— Это более чем серьезно, — возразил отец. — Если ты не согласишься на мои условия, то отправишься в тюрьму. А если не проживешь в браке оговоренные шесть месяцев, то не получишь от меня ни цента.

Три дня спустя отец познакомил Дейзи с ее женихом, не обмолвившись ни словом о его происхождении, состоянии или роде занятий.

— Кое-чему в жизни он тебя научит, — сказал отец вместо благословения. — Это все, что тебе пока надо знать.

Дейзи взглянула в окно и увидела, что их лимузин пересекает мост Трайборо, значит, сейчас они приедут в Ла-Гуардиа[4] и с разговором больше тянуть нельзя. Ее план надо было обсудить до посадки в самолет. Повинуясь привычке, Дейзи достала из сумочки золотую пудреницу и посмотрелась в зеркальце. Убедившись, что все в порядке, она со щелчком захлопнула ее и решительным жестом спрятала в сумочку.

— Простите, мистер Марков.

Он не отреагировал.

Дейзи преувеличенно громко покашляла.

— Мистер Марков! Алекс! Мне кажется, нам надо поговорить.

Веки медленно приподнялись, светло-янтарные глаза обрели осмысленное выражение.

— О чем?

Несмотря на растущую тревогу, Дейзи заставила себя безмятежно улыбнуться.

— Мы с вами только что поженились, но, в сущности, мы — два чужих человека. Думаю, что вследствие этого нам необходимо обсудить некоторые вещи.

— Если ты, ангелочек, хочешь выбрать имя для нашего будущего первенца, то, прошу тебя, давай отложим этот разговор.

«Цинично, — подумала Дейзи, — но, в конце концов, утешительно, что у него есть чувство юмора».

— Нет, я хочу поговорить о том, как мы будем жить в течение полугода, до тех пор, пока не оформим развод.

— Думаю, мы просто проживем их — день за днем. И ночь за ночью, — добавил он.

Дейзи почувствовала, как по коже побежали мурашки.

«Только не наделай глупостей», — подумала она. Муж позволил себе вполне невинное замечание, правда, допустив грубый намек.

— У меня есть план — он очень прост. — Дейзи лучезарно улыбнулась.

— О?!

— Если вы дадите мне чек на половину той суммы, которую заплатил вам мой отец за наш брак, — а я считаю, что это честно, — то мы сможем спокойно разойтись в разные стороны, чтобы покончить с этим неловким положением, в которое оба попали.

Неподвижное каменное лицо Алекса несколько оживилось.

— О какой неловкости ты говоришь? — с недоумением спросил он.

Следовало бы понять из опыта общения с красавчиками — любовниками своей матушки, что нелепо ожидать от красивого мужчины хотя бы проблесков разума.

— Мне думается, что выйти замуж за незнакомца — довольно большая неловкость.

— Я считаю, у нас будет достаточно времени, чтобы поближе узнать друг друга. — В голосе Алекса опять прозвучал невысказанный намек. — Кроме того, мне кажется, Макс не рассчитывал, что мы разойдемся в разные стороны после свадьбы, — не для того он ее затеял. Насколько я понимаю, нам предписано жить вместе и играть роль настоящих мужа и жены.

— Этого хочет мой отец. У него вообще появляются диктаторские замашки, когда речь идет о жизни и судьбе других людей. Но прелесть моего плана заключается в том, что отец никогда не узнает, что мы не живем вместе. Если мы не обоснуемся в Манхэттене, где он может в любой момент навестить нас, то он никогда не узнает, где мы находимся и чем занимаемся.

— Мы действительно не будем жить в Манхэттене, — произнес Алекс.

Он оказался менее сговорчив, чем она ожидала, но Дейзи надеялась, что сумеет убедить новоявленного мужа в своей правоте.

— Я уверена, что мой план сработает.

— Если я правильно понял, ты надеешься, что я отдам тебе половину того, что получил от Макса за брак с тобой?

— Кстати, вы не скажете, сколько он заплатил вам?

— Не слишком много, — процедил сквозь зубы Алекс.

Никогда раньше Дейзи не приходилось торговаться, не желала она заниматься препирательствами и сейчас, но другого выхода не видела.

— Если вы дадите себе труд подумать, то поймете, что я предлагаю вам равную игру. В конце концов, если бы не я, вы вообще не получили бы никаких денег.

— Если я правильно понял, то в будущем ты обязуешься отдать мне половину фонда, который твой отец обязался основать для тебя. Так?

— Я не собираюсь отдавать вам половину положенных мне денег.

Алекс отрывисто рассмеялся.

— С таким решением я категорически не согласен.

— Нет-нет, вы неправильно меня поняли. Я верну вам деньги, как только смогу распоряжаться своим фондом. Сейчас я прошу об одолжении.

— Я отказываюсь дать тебе в долг.

Дейзи поняла, что из разговора ничего не вышло, и, наверное, по ее вине. Дурацкая привычка думать, что многие должны поступать так, как поступила бы она сама, окажись на их месте. Например, если бы она сейчас оказалась на месте Александра Маркова, то, несомненно, одолжила бы Дейзи Девро половину полученной от отца суммы, лишь бы только избавиться от этой девицы.

Ей страшно захотелось курить.

— Отдайте мне, пожалуйста, сигареты. Я уверена, что испорченная была только одна.

Марков вынул из кармана помятую пачку и передал ее Дейзи. Она прикурила и, закрыв глаза, с наслаждением затянулась.

Услышав тихое шипение, Дейзи приоткрыла глаза, и в этот момент сигарета взорвалась пламенем, как и предыдущая. Девушка вскрикнула и непроизвольно выронила сигарету на пол машины. И снова Алекс терпеливо затушил носовым платком разлетевшиеся по салону искры.

— Может быть, стоит обратиться в суд, — мягко продолжил Алекс начатый разговор.

Прижав руки к горлу, Дейаи подавленно молчала — говорить она была не в силах.

Марков протянул руку и коснулся груди девушки — она подскочила от неожиданности и отпрянула, почувствовав сильную мужскую руку. Пальцы Алекса жгли ее даже сквозь ткань. Ее испуганный взгляд встретился с беспощадными янтарными глазами.

— Искра, — произнес Алекс.

Дейзи прикрыла грудь руками и, ощутив, как сильно бьется сердце, подумала: когда ее груди в последний раз касались мужские руки? Два года назад, вспомнила она, во время визита к врачу.

Лимузин приближался к аэропорту, и Дейзи, собравшись с духом, предприняла последнюю попытку.

— Мистер Марков, но должны же вы наконец понять, что мы не сможем жить с вами, как муж и жена, — ведь мы совершенно чужие люди. Это же просто смешно, и я настаиваю, чтобы вы проявили большую уступчивость.

— Настаиваешь? — коротко осведомился Алекс. — Мне кажется, ты не имеешь права настаивать на чем бы то ни было.

Дейзи гордо выпрямилась.

— Я не хочу подвергаться насилию, мистер Марков.

Он вздохнул и взглянул на нее с выражением крайнего сожаления, хотя Дейзи ни на минуту не поверила в искренность этого взгляда.

— Я надеялся, что этого удастся избежать, ангелочек, но я, видимо, ошибся, и иметь дело с тобой окажется не так просто, как я ожидал. Так что я прямо сейчас изложу тебе правила игры, чтобы ты знала, к чему готовиться. Плохо это или хорошо, но мы с тобой женаты и будем женаты в течение полугода начиная с сегодняшнего дня. Ты можешь уйти от меня в любой момент, когда тебе заблагорассудится, но сделаешь это на свой страх и риск. На случай, если ты до сих пор не поняла, могу сказать, что у нас будет брак без интеллигентных компромиссов, о которых ты, наверное, читала в дамских журналах. Нет, наш брак будет весьма старомодным. — В голосе Алекса появились почти нежные нотки. — Это означает, ангелочек, что распоряжаться в семье буду я, а ты будешь делать то, что скажу тебе я. Если же станешь настаивать на своем — заработаешь довольно неприятные последствия. Правда, есть одна положительная сторона: по истечении определенного времени ты получишь неограниченную свободу, и тогда я не стану тебе мешать делать глупости.

Дейзи охватила паника, и ей стоило великих усилий не поддаться ей.

— Я не люблю, когда мне угрожают. Может быть, вам стоит продолжить свой рассказ и осведомить меня о тех ужасных последствиях, которые вы собираетесь обрушить на мою голову.

Алекс вместо ответа откинулся на спинку сиденья и усмехнулся. От этого едва заметного движения губ Дейзи бросило в дрожь.

— Угомонись, ангелочек. Я ничего не собираюсь тебе рассказывать. Вечером все поймешь сама.

Глава 2

Дейзи остановилась в зоне для курящих аэропорта и так глубоко затянулась сигаретным дымом, что у нее слегка закружилась голова. Теперь было ясно, что самолет направляется в Чарлстон, штат Южная Каролина. Это был ее любимый город, и предстоящий полет она расценивала как благоприятный знак, который завершит наконец череду жутких неприятностей.

Во-первых, всемогущий и знающий Марков отказался от задуманного ею плана. Во-вторых, отказался нести ее багаж. Когда шофер извлек из багажника один огромный, совершенно неподъемный чемодан вместо множества разных коробочек и свертков; которые она самолично приготовила и упаковала, она решила, что это недоразумение и багаж не принадлежит ей. Но Алекс быстро расставил все точки над i.

— Мы путешествуем налегке. Поэтому я приказал экономке заново упаковать твой багаж во время свадебной церемонии.

— Вы не имели никакого права это делать!

— Советую тебе взять чемодан и нести его к самолету.

Алекс извлек из багажника свою небольшую легкую сумку и, к неописуемому изумлению Дейзи, пошел не оглядываясь в здание аэропорта, предоставив жене тащиться следом с тяжеленным чемоданом. Дейзи с трудом приподняла его, но делать нечего — пришлось тащить страшную тяжесть за мужем-повелителем. Чувствуя себя совершенно несчастной, Дейзи плелась к сектору посадки, мучаясь оттого, что все смотрят на ее дырявые чулки, измятые золотые кружева и увядшую гардению в волосах.

Как только муж исчез в комнате отдыха, Дейзи со всех ног кинулась покупать новую пачку сигарет, обнаружив при этом, что у нее есть только одна десятидолларовая банкнота, которой и исчерпывается все ее богатство. Потрясенная, Дейзи вдруг окончательно осознала, что это все ее деньги. Банковские счета закрыты, кредитные карточки — аннулированы. Дейзи опустила банкноту в сумочку и стрельнула сигарету у симпатичного молодого бизнесмена.

Не успела она загасить окурок, как из комнаты отдыха вышел Алекс. У девушки упало сердце, когда она увидела, как одет ее новоявленный муж. Новенький, с иголочки, костюм исчез, уступив место старой, полинявшей от множества стирок рубашке и таким же линялым, почти белым джинсам. Потрепанные штанины прикрывали порядком стоптанные коричневые кожаные ковбойские сапоги. Рукава рубашки были закатаны, обнажив сильные загорелые руки, поросшие темными волосами. На левой руке красовались золотые часы на кожаном ремешке. Дейзи изо всех сил закусила губу. Она и в страшном сне не могла бы себе представить, что отец выберет ей в мужья «человека из страны Мальборо».

Он подошел к Дейзи, легко неся на ремне полупустую дорожную сумку. Покрой джинсов подчеркивал узкие бедра и нескончаемо длинные ноги. От такого зрелища Лейни пришла бы в экстаз.

— Последний раз объявили посадку, — сказал он. — Пойдем.

— Мистер Марков, прошу вас, умоляю… Ну зачем вам все это надо? Если вы одолжите мне хотя бы треть полученных вами денег, мы сможем сию минуту оставить этот кошмар в прошлом.

— Я обещал твоему отцу, а я никогда не нарушал своего слова. Может быть, я старомоден, но для меня это дело чести.

— Честь! И вы говорите о чести? Просто продались моему отцу за его проклятые деньги!

— Мы с Максом заключили сделку, и я не собираюсь уклоняться от ее выполнения. Конечно, если ты настаиваешь на том, чтобы уйти, я не стану тебя задерживать.

— Вы же прекрасно знаете, что я не могу этого сделать! У меня нет ни гроша!

— Ну тогда пошли на посадку.

Он вытащил из кармана рубашки билеты и паспорта и, резко отвернувшись, направился к сектору выхода на посадку.

У нее теперь не было ни счета в банке, ни кредитной карточки. Отец запретил ей общаться с ним. Дейзи поняла, что выбора, в сущности, нет. Она вздохнула и подняла чемодан.

Алекс, шедший впереди, уже миновал последний ряд кресел зала ожидания, где сидел какой-то подросток и курил. Как только Алекс прошел мимо него, сигарета в зубах подростка вспыхнула ярким пламенем.


Часа два спустя Дейзи стояла на парковочной площадке Чарлстонского аэропорта и во все глаза смотрела на пикап Алекса. Кабина машины покрыта толстым слоем пыли, номерные знаки Флориды забрызганы грязью.

— Брось чемодан в кузов.

Сумку Алекс бросил туда сразу, как только подошел к машине, но не стал предлагать сделать то же самое с чемоданом Дейзи, как не предложил свою помощь, пока она, надрываясь, тащила чемодан из здания аэропорта.