Сабрина Йорк - Поцелуй шотландца

– Мари Изабелл Макбин! – прошипела она.

Дочь не ответила. Тогда Сюзанна придвинулась ближе, низко наклонившись, чтобы мужчины не могли ее заметить. Она схватила девочку за руку.

– Что ты здесь делаешь?

Улыбнувшись, Изабелл сверкнула зубами – ее улыбка, при которой на щеках появлялись ямочки, была очень обаятельной, даже слишком; в глазах, голубее, чем небо, плясали смешинки.

– Слушаю.

– Подслушивать неприлично.

Изабелл склонила голову набок.

– Тогда почему ты этим занимаешься?

Сюзанна почувствовала, что краснеет, но решила не обращать на это внимания.

– Ничего подобного я не собиралась делать. И не хочу, чтобы этим занималась ты. А теперь пошли вниз, пора ужинать.

Изабелл со вздохом встала, хотя Сюзанна отметила, что девочка предусмотрительно отодвинулась назад, чтобы оставаться вне поля зрения мужчин внизу. Они в это время делились охотничьими рассказами и, судя по раскатам смеха, еще и пили.

Сюзанна потянула дочь за собой и тихо, но решительно закрыла за ними дверь. Потом резко повернулась к дочери, поставила кулаки на бедра и нахмурилась, чтобы Изабелл поняла, как сильно мать ею недовольна. Такие вещи до Изабелл частенько доходили с трудом. Она уже открыла рот, чтобы прочитать девочке лекцию о приличиях и уважении к чужой частной жизни и, возможно, на некоторые другие воспитательные темы, но Изабелл заговорила первая:

– Кто эти дяденьки?

Сюзанна побледнела.

– Какие дяденьки? – Она положила руку на плечо дочери и повела ее по коридору, прочь от опасности. Или от искушения. – Гости. Может, поужинаем в моих покоях? Это будет как пикник.

Изабелл обожала пикники.

Однако девочка наморщила нос.

– А почему мы не будем ужинать с дедушкой?

– У него гости. Мы не будем им мешать. Ну, так что ты скажешь? На пикник?

Изабелл пожала плечами.

– Ладно.

Сюзанна буквально втолкнула ее в свою комнату и дернула за ленту звонка. Изабелл бросилась к креслу, стоящему у огня, плюхнулась в него и небрежно закинула ноги на подлокотники. Сюзанна нахмурилась. Тогда Изабелл вздохнула и сменила позу на более подобающую юной леди.

– Почему эти люди говорили про Ханну?

Сердце Сюзанны гулко застучало. Она села в соседнее кресло.

– Я… э-э… Они про нее говорили?

– Да.

– Что… и что же они говорили?

Изабелл посмотрела на мать и укоризненно нахмурилась.

– Я думала, что нам не полагается подслушивать.

– Все верно. – Сюзанна распрямила спину. – Но поскольку ты все равно уже подслушала, ты, по крайней мере, можешь рассказать мне, что они говорили.

«Это же не означает, что я плохой родитель?»

– Ну, дедушка спросил, счастлива ли она, и рыцарь сказал, что да, что она была…

Сюзанна испытала облегчение, но оно быстро сменилось раздражением.

– Какой еще рыцарь?

– Высокий такой.

– Они оба высокие.

– Тот, который с длинными волосами. – Изабелл подцепила пальцем свои кудри. – С такими, как у меня.

Сюзанна переплела пальцы на коленях.

– Этот мужчина не рыцарь.

– Он похож на рыцаря. Он выглядит прямо как герой.

– Никакой он не герой. – «Он самодовольный и высокомерный тип, и раздражает меня так, что не передать словами». – Он буффон.

– У него был меч.

Сюзанна быстро заморгала.

– Он пришел с мечом в библиотеку? – «Какая невоспитанность!»

– Нет, я видела его сегодня днем, во дворе. У него был меч.

Изабелл бросила на нее взгляд, в котором сквозил вызов. И этот взгляд слишком походил на взгляд ее отца. Сюзанна чуть было не поежилась, но совладала с собой.

– Держись от этого человека подальше. И ты знаешь, как я отношусь к мечам.

– А мне его меч нравится. Он очень блестящий. Как думаешь, он мог бы научить меня пользоваться мечом?

– Дорогая, ты должна держаться от этого человека подальше. От всех этих мужчин. Они воины, и им не понравится, если им будут докучать маленькие девочки.

Изабелл постучала пальцем по пухлой губе.

– Тот, который с рыжими волосами, очень красивый, тебе не кажется? – Сюзанна не ответила. Тогда девочка добавила: – Наверное, из него вышел бы хороший муж для тебя.

Сюзанна не знала, почему эта мысль была ей так неприятна.

– Дорогая, почему ты так думаешь?

– У него такие же рыжие волосы, как у тебя.

– Это же не причина, чтобы выйти за него замуж!

Изабелл кивнула.

– У него тоже есть меч, – сказала она с надеждой в голосе, словно это было великолепной рекомендацией.

Сюзанна сочла своим долгом напомнить:

– Я не ищу себе мужа.

Изабелл, как обычно, пропустила это мимо ушей.

– Это Ханна их послала?

Сюзанна воззрилась на дочь.

– Что-о?

– Разве не для того она уехала? Чтобы найти людей, которые нас защитят.

– Откуда ты это взяла?

Изабелл захлопала ресницами.

– Ты же на самом деле не хочешь знать.

– Очень даже хочу.

– Но ты сказала, что не желаешь знать, что именно я подслушала, пока сидела в…

«О боже!»

– Ты подслушивала? Подслушивала?

Девочка кивнула, ее кудряшки запрыгали.

– Когда дедушка, Ханна и ты говорили про отъезд Ханны. Ты сказала, что нам нужна более сильная защита.

О черт, она ведь и правда это говорила!

– А Ханна сказала, что Даннет мог бы прислать людей. И помешать плохим людям сжигать фермы и воровать разные вещи.

У Сюзанны упало сердце. Она и не подозревала, что ее дочь все это слышала. Никогда не нужно обременять ребенка взрослыми заботами.

– Да, дорогая, эти мужчины и есть люди, которых прислала Ханна.

У Сюзанны заныло сердце. Она не хотела, чтобы Эндрю был здесь, отчаянно не хотела. Но ради этого – ради безопасности Изабелл, отца и, да, даже ее самой – Ханна пожертвовала всем, и отвергать этот дар было бы с ее стороны глупым ребячеством.

Изабелл вздохнула и дернула за ниточку, торчавшую из шва.

– Я скучаю по Ханне.

– Я тоже, дорогая.

– И по Лане. Без них здесь все не так.

Это верно, все не так.

– Как думаешь, скоро они приедут к нам в гости?

– Надеюсь, что да, дорогая. Я тоже по ним очень скучаю.

Изабелл выпятила губу.

– Если эти люди – друзья Ханны, значит, они хорошие.

Необязательно.

– Девочка моя, они здесь по делу, и мы не должны путаться у них под ногами. Пообещай, что будешь держаться от них подальше.

Реакция Изабелл ей не понравилась. Девочка в задумчивости покусывала губу – слишком долго.

– Изабелл? Ты мне обещаешь?

– Ну, хорошо. Но я не обещаю держаться подальше от псарни. Я любою собак.

У Сюзанны пересохло в горле.

– Я…

– Мама, почему ты поселила их на псарне?

Сюзанна вскочила на ноги и заходила по комнате.

– Как… откуда ты об этом знаешь?

– Рыцарь сказал. – Сюзанна не стала снова ее поправлять. – Когда он это сказал, дедушка засмеялся и спросил, что он такое натворил, что ты разозлилась.

«Боже правый!»

Изабелл посмотрела на нее с таким любопытством, что Сюзанне стало неуютно.

– Что он сделал, за что ты на него разозлилась?

– Ничего, дорогая. Он ничем меня не разозлил. – За вранье собственной дочери она наверняка попадет в ад. – Просто их слишком много. У меня не было времени подготовить комнаты для них всех.

По выражению лица дочери Сюзанна поняла, что ей не удалось ее обмануть этим объяснением. Даже ей самой оно показалось не слишком убедительным. Маленький носик Изабелл сморщился.

– На псарне пахнет.

– Дорогая, они же мужчины, воины, удобства для них не важны.

– Правда?

– Правда. Мужчины отличаются от женщин.

Изабелл вздохнула.

– Наверное, ты права. Мне показалось, что дедушка был очень доволен, что у него появилась мужская компания.

– Вот как?

– Да. Он даже это сказал.

– Гм.

Хотя Сюзанну кольнула обида, она понимала, что не может упрекать отца за то, что он стремится к таким же, как он. Для него, несомненно, было трудным испытанием жить на протяжении последних двадцати с лишним лет в окружении женщин с сильной волей. И оказаться в компании мужчин, равных ему, а не его вассалов, наверняка было для него большим удовольствием.

Сюзанна сознавала, что не стоит об этом спрашивать, но любопытство было сильнее:

– О чем еще они говорили?

Изабелл склонила голову набок.

– В основном обо всяких скучных вещах. Хотя дедушка, кажется, очень интересовался Пертом.

У Сюзанны замерло сердце. Так и застыло в груди.

– П-пертом?

– Да. Он спрашивал, зачем рыцарь туда ездил и когда, и сколько времени он там провел. – Она пожала плечами. – И все такое. Было намного интереснее, когда они рассказывали про охоту.

– Да, конечно. А что они рассказывали про охоту?

Изабелл затараторила, пересказывая подробности того случая, когда дедушка выследил и подстрелил оленя с рогами в пять ветвей. Сюзанна ее почти не слушала. Во-первых, она уже слышала эту историю много раз. А во‑вторых, ее мысли лихорадочно скакали. Отец расспрашивал про Перт. Это означало только одно: он все понял. Оставалось только молить бога, чтобы он держал рот на замке.

Эндрю проснулся с тяжестью на груди. Спал он плохо – всю ночь храпел Хеймиш, собаки никак не могли угомониться, да еще и вонь от псарни шла такая, что, казалось, пробивала дыру в его носу, так что в голове у него был туман. А о снах, которые до сих пор дразнили его сознание, он даже думать не хотел. Это были сны о страстных поцелуях. Вдобавок ко всему вечером он слишком много выпил.

Для того чтобы стряхнуть похмельный туман и окончательно проснуться, ему потребовалось сделать над собой усилие. Он пришел в себя и понял, что на его грудь определенно что-то давит. Эндрю приоткрыл один глаз и обнаружил, что смотрит в ясные голубые глаза. Эти глаза заморгали. Ему понадобилось мгновение, чтобы осознать, что эти глаза располагаются на проказливом личике, а оно принадлежит девочке, упирающейся локтем в его грудь. И этот локоть был весьма острым.

– Что ты здесь делаешь? – пробурчал Эндрю.

Не самый оригинальный вопрос, но это первое, что приходит человеку в голову, когда он просыпается и обнаруживает у себя на груди незнакомого ребенка. Девочка наклонилась ближе и уперлась лбом в его лоб – как предположил Эндрю, чтобы получше его рассмотреть. Когда она стала его разглядывать, их взгляды встретились.

– Я хотела посмотреть, как он выглядит, – сказала она.

Услышав ее тоненький, похожий на чириканье голосок, Эндрю почему-то почувствовал себя неуютно. Он сжал зубы, положил руки на тоненькие плечи девочки и мягко отстранил ее от себя. Было в ее нежных чертах что-то такое, отчего он занервничал. Очертания подбородка, разрез глаз, изгиб губ… ямочки, которые появлялись на ее щеках, когда она пыталась сдержать улыбку.

– Кто «он»?

– Буффон.

Ее улыбка его тоже тревожила. Пожалуй, на его вкус она была слишком небрежной.

– Буффон? Какого…

– Мама сказала, что ты буффон, а я никогда в жизни его не видела.

Эндрю прищурился.

– И кто твоя мама?

Девочка не ответила, но это вдруг стало не нужно. Эндрю внезапно понял, почему при виде ее лица у него тревожно засосало под ложечкой. Если не считать волос, которые у девочки были серебристо-белые, девочка была точной копией Сюзанны. Он отодвинул ее еще дальше и проворчал:

– Тебе не следует здесь находиться.

Его людям доводилось останавливаться на постой в самых неожиданных местах, порой им приходилось спать на голой земле, и они не отличались обходительными манерами. И к тому же большинство из них спали нагишом. Эндрю с ужасом представил, что эта маленькая девочка – сколько ей могло быть лет, пять? – насмотрится здесь всякого и побежит рассказывать матери.

И действительно, в этот самый момент Хеймиш сел и потянулся. Одеяло сползло с него до пояса. А когда он закончил зевать и обнаружил, что его внимательно разглядывает этот бесенок со слишком зоркими глазами, он взвизгнул и поспешно прижал одеяло к груди, словно девственница.

– Тебе действительно нужно уйти, – прошептал Эндрю. – Мои люди просыпаются.

– Они все тоже буффоны? – спросила девочка.

Теперь ее любопытный взгляд был прикован к Хеймишу, который почему-то покраснел.

– Никто из нас не буффон. Мы приехали сюда, чтобы помочь твоей маме.