— Тебе следовало обсудить все со мной, прежде чем позволять ей это, — тихо сказал он. — Я ее отец.

Уязвленная его критикой, она выпалила:

— Я знаю, кто ты, Эдди.

Он прямо посмотрел на нее впервые с того момента, как вошел в конюшню. Его ледяной, холодный взгляд, отражавший глубину его гнева, испугал ее:

— О, нет, ты не знаешь.

Издалека доносился голос Эммы Рэй, все еще изображавшей из себя инструктора Каролины, которой это уже наскучило:

— Думаю, ты должна получить пятерку, поэтому держи его на внешней дорожке.

Если бы Грейс и Эдди продолжали жить вместе, Грейс могла бы самостоятельно принять решение, что Каролина будет выступать на Опоссуме, и Эдди не возражал бы. Грейс удивилась, как это он узнал, что Каролина поедет на другом коне, и что это вообще волнует его.

— Я прошу прощения, — извинилась она, пытаясь достичь перемирия. — Все произошло как-то неожиданно.

— Меня это не волнует. Но чтобы этого больше не повторялось, — резко ответил он и пошел к Каролине.

Грейс молча последовала за ним, пораженная его грубостью.

— Ты почувствуешь, когда он приготовится к прыжку, — продолжала наставлять Каролину Эмма Рэй. — Поэтому просто поддерживай его в вертикальном…

— Ладно, божья коровка, — вставил Эдди. — Я пойду смотреть. Выезжай на круг и…

Эмма Рэй бросила на него мрачный взгляд, как бы говоря: «Что ты вообще можешь сказать ей о том, как вести себя на кругу?»

— …развлекайся, — закончил фразу Эдди. Он обнял Каролину и поцеловал ее.

Девочка перевела взгляд с него на мать.

— Эй, поцелуйте друг друга и пожелайте удачи, я имею в виду мне, — настойчиво сказала она.

Грейс почувствовала, как у нее ноги приросли к земле, она боялась тронуться с места. Каролина выжидательно смотрела на них, пока, наконец, Эдди не подошел к Грейс и небрежно не поцеловал ее в щеку. Затем он махнул Каролине:

— Я буду смотреть на тебя оттуда, — сказал он и вышел из конюшни.

У Грейс зарделись щеки от гнева и смущения, но она решила не портить этот момент для дочери. Она поцеловала ее в макушку и поправила воротничок:

— Теперь сосредоточься и слушай Хэнка, и ты будешь…

— Пожалуйста, иди смотреть, — взмолилась Каролина. Ладно? Позвольте мне сделать это. Я хочу все сделать сама.

Грейс и Эмма Рэй посмотрели на Хэнка, тот кивнул. Он понял их: они доверяли ему жизнь Каролины.

Грейс наклонилась и обняла дочь:

— Ты из длинной череды победителей, милая, — шепнула она. — Мы с твоей тетей Эм тоже прошли через это.

Каролина стряхнула ее руки со своих плеч и вырвалась от матери:

— Идите смотреть.

Глава 8

Лошади предыдущего класса освобождали круг, когда Вилли появился в семейной ложе и сел сзади, за остальными членами своей семьи. Его приход был встречен улыбками дочерей и тети Рэй, но Джорджия упрямо продолжала смотреть в бинокль и отказывалась замечать его присутствие.

— Дамы и господа, — прогремел по громкоговорителю голос комментатора. — На круг выходит наш следующий класс, номер 93, участники Зимних Национальных Юношеских состязаний по классическим скачкам с препятствиями, победителю которых будут вручены две с половиной тысячи долларов!

Грейс быстро обменялась взглядом с матерью. Каролина и прежде выступала на состязаниях, но не на столь важных и сложных. И ни разу она не выступала на таком горячем коне, как Опоссум. Грейс впервые поняла, что пришлось пережить Джорджии за все эти годы, когда она и Эмма Рэй радостно скакали верхом, не беспокоясь о сломанных ребрах и разбитых головах. Она поспешно обратила к Небесам молитву, чтобы ее решение оказалось правильным, и сжала кулаки.

— Не забывай дышать, — прошептала Джорджия, погладив ее по руке.

Грейс благодарно кивнула и повернулась, ища в толпе мужа. Она нашла его и попробовала встретиться с ним взглядом. Она вполне могла бы назваться невидимкой, потому что он не подал и виду, что заметил ее. Эдди улыбнулся, приветствуя друзей, которые подошли к нему поздороваться.

Ей следовало радоваться, ведь он не выдвинул никаких обвинений. Она вздрогнула, вспомнив его предложение о найме адвоката. Эдди был очень зол на нее, но она даже не могла себе представить, чтобы он захотел увидеть ее в тюрьме.

Она украдкой бросила еще один взгляд в его сторону, думая, уж не назначил ли он там свидание. Она даже не удивилась бы этому. Он был окружен людьми, но, казалось, не разговаривал ни с кем, похожим на ту женщину. Ее наихудшие опасения не оправдались: Мисс Красный Креповый Костюм нигде не было видно.


Вместе с другими наездниками, принимавшими участие в юношеских состязаниях по классическим скачкам, Каролина нетерпеливо ждала, когда вызовут ее номер. Она была самой юной и маленькой в группе, но это не смущало ее нисколько, и она уверенно сидела верхом на Опоссуме. Хэнк держал его под уздцы и в последний раз проверял подковы. Хвост Опоссума был аккуратно расчесан, а грива заплетена, как того требовали правила состязаний, и судьи строго следили за соблюдением этих правил всеми участниками. Хэнк еще раз проверил стремена и похлопал Опоссума по шее: осталось только отправить Каролину на круг и благословить ее.

Раздались аплодисменты — это предыдущие участники закончили прыжки.

— Кажется, пора, — произнес Хэнк.

Каролина кивнула. Она была готова.

Диктор вызвал номер 105, Каролину Бичон на коне по кличке Серебряные Колокольчики. Хэнк вывел коня на дорожку и похлопал девочку по ноге. Затем он отступил назад и стал наблюдать, как она выезжает на круг.

Каролине понадобилось одно мгновение, чтобы оглядеть переполненный стадион, потом молча приказать Опоссуму выложиться до предела. Они были одной командой. Девочка полностью доверяла ему, она знала: он сохранит спокойствие и не испугается ярко окрашенных барьеров или преград неправильной формы. Малышка не сомневалась в их победе. Она наклонилась вперед, натянула поводья и приказала коню лететь.

Грейс действительно забывала дышать, наблюдая за сосредоточенным лицом дочери. Каролина превратилась в движущееся пятно, легко перескакивающее через одно препятствие за другим: вертикальные преграды, изгороди, стенки и рвы. Грейс бросила взгляд на Эдди, надеясь разделить с ним происходящее. Но он смотрел на Каролину, отказываясь встречаться взглядом с женой.

— Вот так, правильно, хорошо, — шептал Хэнк, тоже не отрывая глаз от своей юной ученицы.

Губы Грейс и Эммы Рэй тоже двигались, произнося теперь уже совершенно бесполезные инструкции: Каролина вовсе не нуждалась в них, она неслась вперед по дорожке. Она планировала этот день всю свою жизнь, девочка внимательно прислушивалась ко всему, чему ее учил Хэнк. Она точно знала, как ей приноровиться к поступи Опоссума, поэтому она сливалась с ним воедино, когда он напрягался перед каждым прыжком.

Они выехали на последнюю прямую с серией прыжков. Грейс держала за руку Эмму Рэй, пока Каролина четко выполняла каждый прыжок. Спустя мгновение Грейс уже вскочила с места, крича вместе с остальной толпой, радуясь за прекрасные мгновения в жизни дочери.

— Номер 105 выполнил все безукоризненно, — провозгласил диктор. Каролина расплылась в улыбке и похлопала Опоссума по потной спине.

— Ну вот, дорогая, — сказала Джорджия, в то время как стадион продолжал реветь в знак одобрения. — Это — твоя победа.

Грейс отрицательно покачала головой: — Мама, это — не моя победа, а ее.

— Нет, детка. Крошка — такое же прекрасное достижение, как и все, чего ты добилась в жизни.

Не отводя взгляда от Каролины, Грейс кивнула, соглашаясь скорее из вежливости, хотя ей хотелось верить матери. Ей бы очень хотелось знать, что в бесстрашии и вере в себя Каролины была хоть малейшая толика ее заслуг. Но она устроила такую неразбериху из собственной жизни. Она отказалась от стольких возможностей, потому что было легче и безопаснее не идти на риск. Мысли о том, что она оказала все же положительное влияние на свою дочь, казались фантастическими.


— Объявляем победителей Зимних Национальных Юношеских состязаний по классическим скачкам с препятствиями 1995 года. Продолжая семейную традицию, первое место завоевала Каролина Бичон, номер 105, выступавшая на Серебряных Колокольчиках!

Зрители вновь зааплодировали, когда Каролина проехала на Опоссуме по кругу к месту награждения победителей. Хэнк уже ждал ее там вместе с официальными лицами, которые собирались вручить ей награду в виде серебряного подноса.

— Я же тебе говорила, что готова, — напомнила она Хэнку.

— О, я знал это, — гордо ответил он, подняв голову и улыбаясь ей. — Все это время знал.

Семья девочки и все присутствующие наблюдали, как голубую ленточку победителя прикололи к уздечке коня, а на шею ему повесили ленту чемпиона. Каролина подняла вверх серебряный поднос.

— Это моя внучка! — с гордостью заявлял зрителям на трибунах Вилли.

Диктор объявил: «Давайте еще раз услышим аплодисменты в честь наших юных наездников и нашего чемпиона, Каролины Бичон на Серебряных Колокольчиках, пока они совершают круг почета!»

Зрители вновь закричали и зааплодировали, когда Каролина выехала совершить круг почета, за ней следовали остальные призеры. Приблизившись к ложе, где сидела ее семья, девочка поехала медленнее и прикоснулась к полям своей шляпы, совсем как это делал Вилли на любительских пленках Джорджии. Как будто они отрепетировали это заранее, все члены семьи одновременно встали и наградили девочку специальным призом — салютом, означавшим то, что она несет традицию побеждать в новое поколение.

Каролина была настолько возбуждена, что не переставала болтать ни на секунду, пока вместе со своим семейством направлялась к конюшне. Ей надо было все подробно поведать Хэнку, вплоть до мельчайших деталей каждого прыжка, а потом маме, Эмме Рэй и бабушке с дедушкой.

Вилли не терпелось помириться с Джорджией. Он догнал ее и тетю Рэй и артистично попытался обнять жену рукой за плечи. Но Джорджия тоже оказалась упрямой и еще не была готова простить и забыть. Она выскользнула из его объятий, предоставив мужу гадать, что же ему сделать, как убедить ее.

— Каролина! Подойди сюда на минутку! — позвала Грейс.

Каролина прервала фразу на половине и, танцуя, приблизилась к матери, чтобы еще раз обнять ее.

— Мама подарила мне это, когда я в первый раз стала победительницей в классе от четырнадцати лет и младше, — сказала Грейс, прикалывая крошечную золотую лошадку к костюму для верховой езды Каролины.

Девочка прикоснулась пальчиком к хвосту миниатюрной лошади:

— Ты гордишься мной?

Грейс поразилась, что она еще спрашивает:

— Конечно, малышка. Я и раньше гордилась тобой.

— Дедушка сказал, что у меня талант! — подпрыгнула Каролина.

— Скорее всего, да! — согласилась Грейс.

— Ты же знаешь, что испытываешь, когда понимаешь, как от тебя ждут чего-то, и если тебе не удастся сделать это, то ты просто не можешь чувствовать себя счастливой?

Грейс улыбнулась, услышав столько простой мудрости из уст такой маленькой девочки.

— Да, — ответила она. — Знаю.

Вдруг Каролина заметила Эдди, который стоял у входа в конюшню.

— Папочка! — закричала она и помчалась к нему навстречу.

Грейс наблюдала, как Эдди подхватил дочь и закружил на руках. Она вошла за ними в конюшню, думая, что им троим следовало бы праздновать вместе, единой семьей. Ей вместе с Эдди стоило бы радоваться триумфу Каролины, разделяя радость с ней. Вместо этого их разделяла пропасть антагонизма и неприязни. Неужели теперь так будет всегда, до тех пор пока они не станут настолько старыми, что не смогут вспомнить, что послужило причиной этой неприязни?

Она отбросила эти мрачные размышления — пусть хоть на этот вечер — и стала наблюдать за праздником, который еще только начинался. Джорджия приветствовала всех пришедших поздравить семью и указывала на бар, где Вилли уже успел пропустить стаканчик. Он командовал Каролиной и похвалялся ей, будто она являлась его протеже, и потчевал посетителей рассказами о ее победе. Эмма Рэй наливала шампанское для Джорджии и тети Рэй.

— Только капельку, — сказала тетя Рэй. Эмма Рэй, как всегда, следовала ритуалу. — Еще… еще немножко… — продолжала тетя Рэй. — Еще чуть-чуть… ну, давай еще.

Эмма продолжала наливать, пока бокал не оказался наполненным до краев.

— Теперь хорошо, — заявила тетя Рэй, осторожно поднося бокал ко рту, не расплескав ни капли.

Вилли перестал хвастаться перед гостями и пошел поздравить Эдди, выразив это сильным ударом по спине. Он протянул зятю стакан с виски, но Эдди, поблагодарив, отказался.