— А теперь создает, — черные глаза бывшего друга прямо и безжалостно смотрели на Пуму.

— Почему ты предал меня? — требовательно спросил Пума.

Угнавший Двух Коней снова дернул подбородком. Пума вдруг догадался, что его бывший друг первоначально не был посвящен в план его захвата и продажи команчам.

— Этого хотел мой вождь, — твердо произнес Угнавший Двух Коней.

Пума с негодованием покачал головой:

— Такое ретивое послушание приведет тебя к преждевременной смерти.

Угнавший Двух Коней сжал кулаки и шагнул к Пуме:

— Что ты в этом понимаешь, испанец?

Пума вздохнул. Он не собирался более выслушивать оскорбления от этого человека.

— Злой собирается напасть на караван? — спросил Пума, ожидая, что Угнавший Двух Коней уклонится от ответа или уедет.

К его удивлению, тот не уехал и ответил.

— Да, — признался Угнавший Двух Коней. — Ему нужно оружие. Ему нужны и пленники, чтобы продать их. Он собирается продать и тебя.

Пума засмеялся:

— У него не будет такой возможности.

— Однажды он уже сделал это.

Глаза Пумы зло сузились:

— Второго шанса у него уже не будет. Уверяю тебя.

Угнавший Двух Коней бросил на Пуму проницательный взгляд:

— Ты как будто и не боишься.

— Не боюсь.

— Но, может быть испугаешься, — с легким вызовом произнес Угнавший, — если я сообщу тебе, что Злой хочет захватить одну женщину из каравана.

Сердце Пумы бешено застучало в груди, но лицо осталось бесстрастным:

— Какую женщину?

— Которую ты охраняешь. Женщину с волосами цвета спелой соломы.

Пума похолодел. Отряд Злого подходил к каравану ближе, чем он думал. Если Угнавший Двух Коней так много знает, значит, они следили за испанцами, и за Кармен, с очень близкого расстояния. Пума понял, какая опасность нависла над этой женщиной, и ему, в отчаянии, захотелось наброситься на бывшего приятеля и задушить его. Вместо этого он отвел взгляд, чтобы его противник не увидел гнева в его глазах. Когда ему удалось справиться с собой, он снова повернулся к юноше.

— А ты? Ты тоже собираешься в этом участвовать?

Угнавший Двух Коней пожал плечами:

— Это так возбуждает. Ведь мы молодые люди. У нас горячая кровь.

Пума фыркнул:

— Смотри, как бы твоя горячая кровь не ушла из тебя в песок.

Его собеседник выпятил подбородок:

— Ничего со мной не случится.

Затем более спокойным тоном он произнес:

— Я подумал, что тебе следует узнать о наших планах, потому что они направлены против испанцев. Но теперь я понял, что ты на их стороне. Ты больше не апач! — Снова насмешка прозвучала в его голосе, и он повернулся спиной к собеседнику. У Пумы сами собой сжались кулаки, и ему захотелось ударить бывшего товарища.

Гнедой жеребец перестал жевать, поднял голову и наблюдал за мужчинами.

— Почему ты рассказал мне о ваших планах? — резко спросил Пума. — Ты предупредил меня, а значит, предупредил испанцев.

Угнавший Двух Коней лукаво посмотрел на него:

— Мне хотелось увидеть страх в твоих глазах.

— Увидел? — зло глянул на него Пума.

— Возможно, — насмешливо проговорил Угнавший Двух Коней, в упор глядя на Пуму. Пума выдержал этот изучающий взгляд и не отвел глаз. Потом он повернулся к жеребцу — тот уже несколько раз толкал его мордой и нюхал его руку, как бы прося подачки.

— Мне хотелось видеть, как испанец дрожит от страха. Как ты дрожишь от страха.

— Ты так меня ненавидишь?

Свирепый взгляд бывшего друга без слов ответил на этот вопрос.

Пума пожал плечами. Жеребец опять толкнул его и уткнулся мордой в другую ладонь. Пума обернулся и погладил морду коня. Его удивило, что конь так пристает к нему.

— Я должен идти, — зевнул Угнавший Двух Коней.

— Подожди, — остановил его Пума. Ему хотелось еще кое-что узнать.

— Почему Злой так вызывающе ведет себя по отношению к испанцам? Их много и становится все больше и больше. Зачем вызывать их гнев?

— Да ну! Эти проклятые испанцы даже не обратят внимания на этот небольшой набег. А мы захватим оружие.

— Итак, вам не хватает оружия, вам надо пополнить запас продовольствия, и вы собираетесь продать кое-что из того, что захватите. И больше ничего Злой не хочет?

Угнавший Двух Коней надменно вскинул голову:

— И женщина. Команчи дадут много лошадей за нее.

Пума сжал свои большие кулаки. У него все внутри сжалось, как только он представил себе Кармен в плену у команчей.

Угнавший Двух Коней повернулся и издал пронзительный свист. Большая черная кобыла появилась из-за валунов. Жеребец раздул ноздри и шагнул к ней. Пума схватил его за узду и дернул. Конь остановился и заплясал на месте, норовя укусить Пуму. Тот отступил.

Угнавший Двух Коней поставил ногу в стремя и вскочил на широкую спину черной кобылы. Не оглянувшись, он ударил ногами в бока кобылы, поскакал по тропе, спускающейся с холма, и исчез.

Гнедой жеребец всхрапнул разок и снова принялся за траву. Пума повернулся к коню и потрепал его по шее.

— Мне это не нравится, — пробормотал он. — Очень странно, что Злой решил предупредить меня. Несомненно, что визит Угнавшего Двух Коней был задуман с какой-то целью, но с какой?

Молодой воин не стал бы разговаривать с Пумой, предварительно не согласовав это со Злым. Теперь Пума понял это. Было ясно, что его друг детства полностью зависит от этого отщепенца.

— Злой, вероятно, полностью уверен в успехе своего предприятия. А это, друг мой, — добавил он, нежно поглаживая лошадь, — внушает мне опасение. Мы должны быть постоянно начеку.

Пума вскочил на жеребца и с удовлетворением отметил, что тот не попытался его укусить.

— Трогай, дорогой. Мы должны предупредить Диего. Опять. Если еще не поздно.

На другом холме, в полутора лигах южнее, ждал другой индеец, прищурив от солнца черные глаза. Он наблюдал за длинным розоватым облаком пыли, отмечавшим движение каравана. Вскоре он смог различить лошадей, скот и повозки. С его наблюдательного пункта все это казалось игрушечным. Главарь банды поднял руку, чтобы подать знак своим всадникам. Они ждали, напряженно натянув поводья. Вот он взмахнул рукой — и все пришло в движение. Они ринулись вниз по склону, в полном молчании — как и подобает апачам-хикарилья. Ни единого воинственного крика не долетело до каравана, пока всадники низвергались по пыльному склону, и только мелкие камешки катились за ними вслед.

Глава 13

Кармен стала в повозке во весь рост и потянулась. В это время повозку тряхнуло на очередном ухабе, и девушка ухватилась обеими руками за борта. Она закашлялась от красной дорожной пыли и вытерла разгоряченный лоб. Сзади нее сидела донья Матильда и читала свой любимый томик стихов, свесив ноги с заднего края повозки. Вдруг краем глаза Кармен заметила цепочку всадников у подножия холма. Она с интересом наблюдала, как цепочка развернулась и с большой скоростью помчалась к головной части каравана.

— Посмотрите, — сказала Кармен, — к нам гости.

Донья Матильда подобрала ноги и оглянулась с явным любопытством.

Восемь всадников-индейцев направились прямо к солдатам, шедшим во главе каравана. Майор Диего поднял руку, дав знак остановиться. Он и его солдаты смотрели на приближающихся всадников. Индейцы изо всех сил гнали лошадей. Вдруг они все разом испустили ужасный вопль, такой, что у Кармен волосы встали дыбом. Это, должно быть какие-то демоны, в ужасе подумала она. Наверное, сестра Франсиска права, и они существуют! Кармен закрыла глаза и поспешно перекрестилась. Когда она открыла глаза, индейцы все еще были здесь. Позади нее донья Матильда тревожно молилась, ее губы тряслись, как в лихорадке.

Затем так внезапно появившиеся индейцы разом остановили своих низкорослых лошадок и прекратили душераздирающие крики. Они закружились на месте, как бы в некотором замешательстве, и стали потрясать своим оружием и выкрикивать какие-то оскорбления. Снова повторился ужасный крик, и вдруг, как будто только сейчас осознав, что солдат больше и нападать на караван опасно, индейцы резко развернулись и поскакали обратно к холмам.

Майор Диего расправил плечи. Он оглянулся и с искаженным от злости лицом что-то приказал своим солдатам. Затем пришпорил своего белого коня и рванулся в погоню. За ним устремились восемь солдат из авангарда, размахивая мечами и паля из аркебуз. Много еле видимых в пыли всадников пронеслось мимо повозки Кармен и присоединилось к погоне. Это были солдаты, которые охраняли скот и лошадей. Увлеченные погоней, они на скаку выхватывали из ножен мечи, срывали с ремней аркебузы. Кармен насчитала сорок всадников.

Ее охватило возбуждение, сердце неистово колотилось в груди.

— Эти индейцы ничего нам не сделают! — прокричала она донье Матильде. — Майор Диего сейчас им покажет! Все солдаты их преследуют!

Ее щеки пылали, глаза сверкали. Чего бояться!

— О, этот майор Диего молодец! — Она не замечала насмешливого взгляда дуэньи.

Солдаты быстро исчезли в туче пыли, и слышны были только выстрелы и крики. Звуки слабели и отдалялись — храбрые солдаты все дальше гнали удиравших индейцев.

Кармен подождала, прижав ладонь к горлу, пока звуки почти совсем затихли.

Прошло немного времени, и Кармен снова послышался какой-то крик, но ничего не было видно. Она услышала громкое восклицание доньи Матильды и посмотрела на нее. Дуэнья указывала в хвост каравана. Ее лицо побледнело, рот открывался и закрывался, но не издавал ни единого звука.

— Матерь Божия! — глаза Кармен расширились от ужаса, когда она заметила, что с той стороны к ним приближаются верхом более десятка индейцев. Они не очень спешили, окликали друг друга, помогая подгонять небольшой табун лошадей — лошади были из каравана!

Не веря своим глазам, Кармен увидела, как двое индейцев захватили из стада несколько коров пожирнее и присоединили их к табуну. Она стиснула зубы. Индейцы хладнокровно угоняют испанских лошадей, пока солдаты гоняются за другими индейцами.

— Какой же хитрый трюк! — воскликнула она, когда вдруг сообразила, что произошло. Она нырнула в повозку, разум ее был в смятении.

— Оружие, — хрипло прошептала она донье Матильде. — Нам нужно оружие!

Пожилая женщина хмуро кивнула. Обе женщины опустились на колени и старались что-нибудь найти на дне повозки: какую-нибудь палку, нож — что-нибудь, что можно использовать, как оружие. Пальцы Кармен нащупали тонкий томик стихов. Разозлясь, она схватила книжку и хотела вышвырнуть его из повозки, но донья Матильда стремительно выхватила книжку из ее рук.

— Нет, — крикнула она, — только не это!

— Матерь Божия! — пробормотала Кармен. — Нам следует спасать свою жизнь, а мы беспокоимся о томике стихов! — Она сердито взглянула на дуэнью, та ответила таким же взглядом.

— Мы теряем время! — выдохнула Кармен. — Надо найти, чем обороняться!

И обе женщины снова стали неистово шарить в повозке. И ничего не нашли! Защититься было нечем! Кармен прекратила бессмысленные поиски, когда ее пальцы нащупали маленький мешочек с драгоценностями. Капли пота выступили на ее лбу, и она стиснула зубы, чтобы не заплакать, обнаружив такое ненадежное оружие. В страхе и злости она хотела вообще выбросить его из повозки, но сдержалась. Повозка накренилась. Она решилась еще раз выглянуть из нее.

Ближе, они еще ближе! Боже милостивый, спаси нас! Не позволь им захватить нас!

Индейцы приближались. Что же делать? Ее и донью Матильду убьют, как убивают на охоте оленей, а их имущество будет растащено. Красный песок потемнеет от ее крови, и Хуан Энрике Дельгадо никогда не узнает, что с ней случилось. При этой мысли слезы показались на ее глазах, но она смахнула их:

— Нет, — в отчаянии прошептала она. — Нет, я не хочу умирать! Жизнь так прекрасна!

Донья Матильда тоже прекратила бесплодные поиски и села напротив Кармен; ее узкое лицо как-то разом постарело.

Два индейца проезжали мимо их зашторенной повозки. Кармен могла бы, высунув руку, дотронуться до потной красновато-коричневой лошадиной шеи. Но она отпрянула вглубь повозки, ее большие бирюзовые глаза стали еще шире от ужаса. Топот копыт и фырканье коней наполнили все ее существо необоримым страхом. Один из индейцев остановил свою гнедую лошадь у повозки и заглянул внутрь.

— Вы поедете со мной, — сказал он на ломаном испанском языке.

— Пресвятая Мария, Матерь Божия, отпусти нам прегрешения наши и в час нашей кончины…

Кармен вскочила на ноги:

— Никогда, — прохрипела она.

Индеец на чалой лошади не спеша подъехал к упряжке. Его лошадь толкнула запряженного вола в бок, а всадник ударил его плетью. Вол двинулся, стараясь уйти вправо от всадника. После нескольких таких толчков, ударов и громких понуканий, повозка свернула с наезженного тракта. Вот и кончилось их путешествие! Индейцы угнали их повозку так же легко, как табун лошадей!