Дарья Волкова - Посланник ангела

Определенно, судьба Дмитрия Тихомирова ездила на машине. А может, на мотоцикле или мопеде. Иначе как объяснить тот факт, что она успела дважды его подкараулить именно на дороге, несмотря на пробки. Но до поры до времени Дмитрий ничего не подозревал…

Ну что может делать талантливый преуспевающий юрист, работающий в крупной компании в нефтегазовом секторе экономики, стоя в пробке? Понятно что: тереть терки, забивать стрелки, разруливать «ситуэйшны» — короче, «быть на созвоне». А в перерывах барабанить пальцами по рулю, бросать нетерпеливые взгляды то на часы на приборной панели, то на «Омегу» на запястье, без конца переключать радиостанции на приемнике или диски и треки в чейнжере[1].

Тут-то судьба и нанесла первый удар в бампер. Проехав очередную порцию метров, Дима остановил свой взгляд на загораживавшем обзор и безмерно раздражавшем его троллейбусе. Вид женской фигуры, в одиночестве стоявшей на задней площадке спиной к движению, а лицом прямо к лобовому стеклу Димкиного «Кайена», заставил сердце пропустить один удар. Это был, конечно, не нокаут, но дама в троллейбусе завладела вниманием Тихомирова целиком. Разглядеть можно было лишь длинные светлые волосы, высоко вздернутый подбородок, гордо развернутые плечи. Дворники метнулись пару-тройку раз, развозя по стеклу водичку из омывателя, но ситуацию это кардинально не улучшило — стекло «Кайена» и без того было достаточно чистым, а на троллейбус движения дворников Порша не произвели ровным счетом никакого впечатления. Дима напряженно всматривался в лицо незнакомки, одновременно пытаясь разглядеть черты и понять, не смотрит ли она на него. Даже уже начал складывать свои губы в улыбку из арсенала «Посмотри, как я хорош». Тем временем сохатый транспорт подкатил к остановке. Мгновенно приняв решение, Дмитрий припарковал Порш прямо под красно-синим круглым знаком, выскочил из машины и уже бегом рванул к троллейбусу. Вскочив на заднюю площадку, он понял две вещи: площадка пустая, а он выглядит крайне неуместно в костюме от «Brioni», шелковом галстуке и начищенных до блеска итальянских туфлях на этой самой площадке. Таких импульсивных поступков Тихомиров не совершал уже лет шесть, и первая мысль была: «И поделом. Хоть бы посмотрел на тех, кто выходит на остановке». Ну, где там! Да и нюансы передвижения в общественном транспорте как-то повыветрились из головы нового русского яппи, проводившего свое время в кондиционированных офисах, кожаных салонах дорогих авто, неоновом свете ночных клубов и прочих местах, даже отдаленно не напоминающих троллейбус, пусть и новый, о чем гласила прикрепленная рядом с задними дверями табличка.

«Да, будет о чем рассказать в офисе — иронизировал про себя Дмитрий. — Как же, катался на троллейбусе. Полный экстрим» Он оглянулся в поисках деталей, способных внести в его рассказ больше красок. И тут сердце пропустило удар во второй раз. Она была на сиденье рядом с задней площадкой, все так же спиной к движению. «Наверное, села на освободившееся место. На остановке выходило много людей», — ошалело подумал Димка. Ошалело, потому что разумом не мог осознать, как через грязное стекло троллейбуса смог углядеть ТАКУЮ красоту. Да, конечно, он общался исключительно с привлекательными девушками, так что, у него, наверное, было на них чутье, но такое видел впервые. Незнакомка безучастно смотрела в окно, повернувшись вполоборота, из ушей змеились и уходили под молнию ветровки проводки наушников. Тихомиров беззастенчиво разглядывал девушку. Волосы, показавшимися ему из машины распущенными, были заплетены в свободную, слегка растрепанную косу великолепного пепельно-русого цвета. Высокие, четко очерченные скулы разительно контрастировали с пухлыми, восхитительно мягкими на вид губами без следов губной помады. При взгляде на брови в голову сразу пришло слово «соболиные», хотя они были не черные, а светло-коричневые. Цвет глаз Дмитрий разглядеть не мог, а вот пушистые длиннющие ресницы четко выделялись на фоне окна.

Налюбовавшись на профиль, Дима решил, что пора выяснить каков же фас, а именно, какого цвета глаза. Аккуратно присев на свободное сиденье рядом, Димка улыбнулся и ляпнул, не раздумывая: «Привет! Ты такая красивая. Я бросил машину и бежал две остановки за троллейбусом, когда тебя увидел». Не Бог весть что, конечно. Тихомиров вообще не имел сколь-нибудь значительного опыта «склеивания» девушек. Обычно «клеили» его, да так, что приходилось через раз «отклеиваться». Но полное игнорирование его бархатного, прекрасно модулированного голоса профессионального юриста вызывало недоумение. Озарение пришло секунд через пять: «Черт, она же в наушниках и не слышит меня». Кончиками пальцев тихонько прикоснулся к колену, обтянутому джинсой, но даже этого легкого прикосновения оказалось достаточным, чтобы ощутить зудящее покалывание в пальцах. Как слабый удар током. И сердце мгновенно откликнулось учащенным биением. Впрочем, на своих переживаниях Димке сосредоточиться не удалось — четкий профиль превратился в недоумевающий фас. Глаза на этом лице были прекрасные — большие, с чуть приподнятыми кверху внешними уголками. Насыщенный голубой цвет напомнил Дмитрию сверкающие осколки бокала из богемского стекла, который он разбил в возрасте восьми лет, когда гостил у бабушки. Выражение лица прекрасной незнакомки так же отчасти напоминало выражение лица бабушки в тот знаменательный момент: нахмуренные брови и недоумевающе-укоризненный взгляд. Дмитрий улыбался и ждал, когда это колючее выражение лица сменится на другое, более привычное, удивленно-восхищенное, которое возникало у всех девушек, когда они смотрели на него.

Вместо этого дождался того, что незнакомка выдернула из уха один наушник, вопрошающе дернула головой и резко спросила: «Что такое?». Не только тон, но и голос был резким, с легкой хрипотцой. Дмитрий опешил. Оправившись от неожиданности, повторил свой пассаж о пробежке за троллейбусом, поскольку такая реакция девушки начисто выбила все мысли из головы, и нового он ничего не придумал. В ответ на это строптивая барышня демонстративно закатила глаза, укоризненно покачала головой, вернула наушник на место и повернулась к окну. «И что делать?» — Димку при общении с девушкой впервые охватило чувство беспомощности. Пару минут он тупо сидел рядом, разглядывая ее, вбирая взглядом все новые подробности: аккуратный упрямо выдвинутый подбородок, руки, довольно крупные для девушки, с длинными пальцами, лишенными колец и маникюра. Наконец, в голову пришла идея. Дмитрий относился к разряду людей, которые осуществляют мозговой штурм руками. Размышляя над какой-то серьезной проблемой, всегда брал в руки бумагу и ручку и записывал все, что приходит в голову, перечеркивал, исправлял. Вот и сейчас, вспомнив, что возвращается с переговоров, не придумал ничего лучше, как достать из кармана ручку и врученную ему на встрече визитку, и на обороте (благо, это была бумага, не пластик!) написал: «Привет, меня зовет Дмитрий. А тебя?». Протянул незнакомке. Реакция осталось прежней. Никакой. Скользнув взглядом по протянутому листку бумаги, она вдруг резко встала и дернула головой в сторону, дескать, отойди! Дмитрий встал, вышел в проход и протянул руку, даже не задумываясь, как это нелепо выглядит в троллейбусе — манеры, вбитые в него в детстве, были доведены до автоматизма. Впрочем, незнакомка избытком приличных манер не страдала, резко шагнув вперед и задев бедром протянутую руку, проскочила мимо и выпрыгнула в задние двери. Дмитрий едва успел выскочить следом. Он начал злиться.

Догнав удаляющуюся быстрым размашистым шагом злюку-недотрогу, аккуратно, но твердо прихватил за плечико. Плечико, кстати, оказалось на ощупь весьма крепким, да девушка, вдруг осознал Дима, отнюдь не малышка, ниже его меньше чем на полголовы, а ведь и в нем росту немало. Строптивая незнакомка повернулась. Не резко, нет. Спокойно. Так же спокойно вынула оба наушника, спрятала в карман. И посмотрела прямо в глаза Димке, которые были практически на одном уровне с ее. Очень не понравился Дмитрию этот взгляд. В нем не было ни злости, ни ярости. Очень спокойный, с оттенком легкой то ли усталости, то ли снисходительности. ТАК на Тихомирова не смотрел никто уже давно. Димка вздохнул, пытаясь подавить подступавшую панику, и уже без улыбки (надо же делать выводы из своих проколов) произнес:

— Привет! Мы неважно начали знакомство. Давай попробуем еще раз. Твоя красота сбила меня с ног и увлекла за тобой. Меня Дмитрий зовут. Могу я узнать твое имя?

Произнося все это, Димка внутренне поморщился. Все, что он ей говорил, звучало по-дурацки, но мозги отказывались включаться на полную мощность. Видимо, его собеседница тоже так решила, потому что отрицательно покачала головой. Злость, утихшая было от волнительной близости незнакомки, всколыхнулась с новой силой.

— Я что, тебе совсем неинтересен? — раздраженно спросил он, повысив голос.

На этот раз незнакомка соизволила ответить:

— Нет.

— Почему?

— Не нравишься, и все, — отрезала она. Повернулась и пошла прочь, на ходу вытаскивая наушники из кармана.

Против такого обращения в Димке взбунтовалось все! Да как она может, неужели не видит, кто перед ней? Да пусть глаза разует! Справедливости ради, стоит отметить — Дмитрий Тихомиров и правда был хорош собой. Высокого роста, косая сажень в плечах, модно подстриженные густые волосы цвета горького шоколада, под цвет волосам темно-карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Густые, красивой формы брови, хорошей формы прямой крупный нос. Что касается нижней части лица, то придирчивый эксперт мужской красоты мог бы посетовать на чересчур тяжелую нижнюю челюсть и широкий подборок, а так же на небольшой шрам, надсекавший слева, ближе к уголку верхнюю губу — память о неудачном падении с качелей в детстве. На мнение эксперта Димке было плевать, девушкам же в нем нравилось абсолютно все, и даже шрам на красиво очерченных крупных губах. Хорош собой, прилично одет (эх, жаль, нельзя было «Кайен» притащить на веревочке, чтобы убедилась — перед ней не мальчик, а состоятельный мужчина), любезен, желает познакомиться — какого рожна ей еще надо! Поведение незнакомки уже не злило — Димка медленно закипал. «Да ты больная!», — чуть было не заорал он ей, и тут в голову пришла неожиданная мысль.

— Ты что, лесбиянка? — крикнул он ей вслед, нимало не заботясь о реакции спешивших мимо прохожих. Девушка остановилась и повернулась. Она успела вставить в ухо только один наушник и прекрасно его расслышала. На лице ее расцвела улыбка (от чего у Димки опять екнуло сердце), она радостно кинула, вставила второй наушник, повернулась и пошла дальше. Сделав пару шагов, отвела руку в сторону и показала большой палец.

Тихомиров остался стоять. В такой дурацкой ситуации он не оказывался ни разу. Мысли опять разбежались в стороны. Тяжело вздохнув, он пошел в направленииу, откуда приехал троллейбус. Ему еще предстояло выручать Порш со штраф-стоянки. Но он пока об этом не знал…

И второй свой удар судьба нанесла тоже на дороге. Правда, на этот раз, ради разнообразия, на пешеходном переходе. И с привлечением массовки.

По дороге в офис утром, три дня спустя после эпизода с троллейбусом, Дмитрий был погружен в раздумья. Мысли его занимал не тот давешний эпизод, отнюдь. Он обдумывал возможные варианты решения вчерашней проблемы с Таможенной службой. К тому же, через полтора часа должна начаться видеоконференция между главами юридических служб холдинга, и неплохо было бы предварительно прочитать хотя бы регламент. А в довершение ко всему прочему, вяло ковырялся в себе, пытаясь понять, какого черта он вчера так начудил. Пригласил одну из своих недавних пассий, Юлечку, продавца-консультанта из ювелирного салона, на романтический вечер в ресторан, в течение двух часов развлекал ее байками из своей юридической практики, слушал ее приторные жалобы на то, как тяжело жить красивой одинокой девушке в большом городе. А потом, в самый ответственный момент, у двери ее квартиры, отделался поцелуем в щечку и невнятным бормотанием про важное совещание завтрашним утром, и вообще, что это непозволительно, торопить события в отношениях с такой содержательной и умной девушкой. Одно слово — дебил! Ну да фиг с ней.

Собственно, в последние несколько дней неприятные инциденты слишком часто омрачали безоблачный небосклон Димкиного существования. Сначала этот дурацкий эпизод с лесбиянкой в троллейбусе, потом розыски любимца-«Кайена», под занавес — разборка с доблестными стражами порядка на штрафняке, в финале которой Дмитрий героическим усилием воли удержал в себе рвавшийся наружу фонтан матерщины. Как юрист, он понимал, что ни к чему хорошему это не приведет, а как рядовой гражданин — очень хотел высказать краснорожему лейтенанту все, что он думает по этому поводу. Юрист победил.