Джейн Костелло - Подружки невесты

– Нормальные люди выбирают для первого танца что-нибудь из Джеймса Бланта... – качаю я головой.

– По крайней мере они развлекли нас, – с улыбкой отвечает Грейс. – Уж с этим-то ты согласишься!

– Соглашусь. Слушайте, я подумала... Почему бы нам четверым не собраться всем вместе?

– Двойное свидание? – шутит Грейс. – Последний раз я была на таком лет в восемнадцать!

– Я не имела в виду поход в боулинг-клуб, у меня с координацией движений неважно... А вот поужинать вчетвером было бы просто здорово – Джек замечательно готовит!

– Слышишь, Джек? – ухмыляется вдруг Патрик, который уже с трудом держится на ногах. – Сначала ты приглашаешь девушку на свидание, а кончается все тем, что на тебя, черт возьми, сваливают готовку! Я бы не потерпел такого обращения, дружище!

Всем ясно, что Патрик пытается острить, однако это плохо ему удается. Сейчас он похож не на адвоката серьезной компании, а на спившегося неудачника с тяжелым характером. К счастью, Джек слишком хорошо воспитан, чтобы обижаться на глупые шутки.

– Точно, – с готовностью кивает он. – Может быть, мы поставим к плите девчонок? Единственная проблема: я уже пробовал спагетти под соусом путанеска в исполнении Айви и не уверен, что выживу после второй попытки!

В отместку я хлопаю его по руке, а Джек сгребает меня в охапку и, притянув к себе, чмокает в макушку. Через несколько секунд я поворачиваюсь наконец к друзьям и с удивлением вижу, что Грейс и Патрик стоят на расстоянии друг от друга и так смущены нашим проявлением чувств, что просто не знают, куда глаза девать. Потом происходит нечто совсем уж странное... Патрик допивает вино, резко разворачивается и молча уходит. Мы с Джеком изумленно смотрим ему вслед.

– Ты в бар? – кричит Грейс.

Патрик делает вид, что не слышит.

– Да, весело тебе сегодня будет... – поворачиваюсь я к подруге. – Я не видела Патрика в таком состоянии со дня вашей свадьбы!

Грейс выдавливает слабую улыбку.

– Слушай, а ты уверена, что у вас все в порядке? – с тревогой спрашиваю я.

Вот дурочка! Нашла время лезть в душу... Грейс ни за что не станет откровенничать в присутствии Джека.

– Да, все чудесно, – быстро отвечает она. – Знаете, наверное, я пойду за ним. Жаль, что нельзя отколотить его хорошенько... Кто-нибудь хочет еще выпить?

Мы с Джеком дружно качаем головами. Грейс отходит на несколько шагов, я догоняю ее и хватаю за руку.

– Серьезно, Грейс, мне кажется, нам надо поговорить!

– Да все нормально, Айви, правда!

Нормально? Ну не знаю... То, что я вижу, нравится мне все меньше и меньше...

Да, Патрик не похож на самого себя, но Шарлотта... Я просто в шоке от ее скандального поведения!

Сегодня впервые с начала своей суровой диеты Шарлотта пьет не шипучие напитки без сахара, а кое-что покрепче, и алкоголь подействовал на нее очень быстро. Когда мы с ней столкнулись в туалетной кабинке, Шарлотта уже едва держалась на ногах и чуть не опрокинула хлипкое сооружение.

– О-ох! – покачиваясь, стонет Шарлотта. – Первая стоящая выпивка за целую вечность! Мне кажется, моя голова куда-то улетела!

Со мной происходит то же самое. Из-за подбитого глаза и обезболивающих, которыми меня накачали, я чувствую себя так, словно несколько часов подряд не слезала с карусели.

– И все-таки, – хихикает Шарлотта, – это очень приятно!

К сожалению, мне трудно с ней согласиться...

Мы с Шарлоттой возвращаемся в шатер. Музыканты в ударе, и то же самое можно сказать о Валентине. Звучит композиция Вана Моррисона, под которую Валентина лихо отплясывает не хуже участниц группы «Спайс Герлз», а Эдмунд взирает на нее с гордостью и обожанием.

– Знаешь, Айви, – вдруг заявляет Шарлотта, – когда ты худая, люди смотрят на тебя иначе!

Я качаю головой:

– Только не я! Конечно, ты сейчас классно выглядишь и все такое, но для меня ничего не изменилось. Я всегда считала, что ты прелесть, и буду так думать, что бы ни произошло!

– К сожалению, не все похожи на тебя! Возьмем, например, мою маму...

Шарлотта делает еще один глоток вина. Не намекнуть ли подружке, что ей пора остановиться?

– Знаешь, что она сказала в прошлое воскресенье, когда я заехала к ним на обед? Я отказалась от йоркширского пудинга с подливкой, так мама заявила, что от меня и так уже только кожа да кости остались!

– А она при виде тебя в обморок не упала? – шучу я.

Подруга хихикает.

– И дело не только в маме... – продолжает она, с довольным видом приглаживая на себе платье.

– А в ком еще?

– В мужчинах! – взвизгивает от смеха Шарлотта.

– В мужчинах? А ну рассказывай, с кем это ты успела пофлиртовать?

– Ну уж нет! – Шарлотта снова отпивает из бокала. – Все-то тебе надо знать!

Я смотрю с изумлением.

– Шарлотта, немедленно перестань меня мучить!

Подруга упрямо качает головой:

– Пока не могу, это секрет!

– Шарлотта!!! Кого ты имеешь в виду?! А ну, признавайся немедленно!

Она снова хихикает:

– Ни за что!

– Ну и ладно, не говори...

Мне не терпится узнать правду, однако я боюсь слишком сильно давить на подругу. Вдруг она замкнется, и я вообще больше ни слова не услышу?

– Скажи хотя бы, между вами что-нибудь уже... было?

Шарлотта, глядя в бокал, мечтательно улыбается:

– О да!

– Что именно?

Но Шарлотта продолжает мотать головой. По всей видимости, ей доставляет удовольствие поддразнивать меня.

– Вы что, уже целовались?

– О да! – снова повторяет Шарлотта.

– Слушай, я ведь журналист и в любом случае рано или поздно докопаюсь до правды! Ты с этим человеком собираешься еще встречаться?

Улыбка Шарлотты вдруг сползает с ее лица. Подруга выглядит сейчас очень серьезной и очень, очень пьяной.

– Надеюсь... – говорит она мрачно. – Только, сказать по правде, я совсем не уверена...

Я всегда считала, что Патрик умеет пить. Максимум, на что он был способен после нескольких банок пива в пятницу вечером, – это неуклюжие попытки стриптизам раздача слюнявых поцелуев приятелям. Я ни разу не видела, чтобы от спиртного Патрик становился злым и агрессивным, однако сегодняшние события заставляют задуматься, а хорошо ли я знаю своих друзей.

Вот почему, оставив Джека увлеченно обсуждать с моей мамой оползни в Гватемале и продовольственный кризис в Малайе (о чем еще поговорить в такой день?), я отправляюсь на поиски Грейс и скоро обнаруживаю ее рядом с баром в компании Джима.

– Эй, привет! – лучезарно улыбаюсь я. Не хочу, чтобы они сразу догадались о серьезности моих намерений. – Вам нравится музыка?

– Очень! – улыбается Джим. – Правда, Валентина слегка озадачила музыкантов, когда попросила их сыграть что-нибудь из репертуара Кристины Агилеры...

– Слушай, Джим, – говорю я. – Не хочу показаться грубой, только, знаешь, я должна похитить у тебя Грейс.

– Конечно. Я все равно собирался пригласить Шарлотту потанцевать!..

Мы с Грейс отправляемся искать свободный столик подальше от танцпола. Проходя мимо Валентины, я отмечаю, что сегодня во время танца она размахивает руками еще сильнее, чем обычно, – особенно той, на которой сверкает обручальное кольцо. Н-да, с помощью своего бриллианта Валентина смогла бы регулировать дорожное движение не хуже светофора!

– Так в чем дело? – говорит Грейс, когда мы наконец усаживаемся за столик.

– Это я у тебя хотела спросить!

Однако прежде чем Грейс открывает рот, в моей сумке начинает звонить телефон. Ох, это же мобильный Джека, который он отдал мне на хранение! В обычной ситуации я бы, конечно, тут же отнесла телефон хозяину, но сейчас мне некогда, так что я просто вылавливаю сотовый из сумки и нажимаю на «Сброс».

– Что ты имеешь в виду? – снова спрашивает Грейс.

– Слушай, я не хочу показаться любопытной, но вы с Патриком последнее время какие-то странные... не похожи на самих себя, что ли...

Несколько секунд Грейс молча кусает губу.

– Значит, ты заметила... – наконец говорит она тихо.

– Что-то неладно, да?

– Да, я так думаю. Только, черт побери, сама не пойму, что именно!

Телефон Джека снова трезвонит. Быстро заткнув его, я поворачиваюсь к подруге.

– Не знаю, что с нами творится... – продолжает Грейс. – Ничего особенного вроде и не случилось – не было никакой серьезной ссоры из-за денег, или из-за детей, или еще из-за чего-нибудь, только мы постоянно ругаемся по мелочам... Патрик последнее время обижается на любую ерунду. И знаешь, он вечно недоволен!

– И какие у тебя соображения?

– Хочешь сказать, у него появилась другая женщина? – вскидывает голову Грейс.

Она уже чуть не плачет.

– Ну что ты! – поспешно восклицаю я. – Ничего подобного мне и в голову не приходило!

– Да? А вот мне в голову уже всякое приходило... Я теперь ни в чем не уверена...

Некоторые девушки плачут, как в кино, – знаете, когда сверкающие слезинки одна за другой скатываются по фарфорово-бледному лицу... Должна признаться, что мы с Грейс подобной способностью не обладаем.

Ее щеки сейчас цветом напоминают сырую говядину, глаза почти такие же распухшие, как у меня, а нос выглядит... ну, как ему и положено выглядеть после громкого и продолжительного сморкания в шестислойный носовой платок.

– Патрик любит тебя, даже не сомневайся! – убеждаю я подругу. – Господи, я прекрасно помню, как он смотрел на тебя во время свадьбы – такое не может измениться всего за пару недель!

– Да, но... Теперь у нас все совсем иначе... – шмыгает носом Грейс.

– Слушай, а ты хоть раз пыталась серьезно с ним поговорить?

– Ну... как бы да...

– То есть не пыталась! – заключаю я. Грейс опускает глаза.

– Знаешь, мне не хотелось еще больше обострять отношения...

– Вот и напрасно – именно это ты и должна сделать! Провоцируй его, говори с ним, напомни, что любишь его!

На губах Грейс мелькает что-то вроде улыбки.

– Для человека, у которого никогда ни с кем не было длительных отношений, ты чертовски хорошо разбираешься в таких делах!

Я улыбаюсь и обнимаю подругу за плечи.

– Не было – это и есть ключевое слово! Отныне преданность – мое второе имя. Мы с Джеком так влюблены друг в друга, что рядом с нами Ромео и Джульетта – бесчувственные амебы!

– Что ж, я очень рада, – искренне говорит Грейс. – Поздравляю!

В этот момент сотовый Джека снова начинает трезвонить. Что ж, придется ответить, другого выхода, по-видимому, нет!

– Алло, вы позвонили Джеку, – бодро сообщаю я в трубку.

– Э-э... привет! – отвечает юный женский голос. – Могу я поговорить с Джеком?

– Сейчас его нет рядом. То есть он где-то поблизости, но я точно не знаю где. Передать ему что-нибудь?

– Да, пожалуйста. Скажите, что звонила Бет. Я оставила у него свою футболку, когда уходила сегодня утром, и хотела узнать, когда можно зайти за ней...

Я цепенею с трубкой в руках. Что она только что сказала?

– Э... оставите свой номер? – спрашиваю я, едва в силах шевелить губами.

– У Джека он есть!

Совершенно не представляю, что я должна теперь сказать. Или сделать.

– Алло? – раздается голос в трубке.

– Да, да, поняла, – бормочу я.

– В чем дело? – с тревогой спрашивает Грейс. – Айви, ты белая, как простыня! Что случилось?

«Ты идиотка, Айви. Наивная, доверчивая идиотка.

Ведь в ту же самую секунду, когда ты увидела Джека и Бет вместе у причала Силли, тебе стало ясно – что-то между ними происходит... Да там химических реакций наблюдалось больше, чем в опытах с использованием газовой горелки Бунзена! Следующий сигнал – телефонный звонок Бет дней десять назад. И наконец, сегодняшняя развязка... Ну можно, ли быть такой простофилей?!»

Впрочем, я знаю ответ. У меня снесло крышу, и остатки здравого смысла бесследно улетучились из головы. Я просто делала вид, что ничего не замечаю...

Абсурдно, смехотворно, нелепо! Ведь все было настолько очевидно, словно Джек письменно признался в измене, да еще и расписался для пущей убедительности. Я видела все своими глазами и проигнорировала очевидные факты!

– Не могу поверить! – говорю я Грейс, стремительно пересекая шатер. – Просто в голове не укладывается!

– Может, этому есть простое объяснение? – Грейс с трудом поспевает за мной.

– Какое? – Я кручу головой из стороны в сторону, чувствуя себя так, словно кто-то отбивает у меня на макушке чечетку. – Какое объяснение тут может быть? Я прекрасно видела, как у них все начиналось на свадьбе Джорджии. Он сразу дал Бет свой телефон! Потом я засекла, как она звонила ему на сотовый пару недель назад. А теперь Бет сообщает, что оставила какую-то одежду в его квартире, когда уходила оттуда... сегодня утром!