Кемпбелл засмеялся:

– Игорный дом? Откуда вы взяли?

– Ну… Я думала… Кучер сказал, что Джек иногда приходит сюда.

– У Харрингтонов всегда есть карты, но это едва ли можно назвать игорным домом.

– О! – проговорила Фиона несколько разочарованно.

Кемпбелл хмыкнул.

– Если вам хочется, я был бы рад сопроводить вас в один из настоящих игорных домов.

– Это будет выглядеть скандально?

– В некоторых – да, но есть также весьма респектабельные игорные дома. Думаю, вы можете обнаружить немало скандальных. Другие же совершенно безупречны, отличаются только уровнем ставок. Они могут быть весьма высоки. – Он сверкнул на нее глазами. – Я так понимаю, вы любите играть в карты?

Фиона с гордостью подняла вверх ридикюль:

– Я сегодня выиграла солидную сумму!

Он засмеялся и придвинулся поближе, коснувшись ее своим плечом.

– Мне нужно быть осторожным, чтобы не проиграть вам. Очень хорошо, что мы встретились. Я могу поручиться за вас в каком-либо роскошном игорном зале.

Фиона слегка повернула голову:

– Поручиться?

– Да, кто-то должен дать вам рекомендацию. Это единственный способ оградить зал от представителей нижних классов. Я уверен, что вас допустят. – Губы Кемпбелла чуть горестно скривились. – Черного Джека принимают всюду. Если люди узнают, что вы его жена… – Он пожал плечами.

– А вас? – спросила она, наклонив голову. – Вас принимают всюду?

– Не всюду есть заботливые мамаши с дочерью на выданье.

Фиона засмеялась:

– Я вижу, вы опасный мужчина.

Что-то блеснуло во взгляде Кемпбелла. У него были удивительно голубые глаза, цвет которых особенно оттеняли черные волосы. Хотя они не были столь пронзительными, как у Джека. Глаза Джека лишали дара речи, останавливали дыхание и порождали весьма интимные мысли. Глаза у Кемпбелла были… всего лишь приятно голубыми.

Он довольно долго смотрел на нее изучающим взглядом.

– Кто-нибудь говорил вам, насколько вы красивы?

Фиона поджала губы:

– Сегодня нет.

Кемпбелл снова хмыкнул:

– Это преступление. О чем думает ваш муж? – Он подался вперед, его дыхание обожгло ей ухо. – Если бы вы были моей женой, вы слышали бы об этом ежедневно.

– Это сделалось бы утомительным. Повторение комплиментов обесценивает их.

Кемпбелл посмотрел по сторонам.

– Где Кинкейд? Я не видел его в зале для игры в карты.

– Он сегодня развлекается в другом месте, – с деланным безразличием ответила Фиона.

– Так вы пришли сюда одна? Вы и Кинкейд, должно быть, одна из тех современных пар, где не держат дверь на запоре.

– У каждого из нас своя жизнь, – холодно подтвердила Фиона.

– Если бы вы были моей женой, вы не были бы здесь одна.

– В таком случае очень хорошо, что мы не поженились с вами, мистер Кемпбелл. Я не терплю, когда мне указывают, что делать.

– Несгибаемой воли женщина. Поразительно.

– Мужчина, не умеющий правильно ухаживать. Как утомительно!

Кемпбелл звонко засмеялся.

– У Джека явно полно хлопот. Вы очаровательная, волевая женщина, леди Кинкейд. – Он взял ее за руку. – Мне очень приятно с вами.

Она освободила руку, заметив, что некоторые пары начали танцевать.

– Я люблю шотландский рил. Вы танцуете, лорд Кемпбелл?

Его улыбка сказала о том, что он заметил перемену темы разговора, однако лишь сказал:

– Да, танцую. Вы хотите присоединиться со следующей фигуры? – И, наклонившись к ней ближе, добавил негромко: – Сочту за честь оказаться партнером красивейшей женщины вечера.

Фиона раньше думала, что это так возбуждает, когда тобой восхищаются, но, честно говоря, оказалось, что это раздражает. Подобно тому, как выслушивать чью-то тетушку, которая без конца повторяет, как прелестна та или другая особа. Приятен не столько сам факт, что тобой восхищаются, приятно, когда тобой восхищается человек, которым восхищена ты.

Она посмотрела на Кемпбелла:

– Интересно, почему Джек никогда не говорил о вас?

Кемпбелл пожал плечами:

– Ваш муж не испытывает особой любви ко мне, как и я к нему.

– Почему?

– Разногласия из-за женщины.

– Вот как?

Кемпбелл перевел взгляд с Фионы в другой конец зала. Фиона проследила за его взглядом и увидела в окружении мужчин высокую белокурую эффектную женщину.

– Из-за этой женщины?

– Да. Леди Лусинда Федерингтон.

Фиона сжала ридикюль.

– У вас вышел спор с Джеком из-за этой женщины?

– Да. Мы оба хотели быть ее… друзьями.

– И?

– Она не выбрала меня.

Сердце у Фионы упало. Этого не может быть. Джек наверняка что-нибудь бы сказал. Но как? Она похитила его и женила на себе так быстро. Что, если его сердце было уже занято?

Она едва не потеряла сознание от этой мысли.

– А он… Джек все еще… – Она не смогла закончить фразу.

Должно быть, Кемпбелл почувствовал ее отчаяние, потому что мгновенно среагировал:

– Я думаю, он уже покончил с этим… – Он сделал продолжительную паузу.

Воображение Фионы разыгралось. О Господи, что она наделала?! Она не могла отвести взгляда от совершенных черт этой женщины. Женщина была прекрасна, образованна, модна, обладала всем тем, чего не было у Фионы.

Ладонь Кемпбелла легла на ее руку.

– Леди Кинкейд, Фиона. Не давайте Лусинде повода встревожить вас. Очевидно, Джек любит вас больше, чем ее в прошлом.

Надежда вернула ее к жизни.

– Вы так думаете?

– Да, уверен. Ведь он женился на вас, а не на ней.

Сердце Фионы упало до подошвы ее украшенных драгоценными камнями туфель. Ей вдруг захотелось двигаться, перестать думать и рисовать себе картины поведения Джека с этой женщиной.

– Начинается новый круг танца. Вы хотите танцевать?

– Очень! – Кемпбелл взял ее руку. – Пойдемте…

– Нет. – Низкий голос прозвучал из-за ее спины. – Я думаю, что этот танец мой.

Дрожь пробежала по телу Фионы и сконцентрировалась где-то под ложечкой.

– Кинкейд. – Кемпбелл изобразил улыбку. – Какой сюрприз!

– Думаю, что да, – сказал Джек, обнимая Фиону за талию и прижимая ее к себе. – Если ты не возражаешь, Кемпбелл, я потанцую со своей женой.

– Ну-ну, – проговорил Грегор, появляясь из-за спины. – Неужто это Алан Кемпбелл, наказание Шотландии?

Дугал оценил ситуацию одним взглядом.

– Клеишься к нашей сестре? Должно быть, ты не знал, что мы в городе.

Лицо Кемпбелла покрылось красными пятнами.

– Нет. Я не имел в виду ничего предосудительного.

– Жаль, – сказал Дугал. – Вероятно, ты избежал неприятностей.

– И синяков, – бодрым голосом добавил Грегор. Наклонившись, он конфиденциальным тоном сообщил: – Я приставлен приглядывать за сестрой, отпугивать прохвостов.

Кемпбелл мрачно посмотрел на Дугала:

– Я ухожу. – Он поклонился Фионе. – Надеюсь, мы как-нибудь снова сможем поговорить, – заявил он и торопливо удалился.

Джек уловил сочувствующий взгляд на лице Фионы.

– Проклятие, Дугал, – проворчал он. – Мне не требуется твоя помощь в защите от Кемпбелла.

– Ну, это не проблема. – Грегор махнул рукой. – Кроме того, мы рады видеть нашу сестру. – Он смачно поцеловал Фиону в щеку. – Привет, девочка. Надеюсь, ты хорошо поживаешь?

– Отлично. Благодарю, – сказала она ледяным тоном. – Я удивлена, что вы до сих пор не нанесли мне визита.

– Мы собираемся сделать это завтра, – несколько смущенно сказал Дугал.

Фиона встретилась с ним взглядом.

– В десять?

Дугал и Грегор обменялись удивленными взглядами, затем кивнули.

– В десять, – согласился Грегор.

Она повернулась к Джеку:

– Я хотела бы потанцевать сейчас, милорд.

Джек тотчас же взял ее за руку:

– Я также. – И повел ее в танце.

Фиона старалась не сравнивать довольно слабую хватку Кемпбелла с жесткой хваткой Джека. Было что-то правильное в Джеке. Это ее сильно раздражало.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила она.

Он посмотрел на нее горячим взглядом собственника.

– А я не знал. Я побывал в трех местах и счастлив найти тебя в этом.

Он быстро повернул ее, крепко обнимая теплой рукой. Ее юбки взвились, щекоча ей ноги, цвета в зале смягчили контрасты и сделались расплывчатыми.

Из дверей на террасу лился свежий воздух, их омывала музыка, и она больше не была одинокой, она была с Джеком. Фиона вдруг нахмурилась: и еще с Лусиндой Федерингтон.

– Фиона, мы должны поговорить, – строгим тоном сказал Джек. – Для тебя небезопасно ездить по городу одной.

– Я приехала с кучером и двумя лакеями, так что вряд ли мне угрожала какая-то опасность.

– Фиона, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Да, понимаю. Ты думаешь, что ты можешь делать то, что тебе заблагорассудится, когда вздумается, а я должна сидеть дома.

Джек нахмурился:

– Нет, я имею в виду не это.

– В таком случае я не могу понять смысл твоих жалоб.

– С тобой очень трудно, – рассердился Джек.

– Если я предпринимаю какие-то действия, когда я чувствую себя несчастной, тебе со мной трудно, то что поделать: я такая, какая есть.

Повисло многозначительное молчание.

– Джек!

– Что?

– Кто такая леди Федерингтон?

Джек перестал танцевать, игнорируя тот факт, что другие танцующие с недоумением уставились на них.

– А почему она тебя интересует?

– Кемпбелл сказал… Он сказал, что ты и она…

Джек повел ее к выходу.

– Что сказал тебе этот негодяй?

– Что ты и он хотели одну и ту же женщину. И что ты вышел победителем.

– Ну скотина! У него нет никакого права! – Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Ну хорошо! Лусинда и я когда-то были друзьями. Теперь это позади.

– Позади?

– Да, до женитьбы. Я даже не побеспокоился о том, чтобы сообщить ей об этом факте.

Господи, ну что за кошмарный вечер! Сначала на него насели братья Фионы, затем он битый час носился по городу в поисках жены, а теперь Кемпбелл подстраивает ему гадости. При первой же возможности этот скандалист дорого заплатит.

Фиона тихо произнесла:

– Хорошо, я тебе верю.

– Ну и славно. Так, может, мы снова потанцуем? – Джек положил руку ей на талию и притянул поближе, заставив себя улыбнуться. – Я наслаждаюсь тем, что обнимаю тебя.

Щеки Фионы зарделись, и она кивнула.

Они влились в танцующую толпу. На сей раз Джек кружил Фиону еще быстрее, ее юбки развевались, шелк щекотал ноги. Фиона смотрела на Джека и смеялась, показывая белоснежные зубы, глаза ее лучились от радости.

Ее смех погасил его раздражение. Он смотрел на нее сверху вниз, восхищаясь блеском глаз и ощущая исходящую от нее радость.

Джек держал ее так крепко и вращал с такой энергией, что ее юбки образовали вокруг нее колокол. Люди стали смотреть на них, поскольку танцевали они гораздо быстрее, чем того требовала музыка. Джека это не беспокоило. Он испытывал удовлетворение оттого, что его жена вместе с ним, именно там, где она и должна быть.

Джек не мог объяснить себе, почему его так разозлил тот факт, что Кемпбелл хотел увести танцевать Фиону. При виде того, что Кемпбелл собирается обнять ее, у него взыграли такие чувства, смысл которых он не мог толком объяснить.

Джек перешел на медленное скольжение. Фиона снова засмеялась, сверкнув глазами. Внезапно Джеку захотелось оказаться подальше от толпы: он хотел, чтобы она принадлежала только ему.

Он повел Фиону в сторону ведущей на террасу открытой двери, и их танец замер под дуновение легкого ветерка, который тихонько шевелил шторы, прикрывавшие застекленные двери.

Фиона стала энергично обмахиваться веером.

– Это было восхитительно! Мы должны танцевать чаще!

Джек представил себе, как танцует с ней перед камином в спальне, их танец становится все медленнее, тела прижимаются друг к другу, их губы сближаются… Его тело просто взбесилось от потребности ощутить ее тело, хотя бы на мгновение.

Их взгляды встретились, и в ее глазах он прочитал ответное желание. Тело Джека сработало мгновенно. Схватив ее руку, он наклонился к ней, к ее чувственному аппетитному рту…

– Джек…

Ее взволнованный голос напомнил ему, что они находятся на виду у всего зала.

Проклятие, что должен делать мужчина, чтобы поцеловать собственную жену? Он взял Фиону за руку.

– Пошли. Нам нужно вдохнуть свежего воздуха, – сказал он, выходя через застекленную дверь на выложенную плитняком террасу. По ступенькам они спустились в сад. Его ботинки постукивали по выложенной камнями дорожке, вверху что-то нашептывали деревья, где-то неподалеку журчали струи фонтана. Воздух был наполнен запахом жасмина и орхидей.

Это было настоящее сумасшествие – желание снова ощутить ее вкус. Он ранее полагал, что поскольку она принадлежала ему, он от нее устанет. Вместо этого его желание, судя по всему, возрастало с каждой новой любовной битвой. Он постоянно хотел вкушать ее и исследовать, изучать каждый дюйм ее шелковистой кожи, вдыхать аромат сирени, исходящий от ее волос, забывая обо всем на свете.