– Что вы, я не могу, – запротестовал молодой человек. – Если вы скажете, где вы его купили, я куплю жене такой же.

Рейчел еще раз взглянула на молодую блондинку и помахала ей рукой, а потом повернулась к джентльмену.

– Это невозможно, поскольку я сделала его сама, – сказала она. – Мне ничего не стоит сделать другой такой же. Я настаиваю. Пусть он будет у вашей жены.

Наконец, поддавшись на уговоры, молодой человек взял веер и низко поклонился.

– Просто не знаю, что вам сказать…

– Вы должны непременно водить жену по разным интересным местам, где она сможет пользоваться этим веером, – проговорила Рейчел.

Он выразил ей глубокую благодарность, а потом вернулся за свой столик.

– Вы чересчур щедры, Рейчел, – заметила Дельфи.

Рейчел принялась было что-то объяснять, бросив взгляд на вход в ресторан, надеясь, что увидит, как молодой мужчина дарит жене ее веер.

– То, что отдаешь, всегда возвращается к тебе, – начала она, но упустила свою мысль, заметив какую-то мрачную фигуру человека, дерзко игнорирующего все правила приличия.

Человек этот не только не снял шляпу. Он был одет в поношенную одежду – длинный черный пыльник и черные же брюки. Он был похож на хищную птицу, застрявшую между тяжелыми бархатными драпировками. Нетерпением, которое выражалось в его позе, напоминало ей Лейна.

Рейчел не могла отвести от него глаз. Она смотрела, как человек медленно обводит взглядом ресторан, словно ища кого-то. Его движения были крайне скупы. Он почти не поворачивал головы, но при этом было ясно, что он прекрасно видит все, что происходит вокруг.

Нижнюю часть его лица скрывала только что начавшая отрастать бородка, на глаза была надвинута шляпа. Когда эти глаза встретились с ее глазами, они осмотрели ее, узнали и вспыхнули.

Рейчел потеряла дар речи. Ее вилка застучала по тарелке, что привлекло к Рейчел внимание всех, кто сидел поблизости.

– Мама!

– Рейчел!

Она не могла ответить ни Таю, ни Дельфи. Она не могла шевельнуться.

Она смотрела, как Лейн направляется через весь зал прямо к ней, не обращая внимания на взгляды посетителей.

Разговоры стихли. Все глаза были устремлены на этого высокого, гибкого человека, медленно идущего по ресторану с таким видом, что никто не рискнул бы его остановить.


Лейн чувствовал на себе любопытные взгляды и слышал тихий гул неодобрительных замечаний, но ему не было до всего этого никакого дела.

Каким-то чудом Рейчел оказалась в Денвере. Его милая Рейчел сидит, подобно видению и ее глаза цвета индиго сияют, глядя на него, и придают ему ту силу, которая необходима, чтобы пройти через весь зал, тогда как на самом деле ему хочется перепрыгнуть через все столы, стоящие у него на пути, раскидать посетителей и расчистить себе самый короткий путь к Рейчел.

Он слишком привык скрывать свои чувства, чтобы теперь их выказать; но когда он добрался до ее стола, он весь дрожал. Это было совершенно новое ощущение. Он не смел прикоснуться к молодой женщине, не смел протянуть руку для приветствия, поэтому он остановился, не дойдя до нее на один шаг, и старался овладеть своим голосом, заметив при этом, что ее глаза как-то подозрительно влажны.

– Лейн! – вскричал Тай, наконец узнав его.

– Привет, Тай. – Лейн оторвал взгляд от Рейчел, улыбнулся мальчику и кивнул Дельфи.

Тай сказал так, словно присутствие Лейна в ресторане было самой естественной вещью в мире:

– У меня есть новая шляпа, как у вас, Лейн, но мама не разрешает надевать ее в ресторан. А почему вы можете надевать свою шляпу в ресторан?

– А у меня не было мамы, как у тебя, которая не разрешила бы мне делать этого, Лейн внимательно всмотрелся в лицо Рейчел. – Что вы здесь делаете?

– Ждем вас.

– Так вы и есть тот самый таинственный клиент Бойда?

Внезапно Лейн понял, что скрывалось за самодовольным и таинственным поведением Бойда, когда они виделись несколькими часами раньше.

– Не такой уж таинственный, – тихо ответила Рейчел. – А вы – тот, кто потерялся.

– Я не потерялся. Я хорошо знал, где я нахожусь.

Рейчел улыбнулась, глаза ее сияли, и в них была вся любовь, которую она готова ему отдать. Ему хотелось протянуть к ней руки, схватить ее в объятия, унести отсюда, запереть ее где-то там, где люди их никогда не найдут – где Маккенна не найдут их никогда.

Рейчел окинула взглядом ресторан. Почти все смотрели на нее и Лейна, разговаривали шепотом и словно чего-то ждали.

– Мне нужно с вами поговорить, – спокойно сказала она, – наедине.

По ее тону он понял, что никаких извинений она не примет. Он глубоко вздохнул, остановил дрожь в руке и приглашающим жестом протянул ее Рейчел.

Она приняла его руку, взяла свой черный ридикюль и стала отодвигать свой стул от стола. Лейн схватился за спинку стула и помог ей подняться, а потом подождал, пока она подберет пышную муаровую юбку и выйдет из-за стола.


Лейн вернулся.

Рейчел опустила подол и оперлась о руку Лейна. Ее и без того сильно бьющееся сердце замерло, а потом забилось так, что в ушах зазвенело. Рейчел взглянула на Дельфи, которая кивнула ей с понимающим видом.

Мы с Таем поднимемся наверх, после того как съедим десерт, – проговорила Дельфи успокаивающе, – может быть, один десерт, а может быть, и два. И хорошенько прогуляемся по всему отелю, – добавила она, улыбаясь.

И миссис Рейчел Олбрайт Маккенна, бывшая школьная учительница, вдова шерифа и известная жительница города Ласт Чанса штат Монтана, со всем спокойствием, на какое только была способна, осторожно приподняв подол платья, взяла под руку Лейна Кэссиди и позволила этому прославленному по всему Западу ганфайтеру проводить себя из ресторана.

Когда они подходили к дверям, официант, несший ведерко со льдом и шампанским, отступил в сторону, чтобы дать им пройти. Протянув руку, не останавливаясь, Лейн плавным жестом взял бутылку за горлышко. Главный официант, от которого не ускользнул ловкий жест Лейна, незаметно велел официанту вернуться на кухню.

Ни Лейн, ни Рейчел не проронили ни слова. Они вошли в один из трех лифтов отеля. Там уже находилась некая пара, которую Рейчел узнала. Она не могла не заметить, как миссис Харви Дэниэлс быстро схватилась за руку мужа при виде Лейна. Рейчел вежливо кивнула этой паре, и дверцы за ними захлопнулись. Дэниэлсы постарались отодвинуться от Лейна как можно дальше, но, не удержавшись, несколько раз бросили на него косые взгляды.

Молодая женщина сжала губы, чтобы удержать улыбку. Лейн же не обратил на чету Дэниэлсов ни малейшего внимания. Они с Рейчел стояли плечом к плечу, пока лифт шел наверх. Когда они вышли на втором этаже пятиэтажного отеля, Рейчел повела его в свой номер. Рука ее дрожала, пока она шарила в сумочке в поисках ключа, а потом безуспешно пыталась отпереть дверь.

Лейн решил, что ему нужно вмешаться. Он отобрал у нее ключ так, как если бы они всегда ходили в номер вместе, легко всунул его в замочную скважину и отпер дверь.

В комнате горела одна-единственная лампа. Лейн вошел вслед за Рейчел, закрыл за собой дверь и старательно запер ее. Потом остановился, глядя на молодую женщину, а с запотевшей бутылки шампанского, которую он держал в руке, на роскошный бельгийский ковер капали капли влаги.

Рейчел тоже смотрела на него, отчасти опасаясь, что если она заговорит, очарование минуты развеется. Его глаза вопрошали ее, вопрошали и подчиняли своей воле. Он хотел обладать ею. Это проявлялось в каждой его позе, в том, как он всячески старался не касаться ее.

– Бойд сказал, что его клиенту нужен именно я. Что, Маккенна опять пытаются захватить Тая? Почему я, Рейчел?

– Мне нужны вы.

Рейчел подошла к нему на те два шага, что их разделяли, и теперь стояла совсем близко, глядя ему в глаза. В их темных глубинах она видела все те защитные сооружения, которыми детство Лейна заставило его оградить свое сердце.

– Я знаю, что вы больше не служите у Пинкертонов, хотя в Ласт Чансе вы сказали мне совсем другое, – тихо проговорила она. И прежде чем он успел возразить, добавила: – И знаю, почему вы меня бросили.

Повернувшись к ней спиной, он подошел к буфету и поставил на него бутылку. За створками из фасетчатого стекла, закрывавшего верхнюю часть буфета, виднелся разнообразный столовый хрусталь. Вынув оттуда стаканы для шампанского, Лейн принялся открывать бутылку.

А Рейчел прямо-таки впитывала в себя Лейна, всего его, начиная от темной шляпы до слишком длинных волос, от широких плеч до каблуков пыльных черных ботинок. Ее рукам мучительно хотелось прикоснуться к нему, развязать узел его галстука и пробежать пальцами по волосам. Она жаждала помочь ему сбросить пиджак, расстегнуть рубашку, и пусть ее руки проберут по тугим мускулам его живота, по жесткой щетине, закрывающей подбородок.

– Шампанского?

Он стоял перед ней, протягивая стакан со сверкающим вином. Беспокойство, смешанное с опасениями, не позволило ей взять стакан. Она и без вина чувствовала себя такой возбужденной, что готова была взлететь.

Лейн ждал, протянув стакан, и Рейчел не смогла отказаться. Взяв стакан в руки, она поднесла его к губам и посмотрела на Лейна поверх стакана, сделав один глоток, а потом сразу же еще один.

– Скажите, почему, по вашему мнению, я вас бросил? – настойчиво спросил Лейн.

– Вы обещали Стюарту Маккенна, что не будете иметь ничего общего ни со мной, ни с моим сыном.

Он одним глотком осушил свой стакан, протянул руку к бутылке, стоящей на соседнем столике, и налил себе еще.

– Кто рассказал вам об этом?

– Марта, служанка Маккенна. Лейн Кэссиди, не делайте вид, что это неправда.

– И из-за этого вы проделали путешествие в Денвер? Из-за этой правды?

– Да.

– Я говорил вам когда-то, что не могу ничего обещать, – напомнил он, стараясь не сдавать свои укрепления и отчаянно желая заключить Рейчел в объятия и забыть обо всем, что он обещал Маккенна.

– Вы очень легко дали обещание Стюарту.

– И он считает, что я сдержу это обещание.

– Но я-то не давала ему никаких обещаний, – напомнила она Лейну. – Я не клялась, что никогда вас не увижу. Я никогда ничего не обещала этому человеку. А за меня вы не можете давать обещания, Лейн.

Его глаза потемнели от боли, которую он не пытался скрыть. Рейчел допила шампанское и поставила стакан. Потом взяла у Лейна пустой стакан и поставила его рядом со своим, после чего взяла его руки в свои и сжала их изо всех сил.

– Вы поклялись Стюарту, что никогда не увидитесь со мной, чтобы он вернул мне сына. Вы уехали, полагая, что я сочту вас таким холодным, таким бессердечным, таким равнодушным, что решу, будто вы могли попользоваться мной и уехать, даже не оглянувшись. И какое-то время именно так я и думала. Но теперь я знаю, что вы сделали это потому, что любили меня…

– Рейчел!

– Вы любили меня, Лейн?

Глядя куда-то поверх ее головы, он с трудом сглотнул.

– Вы знаете, что любил, – прошептал он.

– И вы все еще меня любите?

Он закрыл глаза.

– Да. Я все еще люблю вас.

– Я хочу, чтобы вы выслушали меня, Лейн Кэссиди, и выслушали внимательно. Вы вывели меня из мрака, вы сделали так, что я почувствовала себя достойной любви. Вы вернули мне сына. Когда я узнала, почему на самом деле вы уехали из Ласт Чанса, я повернулась спиной к той жизни. Я продала дом…

– Черт побери, Рейчел!

– Дайте мне кончить. Я продала дом, поехала прямо сюда и попросила Бойда отыскать вас. Потом нашла место учительницы. Я много недель ждала какой-нибудь весточки, я долгие часы жила одной надеждой – что вы появитесь, а последнее время я молилась только о том, чтобы вы были живы. Я сказала вам когда-то, что не хочу никаких обещаний и гарантий. Я и сейчас их не хочу. Но вы только что признались, что по-прежнему любите меня. Я согласна на все, что вы можете мне предложить – до того дня, как вы скажете, что больше не любите меня…

Он схватил ее в объятия. Она отдалась им без сопротивления, доверяя ему, как доверяла всегда – единственный человек, который всегда и во всем ему доверял. Его губы безошибочно нашли ее губы. Рейчел закрыла глаза, по щеке ее скатилась слезинка, и молодая женщина обвила рукой шею Лейна и прижалась к нему.

У поцелуя их был вкус шампанского и страсти. Рейчел развязала кожаный шнурок, стягивающий волосы Лейна, и пробежала пальцами по его темным прядям. Шляпа его упала, стукнулась о пол и покатилась под диван.

– А как же Тай…

– Дельфи найдет, чем его занять, – прошептала молодая женщина, – на какое-то время.

Лейн дышал прерывисто, в такт с биением ее сердца. Они припали друг к другу, жаждая вновь испытать то, что уже когда-то испытали. Его руки были повсюду, словно он хотел потрогать ее всю и удостовериться, что она на самом деле в его объятиях. Его губы скользнули по ее лицу, вискам, ушам, и опять впились в ее губы, раскрывшиеся призывно и радостно. Он целовал ее глубоким поцелуем, он дразнил ее, он длил поцелуй, пока она, застонав, не принялась, как безумная, расстегивать пуговицы на его рубашке.