— Когда поправлюсь, то пойду на работу, — ответил Илья. — Как ты ходишь в школу, так я буду работать. Так правильно.

— Может будешь болеть дома?

— Может и буду. Только там скучно. Здесь болеть интереснее, — он взял очередную дольку лимона.

— Чем это интереснее? Ты весь день сидишь на кухне.

— Я стараюсь не мешать.

— А что будет, если узнаешь, что мешаешь? — спросила она.

— Постараюсь это исправить.

— Ты мешаешь.

— Кому?

— Мне, — она с вызовом посмотрела на него. Илья неторопливо отложил тетрадку с ручкой. Подпер щеку рукой.

— Чем? — спокойно спросил он.

— Своим присутствием.

— Это вполне понятно. Ты сейчас в таком возрасте, когда тебя взрослые раздражают по умолчанию, потому что не понимают тебя. Ты чувствуешь себя умнее их. Все запреты кажутся глупыми, а жизнь простой и легкой. За этой простотой и легкостью скрываются страх и непонимание происходящего. Несмотря на то что считаешь себя взрослый и думаешь, что вправе мне указывать, где мне находиться, ты остаешься ребенком. А ребенок не может понять, почему этот странный мужик поселился на кухне и жует лимоны. Сразу возникают вопросы, а как же папа? Как же привычный уклад? И появляется страх, что будут перемены и ссоры. Разрушится твой привычный мир. Дальше неизвестность. Тебе это не нужно. Поэтому ты решила, что надо избавиться от проблемы. В данном случае от меня. Я прав? Или слишком сложно сказал?

— Думаешь я дура?

— Не знаю. Иногда ты мне кажешься глупой, иногда запутавшейся. Но я делаю ставку на твой возраст. Ты все-таки еще ребенок, хотя очень стремишься повзрослеть, — ответил Илья.

— Это ты к чему?

— Ни к чему. Просто к слову пришлось, — он улыбнулся.

— Ты собираешься уходить?

— Когда поправлюсь, то я пойду на работу, — повторил Илья все с той же улыбкой.

— Скоро вернется папа. Ему не понравится, что ты здесь болтаешься. Маме не нужны такие друзья, как ты.

— А какие ей нужны? Или ты хочешь сказать, что она все время должна быть одна. К ней запрещено приближаться, как к чумной?

— Что значит чумной?

— Болезнь такая страшная. В Европе в Средние века бушевала. Много умерли от нее. И когда человек болел, то к нему не подходили. Сейчас чумой больше не болеют. Но выражение осталось. Из прошлых веков много различных выражений пришло к нам в современность, а еще язык дополняется новыми словами, так называемыми неологизмами.

— Больно ты умный для дурака.

— Так я не всегда с пластиной в голове ходил. У меня то проблески идут, то я не могу трех слов связать.

— А что за пластина?

— Доктор сказал, что пришлось поставить. А то череп был поврежден. Но я ее не видел. На снимках видно.

— Как терминатор.

— Нет. Я же не весь из железа, — возразил Илья.

— А ты звенишь, когда через металлодетектор проходишь?

— Пока не проверял. Меня звуки пугали. Громкие. Поэтому я не ходил там, где они стоят, — ответил Илья. — Мила, мне здесь нравится. Мне нравится Даша. Поэтому я буду здесь. Рядом с ней. И честно, мне плевать, что я не нравлюсь тебе. Ты мне неинтересна. Но я тебя готов терпеть, потому что ты появилась раньше, чем я.

— Чего? — от удивления Мила потеряла дар речи. — Меня терпеть?

— Да.

— Вот приедет папа, тогда он тебя точно с лесенки спустит, — она вскочила и вылетела с кухни. Громко хлопнула дверью в комнату. Он слышал, как она жаловалась матери. Илья почесал лоб. Взял тетрадку и принялся вновь обводить клеточки. Даша появилась минут через сорок. Она остановилась в дверях. Сложила на груди руки. Вид получился бы грозный, если бы не усталая улыбка, что освещала ее лицо. Как солнечный луч среди пасмурного неба.

— И зачем ты так?

— Что именно? — спросил он.

— Прям как король, разрешил нам присутствовать рядом с тобой, — усмехнулась она.

— Я правду сказал. Их терпеть буду. Но так, они мне не нужны. Ты им больше внимания уделяешь, чем мне. Я готов с этим мериться. Так она обиделась, — ответил Илья.

— Порой мне кажется, что ты умнее, чем хочешь казаться, — сказала Даша.

— Нет. Мысли путаются. Они напоминают пазл. А картинка к этому пазлу ты. Знаю, что ты рядом и мысли складываются в цепочки. И все правильным кажется. Понятным.

Даша не стала продолжать разговор. Вместо этого стала готовить обед. Все равно он разговор пустит по кругу. В этом Илья был мастером. Говорил одно и то же, как будто новое.

* * *

Звонок в дверь раздался, когда они закончили ужинать. Даша мыла посуду. Илья пытался с Ромой собрать картинку из кубиков. Они были поглощены решением этой сложной задачи. Простуда осталась позади. Жизнь вернулась в свои рамки. Илья теперь вновь ходил на работу, вечером приходил к Даше. На ночь уходил к себе, хотя иногда оставался. Мила вновь ходила в школу. Все было нормально. Как и должно быть.

— Привет! Меня не ждали, а я пришла! — весело сказала Ада, заслоняя собой проход в квартиру. В одной руке пакет, в другой тортик.

— Ада! Я забыла! — виновата сказала Даша.

— Я так и подумала, когда не услышала поздравлений с днюхой, — заходя в квартиру, ответила она.

— Мои заболели, потом дела. Честно, забыла. Совсем старая стала, раз не вспомнила о празднике любимой подруги.

— Не только любимой, но и единственной. Хотя, я понимаю почему, — заглядывая за плечо Даши и наблюдая за Ильей, ответила Ада.

— Пойдем чай пить.

— А я и не только чай принесла.

— Сама же знаешь, что пока дети не уснут, я пить не буду.

— Так я никуда не тороплюсь, — хмыкнула Ада. Она наклонилась к уху Даши. — Это кто?

— Илья. Не обращай на него внимания, — ответила Даша.

— Ничего себе. Такие новости, а я не в курсе.

— Он просто друг, — ответила Даша.

— Друг. Вы не… — выразительно поведя глазами из стороны в сторону, спросила Ада.

— Нет. У меня Боря есть. К тому же Илья своеобразный.

— Познакомимся и проверим, — Ада явно решила взять его на абордаж. Даша только посочувствовала Илье, но ничего не сказала. Илья особо не отреагировал на появление Ады. Он только посмотрел на нее и продолжил вновь собирать картинку из кубиков.

— Добрый вечер, — сказала Ада.

— Привет. О! Тортик, — Рома отложил кубики и подлетел к Даше.

— Ты куда? — спросил его Илья.

— Сам собирай. А я тортик буду, — ответил Рома.

— Илья, это моя подруга Ада.

— Дурное имя. Мне не нравится, — ответил Илья, продолжая возиться с кубками. — Тяжелое «Д» посередине. Два ничего не обозначающих «А». А какая полная версия?

— Адель, — ответила опешившая от такой характеристики Ада.

— Так звучит мягче. Но по характеру ты твердая, как дерево или камень, — добавил Илья. — Даша, я больше не могу. Они не собираются. Кубики разные?

— Четыре разных картинки. Всего шесть кубиков. Там ничего сложного нет.

— Не получается. А хочу, чтоб получилось! — он упрямо посмотрел на нее. Сжал руку в кулак, чтоб справиться с дрожью.

— Сейчас я всем отрежу торт. Я налью чай и мы соберем эту картинку. Подождешь?

— Подожду, — согласился он, разглядывая кубики.

— Тетя Ада. С днем рождения, — на кухню вошла Мила.

— Спасибо. Как ты выросла. Скоро ростом с меня будешь.

— Ты слишком высокая. Высоким женщинам сложно найти мужа, — сказал Илья.

— Может прекратишь обидные слова говорить? — спросила его Даша.

— А разве они обидные? — в свою очередь, спросил Илья. — Это же правда. Что на нее обижаться?

— А если я тебя назову бестактным дураком? — не выдержала Ада.

— Что значит бестактный?

— Ты иностранец? — спросила Ада.

— Я в комнате поем, — забирая тарелку и чай, сказала Мила.

— Иди. Рома, зачем ты руки об себя вытираешь? — Даша взяла сына на руки и понесла его в ванную умываться. Пока она переодевала его, на кухне спор подошел к концу.

— Ада, я не обижаюсь на правду, потому что не скрываю, что соображаю туго. Но ведь соображаю. Так что для меня это уже достижение, — сказал он. — Даша, ты мне обещала помочь собрать картинку.

— Я помню, — она села рядом с ним. На колени посадила Рома, который взял большую столовую ложку. — Какую сказку собрать хочешь? Про колобка или курочку рябу?

— Про медведей, — сказал Илья.

— Ищи все одинаковые детали. Они выглядят, как на картинке.

— Как будто это так просто! — возмутился Илья.

— Ты торопишься. Не торопись и у тебя все получится. Подумай, — сказала Даша. — Хорошо, я их тебе поверну все как для картинки, а ты ее собери. Ада, я думала, что ты в очередной командировке?

— Нет. Сняли меня. Эта… нехорошая женщина, вышла раньше из декрета. Три месяца посидела с ребенком и выскочила на работу. Какая ей работа? А она ребенка няни. И на мое место, — ответила Ада.

— Оно было не твое. Ты замещала, человека, который по закону может выйти в любое время, — ответил Илья. — Два кубика подошли, как на картинке.

— Молодец. Я же говорю, что все получится, — ответила Даша. — Там же график тяжелый. И ребенка видеть почти не получится.

— Вот и я о том же. Надеюсь, что через месяц она охладеет и я вернусь. Только одного мужика из Москвы почти закадрила. А тут такой облом, — вздохнула Ада.

— Может не судьба? — предположила Даша, подсказывая какой кубик положить нужно следующим.

— Ты же знаешь, что я в судьбу не верю. Мы сами ее творим, — хмыкнула Ада.

— Пока не вмешивается Господин Случай, — возразил Илья. Он довольно посмотрел на Дашу. — Получилось собрать. Спасибо.

— Красивая картинка. Я в тебя верила, — ответила Даша. — Илья, можешь сегодня домой пораньше уйти? Я с подругой пообщаться хочу.

— А я тебя мешаю? — спросил он.

— Мешаешь. Поэтому ты сейчас уйдешь, а придешь завтра, — сказала она.

— Я тебя только полдня вижу, — он вздохнул, но все же поднялся.

— Вот и договорились, — Даша проводила его.

— Откуда такой тип? — Ада посмотрела на подругу. — И почему я о нем ничего не знаю?

— Потому что я не знаю, чего про него сказать, — ответила Даша. Они общались с Ильей уже три недели, а она не понимала как к нему относиться. То он вел себя как ребенок. Капризный и избалованный. Иногда он резко глупел и не мог сделать элементарные вещи. А потом, внезапно, перед ней появлялся мужчина. Уверенный и незнакомый. Все это переключалось быстро, хаотично и неожиданно.

Через час Даша уложила Рому спать и она с Адой смогла спокойно поговорить. Ада рассказала про очередного кавалера, отношения с которым у нее закончились так и не успев начаться. Даша рассказала про Илью.

— А с виду нормальный мужик.

— Только с виду и когда побреется, — усмехнулась Даша. — Он как большой ребенок. А я для него что-то вроде игрушки. Надеюсь, что рано или поздно ему надоест играться. Он уйдет и больше не вернется. И, надеюсь, это случиться до возвращения Бори.

— Дураки упрямые.

— Понимаю. А влюбленные еще упрямее, — ответила Даша. — Не знаю, как объяснить все это Бори.

— Он не поймет, — прямо ответила Ада. Она разлила по бокалам вино, которое привезла с собой. — Хоть звонит?

— Звонит раз в неделю. Говорит, что работы много. Он устал. Домой хочет. Больше на три месяца контракт заключать не будет. И с вахтами завяжет. Будет здесь работать. Только кем? Он же уже везде поработал. Дольше трех месяцев нигде не задержался. Не представляю, что делать.

— Бросать его нужно и уходить, — ответила Ада, заводя уже знакомую песню.

— Давай не будем эту тему поднимать, — попросила Даша.

— Давай. А о чем тогда поговорим? О козлах? Вроде уже все обсудили. Проблемы? Надоело их обсуждать.

— И говорить нам не о чем, — усмехнулась Даша.

— Тридцать четыре года. Даш, мне уже тридцать четыре. А я все еще живу с мамой. Она тут мне сказала, что ходила к гадалке. И та разложила карты. Оказывается, на мне венец безбрачия. Поэтому от меня мужики все и убегают. Та гадалка дала какие-то чаи. Говорит, что если их пить, то я выйду замуж. Мама отдала за эти чаи тринадцать тысяч. Теперь приходиться их пить. Денег-то жалко. Только после чаев стали проблемы на работе. Как думаешь, это взаимосвязано? Может гадалка специально неудачу наслала, чтоб мы еще денег ей принесли? — спросила Ада.

— Ты же не веришь во всю эту чертовщину. Скорее всего, что просто совпадение, — ответила Даша.

— Ты права. Я себя накручиваю, — Ада вздохнула. — Только так порой тоскливо становиться. Хоть волком вой.

— Могу к тебе присоединиться, — выпивая залпом вино, ответила Даша. — Ада, ты снизь планку. Помнишь Петьку из параллельного класса. Он же по тебе сох. Сейчас на хирурга выучился. Вновь к нам вернулся. И не женат.