Глава 6

Клеменс стояла позади Натана, сжимая секстан и поеживаясь. Ночь была теплой, но над кораблем словно сгустилась атмосфера угрозы.

— Ну?

При звуках голоса Мактирнана Клеменс едва удержалась от того, чтобы спрятаться за Натана.

— Чего мы ждем? Веди корабль в пролив.

— Подождем, пока луна взойдет, — твердо сказал Натан, — иначе побьем корабль.

Глаза Мактирнана сузились, но он коротко кивнул рулевому:

— Как только мистер Станье прикажет, действуй.

Клеменс видела, что настроение команды меняется. Теперь пиратами владел не страх. Они вышли на охоту, поняла девушка, почувствовали запах крови, а пролив — это словно тропа в лесу, которая приведет их к жертве.

Клеменс посмотрела на спину Натана — он как раз склонился над картой. Интересно, как ему удается сохранять спокойствие в такой напряженной ситуации.

— Эй, ты, принеси кофе. — Голос Катлера заставил Клеменс подпрыгнуть.

Осторожно положив секстан у правой руки Натана, она повернулась, чтобы уйти.

— И фонарь, Клем, — сказал Натан ей вслед.

Приготовление кофе и поиски фонаря заняли у Клеменс некоторое время, но ей вовсе не хотелось появляться на палубе. Что, если они сядут на рифы? Что, если «Морской скорпион» получит пробоину и люди на нижней палубе не смогут выбраться?

Хорошо бы сказать об этом Натану, но Клеменс чувствовала, что сейчас для этого не самое подходящее время. Медленно взошла луна, и море засеребрилось.

— Два румба влево, — сказал Натан человеку у штурвала, и все, кто находился на палубе, затаили дыхание. — Я бы посоветовал взять рифы, мистер Катлер, мне сейчас нужна не скорость, а контроль. Клем, ступай на нос с лоцманом. Он будет промерять глубину, но я хочу, чтобы ты принес мне то, что лот зацепит на дне. Беги.

Когда Клеменс была еще подростком, матрос с «Герцогини» показывал ей, как управляться с лотом, и она знала, что его смазывают жиром, чтобы взять пробы со дна. Лоцман опустил цилиндр в воду и через некоторое время поднял его.

— Мне нужно принести мистеру Станье пробы. — Клеменс вынула нож и соскребла с лота песок. Сжимая добычу в кулаке, она поспешила к Натану, раскрыла ладонь и поднесла ее к фонарю.

Натан взял ее за запястье, поднимая ладонь повыше.

— Черный песок и никаких ракушек. — Натан сделал запись в блокноте. — Беги.

Клеменс бегала туда-сюда, и ей казалось, что минули часы. По палубе разносилось монотонное бормотание лоцмана, ладонь ныла. Когда Клеменс удавалось бросить взгляд на Натана, она видела его сосредоточенное отстраненное лицо. Он изучал карту и свои заметки, то и дело смотрел на берег и паруса. Он даже взобрался на бушприт, чтобы бросить взгляд вперед, на скалы, которые, казалось, смыкались на выходе из пролива. Но главная опасность таилась в другом — где-то на дне, под толщей воды скрывались коралловые рифы, готовые вонзиться в днище корабля. Катлер поставил у штурвала двоих. Все молчали, кроме лоцмана и впередсмотрящего. Потом, вооружившись подзорной трубой, Натан вскарабкался по снастям повыше.

— Надеюсь, он знает, что делает, — раздался вкрадчивый голос за спиной Клеменс.

Мактирнан. Волоски на ее шее встали дыбом, когда он положил руку ей на плечо.

— Знает, капитан, — сказала она как можно увереннее, взглянула на темную фигуру Натана, отчетливо вырисовывавшуюся на фоне неба, и поняла, что действительно верит в это. С носа донесся крик лоцмана. — Мне нужно идти, сэр.

Вывернувшись из-под руки Мактирнана, девушка поспешила на нос. Она слышала, как Натан кричит что-то рулевому, корректируя курс. Какой капитан рискнет кораблем, чтобы проверить человека? Безумец, сказал голос в голове Клеменс. Мактирнан словно видел какую-то угрозу, исходящую от Натана.

— Дна не достать, — сказал лоцман, вытягивая цилиндр, и Клеменс перевела дух, привалившись к лееру. Натан уже спускался вниз, двигаясь, словно тень, спрыгнул на палубу и подошел к капитану.

Ничего удивительного, что Мактирнан держался настороже — они оба, и капитан, и Натан, излучали уверенность и обладали определенной харизмой. Катлер тоже мог бы играть в команде доминирующую роль, но Клеменс видела, что роль капитана ему не по плечу. Мактирнан обладал каким-то змеиным чутьем, а Натан — силой убеждения. Он говорил с такой уверенностью, что не возникало даже тени сомнения в том, что все будет так, как он захочет. Кажется, он обнаружил проход в проливе, лот поднимался чистым.

— Все хорошо, Клем? — спросил он, когда девушка подошла и встала рядом.

Она кивнула.

— Хорошо проводишь время?

Хорошо провожу время? Он что, с ума сошел? Мы на пиратском корабле, которым командует маньяк! Мы плывем по опасному проливу, по которому он ни разу не ходил, ночью, и, он спрашивает меня, хорошо ли я провожу время?

— Да, — ответила Клеменс и поняла, что это правда. На какой-то момент она почувствовала себя членом команды, у нее были свои, пусть нехитрые, обязанности. И она была рядом с Натаном, наблюдала за тем, как он работает.

— Отлично. Передай, пожалуйста, секстан и возьми что-нибудь, на чем можно писать.

Проводя измерения, Натан диктовал цифры, которые Клеменс записывала столбиками.

— Где учился, парень? — спросил Катлер, склоняясь над ее плечом.

— В школе, сэр. В Спаништауне. До того, как мы потеряли все свои деньги.

— Клем, покажи цифры. — Натан отложил секстан и кивнул.

Встав рядом с ним, Клеменс раскрыла свои записи, и он принялся водить по ним пальцем.

— Хорошо. У тебя отличный почерк.

— Долго еще? — прошептала девушка, придвинувшись к Натану, — то ли потому что ей хотелось быть как можно дальше от Катлера, то ли потому, что хотелось прикоснуться к Натану. Она и сама не знала.

— Уже скоро.

Не успел Натан произнести эти слова, как с марсовой площадки раздался крик впередсмотрящего:

— Впереди открытая вода!

— Я бы советовал встать на якорь, капитан. — Натан сделал пометку на карте и повернулся к Мактирнану. — Луна скоро сядет, станет темно. Думаю, вы не хотите оказаться в открытом море, когда рассветет, не проведя предварительную рекогносцировку. Мы не единственные, кто прячется у этих островов.

— Гм… — Мактирнан посмотрел на карту, потом поднял глаза на Натана. — Кажется, вы и впрямь неплохой штурман. Кивнув, он повернулся к своему помощнику: — Бросайте якорь, мистер Катлер.

Натан принялся сворачивать карты. Клеменс поспешно схватила секстан и подзорную трубу, сунула в карман своей куртки блокнот.

— Куда это вы, черт возьми, собрались, мистер Станье?

— Внести поправки в карту и поспать, капитан. — Голос Натана звучал спокойно, но Клеменс почувствовала, как он напрягся. Ее сердце заколотилось.

Помолчав несколько секунд, Мактирнан кивнул:

— Если нам придется удирать через этот пролив, я хочу иметь точную карту.

Они были уже у лестницы, когда капитан снова заговорил:

— Пять склянок, мистер Станье.

— Слушаюсь, капитан.

Клеменс спустилась вслед за Натаном, испытывая одновременно усталость и возбуждение. Очутившись в каюте, она выложила свой груз на стол и повернулась к Натану, не в силах сдержать улыбку.

— Ты был великолепен! Как тебе удалось оставаться таким спокойным, когда этот стервятник следил за каждым твоим движением? И эта карта… Там столько ошибок, я видела твои пометки. — Клеменс с восхищением посмотрела на Натана. — Это было чудесно!

— Вот именно — чудесно. Это было одно сплошное чудо. — Натан привалился спиной к двери и закрыл глаза. — Не хотелось бы пережить это снова.

— Но ты был таким уверенным в себе, — запротестовала Клеменс.

Он просто устал, вот и все, сказала она себе. Ее вера в Натана была непоколебима. Он открыл глаза, посмотрел на девушку и вытянул правую руку — она едва заметно дрожала.

— Это трюк, Клеменс. Никогда не позволяй им заметить, что ты испытываешь страх, никогда не позволяй себе поддаться страху.

— Ты испытывал страх? — недоверчиво спросила Клеменс.

— Только глупец ничего не боится. Прислушайся к своему страху, сделай все, чтобы подготовиться к опасности, а когда настанет время действовать, отмети страх прочь.

— Я думала, что страх — признак слабости, — призналась Клеменс.

Натан снова закрыл глаза. Он по-прежнему стоял у двери, словно не в силах был дойти до койки.

Приблизившись к нему, девушка обняла его за талию и прижалась лицом к груди.

— Эй, что это ты делаешь? — удивленно спросил Натан, но не сделал попытки отстраниться.

— Обнимаю тебя. Ты заслуживаешь этого. Не думаю, что тебя часто обнимали.

Натан тихо рассмеялся. Клеменс почувствовала, как ее щеки заливает жаркая волна румянца, и отстранилась от Натана.

— Я не имею в виду объятия, за которые нужно платить, — сказала она. — Я имею в виду дружеские объятия.

Выдвинув стул, Клеменс потянула Натана за рукав:

— Садись. Думаю, ты не ляжешь спать, пока не исправишь карту. Я принесу кофе.

Когда Клем вошла в каюту с кофейником, полным крепкого кофе, Натан спал за столом, уронив голову на руки. Она поставила кофейник на стол, борясь с искушением прикоснуться к густым волосам Натана. Пусть спит, решила она и забралась на свою койку.


— Клем!

Она проснулась оттого, что Натан тряс ее за плечо.

— Пора вставать, почти пять склянок.

— Ты ложился? — спросила девушка, потянувшись.

— Нет, поспал полчаса, выпил холодного кофе и поработал над картой. — Натан мотнул головой в сторону чуланчика с умывальни ком. — Иди умойся.

Уязвимость, которую Натан выказал прошлой ночью, исчезла бесследно. На смену ей пришла деловитость и уверенность. Десять минут спустя, умывшись, Клеменс почувствовала себя значительно бодрее.

— Натан?

— Ммм?

— Ты знал, что на борту есть пленники?

— Нет. — Натан отложил циркуль и уставился на Клеменс.

— Внизу, на нижней палубе.

Клеменс рассказала обо всем, что видела и слышала.

— Но Мактирнан не берет в заложники обычных матросов, он их убивает.

— Я знаю. Так почему он держит взаперти этих? Некоторые из них могут быть матросами с корабля моего отца. Я не могу оставить их там.

— Конечно сможешь. Если не хочешь присоединиться к ним.

— Натан, пожалуйста. — Клеменс придвинула стул и села рядом с Натаном, ее голос дрожал. — Ты же можешь что-нибудь сделать, правда?

— Не смотри на меня такими глазами, Клем, — предупредил он. — Это меня всегда раздражало.

— Извини.

Клем не знала, что на нее нашло. О, мистер Станье, вы такой замечательный, вы же сделаете это для меня, правда? Она видела, как ловко девицы это проделывают.

Клеменс знала, что во флирте она безнадежна. Глупо строить глазки мальчишкам, которых она знала всю свою жизнь, и притворяться нежным хрупким цветком, которым она вовсе не являлась. Безумием было пытаться испробовать свои женские чары на Натане Станье.

— Посмотрим, что можно сделать, — сказал он наконец. — Пойдем, пора завтракать.

Когда Натан и Клем появились в камбузе, Стрит обжаривал мясо. От аппетитного запаха у Клеменс закружилась голова. Опустошая сковороду с беконом, Натан заметил на плите горшки с булькающим варевом.

— Надеюсь, это не наш обед? — спросил он, обмакнув палец в горшок.

— Нет, это для нашего груза, — ухмыльнулся Стрит.

— Не очень-то вы о них заботитесь, — с кислой гримасой сказал Натан, облизнув палец.

— Этот груз нельзя назвать ценным, так, рабочие руки, — ответил Стрит, — но я о них забочусь по мере сил.

— Там внизу рабы? — поинтересовался Натан, наливая себе эль в высокую кружку.

— Они ими станут, когда прибудем на остров Святого Мартина. Французы купят все, у них нехватка рабочих рук с тех пор, как работорговлю запретили.

— Значит, матросов захваченных торговых судов продают на французских островах И они исчезают на плантациях? Отличная мысль.

К тому времени, когда они с Натаном пристроились на палубе, чтобы съесть завтрак, Клеменс вся кипела.

— Ублюдок! Я хотела…

— Тихо! По крайней мере, мы знаем, что в их цели не входит уморить этих людей. Если Мактирнан хочет получить за них деньги, у них есть шанс сойти с этого корабля живыми. Я бы больше беспокоился, если бы он держал их для забавы — в качестве наживки для акул или чего-нибудь в этом роде.

— Что? Он же не может… Он скармливает их акулам?

— Вот именно. У нашего капитана странное представление о забавах. Не зря же его прозвали Красным — он любит кровь. Много крови.