-Бог с тобой, Машка! - всплеснула мама руками, - Живой он, прооперировали его неделю назад, в реанимации лежит.

Я, опираясь на стенку, тихонько села на пол.

-Как? - тихо прошептала я, чувствуя, что в глазах вновь появляются слезы, а ком сдавил горло, мешая говорить.

-Ты не знаешь ничего, - утвердительно сказала мама, подошла ко мне, подняла, усадила на стул. Через минуту вручила мне стакан воды, и скомандовала, - Рассказывай все по порядку.

Я, рыдая, начала все рассказывать с самого начала, как он мне позвонил, как все Романовы от меня бегали, словно от чумной, как услышала фразу декана сегодня.

-Мам, а ты откуда узнала про реанимацию? - всхлипывая, спросила я.

-Да случайно, - начала говорить мама, продолжая обнимать меня, - Пошла к тёте Оле в гости на работу.

-Которая врачом работает? - уточнила я. Мама кивнула и продолжила свой рассказ.

- Просто мимо пробегала, а она там все такая серьезная. В коридоре мужчины какие-то двери охраняют. Меня вначале не пускали, потом Ольга провела к себе. Я и спрашиваю, что за важная персона у них тут лежит. А она и говорит, Романов, младший брат Клима Сергеевича Романова. Ну, я даже вначале ничего и не подумала. Мало ли Романовых в городе. Взяла и уточнила, что за брат. Вот тут и выяснилось, что Ростислав Сергеевич Романов, 19.., года рождения. Как только все выяснила, сразу же домой. А ты еще на занятиях. Вот и все, - закончила свой рассказ мама. Несколько минут я молчала, думая, что теперь делать дальше.

-А ты ничего и не знала, - сказала мама,- Иначе бы была уже там, возле него.

Я опять всхлипнула. Несколько минут мы молчали, плакать я перестала.

-Что делать будем? - поинтересовалась мама.

- Хочу увидеть его, пусть скажет мне в глаза, что не любит, - настырно сказала я, потом вновь разрыдалась, - Я ведь люблю его, мам, а он такой дурак...

-Да, мужчины они иногда такие, - с улыбкой ответила мама, - Давай чай пить. Сессию сдала?

Я кивнула. В голове начал появляться план. Если Романовы не хотят меня пускать к Ростиславу, знать проберусь сама, отпинаю его как следует, и с чистой совестью уеду на все лето из города.

-Мам, а теть Оля сможет мне помочь в палату попасть? - поинтересовалась я, когда мы уже пили чай.

-Постараюсь ее уговорить, - вздохнула мама, - Вот только гарантий никаких дать не могу.

14


Ростислав

Резкая боль в спине заставила вынырнуть из сна, и открыть глаза. Не хотелось, в снах мне было уютнее. Там была моя Машка, приветливо улыбалась, что-то говорила, смеялась. А в реальности... Белые стены больничной палаты наводили тоску, и без того прочно поселившуюся в душе. Осторожно скосил взгляд в окно. Дождь барабанил по стеклу, погружая город в вечерние сумерки.

Нет, о своих поступках я не пожалел. И если бы все повторилось, не раздумывая, сделал бы то же самое.

Услышал в коридоре шум, знакомый голос брата поприветствовал охранников. Через секунду в палату вошел Арсений, приветливо улыбнулся, сел около кровати на стул.

-Как дела? - поинтересовался он. Хмыкнул. Как чувствуешь себя после операции, когда ноги не шевелятся, а спина горит огнем?

-Как будто каток проехал по мне, - проворчал я.

-Ну, значит уже лучше, - сказал брат, - Раньше был бульдозер.

Арсений начал рассказывать, как у всех дела. Можно подумать, я и без него не знаю. Ко мне каждый час кто-нибудь из родни приходит. Я, конечно, понимаю, что они так выражают свою заботу, но мне хочется остаться одному, подумать.

Через полчаса брат собрался уходить. Уже встав и подойдя к двери, обернулся.

-Слав, - начал он, - Машка сессию досрочно сдала. На отлично.

-Она умная, - с гордостью сказал я. Хотелось добавить 'у меня', но вовремя спохватился. Уже не моя.

-Слав, ну зачем ты так, а? - продолжил Сеня, - Ведь оба мучаетесь.

Я молчал, вновь отвернувшись к окну, смотрел на капли дождя, сбегающие по стеклу.

-Дурак ты, Славка, - уже тише сказал брат,- Дурак.

-Ей не нужен такой, как я, - не выдержал я нотаций брата, - У нее вся жизнь впереди! Ей всего двадцать, понимаешь? Она еще встретит подходящего человека, и будет с ним счастлива!

-Ты сам хоть в это веришь? - уточнил Сеня, и, не дожидаясь ответа, ушел.

Услужливая память подкинула картинки событий почти двухнедельной давности. Встреча, на которую мы с Климом поехали, состоялась. Вот только последствия ее оказались плачевными. Клим беседовал с оппонентом, я внимательно слушал их разговор, и в следующую секунду краем глаза заметил пистолет, направленный в сторону брата. Времени обдумать все как следует, не было, просто заслонил брата, встав перед ним. Пуля попала мне в спину. Прежде чем отключиться, потребовал от брата, чтобы Машка ничего не узнала. Последняя мысль была о том, что не желаю заставлять малышку волноваться. Потом очнулся через три дня, операцию сделали, пулю извлекли. Все успешно, вот только на мой вопрос врачу, когда я встану на ноги, вразумительного ответа я от него не получил. Вот тогда и созрел у меня 'гениальный' план. Боже, как же трудно было слышать голос, звонкий, словно колокольчик, и не сказать, что люблю ее!

Зажмурился, вспоминая тот телефонный разговор. Каждое слово лжи, сказанное ей, отпечаталось в памяти, заставляя себя ненавидеть за боль, причиненную любимой.

Услышал, как вновь открылась дверь. В палату вошла медсестра. Хотелось уснуть. Нет, боль меня не заботила. Как можно думать о физической боли, если в душе зияет огромная рана размером с целую вселенную? Мысли и воспоминания не давали провалиться в сон. С силой сжал в руках кольцо, купленное в тот злополучный день. Все могло быть иначе. Позволил краем сознания представить себе, как все было бы, не окажись я на больничной койке. Возможно, мы бы уже жили вместе. Машка бы согласилась стать моей женой. Мы бы планировали свадьбу, спорили бы, мирились, вновь спорили. Я бы ее ревновал, как и прежде. А она бы только грозно, но с искорками смеха в глазах, смотрела на меня в университете. Я бы звонил ей каждый час, и говорил, как люблю ее. А летом мы бы куда-нибудь поехали. На море, например. Лежали бы на горячем песке, плавали бы в теплой воде. Усмехнулся. Нет, не плавали бы. Машка плавать не умеет, и воды боится. Значит, море отменяется. Отвезу ее в Париж, например. Ей бы там понравилось. Или можно еще в Италию. Сам не заметил, как частица 'бы' исчезла из моих мыслей. Заставил себя не думать об этом. Спать, срочно уснуть, хотя бы на время не думать ни о чем.

-Сестра! - тихо позвал я, женщина посмотрела на меня, поменяла капельницы, - Можно мне снотворное?

-Доктора спрошу, - ответила она. Через десять минут мне сделали волшебный укол, и я провалился в сон.

Ощущение нежных и ласковых прикосновений к лицу. Тонкие, немного дрожащие пальчики прикоснулись ко лбу. Погладили по щеке. Затаил дыхание, боясь вспугнуть видение и вновь оказаться в реальности. Во сне мне нравилось больше, тем более в таком реалистичном. Немного повернул голову, стараясь прикоснуться губами к до боли знакомым ладоням. Вдохнул только им присущий запах, родной и любимый. Коснулся в легком поцелуе. Услышал тихий шепот, едва различимый.

-Какой же ты дурак, - шептал любимый голос. Улыбнулся. Если больше двух человек несколько раз в день твердят о моих невысоких интеллектуальных способностях, то стоит призадуматься. А может быть, они правы?

-Машенька моя, - тихо простонал я, продолжая плавать в дремоте.

-Вот скажи мне, Ростислав Сергеевич, на кой хрен ты вообще учился, получал высшее образование? Только зря годы жизни потратил! Мозги-то все равно еще в армии все выбили! - услышал я гневный голос малышки. Странно. И главное, реалистичный такой. Нет, в моих снах она не ругалась. Только целовала, обнимала,- Или тебе солнцем голову напекло? А, поняла, просто ты привык летом с волосюшками своими щеголять, а тут обритый 'под ноль'!

Улыбнулся, вот она моя красавица. Маленькая гневная фурия, по которой я безумно скучал. Следующая мысль заставила замереть. Значит, все это не сон. Она тут! Видит меня таким! Беспомощным, неподвижным овощем, не способным даже позаботится о себе, не то, что о ней!

Проглотив ком в горле, позволил себе открыть глаза. Всего лишь на мгновение. Не мог противиться желанию увидеть ее. Слишком велик был соблазн.

Хрупкая фигурка в белом халатике. Отметил круги под глазами, впалые щеки. Но очень грозный взгляд. В этом вся моя Машка. Только что приласкала и уже готова разнести все в пух и прах.

Заставил себя закрыть глаза, вздохнул раз, второй, третий. Воздуха стало не хватать. Мысленно попросил прощения у малышки, хотя знал, что она меня не просит.

-Уходи! - грубо сказал я.

-Сейчас, только разбег возьму! - услышал насмешливый голос. Ну, вот как мне с ней разговаривать?!

-Убирайся! - вновь потребовал я, зажмурившись еще сильнее.

-Размечтался! - грубо ответила она. Несколько минут в палате стояла тишина. Услышал шуршание, скрип ножек стула о пол. Вновь все затихло. Невнятное ворчание. Вновь какой-то шум. Мне стало любопытно. Открыл глаза. Маша, подтащив стул к окну, села на него, закинула ноги на подоконник и что-то читала в электронной книге. Нет, это нормально, да? Я тут страдаю от своих поступков, а она сидит и спокойненько так читает!

Несколько минут просто смотрел на нее. Сил не было оторвать взгляда. Внезапно она повернулась в мою сторону. Упрек, тревога, растерянность и нежность. Столько эмоций читалось в ее взгляде.

-Маш, уходи, - уже попросил я.

-Слав, я поражаюсь тебе, - вздохнула она, отвернулась, - Ты ведь не любишь меня?

-Нет, - соврал я.

-Тогда какая тебе разница? Спи себе тихонько. Ведь я для тебя пустое место, - не оборачиваясь, твердо сказала она, - А пустые места обычно не замечают.

Несколько мгновений смотрел на нее. Как может столько силы воли и смелости умещаться в таком хрупком теле?

-Маш, не нужно тебе это, ты ведь умная, - пытался настоять я на своем, - У тебя еще все впереди. Я тебе не нужен!

-Слав, я тебя умоляю! Не льсти себе! - насмешливо сказала она, - Я тут не из-за тебя.

-Почему тогда? - не удержался я от вопроса.

-Ну, вот смотри сам, ты ведь умный, взрослый, рассудительный! - как малому ребенку начала разъяснять она, - Ты меня видеть не хочешь? Не хочешь. Ничего со мной общего иметь не желаешь? Не желаешь! А я ведь вредная. Вот и буду тебе глаза мозолить. Так что, вот так, Ростислав Сергеевич, - насмешливо закончила она, - Получилось, что у меня куча свободного времени. И я решила портить тебе жизнь своим присутствием. И отвязаться от меня ты можешь только в одном случае. Выписаться. Ну, или ласты склеить. Но тогда мне могут срок впаять. А я пока не готова расстаться со свободой. Так что глазенки свои тупенькие прикрой и не вякай. А лучше спи.

Закончив свои размышления на тему, она замолчала, и вновь окунулась в чтение книги. Лежал, не отводя от нее взгляда, даже почти не моргая. Чувствовал, как губы растянулись в улыбке. Повернув голову, уткнулся в подушку. Как же надоело лежать на животе. Еще и созерцание девушки не привело ни к чему хорошему. Увидел, как короткий халатик плотно обтянул ягодицы, немного приподнялся, открывая стройные бедра. Она что, совсем обнаглела? Под халатиком там что, вообще ничего нет?! И она так через всю больницу шла?! Нет, как только встану, отшлепаю, однозначно! Машка, отклонившись на спинку стула, потянулась. Халатик теперь еще и грудь облепил, подчеркивая стройные изгибы. С трудом сдержал рвущийся из груди рык. Поганка мелкая! От созерцания впадинок и бугорков, таких желанных, изученных до миллиметра, и любимых мною, почувствовал возбуждение. Как же неудобно лежать-то, а! Замер на секунду. Мысль, посетившая мой больной мозг и разыгравшееся воображение, заставила затаить дыхание. Еще вчера я даже не чувствовал ничего, а тут эрекция! Да еще и, будь здоров, какая!

Интересно, что скажет доктор, позови я его сейчас на осмотр?

-Машунь, - хрипло и ласково позвал я. Она, не отрываясь, читала дальше, - Иди сюда.

-Обломишься! - спокойно ответила моя девочка.

-Чудо мое, - вновь позвал я, - Иди ко мне.

-Перебьешься, - не отрываясь от чтения сказала она.

-Маш, я люблю тебя, - тихо прошептал я. Знал, что она услышала. Понял по ее напряженным плечам и по тому, как она на мгновение задержала дыхание.

-Нет, Ростислав Баранович, - спокойно ответила она, - Вы пылаете нежным и светлым чувством к какой-то Маришке. А я тут так, мимо проходила и абсолютно не при делах.

Тихо рассмеялся. Чувствую, придется мне не раз пожалеть о моих 'гениальных' планах и о телефонном звонке. Ей-Богу, был я тогда после наркоза совершенно невменяемым!