Эмбер Гарза - Последний раз, когда я видел ее

Хрен моржовый. Как он мог быть таким безразличным к своей дочери? Даже если бы была небольшая возможность, что он говорил правду, разве он не должен проверить дома ли она?

– При всем моем уважении, я не думаю, что она притворяется.

– Я знаю, что ты хочешь верить ей, но есть вещи, которых ты не знаешь. Вещи, которые могли бы изменить твое мнение о моей дочери.

Грудь Дилана сжалась:

– Какие вещи?

Офицер МакВэй некоторое время колебался, оглядываясь. Затем он прочистил горло и поднял подбородок.

– Что Харли рассказала тебе о своей маме?

– На самом деле не так много. – Когда Дилан подумал об этом, то понял, что больше знает о её маме, чем об отце. – Она скучает по ней.

– Харли никогда не знала свою маму.

Он отшатнулся, как будто его ударили.

– Что? – Он моргнул. – Но Харли сказала, что она умерла в автокатастрофе прямо перед тем, как перебраться в Фентон-Фоллс.

– Это история, придуманная Харли. Реальность такова, что её мама умерла в автокатастрофе сразу после рождения Харли. Она страдала от послеродовой депрессии и просто поехала напрямую по дороге. Мы подозреваем, что это самоубийство.

– Я не понимаю, – голова Дилана закружилась.

– Харли росла без мамы. Даже будучи малышкой, она понимала, что ей кого-то не хватает. Я всегда пропадал на работе, и думаю, что это плохо отразилось на ней. – Сожаление появилось в голосе офицера МакВэй, что немного очеловечило его. – Когда она подросла, я дал ей коробку с вещами её матери, чтобы показать Харли, какой она была. Вскоре после этого я услышал, как она разговаривает с кем-то, находясь одна в комнате. Когда я спросил ее об этом, она сказала, что разговаривает с мамой. Она все время разговаривала с ней и начала придумывать разные истории. Некоторые соответствовали тому, какой была её мама, но все остальное было полным враньем.

– Многие люди говорят с мертвыми. Например, на кладбищах?

– Поверьте мне, это не так. Ей казалось, что она разговаривает с мамой.

– Некоторые дети придумывают воображаемых друзей. Может быть, она делала тоже самое?

Офицер МакВэй покачал головой:

– Здесь другое. Она рассказывала всем о своей маме, как будто она жива. Харли начала делать то, что любила делать мама. Она была актрисой, поэтому Харли тоже начала играть в пьесах.

– Или, может быть, ей просто это нравилось, – заметил Дилан, уж он-то точно оценил её навыки. Теперь ему стало понятно, что талант ей достался от матери. – Держу пари, что она была хороша.

–Может быть. Мне приходилось работать в те дни, когда она выступала.

Сердце Дилана облилось кровью. Теперь он понимал её потребность в воображаемой матери.

– Но у меня было много возможностей наблюдать за ней в действии, – продолжил офицер МакВэй. – Если бы ты знал всю ложь и рассказы, которые она придумала. Не только о её маме, но и о других людях. Например, как мистер Паккард...

Дилан помнил выражение лица Харли, когда она увидела этого человека. Он был свидетелем её страха и паники. Может быть, он был идиотом, но он поверил ей.

– Я думаю, что она говорит правду о нем.

– И я уверен, ты также поверил её рассказу о смерти матери, а?

Смущение накрыло Дилана, и он неохотно кивнул.

– Она хороша. Но самое главное: она верит в свою собственную ложь. Когда мы переехали сюда, я подумал, что она, наконец, откажется от всего этого сумасшествия. Казалось, что она поправляется. Но затем, придумав историю о мистере Паккарде, она начала рассказывать людям о том, что её мама умерла в автокатастрофе, когда ей было двенадцать. Вот тогда я понял, что она никогда не поправится. Мне нужно было возобновить сеансы терапии.

Сердце Дилана сжалось. Он доверял Харли. Он верил ей. Все ли из её рассказов было ложью?

Дилан вспомнил про связанную Харли в подвале мистера Паккарда. Возможно, все остальное было придумано, но это было реальным. И Дилан должен был её вытащить оттуда.

– На этот раз все по–другому. – Он сделал глубокий вдох, готовый начать рассказ, когда офицер МакВэй прервал его.

– У меня много работы, – резко сказал он. – Харли скоро появится.

– Но... – начал Дилан, и в его груди зародилась паника.

– МакВэй. – Другой офицер подошел к столу. Он посмотрел на Дилана любопытным взглядом. – О, я не знал, что ты занят.

– Нет. Мистер ДиМарко уже уходит, – ответил он.

Дилан покачал головой, готовясь протестовать. Но было бесполезно. Очевидно, что до офицера МакВэй ничего не дойдет. Он останется здесь.

Повернувшись, Дилан поспешил покинуть участок. Когда он вышел на улицу, то вдохнул прохладный ночной воздух. Его легкие будто наполнились льдом. Выдыхая облако пара, он увидел в нем белые лица, кружащие над его лицом. Дилан подумал о Харли, в одиночестве брошенной в подвале, и почувствовал себя трусом.

Она рассчитывала на него. Он не мог сдаться. Но что еще он мог сделать? В его голове пронеслись десятки идей, каждая из которой была глупее предыдущей. У Харли хорошо получалось придумывать планы в экстренных ситуациях. Дилан же облажал, и все испортил.

Отрасти яйца, ДиМарко.

Собрав каждую унцию смелости, он развернулся и направился обратно в участок. Но когда он подошел к столу офицера МакВэй – того не оказалось на месте. Его сердце опустилось в пятки. Это тупик. Теперь все зависит только от Дилана. Ему нужно вытащить Харли.

Когда Харли было около шести лет, она нашла ящерицу в своей спальне, которая скользнула под её кровать. Большинство маленьких девочек на её месте завизжали бы и старались держаться подальше. Но не Харли. Она хотела поймать её. Вооружившись чашкой, она ждала, когда ящерица выйдет из укрытия. Как только она появилась, Харли схватила её. Затем она нашла в гараже старый аквариум, принесла его, усадила туда ящерицу, и та стала её новым домашним животным. Сначала она бегала по стеклу и билась об него головой, вонзала когти и пыталась укусить, как будто она по-настоящему полагала, что есть выход. Но выхода не было. Она оказалась заключена в тюрьму.

Некуда идти.

Некуда бежать.

Негде спрятаться.

Вот как Харли себя чувствовала в данный момент: загнанной в ловушку, как та ящерица за стеклом.

Мистер Паккард напал на неё однажды, когда она была в состоянии с ним бороться. Что он сделает с ней, когда она оказалась связана и не могла защитить себя? Харли вздрогнула от этой мысли. Ручка продолжала поворачиваться.

Уклонившись, она попыталась спрятаться за ближайшей коробкой, но бесполезно. Её ладони вспотели, и она ощущала хаотичный и бешеный пульс в своих пальцах.

Но затем её внимание привлек другой звук. Он доносился со двора. Звук приближающегося автомобиля. Открытие и закрытие двери. Это полиция? Неужели Дилан убедил её отца? Надежда на спасение поселилась в её душе. Дверная ручка перестала поворачиваться и Харли с облегчением выдохнула. Прозвучали шаги над её головой. Входная дверь открылась. Она слышала, как на крыльце раздались голоса и послышался звук отъезжающих шин. Больше ничего. Её заволокла жуткая и оглушительная тишина.

Дилан никогда не разгонял свой грузовик больше шестидесяти. Он редко ездил по автостраде, поэтому не было необходимости. Но сегодня, охваченный отчаянием и стыдом за свою трусость, он полностью нажал на педаль газа. Грузовик гремел, пролетая над асфальтом. Он должен был расстроиться из-за всего этого, но не был. Конечно, он хотел бы, чтобы Харли сказала ему хотя бы часть правды, прежде чем он отправился в полицейский участок. Она должна была знать, что её отец не поверит ему. Не после всего, что она натворила. Но сама ложь его не пугала. Он знал, каково это – мечтать о новой жизни, представлять, что все было иначе, чем на самом деле.

Резко повернув, его тело качнулось в сторону, как будто он был на американских горках. Дилан однажды ездил на этом аттракционе, когда был маленьким, но он все еще помнил, как ветер прорезал его поднятые руки и то, как его тело бросало вперед и назад. Резко затормозив, он припарковался прямо перед домом мистера Паккарда. Дилан едва успел заглушить двигатель, как уже выпрыгнул из грузовика и помчался вперед. Только когда он направился к окну подвала – его накрыла реальность. Какого черта он делал? Это был ужасный план. Это же смешно. Он спасет Харли, и что тогда? Их поймают. Так что делать?

Заглянув в окно, его живот перевернулся: он не мог оставить её там.

Внезапно открылась входная дверь, и мистер Паккард выкрикнул:

– Кто там?

Его сердце остановилось. Некоторое время он колебался, прежде чем развернулся и направился к своей машине. К счастью, он оставил ключи в зажигании. Один резкий поворот заставил машину заурчать. Вдавив ногу в педаль газа, он погнал по улице.

Её не было в постели.

Карл всегда заглядывал в спальню дочери, когда возвращался домой с работы. Обычно она спала, запутавшись в одеяле, как будто во сне она вела себя так же беспокойно, как и днем. Но сегодня её кровать была пуста и аккуратно застелена. Её не было ни в одной другой комнате.

Карл не волновался, когда Дилан появился в участке. Это же Харли. Девушка, которая выдумывала истории так же часто, как другие дети завязывали шнурки на своих ботинках. Она была импульсивной. Драматичной. Лживой. И иногда походила на спятившую. Он любил её, но она сводила его с ума.

Несколько месяцев назад он стал меньше беспокоиться по поводу её состояния. Она казалась более стабильной, хорошо освоилась. Карл догадывался, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но, наверное, он просто хотел, чтобы так и было. Но потом он поймал её за руку, когда она рылась в его сумке, придумывая дикие истории о том, кто убил Лорен. Как будто она по-настоящему полагала, что может хорошо вписаться в его расследование. Тогда он начал беспокоиться о том, что она никогда не будет в порядке.

История Дилана только подтвердила его подозрения.

По крайней мере, он так подумал.

Но где она?

Карл стоял в дверном проеме её спальни, его тень скользила по полу. Рюкзак Харли валялся на полу вместе с кошельком, но её телефона нигде не было.

Что подтверждало историю Дилана. Он потянул воротник рубашки, пытаясь глубоко дышать и избавиться от приступа удушья.

Карл снова обыскал дом. Он не до конца понимал, зачем это делал, ведь Харли была слишком велика, чтобы спрятаться в шкафу или под диваном. Но это имело для него больше смысла, чем то, что рассказал Дилан.

Дилан.

Он остановился. Да, вот где она была. У Дилана. Почему он не подумал об этом сразу? Они вместе. Харли наверняка хотела ему отомстить за случившееся на этой неделе.

Операция «Заставь папу почувствовать себя виноватым».

Раньше он бы повелся на это.

Но не в этот раз.

Скорее всего, Харли заставила Дилана пойти в участок, описав его как злого Серого Волка. Картина маслом: никчемный папа и его бедная, обделенная вниманием, дочь. В этом она тоже хороша.

По идее, Карл должен был отправиться к Дилану, вытащить её из того дома и разоблачить весь этот блеф. Но он слишком устал. У него был тяжелый день. Пусть она развлекается. Если не вернется к утру, он найдет её и накажет.

Удовлетворенный, он прошел по коридору к своей спальне, к своей мягкой подушке и приятной теплой кровати.

Впервые за несколько недель Дилану не снилась Лорен. Вместо этого он видел во сне Харли, обвязанную веревкой в темном подвале и мужчину, который касался девушки в тех местах, до которых он не должен был дотрагиваться. Когда Дилан проснулся утром, он понятия не имел, что делать.

Он не хотел ходить в школу, но у него не было выбора. Таков был план. Харли ясно изложила инструкции – он должен продолжать жить как обычно. Если бы её действительно похитили, он знал бы следующее:

1. Она подозревала мистера Паккарда.

2. Она хотела найти доказательства.

3. Она отправила Дилану сообщение.

4. Теперь она не отвечала на звонки.