Анастасия Соловьева - Похождения соломенной вдовушки

– А что произошло? – поинтересовалась я осторожно.

– Она еще спрашивает! Ты знаешь, кто мне сейчас звонил?!

– И кто?

– Мирчук Светлана Евгеньевна!

– Ну и что?! Я ни о какой Мирчук понятия не имею!

– Зато она имеет понятие о тебе! Очень-очень конкретное понятие...

– Давай быстрее, – зевнув в трубку, попросила я. – Мне поспать еще хочется.

– Щас расхочется! – оптимистически пообещала Стася. – Ты, я надеюсь, помнишь, где находится твоя машина?

– Помню! В ГИБДД... В милиции города Дубровска.

– А знаешь, кто еще находится в той же самой милиции?

– Не знаю.

– Николай Николаевич Соломатников!

– Как?! – не поверила я. – А его адвокаты...

– Вот тебе и адвокаты! Прямо с постели забрали – тепленького!

– А ты откуда знаешь?

– Так от Мирчук! Она мне звонила только что, орала как резаная.

– Что за Мирчук?

– Блин! Его жена! Она сейчас там в Дубровске, с минуты на минуту должен подъехать адвокат, но лучше, если б подъехала ты...

– Я?! Разбежались! Шнурки только поглажу и побегу!

– Кончай прикалываться, тетя Мил! Тебе не нужна машина?! Ты ее ментам подарить надумала?

– Ну за машиной я всегда успею, – ответила я нарочито спокойно и тут же подумала о том, что в машине остался мой паспорт, права и другие документы.

– Войди в их положение, тетя Мил, – попросила Стася.

– Не собираюсь!

– Как знаешь! Это твое дело... Хотя мне, если честно, жалко эту Мирчук.

– Это почему же? – Я мгновенно представила себе тяжеловесную барби. – Нашла кого жалеть!

– Она так плакала, тетя Мил!.. И еще она перед тобой извинялась.

– Вот как? Интересно! А она, случайно, не уточнила, за что именно?

– Черт!.. Короче, когда она застукала вас в койке...

– Что? – заорала я, недослушав. – Эта гадина еще смеет на меня клеветать! В какой еще койке?! Она встретила меня в прихожей. Знаешь, как встретила? Кулаками! Понятно?!

– Ну ладно, тетя Мил! В прихожей так в прихожей, – примирительно ответила Стася. – Значит, я чего-то не поняла. Она сказала: муж изменял мне с этой женщиной. А я же помню, что вы и у меня накануне...

– Что мы у тебя накануне?..

– Ну что? Не помнишь, что ли? В койку залегли.

– Стася, выбирай выражения!! Мы просто устали ждать, когда ты соблаговолишь прийти со свидания, ну и задремали.

– Как хочешь, тетя Мил! Я понимаю, тебе неудобно, особенно после вчерашнего. Вадимчик – пупсик такой! Так расстарался ради тебя... Но как Карлсон говорил, пустяки, дело житейское. А мне тем более – параллельно. Хотя Вадимчик в тысячу раз лучше, и я рада, что вы с ним помирились.

Стася замолчала.

– Ладно, давай дальше выкладывай про Мирчук, – скомандовала я.

– Она говорит, что подняла на тебя руку, потому что оскорбилась его изменой...

– На него бы и поднимала!

– Да ты дослушай! Она просит ее простить. Если нужно, заплатит моральную компенсацию... и те вещи, которые ее муж подарил тебе, она тоже вернуть обещала...

– Какие еще вещи?

– Желтый костюм и черное платье. Она нашла их утром в его машине. Сказала: «Все забирайте, только подтвердите, что мой Коля никакой машины не крал. А то недруги раздуют такой скандал, тень ляжет на репутацию банка». Соломатников, оказывается, член правления...

– Так им и надо! Пусть клиенты знают, каким сволочам они доверили свои сбережения. Я и пальцем не пошевелю.

– Тетя Мил! Ну ты же сама вчера вечером говорила мне, что твою машину никто не крал. Что ты добровольно отдала ключи Николаю Николаевичу.

– Так то вчера было...

– Ну и зря ты обостряешь с ними!.. – Я почувствовала, что Стася теряет терпение. – Мирчук хоть и истеричка, но личность опасная и настроена решительно.

– Что ты имеешь в виду?

– А вдруг она Вадимчику позвонит.

– Ну и что скажет?

– Скажет, что застукала вас с Николаичем!

– Она нас нигде не стукала!

– Сама же говоришь, что ударила тебя в прихожей...

– Именно! Долбанула ни за что ни про что!

– Короче, поехали, тетя Мила, в ГИБДД. Чует мое сердце, лучше расстаться с ними по-хорошему. Я даже с работы отпрошусь ради такого дела.

На крылечке аккуратного кирпичного дома, похожего на дачку семьи со средним достатком, гудела толпа.

Толпа по большей части состояла из разнокалиберных мужчин, поэтому представительницы прекрасного пола были в ней особо заметны. Я выделила серьезную женщину с сыном-школьником, романтическую тетку в шляпке и пестрых бриджах, которая взахлеб беседовала с подтянутым седым господином, даже в неприятных обстоятельствах не упуская случая наладить личную жизнь, и худую, нечесаную девицу в ревущих наушниках...

Но даже если бы толпа сплошь состояла из женщин, я все равно первым делом увидела бы в ней барби Мирчук.

Барби тоже сразу узнала меня.

– Они со мной! – сообщила она толпящимся, и народ почтительно расступился.

Миновав людской коридор, мы вошли в дачный домик, оказавшийся всего лишь проходной дубровского ГИБДД. За фасадом уютной дачки скрывался пыльный двор, уставленный «жигулями». Сбоку серело пятиэтажное панельное здание, в котором, по всей видимости, и обитали вершители судеб местных автолюбителей.

– Нам туда. – Барби кинула на меня короткий, полный ненависти взгляд, энергично тряхнула волосами, напоминающими вермишель «Ролтон», и зашагала вперед. У входа в контору барби притормозила. – А вы, девушка, – обратилась она к Стасе, – вы тоже принимали участие в его оргиях?!

– Как вам не стыдно?! – Похоже, моя приемная дочь переживала неподдельное возмущение. – Просто Николай Николаевич – приятель моего папы...

– Это не причина! – рявкнула барби. – Не причина, чтобы...

– Он посоветовал папе приобрести дом в «Березовой роще».

– Где-где?!

– В коттеджном поселке «Березовая роща». По соседству с ним...

– С кем – с ним? – не поняла барби.

– С Николаем Николаевичем! У него в «Березовой роще» милый особнячок... с видом на Нил.

Барби подозрительно скосилась на меня:

– Она больная?

– Почему больная? Нет... У него в коттедже художественная панорама «Древний Египет».

– И он вас на фоне этой панорамы... по очереди? – спросила барби с брезгливым любопытством.

– Что вы несете? – возмутилась Стася. – Я вообще у него не была ни разу. Это он без конца таскался ко мне...

– Короче, вы тоже выставляете претензии? На какую сумму?

Стася обиделась:

– Ничего я не выставляю! Николай Николаевич делал то, о чем просил его мой отец.

– Это ваш папа его попросил? Я, наверно, с ума схожу... Ваш папа его попросил...

– Присматривать за мной, – объяснила Стася.

– Бред какой-то! И как же, интересно мне знать, как он за вами присматривал?!

– Ну просто... приходил... спрашивал, чего я делаю.

– И все? – не верила барби.

– Все.

– А машина?

– Машину потребовалось переставить, – объяснила я. – А Стася думала, что ее угнали, и заявила в милицию.

– И вы это в милиции можете подтвердить?

– Могу, конечно.

– За сколько?

– Просто так.

– А я вам не верю! – фыркнула барби. – Женщины вашего пошиба ничего не делают просто так!

– Что вы себе позволяете? – спросила Стася тихо и подчеркнуто вежливо. – Вы даже не представляете, кто перед вами стоит.

– Очень даже хорошо представляю! Я благодаря мужу насмотрелась их на своем веку...

– Тем более могли бы понять! Тетя Мила – умная, серьезная женщина, настоящая бизнес-леди.

– Понятно, какой у нее бизнес.

– А вот за это вы ответите! – вскипела Стася. – Я вам слово даю. В суде будете отвечать! А мой жених – журналист – позаботится о том, чтобы этот суд транслировали по всем теле– и радиоканалам!

– Вы меня не запугаете!

– Пойдемте к инспектору, – предложила я. – Быстрее войдем, быстрее выйдем.

– Ну уж нет! – Стася топнула ногой. – Пусть сначала она извинится.

– Извините, – буркнула барби. – Я не знала, что у нее за бизнес.

Чувствовалось, что Стасю ее слова не удовлетворили, но формально придраться было не к чему. Мы направились в кабинет.

– А вот и она! – увидев меня на пороге, радостно воскликнул лейтенант Коржев. – С повинной явилась?

– Кто?

– Сообщница Соломатникова! Они вместе с ним скрылись...

– Да подожди, Андрюх, – перебил Коржева чернявый капитан, должно быть, хозяин кабинета. – Ваши документы, гражданка... Так. Ненашева Людмила Александровна, проживает улица Студенческая... А работаете где?

– Агентство «Моя крепость», управляющая отделением «Кутузовское».

– А теперь садитесь и опишите шаг за шагом, как все произошло.

– Что именно?

– Почему вы от милиции сбежали.

– Мы не сбежали! Просто я подумала, что могу забрать машину в другое время. В тот вечер я неважно чувствовала себя...

– Андрей Николаевич, – капитан кивнул на своего младшего коллегу, – пригласил вас вовсе не затем, чтоб вы забрали свою машину. Вам всего лишь предлагалось дать свидетельские показания. Пожалуйста, объясните, почему вы уклонились от исполнения своего гражданского долга. Так и пишите: объяснительная записка... А вы кто будете? – обратился капитан к Стасе.

– Давликанова. – Стася достала паспорт. – Это я написала заявление об угоне. Я не знала, что они машину переставили.

– Вы тоже садитесь объяснительную писать. Все подробно. Вам положен штраф за ложный вызов милиции.

– А мне? – уточнила я.

– Вам штраф за отказ от дачи показаний.

– Но машину я хотя бы забрать смогу?

– Разумеется. После суда, если докажете, что она ваша.

– Конечно моя! Вот смотрите, свидетельство собственности.

– Ну и великолепно. – Бегло прочитав, капитан вернул мне вчетверо сложенную бумагу. – Как только закончится следствие...

– Какое еще следствие?

– По делу о краже машины.

– Я, как хозяйка, в десятый раз заявляю вам: мою машину никто не крал.

– Охотно верю. Объясните только, почему вы уклонились от дачи свидетельских показаний.

– Да я сама не знаю почему...

– Вот видите, – обрадовался капитан, – можно говорить о имевшем место сговоре между преступником и пострадавшей.

– Не понимаю...

– А чего понимать? Вы хотите выгородить преступника, потому что его родственники, – кивком капитан указал на барби, – хорошо заплатили вам. Вам дела нет, что, избегнув ответственности на этот раз, преступник воодушевится – станет совершать новые угоны и кражи, почувствует абсолютную безнаказанность. Вы заработали нехорошие деньги...

– Я ничего не заработала! – не выдержав, воскликнула я. – И вообще я не нуждаюсь в заработках подобного рода. У меня есть другие, вполне легальные. Я просто хочу получить обратно машину.

– Ничем не могу вам помочь. – Капитан развел руками.

Я вскочила, чтобы навеки покинуть проклятый кабинет, но была остановлена бдительными стражами порядка.

– Одну минутку, Людмила Александровна! До полного выяснения причин мы не имеем права вас отпустить.

– Вы?! Отпустить меня?! А что я сделала? Меня-то в чем подозревают?

– Я же вам объяснил только что...

– Давайте мы внесем за нее залог, – предложила барби. – Опасных преступников и то под залог до суда отпускают.

– Даже не знаю... – Глазки у чернявого капитана загорелись. – А сколько вы оставите?

– Хотите, всю свою кредитную карту?

– Под залог кредитной карты, вы поймите, мы не имеем права... – Капитан почтительно улыбнулся, словно извиняясь за несовершенство действующих российских законов.

– Хорошо! Я заплачу, то есть я хотела сказать, внесу залог наличными! Назовите сумму?

– Пятьдесят тысяч, – с той же улыбкой ответствовал голубой воришка.

Барби растерялась:

– У меня с собой столько нет...

– Вы можете обналичить свои средства. Здесь рядом на площади – торговый центр «Тополек»...

– Понятно, – буркнула барби. – Ждите, я сейчас принесу.

– Это я виновата, тетя Мил, – бормотала Стася, выходя на пыльный двор дубровской госавтоинспекции. – Черт дернул меня писать это проклятое заявление!

– Успокойтесь! – попросила барби. – Возьмите себя в руки! В конце концов, жалеть об упущенных возможностях означает упускать новые.

– Чего, интересно, мы упускаем? – ухмыльнулась Стася. – Шанс попасть в КПЗ или в «обезьянник» в лучшем случае?

– При чем здесь КПЗ? – не поняла барби. – Вместо того чтоб дышать отработанным бензином, мы могли бы пойти в ресторан, пообедать и заодно обсудить наши дела... Я, когда бегала в банк, видела одно сносное местечко.

Сносным местечком барби назвала ресторан «Дубрава», расположенный на главной площади городка, напротив торгового центра «Тополек». Зал ресторана утопал в зелени. Вместо стульев вдоль столов стояли лавки из простого некрашеного дерева. Для полноты картины не хватало только музыки «Во поле березка стояла».