Был день святого Иосифа. Каждый год в этот день ласточки возвращались в Капистрано. Каппи Рикс вернулся домой.

Глава 46

Путешественнику или случайному прохожему в эту весну ранчо Линдо Виста показалось бы точно таким же, как всегда. Большой дом по-прежнему величественно высился на утесе. На фоне белых стен яркими пятнами выделялись акации и алые бугенвили, создавая причудливую картину. На южном дворике благоухали глицинии и кастильские розы.

У открытого кухонного окна сладко пели птицы. Альбатросы, вылетевшие из укромных гнезд на отвесных скалах, парили над утесами. Ровно и успокаивающе шумел океан.

Снаружи. Линдо Виста по-прежнему представлялось воплощением тишины и покоя, но жизнь за белой оградой гасиенды едва ли можно было назвать мирной.

Каппи Рикс уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы испытывать вину за собственное, как он считал, безделье, но еще не настолько хорошо, чтобы выполнять хоть какую-то работу. Он был слаб, как младенец. Человеку, который никогда в жизни не болел, трудно было свыкнуться со своей бес по мощностью. Капли стал раздражительным, он хотел одного – встать на ноги и заняться делом. Как раз сейчас он был очень нужен Берту, но приходилось лежать в постели, подобно выброшенному на берег киту. Кармелита выслушивала его жалобы, поддакивала, но не разрешала ему вставать даже на полчаса.

Сабелла была еще несчастнее Каппи.

Утренние недомогания первых месяцев беременности прошли, но фигура начала полнеть. Сабелла чувствовала, что становится непривлекательной. Она стала излишне нервной. Ее пугало даже дуновение ветерка. Она плохо спала, чувствовала себя нелюбимой, нежеланной и отвергнутой и всерьез подумывала броситься в океан и уплыть так далеко, чтобы не хватило сил вернуться.

Ей было совершенно необходимо ощущать прикосновение любящих рук мужа. Сейчас она редко виделась с Бертом. Большую часть времени он был далеко от дома, и она недоумевала, где он может быть и чем он занят. Когда же она видела его, Берт не находил для нее теплых слов. Он смотрел сквозь нее, будто не замечая.

Он, как ей казалось, презирал ее, и от этого она сильно страдала.

Но сам Берт не мог уйти в свое горе целиком. На Линдо Виста стояла самая ужасная засуха со времен опустошительной жары середины шестидесятых. Трава, не успев вырасти, пожухла. Нечем было кормить скот. Несколько сотен животных погибли, а те, которые выжили, походили на обтянутые кожей скелеты.

Ни капли воды не упало на Линдо Виста с начала марта. Ирригационные канавы, отстойники и русла ручьев пересохли. Земля покрылась коркой и растрескалась.

Берт уже перестал надеяться, что когда-нибудь пойдет дождь. Засуха продолжалась, и не имело никакого смысла пытаться сохранить оставшийся скот. Был единственный выход – продать скот и попытаться выручить за него хоть что-нибудь. Но продажа тощего, голодного стада вряд ли принесет большие деньги.

Теплые майские дни прошли, начался еще более жаркий и сухой июнь. Он тянулся невероятно медленно и в конце концов уступил место такому же длинному, знойному июлю. Было настолько душно, что даже редкий бриз походил скорее на сухой ветер, дующий с пустыни, а не с прохладного океана. От изнуряющей жары некуда было деться.

Сабелла, которая должна была скоро родить, почти не спала. Она больше не могла лежать на животе вообще не могла найти удобную позу. Ей было жарко, неудобно и одиноко.

В одну из душных ночей конца июля Сабелла поняла, что не может больше лежать в темноте и духоте ни минуты. Пытаясь подняться, чувствуя себя старой больной черепахой, которую кто-то жестоко перевернул на спину, она наконец села и спустила ноги на пол. Прежде чем встать, она оставалась в таком положении несколько секунд.

Неуклюже передвигаясь по темной комнате, Сабелла вышла на балкон, надеясь, что снаружи воздух свежее и прохладней. Но он был так же душен и неподвижен, как и в комнате. Если бы она не была беременна, подумала Сабелла раздраженно, она бы пошла и искупалась в океане.

Вздохнув, Сабелла оперлась на перила и медленно перегнулась вниз, взглянув на лужайку перед домом. Не в силах больше переносить гнетущую жару, Сабелла собиралась вернуться в комнату, когда в окне библиотеки она увидела Берта.

Он сидел там в полном одиночестве, склонившись над книгами. Берт был обнажен по пояс, спина и грудь покрыты потом. От того что он слишком много читал и слишком мало спал, глаза устали, голова болела.

Больше месяца назад Берту пришлось продать «Серебряную Стрелу», на следующей неделе он ожидал возможного покупателя яхты «Калифорнийское облако». И что потом? Продать часть земли? Начать распродавать огромное ранчо, земли которого оставались нетронутыми сотни лет? Мысль о том, что хоть один акр Линдо Виста перейдет к другому человеку, была для него невыносима. Вдруг он вспомнил, что ранчо ему даже не принадлежит. Оно принадлежит его жене.

Ну и что? Он должен найти способ уберечь его. Да, это не его ранчо и никогда ему не принадлежало, но оно перейдет к его сыну. Никто не может оспорить права его сына на Линдо Виста.

Берт вздохнул и уронил тяжелую книгу на пол. Он откинулся на спинку высокого бордового кресла, полуприкрыв глаза.

Прошло несколько минут.

Вдруг глаза Берта открылись.

– Господи! А ведь ответ напрашивался сам собой!

Он вспомнил, что три или четыре года назад прочитал в «Лос-Анджелес Таймс», что за один только день во время весеннего паводка в океан стекает столько воды, что ее хватит, чтобы обеспечить целый город в течение года!

– Это то, что мне нужно! – Берт вскочил с кресла. Не чувствуя больше усталости, он бросился к высоким стеллажам, достал тяжелый том, смахнул с него пыль и сел прямо на пол. Немного погодя он растянулся на полу, судорожно перелистывая страницы в поисках того, о чем узнал несколько лет назад.

Отыскав нужную страницу, Берт еще раз внимательно прочитал про наватейцев, живших в Иордании во времена Римской империи. Его сердце учащенно билось, когда он читал про то, как они выкапывали траншеи в сухой земле, чтобы осадки, выпадавшие раз в год, скапливались в глубоких резервуарах и обеспечивали их водой всю остальную, засушливую часть года. В этом году уже было слишком поздно сделать что-то реальное, но нужно начинать готовиться к следующему году. Потребуются многие месяцы на то, чтобы выкопать большие и глубокие ямы по всему ранчо. Но если они начнут сейчас – завтра! – то ко времени зимних дождей они получат готовую дренажную систему.

– Благодарю тебя, Господи. – Берт поднял вверх глаза и руки.

Несмотря на палящий зной, к Капли Риксу с необыкновенной быстротой возвращались прежняя сила и здоровье. Он благодарил за это Кармелиту. Он убеждал всех, что никогда так хорошо себя не чувствовал. Люди верили ему. В его глазах появился огонь, и в этом тоже была заслуга Кармелиты.

С начала болезни Капли они провели немало часов наедине. Они стеснялись друг Друга и чувствовали себя неловко, пока Каппи не стало совсем плохо. После его выздоровления им было легко и хорошо вместе.

Часто они говорили о Берте и Сабелле.

– Что мы можем поделать? – Кармелита уже не первый раз задавала этот вопрос. – Мы должны как-то им помочь. Сабелла любит Берта, я в этом уверена.

Не можешь ли ты поговорить с Бертом, рассказать ему, что...

– Видишь ли, Лита, мы слишком часто говорим об этом, – отвечал Каппи мягко, но строго. – Я сказал все, что я думаю, когда еще был прикован к постели. Я рассказал Берту правду о его отце. Я объяснил Сабелле, что Берт ни в чем не виноват.

– Да, я знаю, но...

– Остальное не в моих силах. Берт упрям как осел. Он всегда был таким. Стоит мне только произнести имя «Сабелла», как он велит мне заткнуться.

– То же самое и у меня с Сабеллой. Она не хочет поверить, что Берт может испытывать к ней теплые чувства после всего, что произошло. Но я-то зною, что это не так. Я вижу муку в его глазах и...

– Они уже не маленькие. Мы не можем указывать им, как вести себя.

Кармелита тяжко вздохнула.

– Но они любят друг друга!

– Тогда оставь их на время в покое. Мы не должны им мешать. – Каппи улыбнулся и добавил: – Мы же не хотим, чтобы они вмешивались в нашу жизнь, как ты считаешь? Людям не нужны советы, о которых они не просят. А нам не требуется их согласие, если мы решим... если мы... – Каппи откашлялся и взял Кармелиту за руку. – Если мы решим пожениться.

Темные глаза Кармелиты блеснули.

– Ты делаешь мне предложение?

– Я думаю, что оно так и есть. – Он покраснел и торопливо добавил: – Если, конечно, ты согласна. Правда, я считаю, что надо дождаться рождения малыша. Посмотреть, как все пройдет, и уже потом решиться на что-нибудь.

Кармелита заботливо коснулась его лица.

– Ты очень добрый и предусмотрительный человек, Каппи Рикс. Да, мой дорогой, я пойду за тебя.

Слезы счастья наполнили ее глаза.

– О, Лита, что ты делаешь со мной, – сказал Каппи срывающимся голосом и обнял ее.

В августе началось настоящее пекло.

Постоянно беспокоясь о Сабелле, Кармелита с тревогой следила за ней в эти испепеляющие дни. Она протирала Сабеллу холодной губкой и всегда держала наготове чай или лимонад со льдом, следила за тем, чтобы Сабелла хорошо ела. От ее глаз не ускользнул бы даже малейший признак опасности для здоровья будущей матери.

Каждый вечер, когда раскаленное солнце исчезало в океане, Кармелита помогала Сабелле спуститься по лестнице и выйти в южный дворик. Здесь к ним обычно присоединялся Каппи, отдыхающий от рытья траншей.

Каппи уже рассказал женщинам о планах спасения ранчо. Теперь, когда работа над дренажной системой кипела вовсю, Каппи регулярно докладывал им, как идут дела, особенно выделяя все, что связано с Бертом: тот не приходит на ночь в дом, потому что работает днями и ночами.

Эти слова предназначались в первую очередь для Сабеллы. Каппи отлично понимал, что Сабеллу беспокоит отсутствие Берта по ночам. Женщины иногда удивительно быстро делают скоропалительные выводы, особенно беременные женщины. Он не хотел, чтобы Сабелла думала, что Берт развлекается на стороне.

Каппи не удивлялся кажущемуся безразличию Сабеллы, как и равнодушию 4Берта, когда он сообщал тому последние новости о состоянии здоровья Сабеллы. Никто из супругов ни разу ничего не спросил и ничем не проявил свой интерес к другому, но Каппи следил за тем, чтобы они получали от него ответы на все свои незаданные вопросы.

Август закончился. Невыносимая жара продолжалась.

Глава 47

Наступил столь же обжигающий сентябрь.

В одну из сред середины сентября Берт ужинал в Гранд-отеле с единственным банкиром Капистрано. Берт выглядел уставшим и невыспавшимся, было видно, что он стремится поскорее закончить деловую встречу и отправиться домой.

Сначала он собирался переночевать в Капистрано, но неожиданное беспокойство за Сабеллу вдруг охватило его. Сегодня он не мог думать ни о чем другом, кроме нее.

Он извинился перед банкиром и побыстрее закончил ужин. Не снимая смокинга, Берт вскочил в седло и направился к Линдо Виста. Жеребцу, казалось, передалось волнение хозяина. Он несся домой галопом и не замедлил бега, пока не оказался рядом с конюшней.

Берт спрыгнул на землю и похлопал жеребца по крупу.

– Ступай в стойло, Сэм. Ребята потрут тебе спинку.

Фыркнув, Сэм послушно потрусил к конюшне.

Берт почти бегом бросился домой. Когда он подошел к гасиенде – там уже, похоже, все спали, – его внезапно охватила нервная дрожь. На душе у него было тревожно. Он хотел лично убедиться, что с Сабеллой и с ребенком, которого она носит в себе, все в порядке. Его ребенком. Его сыном.

Берт сразу направился в северное крыло особняка. Он взбежал по черной лестнице, прыгая через две ступеньки. Подойдя к двери в спальню, Берт тихо постучал. Никакого ответа. Его волнение усилилось. Он осторожно повернул ручку и заглянул в комнату. Смятая постель была пуста. Теперь он забеспокоился всерьез.

Уже давно пробило одиннадцать! Где она может быть, черт возьми?

Возможно, все еще внизу. Он ведь поднялся по черной лестнице, так что мог ее не заметить. Берт повернулся, чтобы уйти, но вдруг услышал, как где-то совсем рядом женский голос что-то тихонько, нежно и мечтательно напевает.

Берт бесшумно прошел по ковру спальни к ванной и с любопытством заглянул внутрь.

Собрав волосы в аккуратный пучок на затылке, слегка склонив голову, обнаженная Сабелла натирала живот маслом при неярком свете ночной лампы. – Сабелла, – тихо позвал Берт. Она подняла удивленный взгляд. Никак не ожидая увидеть здесь кого-нибудь, Сабелла инстинктивно схватила полотенце и, не произнося ни слова, торопливо прикрыла свое тело.

Берт медленно подошел к ней и опустился на одно колено.