Наталья Шатрова - Последняя любовь Аскольда

– Слыхали мы, будто бы Олег вовсе не князь новгородский, а при малолетнем князе Игоре состоит на службе. Правда ли молва говорит?

В гриднице установилась такая тишина, что было слышно, как под деревянным резным потолком муха запуталась в сетях паука. Киевляне приоткрыли рты, услышав из уст княгини дерзостные речи, обращенные к послам грозного завоевателя.

Но послы ничуть не смутились.

– То правда, княгиня, – ответил пожилой статный мужчина, выдававший себя за старшего.

– Не следует ли из этого, что Олег, добившись киевского княжения, должен будет при достижении Игорем совершеннолетия покориться и отдать ему город в законное владение?

Послы растерянно молчали: ответа они не знали. Они признавали власть Олега, зная, что она временная, и не задумывались о том, что будет, когда подрастет князь Игорь.

– Раз молчите, значит, я права, – удовлетворилась женщина и откинулась на деревянную спинку сиденья, устраиваясь поудобней. – Князь Игорь получил в наследство только Новгород, а Олег надумал идти в поход по своему почину, поэтому мне сдается, что только Олег имеет право владеть Киевом, если мы ему покоримся.

Никто в гриднице никак не мог уразуметь, к чему клонит княгиня. И послы недоуменно переглядывались. Действительно, власть Олега временная, но временная в Новгороде, а как быть с теми землями, которые он покорил в последнее время? Кто же владеет завоеванными землями, Олег или Игорь?

– После смерти мужа киевский стол перешел ко мне, – продолжила между тем княгиня, – и не только по праву наследования, но и по праву рождения. Я согласна уступить его, но только Олегу, а не Игорю, и с условием! Идите и скажите своему предводителю, что, если он хочет владеть богатым городом, пусть женится на вдове князя. Если он не согласен, то сможет его получить после моей смерти, но так легко, как Аскольд и Дир, я ему не дамся!

По гриднице пронесся вздох облегчения. Горожанам понравился ответ княгини. Получалось, что они не трусливо сдались грозному вояке, а мирно подпали под власть в силу обоюдного брачного согласия. Это намного привлекательнее, чем просто отдать город, убоявшись разорения и кровопролития, и прослыть позорно покоренными.

Послы зашептались между собой. Они получили строгий наказ от Олега соглашаться во всем с княгиней и принять любое ее предложение от его имени, но здесь все же требовалось личное его согласие.

– Речь твоя разумна, княгиня, – наконец произнес старший посол. – Я думаю, князь Олег оценит твое желание решить дело мирным путем. Мы сейчас же передадим ему твое условие.

Послы откланялись и удалились.

Гридница загудела как разбуженный улей. Каждый спешил высказаться. Все единодушно сошлись во мнении, что Киеву нужен опытный князь и что Олег для правления годится. Но многие сомневались: примет ли Олег условие княгини? Она уже не молодица, а красавицей вообще никогда не была: тоща и высока.

Княгиня, прислушиваясь к голосам, улыбалась. Она знала, что Олег примет ее условие. Не затем же он приплыл в Киев по ее зову, чтобы остаться ни с чем.

На другое утро в гридницу вместе с послами не побоялся явиться сам Олег.

Увидев его, княгиня на миг устыдилась: как могла она решиться предложить себя в жены красавцу мужчине, явно никогда не испытывавшему недостатка в женщинах. Но она быстро отогнала от себя эти думы. Для нее важнее не потерять уважения и власти, а остальное значения не имеет.

Олег же, разглядывая княгиню, снова поражался ее мудрости и опытности. Он невольно восхищался ее умением легко улаживать любое дело. Накануне, стоя перед воротами крепости, он еще сомневался, от ее ли имени приходил к нему волхв, но после возвращения послов все сомнения отпали. Только такая женщина достойна называться княгиней и никогда не откажется от этого звания.

Разглядывая женщину с близкого расстояния, опытный воин спешил узнать ее получше. Ее спокойное лицо будто выдолблено опытным искусным мастером: чувственный рот, прямой нос, огромные умные глаза. Гордо поднятая голова и прямая осанка напоминают о том, что перед ним женщина знатного происхождения, умеющая держать себя в руках и уверенная в своих силах.

Вдруг княгиня нахмурилась и недоуменно посмотрела на него.

Олег понял, что молчание слишком затянулось. Он откашлялся и приступил к переговорам, сразу же сообщив, что согласен принять предложение княгини в обмен на безраздельную власть в Киеве.

Шум на улицах города не умолкал до поздней ночи. Горожане возвращались в свои дома. В церкви шло отпевание князей и погибших ратников. Князь Олег, не желая обострять отношений с киевской дружиной, похороны разрешил провести по христианскому обряду.

В церкви были выставлены дубовые гробы. Аскольд и Дир покоились в обтянутых красным полотном гробах, воины – в простых. Всякий мог прийти попрощаться с покойными: церковь была открыта до глубокой ночи.

Утром князей похоронили на Угорской горе, на крутом берегу Днепра. Собралось много народа. Княгиня тоже явилась на погребение, не ощущая за собой никакой вины за смерть мужа и деверя, оправдываясь перед собой тем, что защищала свое благополучие, свою честь и сделала все возможное, чтобы отвести от себя беду. Она не виновата, что князья не сдались в плен, пожелав умереть на поле боя.

Бросив по христианскому обычаю ком земли на гроб мужа, княгиня не стала дожидаться конца похорон, отбыв в своей повозке к княжьему двору, где полным ходом шли приготовления к свадебному пиру.

Князь Олег, находясь на своей ладье, в это время мрачно думал о будущей жене. Он понимал, что, предав один раз, она, не моргнув глазом, предаст и другой. В следующий раз предметом предательства станет он сам. Хорошо сознавая это, Олег тем не менее надеялся на свою счастливую судьбу. Все же у него есть преимущество перед Аскольдом, который недооценил своей жены. Аскольд не учел ее коварства и поплатился за это. Олег же знает о черноте ее души и постарается быть всегда начеку, чтобы вовремя разгадать все ее злодейские помыслы.

Княжий свадебный пир прошел на удивление тихо и быстро – в один день. Горожане и бывшая Аскольдова дружина не смели веселиться в полную силу в траурные дни. Да и мрачность самих невесты и жениха не располагала к бурной радости.

Молодых довольно рано отправили спать, а на другой день, едва взошло солнце, на княжий двор начал стекаться весь киевский народ, чтобы поглазеть на нового князя.

Князь Олег и княгиня вышли на открытый сенник, расположенный на втором ярусе княжеских покоев. Олег стоял гордо, вздернув подбородок, прищурив от солнца глаза. Рука его угрожающе лежала на рукоятке меча, внушая присутствующим страх и уважение.

Бедный люд, глядя на исполинскую фигуру, возвышавшуюся над их головами, невольно замер, с трепетом ожидая, какую речь произнесет их новый правитель.

Речь Олега была краткой. Он во всеуслышанье заявил, что отныне является не только киевским князем, но и каганом всей земли Русской. Каган – высочайшая власть, и называть себя так имели право только хазарские властители, покорившие немало земель. Но после его страстной речи все перестали сомневаться в том, что Олег достоин этого титула.

– Да будет Киев матерью городам русским!

Все ахнули, ликуя. Назвав город столицей, князь посулил ему несметное богатство, ведь любой другой город обязан отныне платить ему дань. Вверх полетели шапки. Началось прославление нового князя, пообещавшего простому народу неслыханное богатство.

Спокойно текли дни и ночи, напоенные тихим счастьем и любовью. Но Ярина знала, что безмятежности и неге скоро придет конец. С утра Бажан ездил по округе, собирая смердов-воинов, чтобы иметь при себе хорошую рать. Бажан не забывал, как в Любече Олег похлопал его по плечу и сказал, что будет ждать его в Киеве. Хорошие смелые воины великим князьям всегда нужны, а если они к тому же и преданные, как Бажан, то им и цены нет.

Бажан единственное свое призвание видел в защите своей земли от посягательства врагов. Из-за своей доброжелательности он не понимал тонкой политики крупных князей, но четко знал: разрозненным племенам нужна единая твердая рука. И он был готов поддержать эту руку, обещавшую дать отпор хазарам, печенегам, болгарам и другим ворогам, желавшим поживиться за счет его соплеменников.

Подготовить рать – дело нелегкое. В усадьбе при Бажане всегда находилось с полсотни опытных, обученных, хорошо вооруженных бойцов, усвоивших ратное мастерство от отцов. Смерды же, которых князь призывал в походы, в большинстве своем были босы, из оружия имели ножи и топоры. На конях приехали единицы. Всех их надо было мало-мальски вооружить и обучить воинскому искусству. Рабочих коней надо было превратить в боевых. На все это требовалось время, средства, хладнокровие и терпение. Бажан за день выматывался так, что вечером едва добредал до постели и замертво валился на нее.

Ярина знала о воинственных помыслах любимого и поддерживала его устремления, понимая, однако, что жизнь с воином никогда не будет легкой. Теперь она всей душой желала, чтобы гонец из Киева никогда не явился и чтобы они с Бажаном тихо и мирно прожили бы здесь, под Оргощем, до старости.

Но ее помыслам не суждено было сбыться: через две седмицы после свадьбы прискакал гонец. Он сообщил, что Киев признал Олега князем земли Русской.

– Почему «Русской»? Откуда такое название? – удивился Бажан.

Гонец, поедая в гриднице наспех приготовленное для него угощение, ответил с набитым пищей ртом:

– Русы – это воины, которых Олег привел с собой. Теперь все племена от Днепра на полудень и до Новегорода на полунощь будут зваться одним именем – Русь. А Киев – матерь всей Руси.

В усадьбе начались спешные сборы в дорогу.

Ярине особо собирать было нечего, и она решила попрощаться с Незваной. В суматохе последних недель она совсем забыла о подружке и теперь раскаивалась в этом.

Ярина произвела переполох, въехав в весь на роскошной повозке в сопровождении десятка воинов. Сельчане повыскакивали из своих изб, подобострастно кланялись ей, как хозяйке земель, за которую платят дань, и смотрели ей вслед, пока она не спеша продвигалась по пыльной улице.

Но Ярина еще не забыла тот страшный день, поэтому, не обращая на сельчан внимания, глядя строго перед собой, проехала через весь, ни разу не улыбнувшись и никого не приветствуя.

Выбежала из своей избы и Незвана. Увидев гостью, всплеснула руками, счастливо рассмеялась, подскочила к повозке. Женщины обнялись, расцеловались.

– Что же ты так долго не появлялась? – упрекнула Незвана. – Высоко прыгнула, так и подругу по боку?

– Да закрутилась что-то, про все на свете забыла, – устыдилась Ярина. – Прости, я действительно поступила подло, не пригласив тебя на свадебный пир.

– Да чего там! – махнула рукой женщина. – Я бы все равно не пошла. Куда уж мне со свиным рылом в калашный ряд. Там небось вся знатная округа собралась, чего уж мне, неотесанной, позориться. А чего мы с тобой на виду встали? Проходи скорее в избу.

Женщины просидели до вечера, в разговоре не замечая времени. Наконец старший охранник постучал в дверь:

– Пора, княгиня, в путь. Скоро вечер, солнце сядет. Впотьмах заплутать можно.

Незвана достала из-за печки котомку.

– Я сберегла все твои вещи и травы тоже.

– Мне не нужны травы, – Ярина вздохнула. – Я не говорила мужу, что умею лечить людей. Боюсь, прогонит.

– Если любит, не прогонит, – успокоила Незвана. – Ты зря скрываешься. Поделись с ним, пусть сам решает, забыть тебе о знахарстве или продолжить свое дело.

– Страшно, Незвана. Что люди-то подумают? Князь на колдунье женился. Обворожила, окрутила, чтобы народ себе подчинить и кровь из них пить…

– Ну, ты уж скажешь, – ужаснулась подруга. – Упырь ты, что ли? Конечно, знахаркой слыть мало приятного, но когда покровитель – муж, знатный человек, то легче.

– Не знаю, – засомневалась Ярина, – как бы и ему плохо не было от моего знахарства. Кто меня за язык тянет? Молчание – золото.

Незвана вздохнула. На самом деле все сельчане уверены были, что Ярина – ведьма. А иначе как бы ей удалось окрутить князя?

– Да ведь все равно вся округа знает, что ты травница, – осторожно, чтобы не расстроить подругу, сказала хозяйка. – Рано или поздно и князь об этом проведает. Да ведь и спасал он тебя как колдунью.

– Он подумал, наговор это плохих людей, – покачала головой Ярина.

– Поступай, как сама знаешь, – не стала спорить Незвана. – А еще лучше, живи в своем Киеве и носа сюда не кажи. Так спокойнее будет и тебе, и твоим будущим детям.

Незвана помолчала, потом улыбнулась:

– Что мы все о грустном говорим? Попрощаемся, что ли, хоть по-людски? Не знаю, когда теперь свидимся и свидимся ли вообще.

– А поедем со мною в Киев, – предложила Ярина.