К его облегчению, она кивнула:

– Да, закончим позже.

Она повернулась и направилась к оружейному складу. Эндрю, естественно, последовал за ней. Здесь царил полумрак, помещение освещалось лишь слабыми лучами света, проникающими через высокие окна. Сюзанна направилась к задней стене и повесила лук на вешалку, на которой уже висели другие луки и колчаны со стрелами.

– Ваша меткость весьма впечатляет, – сказала она.

Эндрю повесил свой лук рядом с ее.

– А меня – ваша, – ответил он.

Она вздохнула, расчесала пальцами мокрые волосы и бросила на него взгляд, в котором читалось невольное уважение.

– Мы хорошо друг другу подходим.

– Да, подходим.

Их взгляды встретились, Эндрю был почти уверен, что ни один из них не имел в виду их мастерство в стрельбе. Комната была небольшая, здесь было пыльно, пахло затхлостью и их влажной одеждой. Но Эндрю чувствовал в воздухе и другой запах, он его знал, и знал хорошо. Их схватка возбудила Сюзанну. Черт возьми, их состязание возбудило и его. Женщина, способная постоять за себя? Женщина, способная с ним потягаться? Женщина, которая смогла принять его вызов? Даже обойти его в состязании? Его обуревало желание ее поцеловать. Хотя, если быть честным с самим собой, Эндрю должен был признать, что в действительности он жаждал большего.

– Я постоянно об этом думаю, – сказал он.

Брови Сюзанны изогнулись. Она со вздохом пробормотала:

– Вы все время это говорите.

– Это правда.

И она знала, что он имеет в виду. Эндрю понял это по блеску ее глаз, по розовому румянцу, выступившему на щеках. Он подошел ближе. Ее ноздри затрепетали, но она позволила ему подойти. Эндрю обхватил пальцами ее подбородок и удержал ее на месте, хотя, как он подозревал, в этом не было необходимости. Он погладил большим пальцем нежную кожу ее щеки. Сюзанна задрожала.

Сердце Эндрю бешено билось. Он потянулся к ее розовым, слегка приоткрывшимся губам. Он уже знал их вкус, ощущение прикосновения к ним, и ему до боли хотелось снова все это почувствовать.

– Что вы делаете? – прошептала Сюзанна, но в ее словах не было пыла, она трепетала перед ним, как колибри.

– Целую вас.

Она нахмурилась, но не сделала ни шагу назад. Когда их губы встретились, его охватил знакомый жар и нарастающее возбуждение. Его окутал ее аромат. Она раскрыла губы, поощряя его, приглашая его, и в его груди разгорелось пламя, от которого жар устремился вниз, в пах. Его мужское достоинство восстало. Эндрю обожгло острое желание прижаться к ней, почувствовать, как ее тело сплавляется с его телом. Издав рык, Эндрю толкнул ее назад, на низкий стол. Он собирался быть нежным, но не был. Они упали на стол, и он стукнулся об стену. Несколько стрел посыпалось на пол. Эндрю не обратил на это внимания, Сюзанна – тоже. Она обняла его за плечи и погрузила пальцы в его волосы. Потом наклонила голову набок, и поцелуй стал глубже. В мгновение ока нежное исследование стало настойчивым требованием. Душа и сердце Эндрю запели от восторга. Этот горячий влажный поцелуй был идеальным. Он содержал в себе обещание, и возбуждение Эндрю нарастало.

Сюзанна крепче вцепилась пальцами в его плечи. Он нащупал рукой изгиб ее талии, потом медленно передвинул руку выше и накрыл нежный холмик ее груди. Когда он рукой ощутил теплую тяжесть ее плоти, это было так восхитительно, что он застонал. Она не возражала против его ласки, и он воспринял это как поощрение.

Эндрю намеревался всего лишь украсть еще один поцелуй. Его единственной целью был всего лишь флирт, но теперь, когда она лежала в его объятиях, теплая и податливая, когда ее живот упирался в его мужское орудие, это провоцировало его на более смелые действия. Да, конечно, это была Сюзанна Даунрей, и в этой комнате в пределах ее досягаемости было слишком много оружия, но, судя по ее стонам и вздохам, она, пожалуй, не спустит с него шкуру, если он позволит себе кое-что большее. Впрочем, ему было все равно.

Эндрю уложил ее на стол. Она приподнялась и села. Он остался стоять перед ней.

Эндрю провел губами вдоль линии ее подбородка, потом вниз по ее шее. Ее кожа в этом месте пахла так восхитительно, что он чуть не сошел с ума – аромат был мускусный, сладкий и приправленный запахом дождя. Ее кожа была мягкой, шелковистой, ему хотелось пробовать ее вкус языком, прикусывать, посасывать.

Он потер зубами ее кожу в нежной ямке под ухом и одновременно нашел пальцами и потер ее сосок. Она вскрикнула.

Ее сосок налился, отвердел и, по-видимому, стал очень чувствительным. Сюзанна заерзала, прижимаясь к нему. Наслаждение было таким острым, что он не мог удержаться, чтобы не повторить это движение, затем еще раз. А потом он захватил ее нежную плоть пальцами и ущипнул. О, он ущипнул нежно, очень нежно. Но ее реакция была далеко не нежной. Она приподнялась и бросила на него гневный взгляд, хотя ее глаза были затуманены, а веки отяжелели. Ее ноздри затрепетали, она зарычала, потом рванула его голову на себя и снова его поцеловала, теперь уже страстно, неистово.

Одновременно она потянула вверх его тунику, желая прикоснуться к его коже под одеждой. Когда Сюзанна положила ладонь на его живот и провела по его груди, у нее вырвался стон.

Эндрю задрал подол ее юбок и провел рукой вверх по шелковистому бедру. Его сердце оглушительно стучало, мускулы дрожали от напряжения. Он перемещал руку выше и выше, все ближе и ближе к мягкому гнездышку у развилки ее бедер. Когда он прикоснулся к нему и почувствовал на нем влагу ее желания, у него потемнело в глазах.

– Ты мокрая, – пророкотал он.

– Идет дождь.

Он ввел палец глубоко внутрь. Сюзанна резко выдохнула и сомкнула вокруг него мышцы. Она была мягкой, как бархат, и плотной, как тиски, от этого ощущения по его венам разлился жидкий огонь. Ах да, в его намерения входил просто флирт. И поцелуй. Но черт возьми, он получил больше. Она распласталась перед ним, тяжело дыша, влажная, готовая, голодная. И, будь он проклят, он ее брал.

Сюзанна не знала, как он это с ней сделал. В начале был просто поцелуй, обмен несколькими словами, случайная ласка… и она обезумела. Она была вся в огне. Она не могла не обращать внимания на нарастающий в ней голод. Слишком много времени прошло с тех пор, как у нее с ним что-то было. Да и с любым другим мужчиной. Ее снедало желание. Она понимала, что это, вероятно, ошибка, причем огромная. Очень может быть, что на следующее утро она сильно об этом пожалеет, но сейчас она его хотела. И понимала, что в действительности никогда и не переставала его желать.

Сюзанна стала расстегивать брюки Эндрю, ее пальцы дрожали, но когда они сомкнулись вокруг его мужского достоинства, ее уверенность возросла. Что-то в его глазах, в том, как он застонал, дало ей понять, что он тоже этого хочет, что ему это нужно так же сильно, как ей. Да, возможно, завтра она об этом пожалеет, но сегодня ее голод был слишком острым, чтобы она могла его отрицать.

Сюзанна раздвинула ноги и приподнялась, предлагая Эндрю войти в нее. Его глаза сверкнули.

Когда его плоть скользнула внутрь, Сюзанна едва не потеряла голову, казалось, все ее нервные окончания кричали от восторга. Он нажал, постепенно входя глубже, наполняя и заполняя ее. Это было восхитительно. У Сюзанны мелькнула мысль: ну почему она ждала так долго?! Она подняла ноги, обхватила Эндрю за талию и притянула его ближе. Он одним уверенным толчком вошел до конца. Когда он надавил на особую точку глубоко внутри ее, все ее мышцы сжались. Чувствуя, как ее плоть смыкается вокруг его плоти, Эндрю застонал сквозь зубы, крепче схватил ее за бедра и резко из нее вышел.

Все в Сюзанне запротестовало против этого, она почувствовала внутри ужасную пустоту, но он не томил ее долго. Он снова вошел в нее, на этот раз еще глубже. Ее снова охватил трепет.

– Да! – пробормотала она. – Еще!

И он ее послушался. Эндрю двигал бедрами все быстрее, он врывался в нее с нарастающим неистовством. Сильнее, быстрее, плотнее… с каждым его выпадом ее наслаждение все нарастало и нарастало. У нее перехватывало дыхание, сердце билось часто, все тело горело внутренним огнем. Это было слишком… слишком остро, слишком изысканно. Сюзанна думала, что она этого не переживет, что она не сможет это вынести. Напряжение в ней усиливалось, сгущалось, угрожая лишить ее рассудка. Она крепко держала Эндрю, прижимая к себе. В неистовом стремлении еще сильнее его подстегнуть, она расцарапала ногтями его спину.

– Еще! – выдохнула она ему в ухо. – Я хочу больше!

И он дал ей больше. В маленьком полутемном помещении слышались удары плоти о плоть, их вздохи и стоны. Движения Эндрю стали резче и короче, его плоть полностью наполняла Сюзанну, с каждым толчком он возносил ее все выше и выше к небесам. Беспомощная, беззащитная перед натиском головокружительного, изысканного наслаждения, она сорвалась. Эндрю ненадолго от нее отстал, ее разрядка подтолкнула его собственную. В то время как ее плоть судорожно сжималась вокруг него, он запрокинул голову и прошептал: «Сюзанна!» И в нее излилось его семя, затопило ее восхитительным теплом.

Когда тело Эндрю перестало сотрясаться и мощные волны снизились до легкой ряби, он расслабился рядом с ней. Сквозь слои ткани – его туники и своего платья – Сюзанна чувствовала биение его сердца. Ей было приятно ощущать на себе вес его теплого тела. Сюзанна невольно подумала, что ей бы хотелось, чтобы их тела сплавились воедино, кожа к коже. Она поцеловала его в щеку, чувствуя, как его колючая щетина приятно царапает ее кожу, и вздохнула. Эндрю пробормотал что-то неразборчивое и откинулся назад, но она все еще обхватывала его талию своими ногами. Удерживала его внутри себя. Сюзанне не хотелось, чтобы это закончилось. Пока не хотелось. Их связь, их близость была слишком приятной, и она слишком долго была одна.

Эндрю усмехнулся и поднял голову.

– Я тебе говорил, что мы друг другу подходим.

– Я не спорила.

Он улыбнулся вызывающей улыбкой.

– В чем дело? – пробормотала Сюзанна, но в ее тоне прозвучала легкость, которой она не слышала в собственном голосе очень давно.

Он поднял руку и накрыл ее щеку, потом погладил большим пальцем ее губы.

– Просто… это первый раз, когда ты не стала мне возражать.

– Ну, уж нет, это неправда.

– Правда.

Сюзанна прищурилась.

– Ты пытаешься затеять ссору?

«Серьезно? В такой момент? Когда он все еще глубоко в ней?»

– Нет, – выпалил Эндрю. Потом повторил мягче, низким рокочущим голосом: – Нет. Я предпочитаю не ссориться, а заниматься вот этим.

Он коснулся губами ее губ, дразня ее. Потом втянул в рот ее нижнюю губу, и Сюзанна почувствовала, как в ней снова пробуждается желание. Возможно ли такое, что она все еще его хочет, даже после того, как он ее полностью удовлетворил? Но в действительности она тоже не хотела спорить. Не сейчас, когда держала его в своих объятиях. Не сейчас, когда его теплое тело прижималось к ее телу, а его язык ласкал ее шею. Да, она проявила слабость и сознавала это, но в этот момент ей было все равно.

– А что, если…

Эндрю поднял голову и стал смотреть на нее. И хотя Сюзанна была недовольна, что он прекратил свое восхитительное исследование ее тела, выражение его глаз ей понравилось.

– Что, если… что?

– Что, если мы вообще не будем проводить третий раунд? – мягко предложил он.

Пульс Сюзанны сбился с ритма.

– Не устраивать третий раунд?

– Если мы объявим ничью? Прямо здесь и сейчас. Что, если мы договоримся, что оба будем отвечать за оборону?

Сюзанна воззрилась на него, открыв рот.

– Оба?

– Будем работать вместе. Тебе не кажется, что если мы объединим наши блестящие умы, то заткнем за пояс любого противника?

Она наклонила голову набок.

– Ты говоришь, что у меня блестящий ум?

– Я говорю, что ты великолепна. И умна, и прекрасна.

– Ну… ты и сам не так уж плох.

Эндрю усмехнулся:

– Не переборщи с комплиментами.

– О, я не посмею.

Он все-таки отстранился и вышел из нее. Сюзанна вздрогнула – это последнее движение подарило ей еще одну волну наслаждения. Эндрю стал застегивать брюки, а она тем временем оправила юбки, стараясь не задумываться об унизительном обстоятельстве, что они оба даже не потрудились для этого соития раздеться. Впрочем, у них и времени не было. Один поцелуй – и они оба пришли в неистовство. Легкость, с которой Эндрю ее соблазнил, должна была бы пугать Сюзанну, но, стараясь быть честной с собой, она признала, что никогда еще его обаяние и ее собственное желание не были так сильны. И еще ей пришлось признать, что ей этого не хватало, что она тосковала по нему. Ни один мужчина никогда не вызывал у нее таких чувств. Она никогда не желала ни одного мужчину, кроме Эндрю.