Нина Баскакова - Последняя осень первой мечты

Мести тропинки было несложно. Порой даже весело наблюдать, как разбросанная листва собирается в аккуратные кучки. И они ничего не могли сделать. Были в его власти. Когда-то так подчинялись люди, а теперь листья. Интересно может повернуться жизнь. Можно упасть на ровном месте и умереть, а можно и в офисе споткнуться, а потом потерять себя. Зато теперь ему никто не мешал наблюдать, как падают листья. Плавными движениями они слетали с деревьев. Своеобразный танец. Мягкий, ласковый танец, незамеченный прохожими, которые часто сокращали через парк дорогу от остановки к торговому центру. Редко кто именно гулял. Люди спешили, торопились. Он сам все время раньше торопился. Все считал, что жизни слишком мало отмерено, а хотелось столько всего попробовать, побывать. Он и жил, без тормозов, гоняя на скоростях, покоряя вершины. Илья дышал полной грудью, до глупого падения в офисе. Зато теперь можно смотреть, как капает дождь, оставляя круги по воде. Или как капли висят на деревьях, прям как новогодние гирлянды. Красиво. Только он опять замечтался. Надо дальше мести дорожки. Его работу никто за него не сделает. Правильно. У каждого свои обязанности.

Люди проходили мимо, не обращали внимания. Так и должно быть. Зато он оставался незаметным. Ему даже это нравилось, быть в толпе все видеть и оставаться незаметным. Нравилось наблюдать за людьми, слышать их тайны и держать их в секрете. Люди не догадывались, что разговаривая по телефону, или друг с другом, раскрывали себя. Они проходили мимо, возвращались. День за днем. А он продолжал мести свои дорожки. Или чистил снег. Летом подстригал траву. У него это стало получаться. Вначале боялся шума, а потом привык. Человек ко всему привыкает.

Пять центральных тропинок, десятки мелких. Одна детская площадка. Три клумбы, семнадцать лавочек. Фонари. Асфальтированный пятачок, на котором ребята катались на скейтбордах и роликах летом, а зимой здесь заливали каток, который тоже приходилось убирать от снега.

Уже больше года он следил за парком. Каждый день, без выходных и праздников он приходил сюда, чтоб привести его в порядок. Как так получилось? Илья помнил тот день очень хорошо. Именно в тот день он вышел из своего сонного состояния. Из апатии. Вновь почувствовал жизнь. Правда, теперь весь смысл крутился вокруг нее. Его мечты. Якоря, который держал в этой жизни. Все получилось случайно. Один ее взгляд, который скользнул по нему. Случайный взгляд, а Илья почувствовал, что пропал. Он вернулся в мир, но этот мир перестал быть прежним. Это пугало, но в то же время было интересным. Как приключение. Ему когда-то нравились приключения. В той, прежней жизни. Порой ему снилась та жизнь и друзья. Все знакомые лица, которые теперь пропали. Он перестал быть прежним, перестал быть душой компании, рубахой парнем, лучшим другом, которому можно было позвонить среди ночи и он приедет решать чужие проблемы. Теперь он не мог этого делать, поэтому его забыли. Плохие у него друзья были в прежней жизни. Таких в новой не будет. Хотя в новой у него почти нет друзей. Или без почти. Просто нет друзей.

Когда листва сметена, ее надо убрать в мешок. Да, все верно. Все правильно. Поначалу было тяжело, но он научился запоминать. Листву надо убрать, иначе она может мешать ей при ходьбе. Или она может поскользнуться. Листва скользкая после дождя. Вот так, ставить вначале якорь, а к нему привязывать действие. И тогда все просто и легко. Намного легче.

Она шла с коляской, в которой уже сидел малыш. Он рос. Быстро рос. Или это так показалось Илье? Ему было тяжело ориентироваться во времени. То оно шло слишком быстро, а потом вдруг резко замедлялось. Почти останавливалось. Помогали будильники в телефоне. Напоминания. Иначе он давно потерялся бы в днях. Так уже было. До той встречи. До того случайного взгляда.

Три часа. Сегодня она поздно вышла на прогулку. Обычно выходила раньше. Малыш все время крутился. Она же была задумчивой. Грустной и задумчивой. Он видел всего несколько раз как она улыбалась. Искренне. Так, что дух захватывало. Чаще на ее губах была вежливая улыбка, что не вязалась с грустью в глазах. И зачем было обманывать? Хотя он раньше тоже так делал. Зачем-то обманывал. Сейчас в этом смысл пропал.

Больше года он наблюдал за ней, а имя так и не узнал. Не было людей, которые называли бы по имени, хотя она общалась со многими. Мнимые друзья. Ее окружали такие же мнимые друзья, как и когда-то его. А она не замечала.

Когда-нибудь ему хватит смелости подойти к ней. Когда-нибудь. Не сейчас. Еще рано. Он еще не подготовил свою речь. Не выучил все слова. Ведь нужно было столько сказать, столько объяснить. А все надо было уложить в первые фразы. Иначе он не заинтересует ее. Иначе она испугается. Если же он потеряет свой якорь, то потеряет и смысл жизни. Поэтому лучше подождать.

* * *

Из комнаты доносилась громкая музыка. Даша только уложила Рому, но стоило Миле врубить музыку, как тот проснулся. Хотелось рычать.

— Полежи, я сейчас приду. — Даша пошла в комнату к дочери. — Мила, можно сделать потише?

— Не могу. Кто-то отказался купить мне наушники, так теперь мы будем музыку слушать все вместе. — упрямо сказала Мила.

— Обязательно. Вот только и буду с тобой биты слушать, а потом соседи вызовут полицию, нам выпишут штраф за нарушение тишины. Чтоб его заплатить, я продам твои колонки.

— Ты не имеешь права! Вещи детей являются их собственностью.

— Компьютер я отдала тебе во временное пользование. Поэтому он и колонки мои. Вырубай музыку или останешься без колонок. — пригрозила Даша.

Мила зло посмотрела на нее, но все же выключила музыку. Даша вздохнула спокойнее. Зазвенел телефон. Ада. Давно они не созванивались.

— Ты где, пропадала столько времени? — спросила ее Даша.

— И тебе привет. Закрутилась. Повышение. Теперь живу на три города. Наш, Москва и Казань. Вымоталась, как будто все это время только и делала, что ящики грузила. — бодрым голосом сказала она.

— Зарплату хорошую пообещали? — спросила Даша, накрывая притихшего Рому. Он замер, словно подслушивал их разговор.

— Конечно. Кредит, что я брала на машину, за полгода закрою. Так что я в шоколаде. К праздникам уже путевочку в теплые края прикупила к Новому году. Сама же знаешь, что сейчас дешевле, чем перед праздниками брать.

— Согласна, так дешевле. Я помню, ты говорила про разницу в цене. — ответила Даша.

— Опять я все про себя, да про себя. Как ты поживаешь? Как дети?

— Нормально. У Милы похоже переходный возраст начался. На каждое мое слово десять ее. Так еще учит конституцию, законы. Чувствую себя как на суде.

— Ну и чего? Хорошо. Девочка сразу определилась с профессией.

— Мне бы еще пережить до ее окончания школы, и не свалиться с нервным тиком.

— Ты терпеливая. Своего урода же терпишь.

— Не начинай. — поморщилась Даша.

— А что не начинать? Все время его защищаешь, хотя я бы от него давно ушла. Кстати, как он поживает?

— Он теперь вахтами работает. Три месяца работает, один дома отдыхает.

— Теперь хоть ты отдыхаешь от него. — сказал Ада.

— Не знаю можно ли это отдыхом назвать. С одной стороны, да, но с другой…

— Ой, только не говори, что ты по нему скучаешь!

— Не скучаю, но не знаю…

— А чего тут знать? Как раз наберешься смелости от него уйти. Поживешь одна, поймешь как это кайфово. Ты же уже и забыла что такое свобода.

— Когда появляется семья, то свободу теряешь по умолчанию.

— Даша, это ты такая упрямая. Вбила себе в голову, что детям нужен отец. И поешь эту песню уже многие года. А я тебе говорю, что им не отец нужен, а спокойствие в семье. — сказала Алла. — Вот я не буду под мужика прогибаться. Сама его под каблук загоню. Надо с ними только так.

— Что-то не вижу очереди под каблуком ходить. — заметила Даша.

— Это пока. Вот сейчас раскручусь, а там такие акулы появятся. Надо только немного подождать. — весело ответила Алла. Вот что всегда поражало Дашу в подруге, это вечный оптимизм. Она не видела плохое. Все у нее случалось лишь к хорошему. Только Аде уже скоро тридцать четыре года праздновать, а принца как не было на горизонте, так его и нет. — Ладно, подруга. Пойду я спать. Завтра пахать и пахать. Порой я тебе даже завидую.

— Это чему? — удивилась Даша.

— Тому, что ты дома сидишь и тебе не надо никуда бежать в отличие от меня.

— Так роди двух детей, а я посмотрю как ты радоваться будешь. — хмыкнула Даша, уходя из комнаты и прикрывая дверь. Рома уснул. Теперь можно спокойно чаю попить.

— Обязательно. Вот только быка-производителя нормального подберу. — хохотнула Ада. — Созвонимся.

Даша не успела ей ответить. Ада выключила телефон. Так всегда, порывистая, быстрая, бойкая. Даша была спокойнее, более рассудительной. Они дружили со школьной скамьи. Вместе поступали в один институт. Вместе устраивались работать на одно предприятие. Их дороги разошлись потом. Ада выбрала карьеру, а Даша вышла замуж. Появилось непонимание. Ада жила для себя, Даша погрузилась в семейные хлопоты. Вначале они еще встречались, часто созванивались, со временем звонки становились все реже и реже. Даша потерялась в однообразных и серых днях быта, Ада проводила все свободное время на работе.

Бросить все. Только разве бросишь, когда уже тринадцать лет брака за плечами. Да и Миле уже двенадцать лет. Переходный возраст. О каком разводе может идти речь? И куда уходить? В неизвестность с маленьким Ромой на руках? Пусть у них в семье не все гладко, а у Бори характер тяжелый. Но все мужики такие. Тут ведь ничего не изменить. Не переделать.

Когда-то они с Адой мечтали о принцах. Не обжигались и не плакали на кухне. И мир тогда был проще. А теперь все так сложно и страшно. Зато теперь они с уверенностью могли сказать, что принцев не бывает. Даша это поняла, когда вышла замуж, Ада хотя и оставалась в поиске, но понимала, что не найдет человека из мечты. Поезд уходил. Она не молодела. Но и выходить за такого, как Боря, Ада отказывалась. Или все или ничего.

В принципе тоже понятная позиция. Даша сама думала, стала ли она принимать предложение Бори, если бы знала, что в браке так тяжело. Да, она любила детей и не жалела, что в свое время отказалась от карьеры. Но Даша устала жить в страхе. Устала бояться сказать лишнее слово или не так посмотреть. Она просто устала.

* * *

Деньги пришли поздно вечером. Даша несколько раз заходила в интернет-банк, чтоб проверить счет. Десять вечера. Магазин работает до одиннадцати. Она успеет сбегать в магазин и купить на завтра молока. Дома полки пустые. За последние несколько дней, когда ждали прихода денег, все подъели. Или отложить до утра? А тогда она сможет только в обед в магазин сходить. С утра надо будет ждать прихода сантехника, чтоб он показания счетчика снял. Надо идти сейчас. Дети спят. Она быстро сбегает. Туда и обратно. Нужно всего минут пятнадцать.

Даша посмотрела в окно. Ветер гнул деревья, но дождя вроде не было. Только по-осеннему холодно. Оставлять одних детей нельзя, а как иначе, если по-другому не получается? Даша думала лишь минуту. Быстро оделась, осторожно закрыла дверь и вышла на улицу. Так получилось, что бабушек и дедушек поблизости не было. Борина мама жила в деревне. Дашина мама ухаживала за своей матерью. Помощи было ждать неоткуда. Но Даша уже и привыкла справляться сама. Ни на кого не надеяться. Даже на Борю. Хотя это было тяжело. А ведь раньше все было иначе. Была любовь, надежда, мечты…

Ветер ударил по щекам. Правильно, нечего в облаках летать. Надо подумать, что нужно купить. Хорошо в магазин приходить перед закрытием. Народу мало. Быстро покидать все нужное в тележку, потом на кассу. Вот дети завтра удивятся. Все неделю на супе сидели и на макаронах, а завтра будет настоящий праздник. Тяжело жить, считая каждую копейку, но Даша надеялась, что со временем все наладиться. На следующий год Рома должен пойти в сад, а она выйдет на работу. Тогда станет легче. Пока приходилось жить, затянув пояса.

Холодно и сыро. Тревожно. Быстрее всего пройти через парк. Так срежется угол. Когда она шла в магазин, то никого не было. А теперь на лавочке сидела молодежь и пила пиво. Мимо этой компании проходить не хотелось, но так было быстрее, поэтому Даша и свернула в парк. Она думала, не сбавляя шага. Главное, не бояться. Собаки чувствуют страх, а эти типы ничем не отличались от собак.

Надвинуть капюшон пониже. Ветер дует в спину, словно подгоняя. Глупое желание сорваться на бег. Нельзя. Если бежать, то она точно вызовет их интерес. Надо идти спокойно.

— Эй, малышка! Не хочешь нам составить компанию? — окликнул один из них. Даша промолчала.