Мэри Спенсер - Поверь в любовь

– Да, – сказала она. – Вы хороший человек, мистер Кэган. И вы мне нравитесь.

Джеймс ответил ей теплой улыбкой.

– Из нас может получиться прекрасная пара.

Бет, правда. У меня чудесный дом в Санта-Инес-Вэлли, но пустой. Только и ждет, чтобы в нем появилась женщина вроде тебя, превратила его в настоящий дом. Пусть он наполнится детским смехом и топотом маленьких ножек. У нас будет много детей, Бет. Смышленых пареньков и хорошеньких девчушек, – с озорным блеском в глазах он запустил пальцы в спутанную гриву ее волос, – с такими же темными глазами и красивыми кудрями, как у мамы.

– Но я вовсе не красивая, – возразила она в каком-то смятении. – Только не говорите так, словно уже все решено, мистер Кэган. В конце концов, вам обо мне ничего не известно. Может статься, вы пожалеете, что женились на мне. Я ведь неграмотная. И, кроме как готовить и шить, ничего не умею. И никогда не жила в городе.

Все это прозвучало настолько наивно, что Джеймс не сдержал улыбки.

– Милая, я ведь женюсь не для того, чтобы заполучить в жены горожанку! Я женюсь, чтобы обрести хозяйку, которая бы готовила мне и шила, рожала детей и воспитывала их! Ты ведь справишься, так?

– Да, конечно, но...

– Вот и чудесно. Стало быть, ты отвечаешь всем требованиям, которые я предъявляю к женщине. И будь я проклят, если не стану тебе отличным мужем. Мы прекрасно поладим.

– Вы передумаете, – с несчастным видом возразила она.

– Ну что ж, – философски хмыкнул Джеймс, – поживем – увидим. И если я угадал, то лет этак через десять мы вспомним этот разговор и весело посмеемся.

Нахмурившись, она оттолкнула его и встала.

– Я должна подумать, – прошептала она и нервно сжала загрубевшие, обожженные солнцем кулачки. – Вернусь через пару минут.

Он ободряюще ей подмигнул. Элизабет тотчас направилась к воде.

Джеймс поудобнее уселся у костра. Стоял июнь. Днем было тепло, но по ночам стоило лишь солнцу скрыться за горизонтом, как холод пробирал до костей, и можно было только благодарить Бога за то, что у них есть где согреться.

Время от времени он украдкой поглядывал в ее сторону. Элизабет стояла неподвижно – руки скрещены на груди, длинные тонкие пальцы нервно растирают плечи. «А ведь у нее даже нет теплой кофты, – вдруг с жалостью подумал Джеймс. – Надо бы отнести ей что-нибудь», – встревожился он и опешил от собственных мыслей. Как странно! Похоже, он волнуется! Неужели его так тревожит решение Элизабет?!

Он хотел, чтобы она стала его женой, и, конечно же, сделает все, чтобы так оно и было, не важно, сколько времени это займет.

Наконец Элизабет двинулась к лагерю, по-прежнему зарываясь босыми ногами в песок. Теперь, на фоне заката, она сияла почти неземной красотой. Не в силах оторвать от нее глаз, Джеймс вдруг подумал, что, распусти Элизабет волосы, она превратится в настоящую красавицу.

Подойдя к нему, она остановилась. Джеймс медленно поднялся.

– Я согласна, но с некоторыми оговорками, – объявила она.

– Что ж, по крайней мере честно.

– Я не одобряю сквернословия. В моем доме этого быть не должно. Поэтому если вы любитель богохульствовать, то вам придется заниматься этим во дворе, так, чтобы я не слышала.

Джеймс так и застыл от удивления. Конечно, он знал Элизабет всего несколько дней, но, видит Бог, и не подозревал, что она пуританка. Впрочем, как бы там ни было, его это приятно удивило. Его мать тоже была строга на сей счет, и они с Мэттом с детства привыкли сдерживаться в ее присутствии.

– Дома я сквернословить не буду, – торжественно заявил он, – но за порогом, увы, гарантировать не могу. – Джеймс обезоруживающе улыбнулся. – Понимаешь, нелегко держать себя в узде, когда пытаешься управиться с сотней-другой разъяренных коров, каждая из которых тянет в свою сторону!

– Понятно, – миролюбиво согласилась Элизабет. – Само собой. То, что вы говорите в такие минуты, пусть останется тайной между вами и Господом. – Она упрямо вздернула подбородок. – Второе – я терпеть не могу пьяниц, и в моем доме не должно быть ни капли спиртного. Вздумаете выпить – пейте в другом месте.

– Спасибо, – сухо кивнул он.

– Не за что. Папа тоже позволял себе... иногда.

– По-моему, у тебя, по крайней мере пока, нет оснований жаловаться на меня в этом смысле, дорогая. Ну, я, конечно, не святой и не прочь опрокинуть стаканчик-другой после тяжелого дня, но напиваться! Нет, это не по мне!

– Отлично. – Девушка снова кивнула. – Если мы обвенчаемся, то будем посещать все церковные службы. Конечно, в том случае, если не помешает болезнь или непогода.

Джеймс заметно смутился. После того как шесть лет назад умерла мать, никто из мужчин в семье не заглядывал в церковь. Идея эта не слишком пришлась ему по душе.

– В долине есть методистская церковь, в которую я ходил, когда был мальчишкой. Теперь у них новое здание в Балларде, это такой городок неподалеку от Санта-Инес. Есть и пресвитерианская церковь. Ах да, еще миссия: то ли католическая, то ли какая другая. – Последнюю фразу он произнес со смехом, надеясь обратить все в шутку.

Но Элизабет и бровью не повела.

– Методистская церковь мне подойдет, – коротко отозвалась она.

– Вот и чудесно, милая, – хмыкнул Джеймс. – И не сердись. Я просто пошутил. Это все или у тебя есть что-то еще?

– Только одно. Если вы и в самом деле хотите жениться на мне, поклянитесь, что будете честны со мной. Знаю, что союз наш будет основан не на любви, а на уважении, но измены я не потерплю. Я собираюсь стать вам женой по-настоящему, – заявила Элизабет, вспыхнув до самых корней волос, – и надеюсь, что и вы не будете ходить на сторону, чтобы удовлетворить свои мужские желания.

Джеймсу пришлось до боли закусить губу, чтобы не расхохотаться.

– Не стоит сейчас волноваться об этом, Бет, – с трудом выдавил он. – По крайней мере до тех пор, пока ты не станешь гнать меня, я и не взгляну ни на кого другого.

Элизабет замолчала, глядя на него в упор своими огромными темными глазами, и Джеймсу вдруг до боли захотелось обнять и поцеловать ее.

– Тогда, – неожиданно сказала она, заставив его очнуться, – если вы и в самом деле хотите жениться на мне, мистер Кэган, я почту за честь стать вашей женой.

– Да плюнь ты на нее, Билли! Эта чертова кобыла того и гляди вышибет из тебя дух! Слезай, не валяй дурака!

– Ну уж нет, Нат! Я ее обломаю!

Натан Киркленд, с размаху отшвырнув в пыль седло, которое держал под мышкой, быстрыми шагами направился в кораль, где один из его ковбоев пытался накинуть веревку на шею молодой кобылицы. Эта гнедая красавица была лучшей в его стаде, и Натану вовсе не хотелось портить такое сокровище, доверив ее рукам неопытного юнца, который храбрился как петух, явно не понимая, чем это может кончиться. – Проклятие, Билли, сказал же – убирайся! Где Ингвар? Я же велел ему самому заняться ею!

– Эта дрянь его сбросила! – буркнул Билли, кивнув в сторону кобылы. А та, заложив уши, с коротким злобным ржанием оскалила зубы и замотала головой. Он невольно отшатнулся. – А потом еще чуть было руку бедняге не откусила. Кровищи натекло – ужас! Пришлось отнести его в дом, наложить повязку и все такое.

Хрипло выругавшись сквозь зубы, Натан перелез через ограду кораля.

– И все равно, напрасно он оставил ее на тебя. Ну-ка дай мне веревку, парень. А сам возвращайся в конюшню. Майк с Гэлом с минуты на минуты пригонят жеребят с мамашами, и, если стойла будут не готовы, ребята сдерут с тебя шкуру живьем.

– Но, Нат...

Однако хозяин его уже не слушал. Смотав веревку, он напоследок подмигнул парню и перестал обращать на него внимание.

– Ну-ну, – заворковал он, обращаясь к испуганно храпевшей и скалившей зубы кобыле.

Билли вздохнул, перелез через изгородь и направился к конюшне.

– Ну-ну, моя девочка, – осторожно приближаясь к ней, продолжал частить Нат.

В конце концов ему удалось накинуть на нее веревку. Понемногу успокоившись, кобыла даже позволила ему похлопать ее по шее. И в этот момент за его спиной вдруг послышался голос Ингвара со столь характерным для него акцентом.

– Здорово, Натан. Похоже, красотка наконец капитулировала?

Незаметно передав веревку Ингвару, Натан с довольной ухмылкой кивнул:

– У этой леди норов – будь здоров!

– Йа! – пробурчал Ингвар.

– А всего-то и требовалось, что вести себя прилично! И ничего больше! Да она, никак, успела тебя цапнуть?

– Да, сучка паршивая! Чуть всю руку не оттяпала! А крови было! Я уж думал, мне каюк!

– Шустра, чертовка, – согласился Натан, – дьявольски шустра, но и красива, как сам дьявол! Попробуй уломать ее – может, позволит накинуть на спину попону, но и только. На сегодня более чем достаточно! Не стоит на нее наседать.

– Эх, и славная же лошадка из нее получится, верно, Нати? А каких жеребят она нам принесет! – Слегка потянув за веревку, чтобы подвести кобылу к изгороди и там привязать, Ингвар любовно запел: – Сла-а-адкая моя-я. Пойдем, пойдем, малышка, сла-а-аденькая...

– Это верно, – задумчиво согласился Натан. – Это точно. Но и под седлом старушка будет что надо.

– Согласен. – Ингвар ловко привязал кобылу. – Йа, Нати, там приехал Джимми Кэган. Он дожидается в доме, и с ним леди. Говорит, что собирается устроить большую стирку.

Новость грянула словно гром среди ясного неба. Вытаращив глаза, Натан помотал головой и только потом недоверчиво переспросил:

– Джим? В доме? С женщиной?!

– Йа, – рассеянно буркнул Ингвар. По-видимому, кобыла в этот момент интересовала его куда больше, чем хозяин со всеми его переживаниями. – Старина Джим, но с женщиной.

– Вот это да! Чтоб меня черти взяли! Пойду взгляну собственными глазами!

– Йа, – равнодушно пробурчал Ингвар, восторженно любуясь кобылой. Он осторожно погладил ее морду, давая ей привыкнуть к его запаху.

– Укуси она меня, – пробормотал сквозь зубы Натан и перекинул ноги одну задругой через высокую изгородь, – я бы ее пристрелил.

– Йа, это верно, – невозмутимо подтвердил Ингвар, по-прежнему не замечая ничего, кроме лошади. – Хочешь заполучить стоящую женщину – заранее готовься к тому, что тебя укусят! И чем женщина дороже, тем больнее кусается. А раз кусает, значит, любит. Так, малышка?

Покачав головой, Натан зашагал в сторону крошечной, наспех сколоченной хибары, которую они с ковбоями именовали домом. Строго говоря, это был обычный сарай, где всегда можно было переночевать и перекусить. При мысли о том, что Джиму Кэгану вздумалось привести туда женщину; Натан поежился. А представив себе, что за зрелище предстало ее глазам... Хижина, где вповалку спят пятеро мужчин!.. Он побагровел от смущения.

– Джим! – крикнул он, подходя к хижине. – Джим! Никакого ответа. Может, не найдя никого в доме, они отправились на поиски?

Взбежав по хлипкому крыльцу, Натан схватился за ручку и резко распахнул дверь.

– Джим? – снова позвал он, просунув голову внутрь. В единственной комнате царила темнота. И тут краем глаза он заметил какое-то движение и оглянулся.

С топчана резко вскочила незнакомая темноволосая девушка и от неожиданности испуганно ойкнула.

В руках она держала ворох грязной одежды, насколько он мог судить, его собственной, которую бедняжка прижала к себе, словно надеясь защититься.

– Мистер Кэган пошел на конюшню, – быстро пробормотала она, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Сказал, поставить лошадей в стойла.

– Ах вот оно что, – тупо кивнул Натан. Он был не в силах оторвать от девушки взгляд. А на нее стоило посмотреть – стройная, темноволосая и темноглазая, она была чудо как хороша! Неловко помявшись, он шагнул к ней. – Э-э... а я Нат... то есть Натан Киркленд. Вы приехали вместе с Джимом?

Вдруг вспомнив о хороших манерах, он поспешно сорвал с головы видавшую виды шляпу и судорожно прижал ее к животу.

– Да, – пролепетала она, тревожно озираясь по сторонам. Теперь Натана одолело любопытство. Уму непостижимо, аи да Джим! Вернулся в Санта-Инес, да еще женщину с собой привез! Нат подошел к ней ближе, почти вплотную, гадая, не встречал ли он ее раньше. Лицо девушки было ему совершенно незнакомо.

– Я Элизабет Бек, – наконец сказала она еле слышно, как будто извиняясь.

– Нет, милая, не совсем так. Теперь ты Элизабет Кэган. Постарайся привыкнуть к этому.

Натан резко обернулся:

– Джим!

– Нат, – ухмыльнулся Джим и протянул ему руку. Они крепко обнялись. – Рад тебя видеть, старина.

– А уж я-то как рад! Бог мой! Заставил ты нас поволноваться, парень! Ведь я ждал тебя еще неделю назад! Ты хоть представляешь, сколько ночей я провел без сна, когда лежал здесь и гадал, куда ты мог запропаститься?!

Уже подумывал о том, чтобы оседлать Лягушонка да отправиться на поиски!

Джеймс с размаху хлопнул Натана по плечу и весело осклабился.

– Ну, Натан, ты мне больше чем просто друг! Ты мне вроде матушки. Неужто после всех этих лет, что мы знаем друг друга, ты сомневаешься, что я способен сам позаботиться о себе?