Нора Флайт - Порочные наслаждения

Дрезден Гэлифакс хотел, чтобы о нас было известно всему миру.

Мое сердце ускорилось, чтобы доказать, что оно может биться еще быстрее, сильнее и стремительнее, чем у могли другие существующие. Дрезден на самом деле хочет большего, чем простой перепих. Возможно, я чувствовала правду, или, может, я только надеялась. Но сейчас, шагая под палящим солнцем и самым ясным небом, я видела, я знала, что это правда.

И я, которая уже чувствовала это, сейчас ощущала это еще ярче.

Я хотела, чтобы все знали о нас. В магазине, я поборола безумное желание подбежать к кассе и прокричать это прямо по громкой связи. Дрезден принадлежал мне, мне и только мне.

А я принадлежала только ему.

Большую часть времени за покупками прошла как в тумане. Бренда, прежде всего была организатором, и у нее был список. Мы наполнили нашу корзину до краев всякой всячиной начиная от кофе и хлопьев и заканчивая фруктами, которые требовал Портер. Казалось, что было так много всего, но если подумать о трех мужчинах, то может оказаться, что этого еще и мало.

Мы обе были в очках, и нас было только двое, Бренда была уверена, что никто нас не узнает. Я была совсем новичком в группе, она была менеджером. Без автобуса на парковке или охранников для безопасности, никто не бросил бы и взгляд в нашу сторону.

Знакомый голос из потрескивающего телевизора, висящего на стене, привлек мое внимание. Мне был известен этот смелый текст из песни, слишком хороший, чтобы проигнорировать его. На экране шли новости, канал проигрывал отрывки из турне Four and a Half Headstones. Моей первоначальной реакцией было смущенное ликование. Передачу переключили, теперь показывали полицию на другой сцене. Я остановилась, чтобы посмотреть.

Там, с разбитой губой и совершенно изможденный, был человек, о существовании которого я умудрилась забыть.

Джонни Мьюз.

Его уводили в наручниках, когда он кричал, было видно, что его зубы окрашены кровью. Я никогда не видела его в таком беспорядке… таким сломленным. Отрезок времени между тем, как его выгнали из группы и настоящим моментом, такой короткий миг для меня, и превратил жизнь бывшего гитариста в руины.

Он посмотрел прямо в камеру. Это была секундная пауза, совершенно случайная, прежде чем его затащили в автомобиль. В тот момент его зеленые глаза были так похожи на глаза Дрездена, когда он брал меня в охапку. Этот взгляд царапнул по мне, прошелся по моим жилам и бросил в дрожь.

— Лола? — Бренда стояла рядом со мной, очки скрывали выражение ее лица. Мне не было нужды отвечать, она видела телевизор. Даже сквозь затуманенное сознание я чувствовала беспокойство, исходившее от нее. — О, сукин ты … он заполучил себе таким образом эфирное время? — Телефон оказался в ее руке, длинные ногти стучали по кнопкам.

Мои пальцы заболели, когда я сжала их вместе. Что-то из увиденного, что было связано с Джонни, его погружением в разрушение, пугало меня. Это то, что случилось с ним с того момента, как Дрезден выгнал его прочь. Он в новостях из-за неприятностей, не из-за похвалы и славы. Я сглотнула, потому что мое горло стало как наждачная бумага. Я была его заменой. Ему известно об этом, он видел меня на сцене? Я думала, что он должен был. Я знала, что он видел меня играющей с его людьми, которые были его друзьями несколько дней назад.

Мне поклонялись.

Его проклинали.

В душе я была уверена, что Джонни Мьюз ненавидел меня.

— Эй, — Бренда щелкнула крышкой своего телефона. — Эй, Лола. Оторвись уже от него. Ты в порядке?

Я неопределенно подвигала головой. Я не знала, была я в порядке или нет. Я решила отделаться невинной ложью. — Я буду в порядке. Просто так странно видеть его таким. Что … из-за чего его арестовали? Что произошло? Когда?

Мы обе слышали, как жужжал телефон в ее сумке, она даже не двинулась, чтобы достать его. — Я должна сказать тебе, чтобы ты посмотрела в интернете или сказать правду? Я бы предпочла, чтобы ты не видела, что люди говорят про тебя и Дрездена. — Мой рот скривился от ее комментария, но она простонала в ответ. — Эта группа собирается убить меня этими стрессами. Джонни вроде как … после того, как его бесцеремонно выгнали из группы, он пытался связаться со мной. Он звонил мне из тюрьмы …

— Тюрьмы?!

Она заставила меня замолчать, сканируя взглядом почти пустой магазин. — Боже, не так громко. Все не так плохо, как это звучит. Было тогда, я имею ввиду. Они просто взяли его той ночью, когда Дрез избил его, он был потерян и просто обезумел, поэтому копы бросили его за решетку, чтобы он протрезвел. На следующий день он позвонил мне утром около шести. Конечно, к тому времени мне было известно уже обо всем.

Все, что я слышала о Джонни и Дрездене было связано с борьбой. Последствия ускользали от моего разума. — Что он сказал тебе?

— Просто пытался уговорить меня отговорить Дреза. — Ее губы цвета земляники скривились. — Мне было все хорошо известно. Дрез создал эту группу, оставить Джонни означало только развалить все навечно. — Ее легкая улыбка растаяла совсем. — Я отправила кое-кого, чтобы вытащить его после того, как мы подписали твой контракт. Там никогда не было такого пункта, что мы не могли выгнать его или кого-нибудь другого.

Мои пальцы скривились, вспоминая о том, как это ощущать ручку, когда она скользит по белой хрустящей бумаге. — Ты выждала время до отъезда нашего автобуса, чтобы выручить его, так?

Тонкие брови взметнулись над оправой очков. — Я знала, что он был зол. Решить проблемы было самым безопасным, чтобы отделаться от всего этого. Но, если честно, я никогда не думала, что Джонни что-то вытворил бы. Он молодой и неопасный.

— Однако, ты думала, что он мог стать причиной проблем.

— Проблемы могли отразится на выступлении. — Бренда толкнула тележку с товарами в переднюю часть магазина. Я следовала за ней, наклоняясь, чтобы расслышать ее низкое ворчание. — То, что он сделал прошлой ночью.

Прошлой ночью. Эти слова на подарили мне тех теплых ощущений как раньше. Нет, теперь это послало дрожь по позвоночнику. — Скажи мне, что он сделал.

Ее челюсть, обычно такая изящная, теперь была твердой. — Этот идиот напился, ничего удивительного в этом нет, и устроил драку, пытаясь попасть в клуб, где были вы и Дрез. Возможно, это удача, что вы двое ушли до того, как он появился.

Я прикрыла свой рот, глаза были болезненно напряжены. — Что он сделал?

— Напился. Ударил сотрудника службы безопасности. — Тележка врезалась в кассу. Бренда развернулась на своих высоких каблуках, наклонившись так близко, что я почувствовала ее мятное дыхание. — Тогда я сказала Дрездену, что могу смягчить все сплетни, связанные с тобой и им, я это имею ввиду. Безумие Джонни станет таким же огромным заголовком. Он, наверное, снова сидит в тюрьме.

— Почему наверное?

Достав телефон из сумочки, Бренда вздохнула. — Ну, потому что я- не тот человек, который вытащит его на этот раз. Он не стал звонить мне. Я пыталась получить информацию о беспорядке, если охранник выдвинет обвинения или типа того. — Она помахала передо мной телефоном, экран мерцал. — До сих пор никто не может сказать мне, что произошло.

Не знать, где был Джонни Мьюз … это так же хорошо, как получить удар в живот. — Должны ли мы позвонить Дрездену и предупредить его? — Я уже доставала свой телефон.

Она бросила на ленту мешок с яблоками. Фрукты издали ярко выраженный тяжелый звук. — Сейчас ребята уже ему все рассказали. Они оба были в клубе, когда Джонни объявился в клубе.

Я хотела спросить о большем, но мой менеджер уже повернулась к веселому лицу кассира. Они оба обменялись фальшивыми улыбками, болтая, обмениваясь бессмысленными шутками, пока складывались цифры в счете.

Наклонившись, я достала из тележки пластиковую упаковку с кофейными зернами. Моя цель состояла в том, чтобы оставаться чем-то занятой только, чтобы оградить себя от негативных новостей.

Это было бесполезно, я продолжала воображать лицо Дреза.

Когда он говорил о предыдущем гитаристе, он выглядел как сосуд, кишащий змеями, которые готовы были напасть. Это было несколько дней назад. Какой была бы его реакция теперь? Что он думал, зная о нашем шатком положении конфронтации с Джонни Мьюзом?

Откинув назад волосы, я втягивала в себя воздух до тех пор, пока не надулся мой живот. Бренда права. Хорошо, что нас там не было, когда все это произошло.

Дрезден сказал, что уничтожит Джонни, если увидит его снова.

Я верила в то, что это было клятвой.

Кофе капал на мои ботинки. Он окрасил мои джинсы, все горело там, где он прошел до самой кожи. Все во мне кричало о том, чтобы я нашел холодную воду, полотенце, хоть что-нибудь.

Мне было насрать на это.

— Эй, Дрез! — Портер запинался, подняв руки вверх, в то время как весь на нервах стоял в середине прохода. — Дерьмо! Успокойся мужик, давай я принесу тебе тряпку или что-то еще.

— Повтори еще раз. — Скрытая угроза исходила от сказанного мною. Портер и Кольт уже слышали это раньше, обеспокоенность на их лицах сказала уже достаточно

Барабанщик остался на месте. Я мог бы сказать по тому, как были сужены его глаза, что он старался изо всех сил, чтобы держать под контролем адреналин, наполнявший его вены. — Я сказал, что ты пропустил самое интересное прошлой ночью. Да, ты, блядь, слышал меня. Джонни пришел и искал тебя.

Джонни. Джонни. Джонни. Джонни. Смятый одноразовый стаканчик выпал из моего кулака. Приземлившись, он наделал немного шума. — Я подумал именно то, что ты сказал. — Этот кусок дерьма в самом деле осмелился показаться здесь. Он хотел драться, он вернулся ко мне, чтобы я выставил его прочь? Вытерев ладони о свою рубашку, я размышлял, пока искал свои сигареты.

Не было бы никакого толка, даже если бы они у меня были.

После Лолы, после прошлой ночи, я не удосужился заменить пустую пачку. Лола. Одно только то, что я представлял ее лицо- этого было достаточно, чтобы обернуть мою ярость во что-то настолько же горячее, но совсем другое. Джонни думает, что он может просто так завалиться после шоу так, как он сделал это прошлой ночью … и что? Попытаться изменить мое мнение?

Идея была просто нелепой.

Лола — самая лучшая замена, о которой я только мог мечтать. Я впился ногтями в свои плечи. Мне хотелось притвориться, что они принадлежали ей, чтобы это она царапала меня с таким отчаянием, подобно тому, как она это делала сегодня утром. Знание того, что девочки здесь не было, наполнило мою кровь ржавчиной. И Джонни мог чертовски осмелеть, чтобы явиться и прервать … Неожиданная волна беспокойства заставила мою челюсть опуститься вниз.

— Дрез? — Портер рискнул подойти ближе, приближаясь ко мне, словно я был бомбой замедленного действия. — Эй, ты в порядке? Не беспокойся ни о чем. Они арестовали Джонни, он, скорее всего, сидит пьяный в какой-нибудь камере — его нормальное состояние. Ты сам знаешь.

Я слышал его, но я был слишком занят размышляя над тем, что меня беспокоило. Джонни мог прийти не для того, чтобы увидеть меня. Мои внутренности свело судорогой. Была вероятность, что он искал …

Искал Лолу.

— Дрез, мужик, приди в себя. — Мой басист сжал мое плечо. Прикосновение привело меня в ярость, мой взгляд сосредоточился на его складке между бровями. Если бы мне не было знакомо беспокойство в глазах Портера, я бы оттолкнул его от себя.

Я сжал пальцами свою переносицу. — Я в порядке. Просто разозлился, что Джонни хватило духу, чтобы вот так вот явиться.

— Дело не в том, что у него хватило духу, — фыркнул Кольт. — Он всегда был немного не в себе. Я думал, что именно поэтому ты сначала выбрал его.

Напоминание о выборе Джонни для группы не принесло мне облегчения. Я был уверен, что с ним все получится, он будет играть лучше, чем все остальные, кто прослушивался. В тот день, слушая людей, которые пришли в гараж Кольта … У нас было так мало народу. Особенно, если сравнивать с очередью, сражавшейся за свой шанс на заправке в этом турне.

Если бы только Лола появилась много лет назад.

Вместо нее это сделал ее брат. Поджав губы, я оттолкнул Портера от себя. Хватая стопку салфеток из шкафа, я вытирал кофе со своей кожи и одежды. — Тогда я был слишком оптимистично настроен.

Это заставило рассмеяться обоих парней. — Думаешь, ты был тогда в более хорошем расположении духа? — Портер послал многозначительный взгляд Кольту, они усмехнулись, обнажая свои зубы. — Мужик, у тебя провалы в памяти.

— Да? — Кинув в басиста влажной бумагой, я скрестил руки на груди. — Ты думаешь, что я бы принял Джонни сегодня таким, какой он есть сейчас?