Линда Джонс - Поймать молнию

– Правда выйдет наружу и распространится, как буйный огонь, пока в этой стране не останется ни одного мужчины, женщины или ребенка, кто не узнает об этой истории. Кто захочет сюда приехать? Город умрет… и каждый из вас до самой могилы будет нести на себе бремя своей вины.

Рената всегда была хорошей рассказчицей, которая умела угомонить даже двух шаловливых близнецов Мелани своими историями о принцах, драконах и печальных красавицах. Вскоре она держала жадно внимавшую ей толпу в руках.

И только один человек не поддавался: это был Кенни Мейлз, который подошел к повозке и начал похлопывать лошадь по крупу, побуждая ее бежать вперед, а заодно и увлечь Джейка навстречу смерти. Рената развернулась и нацелила на Кенни ружье. Паника вновь охватила ее.

– Нет! – завопила она в отчаянии. – А что будет с моим ребенком?

Кенни остановился. Толпа линчевателей уставилась на нее. Вновь возобновился ропот у нее за спиной. И даже Джейк посмотрел на нее, взгляд его был непроницаемым.

– Если вы повесите Джейка, что случится с моим ребенком? – повторила она громче свой вопрос. – У ребенка не будет отца. Невинный младенец, лишенный имени…

Толпа у нее за спиной зарокотала. Рената могла расслышать лишь обрывки разговоров.

– Что скажет Мел, когда…

– Это неправильно…

– …христианский долг…

– Такая милая девушка…

– Мы все знали, что там происходит…

Двое мужчин выступили вперед: шериф, подталкиваемый женой, и священник. Его жесткий белый воротник отставал от его шеи.

– Кенни, – шериф кивнул заводиле. – Давай-ка сейчас об этом подумаем, пораскинем мозгами. Если она поклянется, что в ту ночь Джейк был дома… тогда я попрошу тебя развязать его.

Кенни выругался, но залез на повозку и с ворчанием отодвинул своих приспешников. Они быстро спрыгнули и растворились в толпе. Кенни поднял из грязи нож Джейка и засунул его себе за пояс, но потом, вспыхнув, извлек его. Он начал разрезать веревки, связывающие Джейка, но потом, заколебавшись, помахал лезвием у него перед лицом.

– Не можешь не трогать белых женщин, да? Обрюхатил кузину Мел, а теперь мы будем смотреть, как ты женишься на этой хорошенькой штучке. Похоже, это несправедливо.

Рената улыбнулась Джейку, когда тот наконец посмотрел на нее. Однако на его лице не было ни ответной улыбки, ни облегчения.

– Ты сумасшедшая, – тихо сказал он ей. – Лучше бы меня повесили.

Это заявление слышали только Рената и Кенни Мейлз. Улыбка Ренаты угасла, а Кенни зловеще усмехнулся.

– Ты знаешь, – сказал Кенни, вытянув нож, чтобы освободить Джейка. – Мы сослужим Мел и Гейбу плохую службу, если не позаботимся об этом безотлагательно. Святой отец! Вы свободны сегодня днем?

Священник кивнул, и Рената повернулась к нему с натянутой улыбкой.

– Право же, в этом нет необходимости. Можно не торопиться…

– Глупости. – Священник положил руку ей на плечо. – Нет смысла медлить.

Пять ружей были вновь направлены на Джейка, как только Кенни наконец развязал его, однако на этот раз они вели его совершенно к другой участи. Он злобно покосился на Ренату, на сей раз по-настоящему испугав ее. Тем не менее она беспечно пожала плечами в ответ на его взгляд.

Выйти замуж за Джейка Вулфа. Ради Бога!

– Я не выйду замуж без подвенечного платья, – в третий раз заявила Рената. – Оно в сундуке, в карете. – Вокруг нее в гостиной проповедника толпились женщины: Фелисия и Сильвия Коллинз, Дженни Бойль, жена проповедника, ее подруга, – школьная учительница и еще несколько горожанок, которые приходили к ней в дом. Рената хмурилась, что на нее совсем было непохоже. Видно, другого выхода из этого положения не было, и она сдалась. – И цветы. У меня должны быть цветы.

Она знала, что Джейк ждет в церкви, через дверь отсюда. В глубине души она надеялась, что если продержится подольше, то Джейк найдет способ удрать, хотя и понимала, что Джейка охраняют более чем дюжина мужчин, и даже он не сможет преодолеть такое окружение. Похоже, вся Серебряная Долина вознамерилась поглазеть на их свадьбу.

Сильвия Коллинз с суровым лицом решительно выступила вперед.

– Фелисия, попроси отца послать за сундуком и принести его сюда. Алиса, – она повернулась и кивнула школьной учительнице, – срежьте несколько цветов из вашего сада и положите их на алтарь. – Фелисия уже устремилась к выходу, а Алиса – сразу за ней.

Рената ходила по маленькой комнате, сжимая руки.

– Я бы лучше дождалась возвращения Мелани, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла она.

– И дать этому Джейку Вулфу шанс исчезнуть? – высказалась Дженни Бойль. – Это не слишком-то мудро, дорогая моя.

Рената прекратила ходьбу. Хмурое выражение лица исчезло, и она слегка улыбнулась. Было бы лучше всего подождать возвращения Габриэля и Мелани – они бы знали, что делать. Но этого ей не позволят. Тогда надо провести все это как можно лучше.

– Похоже, на моей свадьбе будет присутствовать весь город, – удивленно сказала она. – А может, стоит после этого устроить прием? – Она вопрошающе повернулась к окружавшим ее женщинам. – Может, на улице, на поле, что за церковью? Мы, конечно же, можем вместе устроить нечто вроде вечеринки… пунш, маленькие сандвичи… музыка. Мелани говорила, что в городе есть несколько местных мужчин, которые играют на танцах и опять-таки…

– Они не очень хорошие, – вмешался чей-то голос из глубины комнаты.

– Но и не плохие, – заметила Дженни. – А у меня на кухонном столе разделывается пирог.

Другие женщины начали выкрикивать, какую лепту могли бы они внести, план приема развернулся вовсю. Рената слушала, а улыбка ее делалась все шире и шире.

Платье было сшито в преддверии ее бракосочетания с лордом Иденуэртом, и, хотя ей была противна сама мысль о свадьбе с Персивалем, она обожала свое подвенечное платье. Белый атлас плотно облегал ее руки и талию, высокий ворот был расшит крошечными жемчужинами, тончайшая кружевная накидка покрывала атласный лиф. Широкая юбка с блестящим шлейфом создавала впечатление, что Рената плывет в сверкающем облаке. Она ощущала себя принцессой из сказки.

Лицо Ренаты прикрывала вуаль, но сквозь нее девушка отчетливо видела Джейка, ожидавшего ее в конце бокового придела. Она улыбнулась, зная, что он не может видеть ее лица. Пусть его страдает, – это пойдет ему на пользу.

Церковь была полна народу, и все мужчины, кроме Джейка, были вооружены, их шестизарядные ружья и винтовки были нацелены на жениха Ренаты. Бракосочетание под прицелом, в присутствии всего города. Магазины закрылись, площадь быстро заполнялась, и даже молчала кузница, ибо в этот будничный день жители Серебряной Долины собрались, чтобы стать свидетелями свадьбы Ренаты с упрямцем, который годами докучал им. Пока она готовилась к бракосочетанию, ей несколько раз повторяли, что если бы и нашелся человек, способный исправить Джейка Вулфа, то это могла быть только она.

И хотя Рената чувствовала себя принцессой, Джейк в тот момент очень мало напоминал Очарованного Принца. Он стоял возле алтаря, ожидая ее, как нетерпеливый воин-дикарь. Его длинные волосы касались хлопчатобумажной рубашки, он широко расставил ноги, а руки скрестил на широкой груди.

Когда она подошла и встала рядом с ним, то почувствовала, что он просто излучает ярость. Руки их почти соприкасались. Священник начал церемонию.

Джейк наклонился к ней и прошептал на ухо:

– Я рассчитаюсь с тобой за это, малышка. Священник немного сбился, но потом продолжил, а Рената приподнялась на цыпочки, чтобы ответить своему жениху в той же манере.

– Вы сами во всем виноваты, мистер Вулф. – Она знала, что Джейк не может отчетливо видеть ее лицо, и поэтому попыталась скрыть насмешку в голосе, но безуспешно. – Ну а теперь помолчите и обратите внимание на церемонию.

– Я задушу вас голыми руками. – Он Выдохнул эти слова ей в ухо, в то время как проповедник возвышенно вещал, держа в руках Библию. – И если это будет последним моим делом…

– Нет, вы этого не сделаете, – доверительно сказала ему Рената.

– Джейк? – вмешался священник. – Я беру… – подсказал он, наклонившись к парочке.

Джейк уставился на бедного служителя.

– Есть ли у меня выбор? – Он поглядел на сидевших на передней скамье мужчин. – Мне кажется, я беру…

Священник повторил клятву невесте; и Рената, которая была гораздо ответственнее, чем ее избранник, ответила своевременно и в подобающей манере.

Они были провозглашены мужем и женой.

– Предполагается, что вы должны приподнять вуаль и поцеловать меня, – прошептала Рената.

Джейк уставился на нее: лицо его было холодно и бесстрастно.

– Я сделал все, что намеревался.

Рената глубоко вздохнула. В церкви было тихо, все ждали.

– Ради Бога, Джейк. Если уж нам приходится делать это, надо сделать все правильно. Достаточно легкого поцелуя в щеку.

Джейк протянул руку и коснулся кончиками пальцев тонкой вуали. Рената видела, как пальцы его сжали тонкую ткань и сорвали вуаль с веночка из шелковых цветов, украшавшего ее голову. Он поднял другую руку и разорвал полупрозрачную маску пополам, обескураживающе резко притянув к себе ее лицо.

Он не хотел бы, чтобы она так смотрела на него: взгляд ее зеленых глаз осуждал его, лицо вспыхнуло румянцем и от этого стало еще прекраснее. Она, как призрак, прошла вместе с ним по проходу, хорошо что не надо было смотреть на нее. Повсюду раздавался смех, обнадеживающие возгласы, и Джейк думал, что не выдержит всего этого. Он должен был поцеловать ее, но не знал, сможет ли это сделать.

Рената ждала его бесстрастного, целомудренного поцелуя в щечку, а люди, нацелившие ему в спину ружья, видимо, ожидали, что он задушит свою невесту.

И тут ему на память пришли ее слова: Гораздо интереснее предоставить им то, чего они не ожидают, Джейк.

Так он и сделал. Он обнял ее, наклонился к ней и поцеловал таким раскаленным поцелуем, который потряс ее до самой души.

Ружья на передней скамье опустились, а он все еще целовал ее.

Священник откашлялся, а Джейк все еще нежно целовал ее.

Мужчины на задних скамьях встали, чтобы лучше видеть, и их тут же одернули недовольные жены, а Джейк все еще целовал ее.

И когда он наконец отпустил ее, Рената глубоко вздохнула, а Джейк дьявольские усмехнулся, поняв, что и в самом деле удивил ее. И, судя по напряженной тишине в церкви, он понял, что не только она была удивлена. Джейк решил, что его молодая жена – права, ведь и в самом деле забавно давать людям то, чего они ожидают меньше всего.

Однако Джейк знал, что это – не единственная причина, почему он поцеловал Ренату. Он поцеловал ее потому, что хотел этого… потому, что ему это было нужно.

Одним быстрым грациозным движением Джейк взял свою невесту на руки. Ее лицо было в нескольких дюймах от него, но он, не сводя глаз с двойных дверей в конце бокового придела, большими шагами пошел прочь от священника.

– Эта часть должна быть позже, Джейк, – прошептала Рената. – Вы должны вести меня…

– Заткнись, женщина, – грубо ответил Джейк. – Теперь ты моя жена и будешь делать, как я скажу. А если я скажу, что вынесу тебя из церкви, тогда…

Рената обвила руками шею Джейка, чтобы лучше держаться, и сомкнула пальцы за его головой.

– У меня не было возможности объяснить тебе свой план…

– План? Так все это – часть плана? – спросил он, пинком растворив тяжелые двери.

– Ну, в некотором роде. Я объясню позже, после приема.

Джейк остановился, и толпа, следовавшая за ними, также остановилась.

– Приема? – недоверчиво переспросил он. Рената кивнула:

– Приглашен весь город. Женщины города обеспечат еду, лимонад, пунш, будет и музыка.

Неужели она не понимала, что в этот солнечный день он предпочел бы оказаться где угодно, но только не в компании жителей Серебряной Долины?

– Пожалуйста, Джейк, – тихо прошептала она. – Ну только ненадолго.

Она смотрела на него большими блестящими глазами, и гнев его почему-то утих.

– Хорошо. Но только не жди, что я буду танцевать.

– Почему бы и нет?

– Я не танцую.

Рената слегка нахмурилась.

– Может, я тебя научу.

– Нет.

Он посмотрел ей в глаза и некоторое время с молчаливым вызовом не отводил от нее взгляда.

– Не беспокойся, Джейк, – нежно Произнесла Рената. – У меня есть план. Я все улажу.

Джейк отвел взгляд и продолжал идти по тропинке, которая вела к поляне за церковью. Здесь всегда собирались на пикник и периодически устраивались танцы, хотя Джейк никогда раньше на них не бывал. С одной стороны был сделан просторный деревянный пол, а на другом краю поляны были установлены накрытые столы. На них были мясо, пироги, хлеб, пунш, фрукты – было похожее, что весь город очистили, а трофеи принесли сюда и сложили высокой горкой. Повсюду стояли вазы с цветами, над танцевальной площадкой развевалось полотнище. На нем было написано неровными буквами, явно рукой ребенка: