– Чтоб меня! – Джорджи сочувственно выдохнул. – Как-то слишком сурово.

– Проклятая статейка в «Таймс». С кем я сплю – это мое дело, и больше ничье.

Джорджи вскинул бровь:

– Она была женой члена Палаты общин. Ты устроил большой переполох, друг мой. Даже я был шокирован, прочитав об инциденте.

– Вот и мой отец тоже. Затем он вбил себе в голову, что, контролируя мои средства, сможет контролировать мое поведение. – Александр испустил долгий вздох. – Как ни печально, в этом он оказался прав. У меня нет другого выхода, кроме как подчиняться его желаниям, пока старик не упокоится от одного из десятка своих придуманных недугов и не переступит порог смерти. До тех пор, – Александр прочистил горло и насмешливо отсалютовал бокалом портрету, на котором его тяжеловесный отец восседал на огромном вороном коне, – Александр Ламонт, беспечный повеса и светский франт, будет известен как лорд Лэнсинг, скучный джентльмен.

– Но прекрасно одетый скучный джентльмен, милорд, – добавил сиплый голос из коридора.

Александр поднял взгляд на своего слугу, мистера Херберта, входившего в библиотеку с новым камзолом.

– Прошу, поднимитесь, милорд.

Александр оценивающим взглядом прошелся по бутылочно-зеленому сюртуку.

– Это же не тот, что с латунными пуговицами, верно, Первый?

Первый – он звался так потому, что этот мистер Херберт был первым из троих братьев Хербертов, которые вошли в обслугу Александра, – опустил свой тонкий бледный нос, покрытый красными крапинками.

– Милорд, это новый камзол вместо того, который вы оставили дома у друга в начале месяца.

– Ах, да. Оставил у леди Фосетт, если быть точным.

Александр поднялся, несколько медленнее из-за саднящих ребер, и натянул темно-зеленый камзол на свои широкие плечи.

– Без сомнения, висящим на столбике ее кровати. Муж вернулся неожиданно, ведь так? – Веселая улыбка Джорджи виднелась даже за поднятым им бокалом. – Осмелюсь заметить, Лэнсинг, что этот камзол нравится мне куда больше твоих остальных. А мне казалось, ты что-то говорил о сокращении содержания.

Александр разгладил рукава, с удовольствием разглядывая элегантный покрой кашемирового пиджака. Отличный пиджак. Идеально подчеркивает стройность его талии.

– Поэтому слугам придется в этом месяце обходиться без мяса и сахара. – Он посмотрел на Джорджи. – В конце концов, у джентльмена есть потребности.

* * *

Солнце уже стояло высоко в небе, прямые лучи падали на соломенную шляпку Мередит, отчего мозги закипали, как вода в чайнике. Она морщилась, в десятый раз за последние десять минут обходя по кругу недавно установленную в Гайд-парке статую Ахиллеса.

Возможно, было слишком наивно назначать куртизанке встречу в одиннадцать часов утра, особенно если лорд Лэнсинг все же добрался вчера до ее постели. Но Мередит была не в силах ждать дольше, ей нужно было узнать об успехе придуманного ею теста для выявления истинного характера распутников. А потому этим утром, как только часы пробили девять, она отправила курьера на Портман-сквер с просьбой к Жизель встретиться с нею на этом самом месте.

Когда куртизанка наконец прибыла, Мередит подняла глаза, оценивая положение солнца. Опоздала всего на час – полдень.

Они знали друг друга три месяца, но при этом не были подругами. Они были деловыми партнерами самого странного рода. Их первая встреча была неслучайна. На одном из музыкальных вечеров своих тетушек Мередит случайно услышала, как два джентльмена говорили о французской куртизанке, недавно прибывшей в Лондон и обладавшей таким очарованием и грацией, что противоположный пол не в силах был перед ней устоять.

Мередит тут же поняла, что альянс между ними сможет продвинуть ее исследование распутников на совершенно иной уровень. Ей больше не нужно будет наблюдать за ними издалека на раутах и балах. Используя Жизель как приманку, она сможет проводить социальные эксперименты – помещать ловеласов в заранее спланированные ситуации, а затем наблюдать их реакцию. Идея была поистине гениальной.

Мередит тайком узнала о куртизанке все, что могла, а затем пригласила Жизель к себе домой и сделала предложение (в том числе и денег, в которых куртизанка, похоже, нуждалась всегда) поделиться своим опытом в соблазнении джентльменов, в особенности ловеласов.

Сама идея о книге Мередит, а также деньги весьма заинтриговали Жизель, поэтому сделка была заключена без проволочек.

В течение последних недель Мередит наблюдала с галерки, а Жизель блистала на сцене, и вдвоем они провели добрую дюжину экспериментов и над беспутными холостяками, и над их куда более непорядочной противоположностью – женатыми развратниками. Благодаря Жизель мистер Лоуренс Лонгботтом и мистер Финнеас Дозлайт, респектабельные джентльмены из общества, предоставили первоклассный материал для целой главы о женатых мужчинах. Оба субъекта, «лапальщики», как Мередит предпочитала их называть в своих мыслях, охотились на беспомощных жертв и не упускали ни одной возможности удовлетворить свой первобытный инстинкт. К счастью, в отличие от куда более опасных холостяков, которым не требовалось скрывать свою ненасытность от общества, женатые греховодники знали свои границы.

Да, Жизель была идеальной помощницей в экспериментах Мередит. Никто не мог разыграть мужчин так, как потрясающе красивая куртизанка, а потому Мередит была уверена, что Жизель отчитается о том, что вчерашний план увенчался успехом.

Весь Лондон просто гудел о том, что лорд Лэнсинг едва ли не за сутки превратился из самого известного ловеласа в образец истинного джентльмена. Но Мередит прекрасно знала, что верить сплетням общества не стоит, и собиралась доказать их ошибку, заручившись помощью Жизель.

Описание эксперимента с лордом Лэнсингом станет первой главой «Руководства для леди по распутникам».

– Пойдемте, давайте займем скамью под деревьями. Там прохладнее. – С колотящимся от предвкушения сердцем Мередит схватила француженку за запястье, намереваясь увлечь ее вперед, но Жизель не двинулась с места. И, определенно, выглядела она почти расстроенной.

– Mademoiselle, должна с прискорбием сообщить, что это рандеву совершенно бесполезно.

– Что ты имеешь в виду? Лорд Лэнсинг не нанес тебе визит вчера вечером? – Мередит чуть присела, чтобы заглянуть под соломенную шляпку Жизель и увидеть ответ в ее темных глазах.

– Нет, он не пришел.

– Не пришел? – Разочарование, смешанное со странным чувством облегчения, затопило ее изнутри. Изумленная своей реакцией на тот факт, что лорд Лэнсинг не явился, как она ожидала, Мередит прикусила нижнюю губу и выдохнула сквозь зубы.

Куртизанка накрыла руку Мередит своей затянутой в перчатку ладонью:

– Я знаю, что вы недовольны, и, должна признать, сама немало удивлена. Я никогда не ошибаюсь, определяя мужское желание. Никогда.

Мередит чуть просветлела от этой фразы.

– Значит, вы уверены в его влечении? – Возможно, все это было не впустую.

– О, oui. Он даже смотрел на меня… Ах, как же это сказать? Таким… м-м… ступенчатым взглядом. Можно так сказать?

– Каким?

– Вам он знаком, mademoiselle. Такой взгляд – вверх и вниз, вверх и вниз, – Жизель покрутила пальцем, направив его себе на грудь.

Мередит рассмеялась:

– Да, я знаю этот взгляд.

Но затем веселье покинуло ее, поскольку она задумалась о значении услышанного.

– Но если, как вы говорите, его к вам влекло, почему же этот развратник не начал действовать? Я совершенно запуталась.

– Что ж, если позволите, за чаем я слышала разговор, который все объясняет. Он исправился.

Мередит отмахнулась от этой идеи:

– Невозможно. Леопарду не отмыться от собственных пятен. Нет, должно быть что-то иное.

Жизель внезапно сжала ладони Мередит и взглянула ей прямо в глаза:

– А вы не думаете, что он мог пострадать… от вашего падения, mademoiselle?

Мередит надулась:

– Нелепое предположение. Конечно, я не такая хрупкая, как вы, однако он с легкостью поднял меня в седло своего коня. Он силен, как бык.

– Возможно, но его лицо побледнело от боли, когда вы на него упали. Я сама это видела. Вы вполне могли поломать ему ребра… или хуже того.

– О боже… я не подумала… – Тревожная мысль заставила кровь отлить от лица Мередит, и она ощутила легкое головокружение. Капельки пота выступили на висках, а жуткий корсет, который вечно требовали надевать тетушки, вдруг показался слишком тугим и не давал вздохнуть.

Жизель обеспокоено сдвинула брови:

– Mademoiselle, вам дурно? Может быть, нам стоит перейти в тень деревьев?

– Нет-нет, все хорошо. Мне лишь нужно узнать, почему Лэнсинг не посетил вас.

Мередит открыла ридикюль и принялась копаться в нем в поисках нюхательной соли, которую обычно носила с собой по настоянию трепетной тетушки Виолы, но вместо флакона ее пальцы нащупали визитную карточку. Она поднесла ее к глазам и заморгала, стараясь сосредоточить взгляд на экстравагантных вензелях украшений, явно намекающих на огромное эго того, кто решил их использовать.

Губы ее растянулись в широкой улыбке.

– А вот и способ лично все выяснить. – Она помахала кремовой карточкой в воздухе.

Жизель прищурилась, читая тисненое на визитной карточке имя: Лорд Лэнсинг, Гросвенор-сквер, 23, Мэйфейр.

– Вот именно. Развратник собственной персоной. Когда он вручал мне карточку, сказал, что я могу обратиться к нему, если мне понадобится помощь. – Она перекатилась с пятки на носок. – Так я и сделаю.

– Но что за помощь, mademoiselle Мерриуэзер?

Мередит нахмурилась:

– Ах, черт возьми! Не знаю. – Она помахала Жизель на прощание и, внезапно преисполнившись сил, зашагала прочь по дорожке. – Но я что-нибудь придумаю.

* * *

Изящное плетеное кресло, на котором устроился его отец, протестующе заскрипело, и Александр с тревогой вгляделся в тонкие ножки кресла, надеясь, что те не подогнутся под немалым весом графа Харфорда.

Мог бы выбрать что-то более подходящее своим телесам. И что-то менее дорогое. Разве он не видел, что это каминное кресло в стиле рококо? Из спальни самой Марии Антуанетты… По крайней мере, так утверждал поставщик с аукциона «Кристи», продавший ему этот лот.

– Сэр, возможно, вам будет удобнее у окна? – с надеждой осведомился Александр. – Я бы сказал, сегодня довольно жарко.

Отец покачал головой и начал откидываться назад, до тех пор пока кресло не накренилось, балансируя на двух задних ножках. Александр содрогнулся.

Пройдя к буфету, где стояли графины с напитками, Александр наполнил бокал бренди и протянул отцу в надежде выманить старика, чья любовь к хорошей выпивке превосходила даже его собственную, из многострадального креслица, скрипящего под массивным задом.

– Принеси его сюда, мальчик. – Граф причмокнул губами, проглатывая набежавшую слюну. – Я и без того достаточно вымотался, добираясь в город, чтобы тебя повидать.

И отец, затянутый в золотой атласный пиджак – определенно сшитый без должного внимания к необъятной талии, – поднял руку ладонью вверх, подзывая Александра движением четырех сарделькообразных пальцев.

– Да, отец, я польщен вашим визитом… Хотя и не уверен, что знаю его цель. – Александр помедлил мгновение. Действительно ли он хочет услышать ответ? Отец никогда не покидал своего загородного дома, не будь на то чертовски веской причины. – Вы услышали нечто, что вас обеспокоило? Если это действительно так, то заверяю вас, это полная чепуха, поскольку я был идеальным джентльменом по всем статьям с момента нашего последнего… разговора. – Александр надеялся, что отец в ответ рассмеется. Или хотя бы улыбнется. Сделает что угодно, что позволит Алексу расслабиться.

Граф нахмурился:

– Вообще-то, да. Как только я прибыл в город, тут же получил доклад от моего поверенного о том, что тебя видели в Гайд-парке выносящим женщину из-под густых деревьев. Ее волосы были растрепаны, одежда в беспорядке. Все выглядело так, словно ты вернулся к старому и решил поразвлечься в кустах. – Лицо графа сморщилось. – Я-то думал, что ты извлек урок из последнего… инцидента, но теперь вижу, что должен еще сильней натянуть поводья.

Когда Александр осознал ошибку отца, он открыл было рот для ответа, но его прервали. Отец собирался окончить свою речь, и было бесполезно пытаться остановить его правдой о происшедшем, пока граф не закончит брюзжать.

– Я всегда говорил, что ты слишком похож на своего деда. Безумный старый горец до сих пор носится по долинам и взгорьям Лох Эйв, заплетя седину в косы и нарядившись в охотничий килт. И тоже ни во что не ставит пристойность. Но ты, Ламонт, ты мой наследник. И я не потерплю такого рода дикого поведения от моего сына. Не потерплю!

Смирившись с фактом, что правда вынуждена подождать, Александр налил остатки бренди в свой бокал и разочарованно уставился на пустой хрустальный графин, почти не слыша продолжения отцовской речи. Дьявольщина. Ему нужна еще одна бутылка, а стоит она так, словно в ней закупорено жидкое золото. Лучше приобрести ящик сейчас, когда у него еще есть деньги, поскольку неизвестно, как долго ему удастся сохранять хоть намек на привычную обстановку.