брата Али звали Муса. Он надел резиновые перчатки и бесцеремонно и привычно начал копаться в мусорном ведре и на полке, где лежали Зинины вещи, приговаривая:

– Батулла, Батулла… да ничего мы ему не предъявим. Нет за ним ничего. Больше тридцати жен – но это их обычаи, что мы тут сделаем… Он миллиардер, и никто ему не указ… Да и назад мы их не можем вытребовать, они уже не наши граждане. Все же вроде бы добровольно делается.

Егор и Андрей сидели на Зининой кровати с каменными лицами и крепко сжатыми кулаками, не говоря ни слова. Не торопили Мусу, знали, что каждая секунда на счету и препирательства только испортят дело.

– Все эти жены его, как назло, молодые, и ничего не сказали ни родителям, ни кому другому. А потом уже поздно было.

Наконец он поднял зажатую в двух пальцах Зинину тетрадку по психологии.

– Ее?

– Да! – хором крикнули Марго и Алсу.

Муса быстро начал листать страницы.

– Она телефон давно не берет?

– С утра.

– Во сколько вышла?

– В пять утра

– Пять утра. Такси не вызывала?

– Нет.

– Значит, ее встретили. Если рейс был утренним, то мы уже не успели.

– Она боится самолетов, – подал голос Андрей. – Батя у нас – летчик. Был. Разбился. Она не может летать.

– Вообще не может, – добавил Егор.

– Ну а в Эмираты по-другому нельзя. Так что полетит, – вдруг сказал Муса. – Повезло.

На одном из листочков отпечатался продавленный Зининой ручкой адрес – Домодедово, гостиница «Domodedovo Golden Hotel».

– Да, совпадает. Как раз линия на Эмираты из Домодедовского аэропорта. Скорее всего, в гостинице они соберут пакет документов и вот-вот вылетят. Если уже не вылетели…

Даже не дослушав, оба брата пожали ему руку и вышли из комнаты. Через несколько минут за окнами заревел гоночный мотоцикл, и в память о Егоре и Андрее остался только черно-сизый дым выхлопных газов.

Зина не подозревала беды. Она ехала в машине вместе с секретарем Батуллы – миловидной турчанкой Гюльфер. Иногда к ней оборачивался в переднего сиденья сам Батулла, спрашивал, как настроение, шутил. Их поместили в небольшую гостиницу, находившуюся километрах в десяти не доезжая аэропорта, не самую лучшую, но зато в один из суперлюксовых номеров. Потом Батулла отъехал по своим делам, попросив Зину не покидать отель, и она целый день слонялась по коридорам.