— Я говорю не сколько о Джонни, а больше о ком-то, кто обнажил ту сторону тебя, которую я никогда не видел раньше, — сказал Портер.

Терпеливо и осторожно я опустил руки на бедра. — Ты хочешь прочесть мне лекцию так же, как и Бренда?

— Ты мог бы взять эти нотации на вооружение. — Кольт поднялся, усмехнувшись. Он плавно покачал головой из стороны в сторону, двинувшись в мою сторону без страха в глазах. Более того, он выглядел так, как будто осуждал меня. — Может парочку из них, если задуматься.

В дальнем углу автобуса я ощущал на себе пристальные взгляды своих соратников по группе. Мы провели столько времени вместе еще до того, как организовали Four and a Half Headstones. Довольно редко они имели общую точку зрения или становились такими напряженными по отношению ко мне.

Что бы они не хотели сказать, я должен был их выслушать. — Скажи, что у вас на уме, — я переместил взгляд с Кольта на Портера. — Вы оба. Просто выложите все, что думаете.

Поглаживая свою голову, Кольт стиснул зубы, готовясь ответить. Рука Портера опустилась вниз, приземлившись на плече у барабанщика и заставил его замолчать, прежде чем он наделал шуму. — Дрез, — сказал здоровяк, — просто скажи нам правду. Все это — ты и Лола — испортить наше турне?

— И не только турне. — Кольт выпятил подбородок в мою сторону. — Все. Она и ты- вы собираетесь превратить все в какое-то дерьмовое шоу? Разорвать нас и сделать просто очередной забытой группой, которой нечего показать из-за всего этого?

— Нет, конечно! — Я выпрямился, электрические волны пробегали по моей спине. Я хотел сделать что-то с этой энергией, этим злостным потоком эмоций, но не было такого места, куда бы я мог направить все это. Это подвело меня к самому краю, мои зубы скрипели, пока я стискивал их. — Вы на самом деле беспокоитесь о том, что я сделаю что-то подобное?

Кольт ссутулил плечи, напомнив мне стервятника. — Я не знаю. Может, и не намеренно, но все же. Она пробыла с нами несколько дней, одно единственное долбанное шоу! — Его голос стал громче, кожа вокруг рта побледнела. — Ты мог бы держать свой член в штанах хотя бы до тех пор, пока она не сыграется с нами лучше? Что в ней такого, что делает тебя таким… таким…

— Каким? — Я не помнил, как сделал шаг вперед. Мой нос был в дюйме от Кольта, кровь в моих висках бушевала. — Делает меня каким, мать твою? Говори.

Он уставился на меня. Я знал, что Портер по-прежнему был рядом с нами, но его не существовало в тот момент. Были только мы с Кольтом, и мы были на грани того, чтобы сцепиться своими рогами. Удар, еще удар — мое сердце вело отсчет, пока я ждал его ответа. Не моргнув, он наконец сделал это. — Эгоистичным. Ты выгнал Джонни, потому что он подверг эту группу риску. Теперь ты готов стать тем, кто разрушит нас. Почему? Что изменилось?

Даже при всей ярости, что бушевала во мне, у меня не было ответа. Я ощутил их удивление, когда отвернулся, фактически уходя от проблемы. Он был прав. Когда я начал больше заботиться о том, чтобы заполучить желаемое … нет. Я всегда получал то, что хотел.

Но когда это трансформировалось в Лолу Купер?

Я рухнул на кожаное сидение так, как будто мои кости расплавились. — Я не знаю, что изменилось. Ты прав, — сказал я, подавленно наблюдая за ними, — что-то произошло. Но это не имеет значения. Назови все то, что я хочу, эгоизмом, и ты будешь прав. Я хочу Лолу и хочу, чтобы эта группа была успешна.

Пальцы Кольта, покоившиеся на его боках, дернулись. Портер нарушил тишину, его голос был низким и пронизанным грустью. — Ты можешь иметь и то, и другое?

Это был тот вопрос, который я не хотел слышать. — Да. Я могу. — В моем ответе была уверенность, которую не отражала борьба, проходившая внутри меня.

Было ли это возможно одновременно — Лола и моя группа?

Если бы мне пришлось сделать выбор между ними … Нет. Мне не нужно делать выбор.

Мне не нужно выбрать что-то одно.

Я, черт побери, против этого.

Громко выдохнув, Кольт переплетает свои худощавые руки над головой. — До тех пор, пока я не услышу, как ты и она трахаетесь ночью в этом автобусе, я закрою свой рот на замок.

Это было чем-то более похожим на согласие, которое я мог ожидать от него в данный момент. Криво ухмыльнувшись, я попытался снять напряжение. — Не могу ничего обещать.

Портер засмеялся первым. Это было так заразительно, что все мы присоединились к этому звуку, пока напряжение не оставило нас. Это напоминало о том, что мы друзья. Я так нуждался в том, чтобы мне напомнили об этом.

Поездка была тихой и спокойной. Их беспокойные разговоры и разрядившийся воздух, и мы зависали в автобусе и наслаждались комфортной тишиной. Мир медленно проплывал рядом — Колорадо выглядел особенно красиво этим солнечным днем.

Хотя я улыбался шуткам Кольта или переглядывался с Портером, когда мой барабанщик отпустил плоскую шутку, мой разум был где-то далеко. Телефон у меня в кармане стал ощущаться как дерьмовый раздражитель. Я коснулся его, пробежав пальцами по его контуру, я ждал.

Мы были в двух часах от Аспеа — места нашего следующего шоу этой ночью, и я по-прежнему ничего не слышал от Лолы. Частичка беспокойства зародилась во мне наряду с моей потребностью в табаке. Она не отправила мне сообщение. Они с Брендой так заняты закупом еды?

О чем, черт побери, они говорили?

Представление о Бренде, пытающейся поговорить с Лолой о том, что произошло, точно так же, как она пыталась со мной сегодня утром, отравляло кровь. Лола не согласилась бы. Она не могла. Честно говоря, я бы даже не дал ей такой возможности. Если бы она от страха или застенчивости попыталась скрыть испытанное нами под какими-то предлогами и уклончивостью … если она так поступила, тогда я просто взял бы всю ответственность на себя.

Мой разум был поглощен одной идеей. Я представил Лолу, скрывавшуюся где-то в тени. Или, что еще хуже, отворачивающуюся, когда я оказываюсь рядом. Но это все, чтобы она ухитрилась сделать — подумал я с яростью. Мои руки стиснули бедра. Я бы преследовал ее, захватывая ее губы, ее язык, прямо перед всеми, кто наблюдал за нами. Я бы запустил свои когти еще глубже. Если бы она посмела и сделала из себя, из нас, невидимок, я бы просто раскрыл наши отношения перед всем долбанным миром.

Отношения. Мимо проплывали горы, но я не видел их. Это верное слово для всего, правда? Я хотел ее — нуждался в ней- до безумия.

Чем еще это могло быть, если не отношениями?

Улыбка заиграла в уголке моего рта. Итак, это делало меня ее парнем. Мне нравилось, как это звучало. Я снова погладил свой молчаливый телефон. Я бы хотел услышать звук ее голоса прямо сейчас.

Портер наклонился ко мне, его темные глаза были сосредоточены на мне. — Ты обеспокоен. Что-то не так?

— Почему ты думаешь, что меня что-то беспокоит? — Мои руки, лежащие на ногах, расслабились.

Приложив ладонь к своему ирокезу, Портер испустил негромкий смешок. — Похоже, что ты забыл, насколько хорошо я тебя знаю, чувак. Я знаю это выражение на твоем лице.

Я посмотрел в стекло на свое отражение. Спорить не было смысла. — Ладно, ты выиграл. — Он поднял брови, молчаливо побуждая меня продолжать разговор. — Мы будем на месте через два часа. Шоу начинается в семь.

— Ты гадаешь, где Бренда и Лола.

— Да. По всей видимости так. — Я проверил свой телефон, удостоверившись, что он не сел.

Он растопырил пальцы на столе. — У меня идея. Ты выглядишь дерьмово, почему бы тебе не принять душ и не отвлечься от всего?

— Для кого-то, кто знает меня так хорошо, ты наивно полагаешь, что какая-то горячая вода способна смыть мои мысли. — Уголки моего рта приподнялись, обнажая часть моих зубов. — Это хорошая идея. В любом случае, я должен помыться перед предстоящим вечером.

— Это гениальная идея, — добавил Кольт, покачивая ногами с того места, где он лежал. — Я нюхаю тебя весь день. Я был вежлив и не упоминал об этом.

— Ты как всегда милый, — фыркнул басист.

Ковыряясь мизинцем в ухе, Кольт нахмурил брови. — Я просто делаю свою работу.

Оставляя эту парочку за спиной, я пошел по коридору. Когда я проходил мимо постели Лолы, мои ноги застопорились. Занавеска безжизненно повисла, прикрывая то, что, как я знал, было пустой кроватью. Даже зная это, я поднял занавес, представляя смятые простыни, обнаженное гибкое женское тело. Прикрыв глаза, я позволил занавеске опуститься назад.

Душ был недостаточно горячим.

Я включил его на полную силу, желая, чтобы он содрал кожу с моих костей.

И мысли из моей головы.

Лола в порядке, все хорошо. Опершись руками о стену, я низко опустил подбородок. Мой взгляд бы прикован к сливу, в который утекала вода. Она скоро вернется. И потом я останусь с ней наедине. Это все, о чем я мог думать.

Мокрые ресницы касались моих щек, разум был наполнен картинками девчонки из прошедшей ночи … из этого утра. Она была чертовски идеальной. Созерцание такой чувственной невинности, от которой я задыхался и от чего я застонал, желая большего.

Я коснулся своей груди, почувствовав рельефность своих мышц. Было так легко представить Лолу напротив. Эти дерзкие груди, с сосками твердыми как гвоздики, прижимавшиеся к моей груди. Нет, напомнил я себе молчаливо, я не чувствовал ее именно так. Я оставался в рубашке, как какой-нибудь застенчивый ребенок, впервые оказавшийся в общественном бассейне.

Откинув волосы назад, я взял мочалку, висевшую на кране в душевой. Прошелся ей по своему телу, по животу и ниже к бедрам. Она думала об этом? Достигнув спины, мокрая губка прошлась по углублению на моей пояснице. Могла ли она подумать, что я стеснялся? Сама мысль была смешной.

Сначала аккуратно, а потом с удовлетворенным рычанием, я вымыл свой шрам.

Она не должна увидеть это.

Я не хотел, чтобы ее вопросы испортили тот самый момент.

Развернувшись на месте, я снова посмотрел на старую рану. Прошло больше шести лет, но по-прежнему эта рана преследовала меня. Я ненавидел все, что было связано с этим, то, что оно являло собой.

Прикрыв глаза, я думал о снах-ночных кошмарах- которые сегодня утром нарушили мой сон. Смогу ли я когда-нибудь убежать от этой части моей жизни? Убежать от него?

Вдыхая, я задыхаюсь от влажного воздуха, я удивлен насколько невероятно было время, проведенное с Лолой. Любые расспросы относительно моего шрама разрушат все.

Уронив мочалку, я молил, чтобы вода стала еще горячее. Ни что-то такое, что ослепило бы меня, стерло мои воспоминая, все, чего я не хотел.

Душ ничего мне не дал.

Глава 3

Лола

— Может, мне следовало дать ему чаевые?

Меня вытащили из моего оцепенения, я увидела, что Бренда смотрит на меня. — Прости, что?

Рыжая поерзала на своем сиденье, нервно постукивая по рулевому колесу. — Мальчишка, который погрузил все в багажник. Он выглядел таким изможденным, наверное, он работает до изнеможения. — Развернувшись на месте, она, прищурившись, разглядывает стоянку. — Может, я еще успею поймать его.

— Я …что? — Я никак не могла уловить в чем смысл. Может, из-за своего рассеянного мозга, по-прежнему забитого загадочными словами Дреза и пугающим лицом Джонни по телевизору. — Бренда, стой! Куда ты собралась?

Бренда не обернулась, ее тело выскользнуло наружу, и она шагала по тротуару. Я нагнулась вперед, чтобы приглядеться, удивленная ее скоростью передвижения на каблуках за тощим подростком. Она так беспокоилась о ком-то, кого даже не знала? Эту сторону Бренды я раньше не видела — нет, поправила я себя мысленно. Если задуматься, когда я прослушивалась в Headstones…

Она продемонстрировала такую же доброту?

В тот день, изнемогающая от палящего солнца, мой уже сейчас менеджер смотрела на меня из-под своих гигантских очков и говорила, что я провалила «тест», который Дрезден поручил ей. Тот дурацкий вопрос, я совсем забыла про это.

Что на твой взгляд самое важное для того, чтобы быть хорошим гитаристом?

И я дала честный ответ.

Бренда разговаривала с парнишкой, что-то пихая ему в руки. С того места, где я сидела в машине, я видела, что он был смущен, а, может, и доволен. На рубиновых губах Бренды засияла улыбка. К тому моменту, как она снова вернулась ко мне, она снова была вся из себя деловая. — Прости за это, — сказала она, скользнув вовнутрь и аккуратно прикрыв дверь.

— Все в порядке, — я почувствовала, как непроизвольная ухмылка появляется у меня на лице.

Посмотрев на меня Бренда замерла. — Зачем ты скорчила такое лицо?