Дэвид тем временем продолжал читать нотации:

— Отнюдь, Тай, ты испытывал лишь похоть. А я говорю о любви. Между этими вещами нет ничего общего.

Тай, намереваясь положить конец этой щекотливой теме, ответил:

— Не знаю, относится ли этот разговор к тем, которые принято вести в кругу мужчин. Что дальше, Дэвид, — ты заговоришь стихами?

В глазах Дэвида вспыхнули колючие огоньки.

— По-твоему, Блэки тоже похож на поэта? И Брюстер? Все мы чувствуем одно и то же. Никто из нас не пожалел о браке. Может, и тебе стоит попробовать?

В ответ Тай демонстративно зевнул, заставив друга улыбнуться.

— Ты безнадежен. — Дэвид взобрался на сиденье и взял вожжи. — Боюсь, ты так и проживешь всю жизнь, заигрывая с каждой юбкой и кочуя по вдовьим спальням, а умрешь старым холостяком, как лорд Спендер, у которого нет никого, кроме племянничка-прохвоста.

Такой вердикт задел Тая.

— Я женюсь. Когда-нибудь. Когда буду готов. — В знак примирения он торопливо добавил: — Просто я еще не встретил женщину, которая была бы для меня той, кем Джейн для тебя.

Мэри, конечно, была совсем не похожа на сестру. Внезапно Тая осенило, что именно из-за той боли, которую причинила ему Мэри, он любыми способами старался избегать серьезных разговоров о браке. Это вновь всколыхнуло в нем давно забытые чувства. Он хотел бы больше не возвращаться к этой теме, но не удержался и спросил:

— Я все-таки не могу понять, почему устройство этого брака так важно для Джейн. Не думаю, что это связано только с лошадью.

Некоторое время Дэвид молча рассматривал поводья. Потом произнес:

— Мы с Джейн хотим детей. У Брюстера уже есть один. У Блэки тоже, и второй, как говорится, на подходе. Но мы с Джейн… — Он умолк, так и не высказав до конца своих переживаний.

— У вас будет ребенок. Это естественный ход вещей, — по-свойски поддержал его Тай. — При условии, конечно, что вы продолжите делать то, что обычно для этого делают.

— Мы и делаем, — ответил Дэвид и покачал головой, — только все впустую. Понимаешь, она слишком волнуется из-за сестры, в этом все дело. Мне кажется, как только Мэри выйдет замуж, Джейн сразу забеременеет. — Он устроился в повозке поудобнее и уже совершенно бодрым голосом произнес: — Знаешь, Тай, предоставь Джейн два месяца. Она выдаст сестру замуж, и Жеребец Спендера станет твоим.

— При условии, что Мэри не найдет богатого мужа.

— Она не найдет.

— А если все-таки найдет?

Что-то в этой охоте на мужа, которую устроила Мэри, ему не давало покоя. Он не мог просто сидеть и ждать, слепо полагаясь на судьбу. Особенно учитывая, что Мэри хотела заполучить Жеребца Таннера так же сильно, как и он. Он знал ее. Она всегда добивалась своего. И уж тем более постарается сейчас, поскольку ее приобретение одновременно будет означать поражение для него. Он резко повернулся на каблуках и направился к лошади.

— Эй, — крикнул вслед ему Дэвид, — куда это ты так заторопился?

Тай даже не замедлил шаг:

— В Лондон!



Для Мэри поездка в Лондон оказалась не такой уж приятной затеей. В юности, когда отец готовил ее к выходу в свет, Лондон представлялся ей сказочным городом, красивым, утонченным и изысканным. Вместо этого сейчас она попала в самое мрачное, тесное и зловонное место из всех, где ей случалось бывать. Она сразу же затосковала по дому, лошадям и свежему воздуху.

Вдобавок ко всему, она с первого взгляда невзлюбила Элис Пиблз, тетю Дэвида. Чувство оказалось взаимным. На свадьбе Джейн и Дэвида они виделись лишь мельком. Но одно дело — познакомиться с человеком на семейном празднике, и совершенно другое — жить с ним под одной крышей. Как выяснилось, миссис Пиблз была категоричной, не терпящей возражений особой — Мэри вообще не могла выносить подобного отношения к себе, а уж тем более от женщины. Несмотря на солидный возраст, леди собирала крашеные, орехового цвета волосы в высокую прическу, становясь похожей на изваяние римской богини Юноны, красила губы, облачалась в прозрачные пурпурные наряды и носила открытые туфли в тон. Первое, что услышала от нее Мэри, было суждение о ее облике в целом: «Мы все переделаем!» К чему богиня сразу же и приступила. За счет Мэри, конечно. Поскольку обновление было задумано с размахом, сумма, оставшаяся у Мэри от приданого, таяла на глазах. Миссис Пиблз организовала для нее уроки правильной речи, танцев, визиты парикмахеров и портных. По заоблачной цене был куплен особый крем, который Мэри ежедневно следовало втирать в кожу. Ее дергали за волосы, укладывая их так и эдак, не давали ни минуты покоя, и за любую мелочь ей приходилось платить, платить и платить. Однако, вместо того чтобы неукоснительно следовать замечаниям миссис Пиблз и препоручить себя заботам учителей, швей и парикмахеров, Мэри исподтишка старалась нарушить их планы. На примерках она ерзала так, что платья приходилось подгонять снова и снова, учителю танцев как бы невзначай отдавила ногу, так что он еще долго хромал, и убегала сразу, как только ножницы или щипцы для завивки приближались к ее волосам. Но ее самый серьезный проступок заключался в том, что она игнорировала абсолютно все правила этикета, установленные миссис Пиблз. Она сама не понимала, почему действует всем наперекор, и винила в этом свою проклятущую гордость, которую считала главной причиной многих бед.

Кроме всего прочего, поездка всколыхнула в ней воспоминания, которые не давали ей спокойно спать по ночам. Это был Лондон, и тут был дом Джона. В Лифорд Медоуз она могла притворяться, что его больше не существует. Но здесь возникала большая вероятность, что их пути однажды пересекутся. Драгоценности, украшения и даже платья, которые ей теперь полагалось носить, напоминали Мэри о той беззащитной девочке, какой она была, когда еще верила в любовь. Тогда, поставив на кон все в отчаянной попытке угодить и Джону, и отцу, она добилась лишь того, что ее возлюбленный уехал, не оставив и тени надежды, а отец отвернулся от нее. Она держалась все эти годы только благодаря тому, что похоронила эту ранимую девочку под бриджами, бравадой и показной независимостью, и теперь была не уверена, стоит ли ее воскрешать. Но все ее сомнения и страхи исчезали сразу, как только она вспоминала о Таннере Дерби-Малыше. Если лошадь достанется Барлоу, Гейтсы будут опозорены ее стараниями дважды. А этого она не могла допустить.

Было решено, что ее дебют состоится во время званого вечера у миссис Виллоуби, старинной подруги миссис Пиблз. От миссис Виллоуби требовался лишь внешний антураж. Вечер, конечно же, устраивали за счет Мэри. Миссис Пиблз заверяла, что там соберутся исключительно важные, добропорядочные и определенно красивые господа, какие только есть в Лондоне. Джейн встретила известие с восторгом, Мэри — достаточно сдержанно.

Апогей наступил накануне, когда Мэри делала последнюю примерку роскошного кремового платья, задуманного в качестве ее вечернего наряда. Она стояла на скамеечке посреди спальни миссис Пиблз, которая восседала на стуле прямо напротив нее, потягивая чай с бренди и управляя процессом. Ее гнусавый голос действовал на нервы. Джейн поблизости не было, она занималась рукоделием где-то в комнатах на первом этаже. В это время швея, француженка мадам Фокье, со всех сторон начиняла надетое на Мэри платье булавками — так плотно, что то и дело колола девушку. Разумеется, мадам была недовольна, если мисс Гейтс возмущалась или вздрагивала от укола. В довершение всех неприятностей у Мэри еще и затекли ноги. После часа подобных упражнений она стала терять терпение. Ей невыносимо, до боли, захотелось немного подвигаться и размяться.

— Мисс Гейтс, прекратите дергаться, — резко произнесла миссис Пиблз. — Мадам, вам не кажется, что лиф платья плохо сидит? Что-то не так с вырезом.

В ответ мадам возмутилась:

— Платье не виноват, — сказала она с сильным французским акцентом. — Если мисс Гейтс настаивать на толстый нижний белье под моим невесомым ткань, что я могу делать?

— Толстое нижнее белье? Разве мы не купили новое?.. — В следующую минуту миссис Пиблз догадалась, что это было очередной упрямой выходкой Мэри. Она тяжело вздохнула, изобразив страдание. — О господи! Мадам Фокье, покажите, что там на ней надето?

Прежде чем Мэри успела возразить, мадам через голову стащила с нее недошитое платье, немилосердно царапая булавками. В мгновение ока молодая леди очутилась перед ними лишь в одних чулках с подвязками и панталонах, зардевшись от смущения.

— Где ваш корсет?! — возмущенно воскликнула миссис Пиблз, вскакивая со стула. — И почему на вас это ужасное полотняное белье? Мы же специально заказали хлопковое!

— Я уже доставить его, — быстро вставила мадам.

— Оно мне не нравится, — замялась Мэри, — оно слишком… как бы это сказать… — Она махнула рукой, не зная, как приличнее выразиться. По правде говоря, в легком, мягком хлопке она чувствовала себя словно голой и слишком женственной — ощущение, которого она так давно избегала. — В Лифорд Медоуз я больше привыкла к своей старой одежде.

Миссис Пиблз недоуменно пожала плечами и попросила швею надеть на Мэри новую облегающую нижнюю сорочку. Затем медленно обошла вокруг, придирчиво разглядывая ее фигуру, и наконец жестко резюмировала:

— Проблема не в платье и не в белье. У вас нет груди.

— Конечно, есть, — запротестовала Мэри.

Миссис Пиблз только хмыкнула и одним движением легко свела груди Мэри вместе.

— Вот теперь что-то есть. Видите? Образуется вполне симпатичная ложбинка. — Затем она повернулась к мадам Фокье: — У нас есть что-нибудь, способное придать пышности ее формам?

Мэри покраснела еще больше, прикрывая грудь скрещенными руками.

— Не нужно мне никакой пышности!

— Как провинциально, — закатила глаза мадам.

— Возможно, — охотно согласилась Мэри. — Но в Лифорд Медоуз других женщин не тискают!!!

Брови миссис Пиблз взлетели вверх.

— Вы ведь хотите произвести в обществе благоприятное впечатление, не так ли, дорогая?

— Нет, если для этого потребуется менять грудь.

— Вот! — Порывшись в швейных принадлежностях, мадам извлекла оттуда два комка овечьей шерсти. — Сейчас мы положить это вместо грудь! — Она начала засовывать шерсть в лиф сорочки Мэри.

Мэри шлепнула ее по рукам и спрыгнула со скамейки.

— Оставьте меня в покое!

Мадам воздела руки с комками шерсти вверх:

— Это невозможно! Она не понимать моды!

— Мне не нужна шерсть! Я не нуждаюсь в этой вашей… — следующее слово Мэри не могла произнести без смущения, — пышности.

Миссис Пиблз была не столь деликатна и нарочито проговорила назидательным тоном:

— Бюст. Это называется бюст, мисс Гейтс. Некоторые обладают им от природы, а другим приходится предпринимать искусственные меры.

Мэри оставалась непреклонной:

— Другим, но не мне!

— Вам не подкладывать много, — сказала мадам, продолжая разминать шерсть руками, — чуть-чуть.

— Ни за что! — отрезала Мэри.

Глаза миссис Пиблз сузились:

— Мы это уже сто раз проходили, милочка. Запомните, каждая девушка, которая обращается ко мне, должна найти мужа. И вы не станете исключением из этого правила! Я не позволю вам испортить мою репутацию! Ваша сестра — такая хорошая, послушная девочка. Но вы — какое-то упрямое чудовище!

— Те, кто меня хорошо знают, говорят, что я непробиваемая! — с гордостью заявила Мэри, вспомнив слова Барлоу.

— Хочу заметить, что в этом доме мое слово — закон! — сказала миссис Пиблз и негодующе продолжила: — Больше недели вы перечите мне на каждом шагу. С меня довольно! Вы сейчас же позволите мадам прикрепить набивку к вашему лифу, или я буду держать вас силой, пока она не сделает это!

— Хотела бы я посмотреть, как у вас это получится, — дерзко ответила Мэри.

— Мадам! — скомандовала миссис Пиблз. — Держите иглу с ниткой наготове.

— Да, мадам. — Француженка выросла за спиной своей покровительницы.

Мэри немедленно вооружилась против них стулом. Миссис Пиблз изумленно захлопала глазами. Видимо, она не ожидала столь решительного отпора.

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Затем послышался голос дворецкого Говарда:

— Госпожа Пиблз, позвольте вас побеспокоить?

Лицо пожилой леди расцвело в победной улыбке.

— Это подкрепление, мисс Гейтс! — Повысив голос, она крикнула: — Входите, Говард.

В дверях показался дворецкий:

— Мадам, к вам…

Миссис Пиблз оборвала его на полуслове и, указав на Мэри, завопила:

— Держите ее!

Глаза дворецкого округлились.

— Прошу прощения?

— Хватайте мисс Гейтс! — рявкнула миссис Пиблз и тут же вместе с мадам Фокье бросилась к Мэри.