Прошлой ночью Дэвид лежал в постели и не мог уснуть, он надеялся, что Мие тоже не спалось. Он лежал и пытался представить, каким мог бы стать их брак. Поначалу все было бы волнующе. Но потом ему пришлось бы переключить внимание на строительство хлопкопрядильной фабрики, нужно ее финансировать, наблюдать за строительством. У Мии возникло бы ощущение, что ей уделяют недостаточно внимания, и только ей одной известно, что она может сделать, если почувствует себя заброшенной. Если она носит его ребенка, то они поженятся, в этом Дэвид не сомневался, и будут мужественно переносить трудности, но никто не назовет их брак соединением двух половинок. Она слишком молода, а он слишком ожесточен жизнью. Но что бы их ни связывало, Дэвид надеялся, что оно сохранится на всю жизнь. Иначе дело кончится тем, что они погрязнут в ненависти и вполне смогут причинить друг другу даже больше страданий, чем каждый из них испытал до брака, Дэвид уже получил представление об этой разделенной боли сегодня, когда он вышел из себя и Мия дала ему пощечину. И в другой раз, когда он испытал страдания совсем иного рода. Это было так близко к аду, что ближе уже некуда, и он бы не хотел испытать такое снова.

Мия притворялась спящей и не открыла глаза до тех пор, пока не поняла, что они проезжают через город Пеннфорд. Многие встречные горожане приветственно махали, Мия в ответ тоже махала им рукой, хотя ее вряд ли кто-то мог узнать, ведь она никогда прежде не бывала в Пеннфорде. Дэвид на эти приветствия не обращал внимания.

Экипаж двигался дальше, дорога шла в гору, и лошади медленно, но верно везли их в Пеннфорд. Это был замок, ему и полагалось стоять на высоком месте. Мия очень жалела, что не сидит наверху, рядом с кучером, где ей было бы видно все, что открывается впереди. Но она могла только смотреть на земли поместья из окна и ждать, когда в поле зрения покажется замок. Чтобы скрыть волнение, она сложила руки вместе.

Зелень вокруг замка была такой же сочной и пышной, как и в других частях Англии, но Мия отметила, что лужайка подстрижена безупречно, деревья хорошо подрезаны, а на кустарниках не заметно, кажется, ни единой сломанной или засохшей веточки. Она заметила кое-где цветы и хотела спросить Дэвида, есть ли при замке сад, но придержала язык, потому что в поле зрения показался сам замок. Он был огромный. Замок был построен с таким расчетом, чтобы производить внушительное впечатление, и он его производил. Некоторые части выглядели очень старыми, но Мия надеялась, что древние темницы больше не используются.

Она повидала в Европе немало замков, но всегда была в них желанной гостьей. Сейчас же замок производил на нее пугающее впечатление, и по мере приближения оно только усиливалось, потому что она не знала, как ее примут.

Карета въехала в открытые ворота, при них стояла симпатичная сторожка, в которой, по-видимому, никто нежил. Мия почувствовала, как один грум спрыгнул на землю. Судя по звуку, он закрыл за каретой ворота. Как только они въехали на землю Пеннфорда, Дэвид постучал по крыше, и Ромеро придержал лошадей и остановил карету.

Джанина спустилась на землю. Дэвид, ни слова не говоря, вышел из кареты и пошел к замку, а Джанина заняла его место в экипаже напротив Мии.

— Ох, Мия! — В голосе Джанины слышалась тревога. — Замок пугает, правда? Я думала, больше, чем Пенн-Хаус в Лондоне, ничего не бывает.

Им нужно было проехать по еще одной подъездной аллее, но замок уже сейчас господствовал над пейзажем. Огромные двери, сохранившиеся с давних времен, наводили на мысли о мужчинах в доспехах на боевых конях. Эта часть замка была не настолько старой, чтобы требовались такие двери. По-видимому, какой-то из прежних герцогов, предков нынешнего герцога, Линфорда Пеннистана, решил, что титул обязывает его внушать страх любому, кто придет в замок. И у него это получилось, думала Мия.

Нина нежно ущипнула Мию за щеку.

— Вы нервничаете? Я пойду с вами. Вы уже подумали о том, что сказать?

Мия не подумала. Она была так поглощена отношениями с Дэвидом, что расторгнутая помолвка стала казаться ей древней историей. Карета остановилась перед парадным входом. У Мии сердце забилось так, будто готово было выскочить из груди.

— Джанина, пожалуйста, проследи, за тем, как будут распаковывать вещи. А с Еленой я встречусь сама и потом приду к тебе.

Джанина приняла это задание без жалоб. Снаружи за дверью экипажа ждал Дэвид, он помог Джанине спуститься на подъездную аллею. Горничная зашла за карету, туда, где были приторочены сундуки. Дэвид подал руку и помог выйти Мие. Она взяла его за руку, ощущение было такое, словно она взялась за кусок дерева. Мия не знала, то ли это потому, что она слишком старается держать себя в руках, то ли потому, что то же самое делает он. Дэвид подвел ее к другой двери — маленькой, почти незаметной, справа от главного входа. Дверь открылась еще до того, как он успел постучать, и перед ними возник джентльмен очень представительного вида. Он поклонился.

— Милорд, добро пожаловать домой. — Потом он увидел Мию. — Добро пожаловать в Пеннфорд, мисс.

— Мия, это Уинтроп. Он следит за этой грудой камней, чтобы она не обвалилась на нас. Уинтроп, это мисс Кастеллано, подопечная герцогини.

Уинтроп официально поклонился Мии.

— Герцогиня отдыхает. Она в последнее время не спускается вниз, но просила, чтобы я проводил вас наверх, как только вы прибудете.

— Уинтроп, я сам отведу ее наверх.

— Очень хорошо, милорд.

Уинтроп отступил назад, Мия повернулась и передала лакею свою шляпку и плащ.

— А где герцог, Уинтроп? — спросил Дэвид.

— Он в своем кабинете. Сообщить ему о вашем прибытии?

— Да, и скажи, что я готов с ним встретиться в удобное для него время.

Дэвид отдал лакею свои вещи и подал Мие руку. Она оперлась на его руку и на мгновение закрыла глаза. Если не думать о том, какого Дэвид мнения о ней, то его прикосновение, ощущение его силы и уверенности очень ободряют. В то же мгновение в голову пришла мысль, что если Елена отошлет ее куда-то, то она может никогда больше не увидеть Дэвида. Эта мысль должна была обрадовать Мию, но вместо этого на ее глаза навернулись слезы.

— Вы плачете?

В голосе Дэвида слышалось потрясение.

— Нет, не плачу.

— Очень хорошо. — Мия по голосу слышала, что он ей не поверил. — Уинтроп сказал, что герцогиня желает видеть вас, как только вы приедете.

— Дэвид, не думаю, что это нужно понимать буквально.

— Мия, не стоит откладывать это. Чем скорее вы встретитесь с герцогиней и объясните ей расторжение помолвки, тем вам же будет легче.

Его рассудительность раздражала Мию, особенно когда он бывал прав. Мия, как могла, постаралась напустить на себя храбрый вид и пошла навстречу тому, что ожидало ее в Пеннфорде. Она мечтала, чтобы следующий год прошел как можно быстрее. Как успела ее жизнь разительно перемениться меньше чем за неделю?

Она панически боялась оспы. А надо было не меньше бояться другого: игр, в которые она играла с собственным сердцем. Никто не должен узнать о ее очень коротком романе с Дэвидом. Для всех будет лучше, если они сохранят это в тайне. Но она-то знала, и это знание причиняло ей сердечную боль, от которой она отчаянно хотела избавиться. Теперь ей нужно вернуться в свою жизнь до Дэвида и решить, как использовать неудавшуюся помолвку, чтобы убедить Елену, что ей больше всего подходит независимая жизнь.

Мия и Дэвид молча поднимались по лестницам и шли по бесконечным коридорам. По дороге им попадались лакеи, стоящие в нишах и на поворотах, все они кланялись Дэвиду, а он в ответ лишь слегка кивал.

— Я могла бы просто спрашивать дорогу, и мы обошлись бы без этого нескончаемого парада.

— Послушайте меня!

Мия заметила, как у него заходили желваки, и поняла, что он если и не нервничает, то по меньшей мере чувствует себя неуютно. Или это от волнения?

— Я. сказал, что доставлю вас в Пеннфорд в целости и сохранности, и я не выпущу вас из виду до тех пор, пока не передам герцогине.

— Вы боитесь, что я убегу, чтобы не встречаться с ней?

— Меня больше не интересует, что вы будете делать, но я должен выполнить свои обязанности до конца.

Мия хотела сказать, что именно она испытывает, когда ее называют обязанностью, но не успела: они завернули за угол и остановились перед дверью, возле которой стоял лакей.

Слуга склонил голову и притопнул. Незнакомая Мие горничная открыла дверь и тут же отошла в сторону, давая им дорогу. Лакей объявил:

— Ваша светлость, прибыли лорд Дэвид и его гостья.

Дэвид вошел в комнату, но остановился, не пройдя и полпути до того места, где отдыхала герцогиня, и сказал:

— Ваша светлость, я навещу вас позже.

С этими словами он отпустил руку Мии, даже не пожав ее на прощание в знак поддержки.

— Дэвид, спасибо, что благополучно доставили ее ко мне.

Елена кивнула, и Дэвид вышел за дверь.

Елена с трудом приподнялась с шезлонга. Она была огромной, и Мие казалось, что ребенок может просто выскочить из нее от любого движения. Но, несмотря на размеры, Елена все равно каким-то образом казалась хрупкой.

— Мия, дорогая, какое облегчение, что ты здесь. Я рада, что ты со мной.

Мия кивнула, не вполне уверенная, что это так. Елена протянула к ней руки, Мия поцеловала их со слезами на глазах.

— Ах, Елена, я прошу прощения, мне очень жаль, что я вас огорчила.

— Огорчила меня? — Елена привлекла Мию к себе и обняла. — Ох, Мия, это за тебя я волновалась, только за тебя. Если кто и причинил мне боль, так это Уильям. Он сделал синонимами слова «взрослый мужчина» и «глупец». Если он не сумел понять, как сделать тебя счастливой, то он заслуживает того, чтобы тебя потерять.

Тревога Миц сменилась растерянностью.

— Но тогда почему вы мне не писали? Я была уверена, что вы на меня рассердились.

— Разве ты не получила записку, которую я просила герцога написать от моего имени? У меня опухли руки, и мне неудобно держать перо.

Елена растопырила пальцы, они выглядели ужасно, не сгибались, кожа на них была натянута. Мия постаралась не показать, как она потрясена.

— Елена, садитесь, пожалуйста. — Мия проводила свою некогда элегантную опекуншу обратно к шезлонгу и вместе с горничной помогла ей удобно устроиться. — Мне переодеться? Лорд Дэвид настоял, чтобы я прошла к вам сразу же, но я выгляжу не лучшим образом.

— Ты выглядишь прекрасно, разве что слегка усталой с дороги. — Елена похлопала по сиденью шезлонга рядом с собой. — Но доставь мне удовольствие, присядь на минутку. У меня есть к тебе несколько вопросов. Рассказы, которые до меня доходили, казались мне неправдоподобными и сбивали с толку, мне ничего не оставалось, как ждать, и у меня разыгралось воображение.

Мия кивнула и села на стул, который стоял ближе всех к шезлонгу. Она могла только гадать, были ли слухи, дошедшие до Елены, хуже, чем правда, или лучше.

— Дестини, принеси нам чаю.

Горничная кивнула и вышла из комнаты. Елена подождала, пока дверь за ней закроется.

— Теперь, когда мы одни, я тебе расскажу, что я слышала, а ты расскажешь мне правду. Это нам обеим поможет решить, что нужно делать.

Мия кивнула. Она уже знала, что нужно делать. Она сложила руки и мысленно помолилась о том, чтобы Елена согласилась.

— Я получила известие от Джуди Харбисон. Она со многими извинениями написала про Уильяма и его друзья застали тебя с герцогом Хейлом в очень компрометирующей ситуации.

— Нет!

Герцог Хейл был вдовцом и даже старше Мериона.

— В самом деле, даже Летти подумала, что это звучит неправдоподобно. Но я получила письмо не только от нее, просто Летти я доверяю больше, чем другим. Она моя хорошая подруга и сообщила мне факты в том виде, в каком их услышала, а не стала писать мне свои собственные домыслы. Герцог Хейл? Мия, не может быть, чтобы это была правда!

На то, чтобы объяснить Елене правду во всех неловких подробностях, включая тот факт, что Мию застала с лордом Артуром не толпа друзей лорда Уильяма, а лишь он сам и лорд Дэвид, ушло немало времени.

— О Господи, должно быть, тебе было очень неловко путешествовать с лордом Дэвидом всю прошлую неделю!

Мия кивнула. Ее честность мгновенно испарилась. Она не собиралась объяснять Елене, что происходило всю прошлую неделю. Это не имело никакого отношения к расторгнутой помолвке.

— Я заслужила эти неудобства.

— Я виню себя не меньше, чем кого-нибудь еще.

— Нет!

Мия так резко подняла голову, что Елена отпрянула от неожиданности.

— Да, да. Я не раз думала, что было бы, если бы Уильям не был моим племянником и я не передала бы ему управление домом в Блумсбери.