Моя шапка слетела с головы и осталась далеко позади нас, посреди горки, с которой уже неслась на ледянках очередная партия любителей острых ощущений. Тарас бы и дальше продолжил сжимать меня в объятьях и бессовестно смотреть мне в глаза, если бы не сильный толчок в ноги, который отбросил нас еще на пару метров вперед. С диким смехом и радостными возгласами, парни и девушки смешались в один большой снежный ком, и стало совсем непонятно, где же ноги, руки, а где «хвост».

Укатавшись до сумерек, мы нехотя побрели в дом, оставив на горе разбросанные ледянки, куски фанеры, и резиновые камеры для шин. В доме было очень уютно и повсюду пахло деревом. Денис помог мне стащить с себя мокрую куртку, и, повесив ее на крючок возле двери, проводил в основную комнату с несколькими диванами и большим столом, на котором уже возвышались приличной горкой еда и напитки. Я присела за стол поближе к камину, завернувшись в теплое одеяло, желая поскорее согреться.

Проклятый Стрельников устроился рядом со мной, а с другой стороны от меня сидел Денис и молча, с какой-то затаенной обидой, смотрел на Тараса.

Вечер проходил очень дружно. Горячий глинтвейн из красного вина, как нельзя кстати пришелся к столу и заставил тепло от выпитого напитка разлиться по всему телу. Ребята захватили гитару, и один талантливый парень Илья, стал завороженно играть на ней различные лирические баллады и современные хиты, заставляя меня восторженно прислушиваться к каждой строчке знакомых и не очень мне песен. Во всей этой душевной обстановке, я почувствовала, как сидящий рядом Тарас, аккуратно под столом взял меня за мизинец правой руки и стал потихоньку подбирать пальчики так, чтобы вся моя ладонь оказалась зажата под его сильной рукой. Я невольно улыбнулась, посмотрев на него, а он улыбнулся мне в ответ. Вот ей Богу, как влюбленная дурочка! Но мне было так хорошо и уютно рядом с ним, что я почти забыла все свои страхи и опасения.

Спустя полчаса, полностью расслабившись от сытной еды и пения Ильи, я болтала с приехавшими девчонками, которые оказались неплохими собеседницами, а Тарас, встав из-за стола, куда-то ушел.

Тарас, внезапно придумав сюрприз для Феи, поднялся на второй этаж, чтобы незаметно ото всех, в том числе и самой героини этого действа, позвонить в круглосуточную службу доставки цветов и заказать для его волшебного существа пять огромных корзин с цветами. В плане цветов вкус у Тараса был что надо, поэтому он даже не сомневался, что его Феечка оценит этот прекрасный жест с его стороны. Сначала Тарас был не уверен, что он нравится ей, и поэтому, прислушавшись к совету Дениса, попытался её забыть. Он честно всю неделю не искал с ней встреч и старался даже не думать о ней, хотя получалось с трудом. Надо сказать, что и она не появлялась в его жизни, затаившись в четырех стенах своей квартиры. Но стоило ему увидеть её курносый красный носик на морозе, как его сердце растаяло, и он решил во что бы то ни стало вызвать у Феи к себе хотя бы симпатию.

Улыбающийся Стрельников, представляющий себе огромные зеленые глаза его ангела, когда завтра она увидит его «скромный» презент, собирался уже возвращаться в гостиную, но услышал, как из комнаты напротив, его позвала Марго.

— Тарас, иди скорее сюда, помоги мне, пожалуйста! — попросила тревожным голосом девушка.

Не чуя подвоха, Стрельников пошел на голос Марго и оказался в самой что ни на есть спальне.

— Что случилось? Чем тебе помочь? — спросил у девушки Тарас.

— Помоги мне погасить огонь пылающей страсти у меня в груди, — томным голосом прошептала девушка и начала наступательную операцию.

— Марго, что ты творишь? — Тарас сделал два небольших осторожных шага назад.

Упорная девушка, расстегивая на себе блузку, опасными движениями загоняла жертву в угол, вернее к кровати.

В тот момент Тарас испугался. И не потому, что он был невинен и целомудрен как ягненок, даже наоборот, в любой другой ситуации, он бы с удовольствием воспользовался представленным шансом и сам повалил бы эту настойчивую красотку на кровать. Он испугался, потому что в этом самом доме была его маленькая трогательная Фея, которая грела свои намокшие замерзшие крылышки у камина, и ему бы очень не хотелось, чтобы она плохо о нем подумала и разрушила ту хрупкую связь перемирия, возникшую между ними совсем недавно.

Тарас попытался увернуться, но не успел на какую-то долю секунды: Марго накинулась на него и, потеряв равновесие, парень упал на кровать, утаскивая за собой прицепившуюся хваткой майского клеща, девушку.


— Милая, ты не принесешь мне свитер из спальни второго этажа? Кажется, я его оставил там, — попросил меня Денис, нанизывая на шампуры куски маринованной свинины для будущего шашлыка.

— Конечно, — я поднялась с насиженного местечка и пошла бродить по дому в поисках свитера Дени.

В спальне второго этажа горел свет. Тонкой полоской он слегка освещал коридор, проникая в щель между дверью и полом. Какая-то возня в комнате заставила меня немного притормозить и остановиться, но услышав голос Тараса, я приоткрыла дверь.

Жаль, что великий художник Репин уже представил миру свою картину «Не ждали», а то я бы могла предложить свой вариант. На широкой кровати посреди комнаты барахтались поверх теплого одеяла Тарас и Марго. Блузка девушки была расстегнута и открывала прекрасный вид на ярко-алое белье. В тот момент как я вошла, она стаскивала со Стрельникова рубашку, недвусмысленно касаясь его губ в поцелуе.

— Извините, что помешала. Продолжайте, пожалуйста. Я только свитер заберу, — сказала я, в шоке проходя мимо этой сцены раскинувшихся военно-полевых действий любовного фронта к стулу, на котором висел, как спасительный буек, синий свитер Дэна.

— Фея! — заорал Тарас, но я, быстро схватив свитер одной рукой, уже стремительно выбегала из комнаты, стараясь не разрыдаться во весь голос, чтобы не опозориться перед этими внезапно застигнутыми любовниками.

Откинув от себя эту дикую кошку Марго, Тарас вскочил с кровати и побежал вслед за Феей, которая всунув в руки Денису его свитер, пронеслась мимо сидящих в обнимку пар, и очутилась на улице, даже без куртки.

Я стояла на морозе, даже не чувствуя его. Мысли бешеными тараканами разбегались в голове, когда я пыталась собрать их в одну кучу. Спустя мгновение, вслед за мной на снежную площадку перед домом, выбежал Тарас, который, как и я, был одет лишь в легкую футболку.

— Фея! Ты всё не так поняла! — начал было он, но за его спиной появился заботливый Денис с моей оранжевой курткой в руках.

— Что здесь происходит? Он обидел тебя, золотко? — с тревогой в голосе спросил Деня.

— Нет, всё в порядке, — ответила я, беря из его рук свою куртку.

— Дай нам пять минут, Денис, — попросил покрывшийся мурашками от холода Стрельников.

Денис вопросительно посмотрел на меня, и, получив в ответ мой легкий кивок головой, сказал:

— Пять минут, — и отправился в дом, к прижавшейся к окнам любопытной толпе, которые ничего не понимали в происходящем, но очень хотели на это посмотреть.

Я отошла в сторонку от любопытных глаз и приготовилась слушать нелепые объяснения Стрельникова, которые вряд ли смогут переубедить меня в том, что я увидела собственными глазами.

— Фея, ты не так поняла, — начал Тарас.

— Что именно? Расстегнутую блузку Марго или ваши обжимания на кровати? — гневно спросила я его.

— Она накинулась на меня!

— А ты ничего не смог сделать и сдался на милость победителю? Да? — ехидно поинтересовалась я.

— Фея! Да послушай же меня, у нас с Марго ничего не было, — принялся объясняться расстроенный Стрельников.

— Да и вообще, что ты передо мной оправдываешься, — перебила я Тараса. — Мне уже все равно! Кто я такая, чтобы учить тебя как жить? Я не девушка тебе, и тем более не мать, — проговорила я пересохшими на морозе губами.

— Ты мне очень нравишься, честно, — подошел ко мне поближе Тарас, пытаясь меня приобнять.

— Когда кто-то нравится, не спишь с другими! — резко сказала я, оттолкнув его. И продолжила: — Ты моя большая ошибка, Стрельников. Я люблю Дениса и буду только с ним, потому что он не способен на подлости, в отличие от тебя!

— Фея, не руби с плеча, просто поверь мне!

Но я его уже не слушала. Ревность и злость полностью застелили мне глаза красной пеленой, и, развернувшись в сторону дома, я сказала:

— Я тебя уже один раз просила исчезнуть из моей жизни. Второй раз повторять не буду.

Зайдя в дом, Тарас зло схватил свою куртку и ни с кем не прощаясь, вышел на улицу, чтобы уже не вернуться в наш коллектив в эту холодную зимнюю ночь.

* * *

Я сидела рыжем стуле, за рыжим столом, в такой же рыжей, как и эти предметы мебели, кухне Катиной квартиры. Однако мое настроение было совсем не радостно-оранжевым. Я была хмурнее самой черной осенней тучи.

Видя мое кислое выражение лица, добрый Иван посочувствовал:

— Фей, ты скажи, если кто тебя обидел — мы ему сразу гробик то с двойным дном организуем!

— Спасибо Вань, но я уж как-нибудь сама избавлюсь от тела в близлежащем лесу, — ответила я инициативному Катиному брату.

— Не, сейчас земля промерзлая — неудобно копать будет, — вставил своё веское слово Алексей, пришедший на кухню за очередными бутербродами и орешками для своей любимой Синичкиной, которая, ожидая его в комнате, смотрела «Возвращение распотрошенного убийцы 5».

Я горестно вздохнула.

— Ну, признайся, что именно этого ты изначально от него и ждала, — спросила совсем не тактичная Катя, бередя мои душевные раны.

— Да, но я, как и всегда, надеялась на лучшее. Но, видимо, из этого правила не бывает исключений, — я тоскливо покосилась на подругу, шустро поедающую картошку с грибами, готовую к нападению на десерт с чаем. У меня, в отличие от нее, аппетита совсем не было, и я угрюмо продолжала жевать горбушку ржаного хлеба.

— Неужели он думал, что заставив тебе этими ароматными «вениками» всю квартиру, сможет искупить свою вину?! — гневалась Катерина, не отвлекаясь от поглощения еды.

Я вспомнила, как прошел мой вечер после ухода Тараса с дачи Дениса. Моё настроение медленно, но верно, уползало за плинтус, а деликатный Деня не приставал ко мне с расспросами, просто пытаясь утешить. Мне на радость, ребята тоже не возвращались к этой теме, и лишь Яна, подружка Ильи, осмелилась спросить, что же произошло. Я ответила ей, что Тарас обиделся на меня, за то, что я помешала его планам на вечер, и ушел проводить время в другом месте. Марго же, как ни в чем не бывало, спустилась со второго этажа, и продолжила веселиться вместе со всеми, попивая ароматный глинтвейн. Я хотела на нее разозлиться, но потом поняла, что у меня нет никакого морального права осуждать её. Она же здесь ни при чем. Во всём виноват только Стрельников. Теперь его имя будет навсегда у меня под запретом. Я сама сглупила, подумав, что эта сказка может стать правдой, и что самый популярный парень в городе действительно может проявить симпатию ко мне — чуднушке со странным именем.

Ночь прошла без приключений, и, уснув на плече Дениса, нежно обнимающего меня, я постаралась забыть обо всём, что произошло. А утром стало еще гаже на душе. Вернувшись в квартиру, я обнаружила удивленных родителей, которые встречали меня с порога вопросом «Кто он?». Дело в том, что абсолютно вся моя комната была уставлена невероятной красоты корзинами с цветами. Найдя в одной из них записку с красной лентой, я прочла: «Маленькой волшебнице, которая сделала мою жизнь чуть лучше. С.Т.». Мне стыдно признать, но в тот момент я находилась в состоянии аффекта. Какое лицемерие! Я принялась разносить несчастные букеты, переворачивая корзины и громя всё вокруг. Родители в страхе спрятались в ванной, попутно обсуждая, каким бы образом незаметно вколоть мне успокоительное. Ошарашенный Беня, заметив как в его сторону направляется по воздуху кучка орхидей, в срочном порядке ретировался под кровать. Лишь спустя полчаса я окончательно притихла, присев на край кровати посреди этого разгрома. Уверив испуганных родителей, что это была минута слабости и больше моя ярость не повторится, я провалилась в глубокий сон без сновидений, обнимая в руках голые стебли безвинно убиенных мною цветов, точно Ленин в мавзолее.

Единственное, о чем я не рассказала Кате — это об одинокой мужской фигуре под моим окном, простоявшей в эту ночь под снегом несколько часов подряд, с надеждой глядя в моё окно, как попавший в бурю корабль, надеясь увидеть свет маяка на берегу. Но, к несчастью команды корабля, маяк в ту ночь не работал, и, погасив свет в комнате, я пошла спать, предварительно оросив подушку горькими девичьими слезами.