И почему он казался немного спокойней, когда танцевал с Эдом? От холода все уже просто онемело, поэтому Эд сдвинул лед и снова опустил голову на подушку. После нескольких минут без сна он сдался. Приподнялся, включил свет возле кровати, нащупал боксеры и вышел в гостиную посмотреть телевизор.

По дороге он споткнулся о корзину для белья полной одежды и выругался. Хромая, осторожно преодолел путь до гостиной в темноте, где повозился немного с лампочкой, вспомнил, что забыл ее поменять, вздохнул и включил верхний свет. Но и тут лампочка перегорела. Эд снова чертыхнулся и направился к выключателю возле входной двери.

Когда, наконец, зажегся свет, он легко пробрался сквозь груду вещей на диване, слегка удивился, обнаружив там туалетную бумагу и там же заметив пульт. Эд улегся поверх чистого белья. Он так и не нашел время, чтобы убрать его в шкаф. Потом лежал и бесцельно переключал каналы, пока не остановился на рекламном ролике набора подушек и матрасов из пены с эффектом памяти, с удивлением заметив, что светловолосый мужчина-модель неожиданно вызвал эрекцию.

Боль измотала и ослабила его, поэтому на мастурбацию не осталось сил, и когда на экране мужчина сменился женщиной, Эд вернулся к мыслям о танцах и Лори.

Каким-то образом за этот вечер он смягчился по отношению к Лори. Даже когда тот сначала выгнал его без причины, а затем вернул и стал обучать кубинским движениям с таким рвением, будто навсегда лишится сна, если не научит. Он все еще думал о Лори как о снобе. Богатый испорченный сноб, который постоянно стоял на его пути. За исключением… ну, кроме того, что он немного важничал, но не был снобом во время занятия. Он был просто другим, вот и все. Лори нервничал, но не был высокомерным, как раньше о нем думал Эд. Было приятно, что он решил дать уроки Эду. Как только они начали, и Лори «вытащил кукурузный початок из своей задницы», то сразу стал довольно забавным. И милым.

Конечно, не типаж Эда. Даже близко нет. Но Лори менялся в процессе проведения урока танцев. Он хорошо ладил с парами — странно нервничал, но все равно ладил; и был восхитителен, когда учил Эда всем этим восьмеркам бедрами. Нужно признать, Лори был лучше любого тренера, который был у Эда на поле — а у Эда были чертовски хорошие тренера. Лори пробуждал желание сделать все правильно, а не для того, чтобы доставить удовольствие ему. Но Эд и сам стремился угодить Лори. Поэтому, когда они исполняли последний танец, все, о чем он мог думать — как хочет снова вернуться и танцевать.

Эд выключил телевизор и свет и направился обратно к кровати. Взяв пакет со льдом с подушки, бросил его на грязную тарелку поверх стопки журналов на тумбочке. Ему потребовалась секунда убедиться, что конструкция не рухнет. Когда повернулся на бок, в глаза бросилась внушительная куча барахла. Она беспорядочно свисала из открытой двери шкафа и угрожала в любой момент рухнуть на пол. Взгляд зацепился за пару бутсов и замер на них в течение долгого времени.

Да, преподавание в Центре было комфортным и приятным, но танцы с Лори — в разы лучше. Разница была существенной: с одной стороны —объяснять и показывать, как правильно отжимать вес, с другой — самому потеряться в чем-то. Преодолеть все трудности и достичь успеха. Бороться со своим телом и наблюдать, как с каждой новой попыткой и новым движением он стремительно прогрессирует. А еще, танцы — это весело, действительно весело. Особенно танцы с Лори, и их мелкие пикировки. Когда у него получилось сделать правильное движение бедрами, он почувствовал внутри себя гул, которого не было со времен «Дровосеков». Как будто ты пять лет ел пластмассовую пиццу и уже привык ко вкусу, а тут кто-то сунул под нос пиццу по-чикагски[4]. Он хотел большего.

Почему, черт возьми, таких ощущений не возникало, когда он брал уроки с мамой?

Взгляд затуманился, когда он вспомнил о Лори в своих руках, как касался его, наблюдал за движения его тела. Он был хорош, действительно хорош — это все, что мог сказать Эд. Лори танцевал с изысканной легкостью. Творил красоту своим телом. С Лори все было иначе.

Черт, неужели это все из-за того, что Лори мужчина? Эд никогда не танцевал с мужчиной так, как танцевал сегодня с Лори. Конечно, он танцевал с мужчинами в клубах, но то едва можно было назвать танцами, скорее потирался членом, а не крутил восьмерки бедрами. А кто так не делал? Но он никогда не танцевал с мужчиной раньше. Никогда не держал руки мужчины, никогда не держал руку на талии мужчины, никогда не вводил его в поворот и никогда не встречал его для другого раунда вращений. Никогда мужчина не говорил Эду двигать бедрами, быть сексуальным, слушать свое тело. Ну, по крайней мере, за пределами спальни.

Это было похоже на обратную сторону футбола: снова использовать свое тело, а не просто строить его путем упражнений и поднятий тяжести. Лори сильно надавил ради результата, и у Эда получилось. Что было особенно классным — без ущерба для шеи.

Если бы Лори не был такой занудой во всем остальном. И что эта за херня случилась с ним, когда тот расстроился, узнав, что Эд — гей?

Эд пытался понять, почему в первую очередь он рассказал об этом Лори.

Он осторожно перевернулся на спину, расправил простыню, аккуратно разложил подушку под шеей, пытаясь избежать новой боли. Что бы не привлекало его в танцах, он собирался повторить это через неделю. Засыпая, подумал, что, возможно, нужно каждый вечер немного практиковаться, чтобы ничего не забыть.

Эд в подготовке провел всю следующую неделю. В четверг даже специально зашел на занятие к Лори, просто чтобы вежливо бросить «привет», и наглядно показать, что он покончил с поддразниванием и грубым поведением. А во вторник снова придет на занятие.

Снова сможет обнять Лори.

Эд закатил глаза на незваные мысли, но то теплое чувство, что он испытал, когда вспомнил, как держит в объятиях другого мужчину, двигается с ним в унисон, вращает и ловит его, никуда не ушло.

Мысли о танцах с Лори не оставили его даже тогда, когда вечером в среду он с парнями отправился в бар поиграть в дартс. В какой-то момент он замахнулся, чтобы бросить дротик, но взглядом зацепился за пару, которая медленно двигалась в танце через барную стойку от него. Он «завис» и следующее, что осознал — парни машут руками перед его лицом и смеются: «может кто-то снова ударил тебя по голове»? Эд деланно засмеялся вместе с ними.

Он думал о танцах с Лори.

Наступил четверг, Эд был взволнован не только занятием в тренажерном зале в Центре, но и встречей с Лори. Это было странно. Они не собирались сегодня танцевать. Каждый будет проводить свое занятие. Такая же отвратительная музыка и выкрики Лори, но почему Эд ждет этого с нетерпением? И он действительно ждал. На этот раз, когда услышал звуки диско в коридоре, не ворчал. Нет. Он улыбался.

Эд зашел в тренажерный зал. Сегодня рев музыки раздавался громче, чем обычно.


Лори увидел, как Эд прошел через дверь спортзала и приготовился к очередному нападению. Внутренне напрягся, но… воспоминания о танцах с Эдом, как тот очаровал пожилые пары, разрушили все внутренние защитные ограждения Лори.

А кода за Эдом в его зал вошли пятнадцать неряшливых подростков, Лори в растерянности запнулся на середине шага. Он понятия не имел, что происходит, особенно когда Эд и его команда спокойно заняли свободный участок позади трибун. Лори позволил телу выполнять аэробные упражнения на автопилоте, пока разум пытался понять, что задумал Эд. Лори по инерции продолжал выкрикивать счет и инструкции, но на своих учеников не обращал ни малейшего внимания. Он наблюдал за Эдом. Время шло, а Лори так и не сообразил, что, черт возьми, происходит.

На своем маленьком пятачке Эд устроил парней полукругом и о чем-то оживленно с ними заговорил, жестикулируя руками. Иногда он поднимал руки над головой и делал замысловатые движения. Иногда подходил к кому-то из группы и помогал правильно выполнить упражнение, кивая или качая головой в знак поощрения или несогласия. У кого-то в руках были гантели, у кого-то — резинка для пилатеса или натяжные шнуры с ручками.

И как будто это все не было достаточно странным, через несколько минут Эд встал посреди их круга, начал раздавать указания, пока ребята подражали его движениям, которые, как понял Лори, выполнялись под ритм его музыки.

Было слишком рано для перерыва, но, когда песня закончилась, Лори все же его объявил. Быстро промокнув лицо и шею полотенцем, он выключил гарнитуру, спрыгнул со сцены и направился к своей постоянной занозе в заднице, пробиваясь сквозь неровный строй своих учеников.

— …так хорошо. Окей, — Эд обращался к мрачно выглядящему молодому человеку с ярко-розовой банданой на темнокожей голове. Лори приблизился к группе. — Но держи плечи назад, Дуон. Подумай о мышцах, которые задействованы. Настрой свое тело, затем работай только с этой мышцей. Если твои плечи будут расположены неправильно, вперед, значит, и мышца будет работать по-другому. А это может привести к травме. Музыка остановилась, но вы можете держать свой ритм в голове. Держите ритм. Вот и все. Да, все правильно!

Эд поднял голову, увидел Лори и улыбнулся.

Лори с неохотой признал — улыбка Эда была красивой. Но он не улыбнулся в ответ, просто застыл, обхватив себя руками, молча ожидая объяснения происходящему.

— Привет, босс, — все еще улыбаясь, приветствовал Эд.

Он провел большим пальцем по лбу, затем наклонил голову в сторону и положил руки на бедра, демонстрируя широкую грудь. Осмотрев Лори, выражение его лица приняло печальный вид.

— Полагаю, ты хочешь знать, что мы здесь делаем.

Лори хотел одернуть его на слове «босс», но решил: знать, что происходит, предпочтительней.

— Да, — отрезал он. Лори не горел желанием становиться предметом очередной шутки Эда.

Эд только глубоко вздохнул и кивнул на дверь в коридор с мрачным выражением лица.

— Звуковую систему так и не исправили. Даже стало хуже.

— Что? Но Вики сказала мне… — Лори снова посмотрел на учеников Эда, собравшихся в углу спортзала, — подожди, это твой класс? Ты привел свой класс в спортзал?

— Единственное место, которое осталось, — извиняющимся голосом произнес Эд, — даже площадка для ракетбола занята. Я проверял. Но упражнений, что я им дал на сегодня, пока достаточно. Естественно, в итоге мне придется тренировать их на оборудовании, но пока поработаем так. И ритм в некотором роде помогает. Им немного тяжело услышать меня, но мы не торопимся. Если только… мы тебе мешаем?

Лори минуту недоверчиво смотрел Эду в глаза. У него все еще было смутное ощущение, что Эд пытается надуть его — не то, чтобы бы он испугался…

— Мы доставляем тебе беспокойство, — Эд вздохнул, потирая щеку, — что ж…

— Эд? — перебил его Лори. Эд выжидающе посмотрел на него, Лори кивнул в сторону задней части трибуны. — Могу я поговорить с тобой наедине?

Эд удивленно моргнул.

— Конечно, — согласился он и повернулся к своему классу. — Перерыв, ребята. Попейте воды и сделайте растяжку. — Он взял бутылку воды и направился в укромный уголок. Туда, куда было указано.

Лори последовал за Эдом, его сердце быстро билось в груди, и не только из-за упражнений. Он толком не знал, что собирается сказать Эду. Единственное, что он знал точно — он не хотел говорить с Эдом при посторонних. И сейчас просто надеялся, что найдет вдохновение от Бога.

Эд все еще пил из бутылки, но отпустил ее, когда Лори подошел ближе, вытер запястьем лоб и вздохнул.

— Я люблю Вики. Правда. Но прямо сейчас? — Он посмотрел на Лори. — Я бы распял ее за эту чертову аудио систему.

— Эд, — начал Лори, снова напрягшись, — я ничего не могу…

— Знаю, — устало произнес Эд и пожал плечами. — Предполагаю, что придется распустить эту группу, пока Вики не найдет мне свободное место и другое время, потому что очевидно — чинить систему не собираются. А если мы доставляем тебе неудобства, то ничего больше не остается как…

— Что?

Эд поджал губы.

— А ты как думаешь? Я распущу их.

Лори покачал головой, затем поднял руки.

— Эд… ты имеешь в виду, что пришел сюда, чтобы провести тренировку? Ты сделал это не для того, чтобы подоставать меня?

Одно мгновение Эд выглядел оскорбленным, следующее — огорченным.

— Ладно. Я собирался возмутиться по поводу хода твоих мыслей, но мне следовало догадаться, что ты придешь к таким выводам. — Он расправил плечи и посмотрел прямо в глаза Лори. — Что ты делаешь после?

Лори показалось, что он что-то пропустил. Будто не хватает несколько страниц из сценария к кинофильму, и это начало злить его.