Но всё оказалось намного проще и прозаичней.

Когда я думала, что мы закончили, потому что все проекты были разобраны и решения вынесены, Крутова вдруг впервые за совещание подала голос:

— Наталья Владимировна, уважаемая, — «уважаемая» в её устах мне слышалось как «мерзопакостная», — я всё сидела, смотрела на вас и думала: как же вам не стыдно, деточка!

Меня покоробило. Но ответить я не успела — Марина Ивановна достала из своей сумки кипу бумаг и бросила на стол.

— Вот, смотрите! Это настоящие просчёты производственного отдела, а не те липовые, которые нам сегодня подсунула Зотова. Я уж не знаю, какие цели она преследовала — вытянуть одни проекты и погубить другие из-за своих личных симпатий, ну или просто разорить издательство. Здесь совсем другие цифры!

Только взглянув на бумаги, я сразу всё поняла. Как же я сразу не догадалась…

Редакции заводили на все свои новые проекты специальные электронные карточки, которые лежали в общей сетевой папке. Чисто теоретически, их мог распечатать любой человек. Но эти карточки интересовали только производственный отдел — они распечатывали их и вручную вносили туда сведения о себестоимости печати (там для этого были специальные графы). Пару цифр и простая подпись Светланы Сергеевны — подделать элементарно!

Осталось только понять, как Крутова подменила настоящие документы на поддельные. Вряд ли это возможно было сделать после того, как их уже принесли Свете, она бы обязательно что-нибудь заподозрила. Значит, кто-то перехватил «курьера» по пути в наш кабинет.

— Позвольте полюбопытствовать, Марина Ивановна, — я повернулась к Крутовой и посмотрела ей прямо в глаза. — Где вы нашли оригиналы?

— В вашем мусорном ведре! — произнесла она торжествующим голосом.

— Вы там лично рылись или подослали кого-нибудь? — я не могла сдержать усмешки.

Крутова набрала воздуха в грудь, чтобы ответить, но её перебил Королёв:

— Наталья Владимировна, вы, что, официально признаётесь в подмене документов?

Я обвела взглядом всех присутствующих. У большинства был совершенно обалдевший вид, только у Крутовой — торжествующий, а у генерального — строгий. Повернувшись, я посмотрела в глаза Громову, который стоял рядом со мной.

Я не могла понять, что он думает в данный момент. Но взгляд у Максима Петровича был очень серьёзным.

Обернувшись к Королёву, я ответила:

— Прежде чем говорить об этом, я хотела бы получить доказательства того, что документы, предоставленные Мариной Ивановной, действительно настоящие. Разрешите пригласить сюда Светлану Сергеевну?

Крутова просто расцвела. Ещё бы, ведь Светлана Сергеевна точно сумеет определить, где подделка. Да уж, Марина Ивановна явно не гений сыска…

— Приглашайте, — кивнул мне Королёв.

Я придвинула к себе телефон и набрала внутренний номер начальницы производственного отдела, нажав громкую связь.

— Алло, — слава небесам, она была на месте.

— Светлана Сергеевна, это Зотова. Вы не могли бы сейчас подняться в конференц-зал?

— Да, конечно, — я чувствовала, что женщина слегка удивилась.

— И ещё… Скажите, кто сегодня относил просчёты по новым проектам в мой кабинет?

— Я передала их Миле, нашему младшему менеджеру.

— Тогда и её с собой возьмите, пожалуйста.

Когда я положила трубку, в комнате повисло напряжённое молчание. Я посмотрела на Крутову — кажется, впервые за всё время работы я видела её до такой степени счастливой.

Неожиданно я почувствовала, как кто-то под столом сжал мою руку. Повернувшись, я встретилась с ободряющим взглядом Громова. Мне стало чуточку теплее от этого взгляда, и я улыбнулась Максиму Петровичу.

Вошли Светлана Сергеевна и Мила — молодая девочка с толстой русой косой. Я много раз видела её и разговаривала с ней, поэтому заранее сделала вывод о том, что вряд ли Марина Ивановна могла подкупить это существо.

— Светлана Сергеевна, вы не могли бы определить, который из комплектов документов — настоящий? — сказала я, пододвигая к ней бумаги.

Мушакова явно удивилась. Вглядевшись в документы, она ткнула пальцем в комплект Марины Ивановны (в чём я и не сомневалась):

— Этот.

— Вот видите! — торжествующе возопила Крутова.

— Вы уверены? — переспросила я Светлану Сергеевну.

— Абсолютно.

— Вы сами заполняли все эти документы?

— Да, я и наш старший менеджер.

— Затем вы передали бумаги Миле, чтобы она отнесла их в мой кабинет?

— Да.

— Что и требовалось доказать! — опять возопила Крутова. — Это вопиющее нарушение должно быть наказано…

— Стойте, Марина Ивановна, — повернувшись, я смерила Крутову ледяным взглядом. — Помолчите минутку, пожалуйста. Я ещё не закончила со свидетелями защиты.

Отвернувшись от Крутовой, я спросила у Милы:

— Скажи, ты взяла документы у Светланы Сергеевны и понесла их в мой кабинет?

— Да, — кивнула Мила.

— И ты донесла их до него? Ты донесла документы до моего кабинета и отдала их Свете? Или положила на стол?

Мила секунду поколебалась, а затем ответила:

— Нет. Я… в коридоре я встретила Вику из отдела инноваций. Она спросила, куда я иду, я сказала, что к вам. Вика предложила взять мои документы, потому что она тоже шла к вам, Наталья Владимировна.

Я кивнула. Похоже, все присутствующие уже поняли, к чему идёт дело, но я на всякий случай всё-таки набрала внутренний номер Светочки.

— Света, — сказала я, услышав её голос, — скажи, пожалуйста, кто принёс сегодня документы производственного отдела?

— Вика из отдела инноваций. А что?

— Ничего, спасибо, Свет.

Я положила трубку и обвела взглядом всех присутствующих. Королёв был в бешенстве, Крутова наконец-то утратила торжествующий вид и побледнела, её упыри были равнодушны ко всему, а вот остальные улыбались.

— Сергей Борисович, — я обратилась к генеральному, — вот ответ на ваш вопрос, признаю ли я, что подменила документы производственного отдела. Нет, не признаю. Вот эти бумаги, — я постучала по подделке, — принесла Свете Вика из отдела инноваций. Если вам нужно подтверждение Светы, что это именно они, я могу пригласить её сюда.

— Не нужно, — рявкнул Королёв.

— Хорошо, — я повернулась к Крутовой. — А вы, Марина Ивановна, деточка, как вы вообще додумались до такой глупости? Мало того, что вы опустились до интриг, вы ещё и подставили под удар целый отдел! Ведь с тем же успехом вы можете объявить, что это Светлана Сергеевна с Милой занимаются подлогом документов.

Крутова уже позеленела. Конечно, я немного утрировала — обвинить производственников было сложно, но Марина Ивановна вряд ли до этого додумается.

— Я… — начала она, но тут Королёв вышел из себя и заорал:

— Так, все вышли отсюда! Все, кроме Марины Ивановны! Совещание по тем же проектам переносится на пятницу.

Только выйдя из конференц-зала, я почувствовала, что у меня дрожат руки. Да и на ногах я еле держалась… Странно, что поняла я это только сейчас, когда всё уже было позади.

— Наталья Владимировна! — меня окликнул Громов.

Я обернулась. Максим Петрович подошёл ближе, положил свои руки мне на плечи и сказал, заглянув в глаза:

— Идите к себе. И отдохните. Выпейте чаю, съешьте что-нибудь. Я пока останусь, мне нужно поговорить с Королёвым.

Я кивнула и потопала в свой кабинет.

Когда спустя пару минут Светочка увидела меня, она воскликнула:

— Наташ! Что случилось? Только что звонил Громов и попросил напоить тебя чаем и дать что-нибудь покушать! Тебе плохо?

Я села за свой стол и устало потёрла глаза.

— Нет… Просто… Ладно, слушай.

Пока я рассказывала, Света заварила мне чай и сделала пару бутербродов с сыром. Сказать, что она была возмущена — значит, ничего не сказать. В конце моего монолога Светочка ударила кулаком по столу и так выругалась, что я поперхнулась чаем.

— Ой, извини! — она вздохнула. — Ну какая же… мразь, ей-богу! Ладно, сиди тут, а я сбегаю к секретарю генерального, Катя наверняка уже в курсе последних новостей…

— Что ты надеешься там услышать?

— Что-что… может, он её уволит наконец?!

— Вряд ли. Кто же увольняет своих постоянных любовниц…

Это было правдой — Марина Ивановна уже много лет была постоянной спутницей Королёва, об их связи знали все. И только благодаря этому факту она и занимала должность директора по маркетингу.

Когда Света умчалась, я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Я старалась ни о чём не думать, но… мысли всё равно лезли в голову.

— Мамочка, — шептала я одними губами, еле слышно, — как же мне тебя не хватает. Как же я хочу прижаться к тебе, как в детстве, и рассказать всё-всё, что беспокоит меня… Я так скучаю… мама…

Одинокая слезинка скатилась по моей щеке. За дверью послышался шум, и я тут же выпрямилась и вытерла щёку.

Вошёл Громов. Он был явно чем-то очень доволен.

— Наталья Владимировна, — Максим Петрович подошёл ближе и улыбнулся, — как вы? Всё хорошо?

— Да, — я попыталась улыбнуться. Видимо, вышло криво, потому что улыбка исчезла с лица Громова.

— Точно? — обеспокоенно спросил он.

— Всё в порядке, правда.

— У меня для вас хорошие новости. Я поговорил с Королёвым и Мариной Ивановной. Больше она не будет пытаться вас скомпрометировать, можете не волноваться. Всё, война окончена, — Громов опять улыбнулся.

Да? Странно. С чего бы это?

— Максим Петрович, вы… уверены?

— Абсолютно. А теперь давайте, приходите в себя.

Секунду поколебавшись, Громов взял мою руку и поцеловал её. Я посмотрела на него немного удивлённо.

— Отдыхайте и не волнуйтесь. Если хотите, можете пойти домой. Я отпускаю вас.

Громов кивнул и скрылся в своём кабинете. И не успела я прийти в себя ото всех этих странностей, как в комнату ввалилась Светочка.

— Наталья Владимировна… — она еле дышала, — я сейчас такое… такое… такое услышала! Вы не представляете…

— Свет, за сегодняшний день я слышала уже столько всего, что меня больше ничем не удивишь. Давай, колись, что ты там услышала.

Светочка села на своё место, отдышалась, глотнула чаю и ответила:

— Я была у Кати. Я пришла очень вовремя, Королёв был у себя в кабинете вместе с Мариной Ивановной. И Максим Петрович тоже там был, — Света понизила голос. — Ты даже не представляешь, как вопил генеральный! Я думала, у него пупок развяжется. Ну или на худой конец он себе голос сорвёт…

— Вы с Катей, что, подслушивали?

— Да там сложно было не подслушать, он так орал! И Марина Ивановна тоже вышла из себя и кричала. А потом Громов… он… — Светочка глубоко вздохнула. — Короче говоря, он сказал, что если Крутова ещё раз попытается тебя скомпрометировать, ну или вообще если ты из-за них с Королёвым решишь уволиться, он уйдёт вместе с тобой.

— ЧТО?

— Да-да! Так и сказал: «Уйду вместе с Зотовой. Так что если вам, Сергей Борисович, я хоть немного дорог как специалист, я бы воздержался от гадостей в её адрес. И Марину Ивановну, я надеюсь, вы образумите».

— И что Королёв? — я смотрела на Светочку во все глаза, забыв про свой бутерброд.

— Обещал Максиму Петровичу, что подобное больше не повторится. Сказал, что он дорожит и тобой, и Громовым.

Я озадаченно почесала голову. Нет, сегодня воистину странный день.

— Наташ, по-моему, тебе надо поблагодарить Громова. Сомневаюсь, что Марина Ивановна так легко бы от тебя отвязалась… Если бы не Максим Петрович…

— Знаю, — я нажала на своём телефоне кнопочку «громкая связь» и спросила:

— Максим Петрович, я могу войти?

— Да, конечно.

Когда я вошла, Громов разбирал на своём столе какие-то бумаги. Увидев меня, он сказал:

— Вам бы домой, Наталья Владимировна. Всё-таки то, что случилось сегодня, довольно неприятный инцидент. Идите, отдохните, отвлекитесь.

Я подошла к столу и села на стул прямо перед Громовым. Выражение его лица по-прежнему было очень довольным.

— Максим Петрович, я только что узнала о том, что вы сказали генеральному про меня, про то, что вы уйдёте вместе со мной. И… я хотела сказать вам… большое спасибо. Если бы не ваше вмешательство, Крутова бы от меня в жизни не отвязалась. Да и Королёв был бы вынужден исполнить эту её заветную мечту и рано или поздно уволил бы меня.