– О да, Лиз Бернарт была превосходной учительницей, – прошептала она, и голос ее уже начинал дрожать от охватывающей их обоих страсти.

Джил чувствовала жар в теле, изо всех сил рвущийся наружу. Она просунула пальцы между пуговицами рубашки Грега, желая ощутить и его жар.

Грег лег на спину, и Джил оказалась наверху.

– У тебя изумительные ноги, Джил, – пробормотал он, забираясь ладонью под ее платье и поглаживая ногу, с каждым движением все выше поднимаясь по бедру. – Я всегда радуюсь, когда наступает лето, потому что тогда ты надеваешь свои очаровательные шортики, так плотно облегающие твою попку.

– И это говорит человек, который пишет книги для маленьких детишек!

Грег подтянул ее так, что бедра Джин оказались как раз поверх его. Он провел ладонями вдоль ее боков, потом стал гладить грудь, плечи, зарылся пальцами в волосах. Джил чувствовала себя совершенно беспомощной, подставляя губы его поцелуям.

Теперь оба дышали тяжело и прерывисто. Джил зажмурилась, отдаваясь все более настойчивым ласкам Грега. Еще ни один мужчина не приводил ее в такое неистовство одними лишь поцелуями. Что касалось Джил, то она была более чем согласна, чтобы Грег немедленно отнес ее в спальню и завершил этот чудесный эпизод.

Легко прочитав ее мысли, Грег сел на кушетке, не выпуская ее из своих рук.

– Сейчас не время, Джил. – По его прерывистому голосу можно было судить о том, насколько он возбужден. – Мы оба слишком много выпили, и, хотя я ужасно хочу заняться с тобой любовью, я уверен, что нам не следует этого делать, пока мы в таком состоянии. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас сожалел наутро о случившемся.

Произнося это, он поглаживал плечо Джил. Ему нестерпимо хотелось вновь начать ласкать ее грудь, но он понимал, что если сейчас не остановится, то все кончится, еще и не начавшись. Он отвернулся, чтобы не видеть ее влажных припухших губ. Грег понимал, что ответственность за все лежит на нем.

– Ты уверен, что хочешь это сделать? – спросила Джил, как бы разделяя его подбородок на две части своим указательным пальцем. Она внезапно ощутила силу своих женских прав. – Или, лучше сказать, этого не делать?

Грег поднял глаза к потолку и невесело рассмеялся.

– Поверь, детка, меньше всего на свете мне хотелось бы сейчас уйти, но так будет лучше. – Он усадил ее на кушетке, встал и поднял пальто.

Джил не верила своим ушам.

– Ты… ты собираешься вот так вот, просто уйти? – недоверчиво проговорила она, не скрывая своего разочарования. – Ты ведь шутишь, правда?

Он покачал головой, и на лице его появилась бледная улыбка.

– Джил, я бы много отдал за то, чтобы это было только шуткой, но наше время действительно еще не пришло. – С этими словами он наклонился, поцеловал ее в лоб и, выпрямившись, направился к двери. – С днем рождения, дорогая, – проговорил он, затворяя дверь.

Джил потянулась за сигаретами и зажигалкой, которые лежали на журнальном столике. Опершись о подлокотник кушетки, она затянулась, медленно пуская дым в легкие и также медленно выпуская его оттуда. Отлично, это именно то, что нужно, чтобы остудить ее разгоряченное тело, хотя и жалкое подобие того, в чем она сейчас на самом деле нуждалась. Потом Джил встала и отправилась в спальню, не убрав пустую бутылку и грязные бокалы, чего она никогда не позволяла себе прежде. Сбросив одежду прямо на пол, она, не тратя время на надевание ночной рубашки, нырнула в постель.


Громкий вой пылесоса прорезал ее мозги как острый нож. Она вскочила на постели, прижимая конец одеяла к подбородку.

– О, миссис Хэзевей, пожалуйста, – простонала она, – только не сейчас.

Домработница уже стояла на пороге ее спальни.

– Проснулись, значит. – Она с неодобрением оглядела разбросанную по полу одежду.

Джил закрыла руками глаза, пытаясь отогнать огненные точки, плясавшие у нее перед носом.

– А сколько сейчас времени?

– Два часа дня. Даже для вас поздновато. – Миссис Хэзевей бросила взгляд в сторону ванной, очевидно, ожидая, что оттуда покажется мужчина. – Я должна здесь убрать, – проговорила она, поджав губы. Похоже, она не испытывала никакого сочувствия к людям, у которых сильное похмелье.

– Хорошо. – Голова у Джил просто раскалывалась.

– Я скоро уйду, – напомнила миссис Хэзевей.

– Да-да. – Джил гадала, на сколько кусков развалилась уже ее голова и как далеко успели эти куски откатиться друг от друга по постели.

– Тогда я пойду закончу гостиную, – решила миссис Хэзевей и вышла вон, захлопнув за собою дверь.

– О-о! – простонала Джил, почувствовав, что хлопни дверь хоть капельку громче, и у нее бы обязательно лопнули барабанные перепонки.

Она выбралась из кровати и, пошатываясь, побрела в ванную.

Стоя под живительными потоками горячей воды, Джил медленно приходила в себя. И в голове у нее один за другим стали возникать разнообразные вопросы.

Правда ли, что они целовались с Грегом прошлой ночью? Правда ли, что еще немного, и они занялись бы с ним любовью? Была ли она действительно возбуждена больше, чем за все последнее время? И наконец: правда ли, что Грег, возбужденный не меньше нее, оставил ее спать в одиночестве? Джил буквально застонала от обилия всех этих «вопросов», свалившихся на ее больную голову. Она не знала, радоваться или огорчаться тому, что Грег оставил ее в последний момент.

Джил не стала краситься, а ограничилась тем, что нанесла на лицо только тонкий слой крема. Высушив волосы, она надела ярко-бирюзовый спортивный костюм с ядовито-желтой полосой посередине, надеясь, что эти яркие цвета ее взбодрят. Однако они не смогли оттенить бледности ее лица, поэтому Джил решила надеть очки с тонированными стеклами.

– Ну и начало рабочего дня у некоторых, – проворчала миссис Хэзевей, волоча пылесос в спальню.

Когда Джил спустилась в кабинет, Грег уже сидел там и делал вид, что погружен в работу. Рядом с ним на столе стояли пузырек с аспирином и пакет апельсинового сока. Сначала он попытался работать за компьютером, но мелкие буквы на экране только усиливали его головную боль, и теперь он сидел за письменным столом и записывал идеи по поводу новой книги от руки.

– Это все ты виноват, – проворчала Джил у него над ухом.

Грег с большой осторожностью повернул голову, не сомневаясь, что иначе она рассыплется на миллион кусочков.

– Ты слишком громко говоришь. – Он закрыл глаза. – Обязательно было надевать такую пестрятину? Так ведь можно и ослепить кого-нибудь, – проворчал Грег, отворачиваясь.

– Мне показалось, что в такой одежде у меня будет более живой вид, чем в черном. – Она взяла стакан апельсинового сока, стоявший около Грега, и залпом осушила его, пытаясь избавиться от сильнейшей сухости в горле.

– Зачем ты надела очки, у тебя же нормальное зрение?

– Для солидности, – ответствовала Джил немедленно. – Все серьезные писатели носят очки.

– Тоже мне, серьезная писательница, – огрызнулся Грег. – Просто классик!

Усмехнувшись, Джил налила себе еще сока и снова выпила его залпом.

– Возьми себе отдельный стакан.

Грег буквально вырвал стакан у нее из рук. Не то чтобы его оскорбил тот факт, что она стала пить оттуда же, откуда и он. Разумеется, они не раз пили из одного стакана. Но сейчас он хотел, чтобы не этот дурацкий стакан, а только он, Грег, мог бы коснуться ее губ. В голове его крутился один и тот же вопрос: было бы им сейчас лучше, если бы они поддались природному инстинкту и всю ночь прозанимались любовью? Хуже, чем сейчас, ему уж точно не могло бы быть! Может, он и был пьян, когда несколько часов назад ложился в постель, но от этого возбуждение в теле не было более слабым. Теперь бледнолицый объект его желаний сидел перед ним, и даже покрасневшие глаза, не совсем осмысленный взгляд и подрагивающие руки не делали Джил менее привлекательной в глазах Грега.

Мысли Джил крутились вокруг того же. Она всегда считала Грега симпатичным и привлекательным мужчиной, но сейчас в голове у нее проносились более смелые мысли. Грег был ее лучшим другом, человеком, с которым она могла говорить на абсолютно любую тему, но теперь она внезапно стала думать о нем не только как о собеседнике и коллеге. Джил всегда считала, что все, что происходит с человеком, подчинено какой-то высшей цели. Может, все их предыдущие романы были лишь прелюдией к тому, что их ожидает вместе? Эта мысль и испугала, и заинтриговала ее.

– Наверное, во всем виновато это розовое шампанское, – пробормотал Грег.

Джил заметила, что ей уже не так больно улыбаться.

– В чем виновато?

– Да в этом нашем похмелье.

– Питер никогда не был специалистом по винам, – откликнулась она. – Ты чувствуешь неловкость за вчерашнее? – не сдержавшись, спросила она.

– Нет, – не раздумывая, ответил Грег.

Джил потянулась за апельсиновым соком.

– Я тоже. – Она подняла очки на макушку. – Я думаю, миссис Хэзевей абсолютно уверена, что в моей квартире была оргия. – Джил уже чувствовала себя гораздо лучше.

– Зная эту старую ведьму с ее постоянной кислой рожей, нетрудно предположить, что она считает, что я каждый день занимаюсь с тобой любовью на письменном столе. – Грег закусил губу, сам не веря, что описал вслух одно из своих эротических видений.

Джил без труда представила себе эту картину.

– Ты уже работал сегодня над книгой? – Она понимала, что нужно поскорее заняться делом, прежде чем они не сказали или не сделали какую-нибудь глупость.

Грег почувствовал напряжение в ее голосе и постарался ответить как можно беспечнее:

– Мои мозги были немного не в форме, поэтому я только записывал новые идеи.

– Да? Ну и какие результаты?


До самого вечера воздух в кабинете, казалось, сгустился от напряжения. Работая, Джил и Грег замечали каждое движение друг друга. Грег видел, как поднимается и опускается грудь Джил, и все время думал о том, какой нежной она оказалась на ощупь. Ему хотелось вновь испытать это ощущение. Прошло несколько часов, но они так толком ничего и не сделали.

– Ладно, давай кончим на сегодня, – объявил Грег, откладывая в сторону ручку. Он скрестил руки за головой и расправил затекшие плечи. – Хочешь, сходим куда-нибудь поужинать?

– Если только мы не будем заказывать шампанского, – откликнулась Джил. – Моя голова не выдержит еще одного такого дня.

– Можно пойти в «Фарго Стейшн», – предложил Грег.

Джил кивнула.

– Подожди тогда, пока я переоденусь. – Она встала. – Я буду готова где-то через час.

– Отлично. К этому моменту я окончательно приду в себя.

Джил снова приняла душ и слегка накрасилась. На сей раз она надела стильные джинсы, ботинки на высоком каблуке и черный свитер с цветными вставками. Последним штрихом был новый кулон. Грег же, как обычно, был в джинсах и серебристо-голубом джемпере.

«Фарго Стейшн» был одним из самых любимых ими ресторанов. Изнутри он напоминал салун из какого-нибудь вестерна: на стенах висели старинные фотографии золотоискателей на приисках, а также объявления о розыске знаменитых и не очень знаменитых грабителей. Навстречу Грегу и Джил вышла приветливая хозяйка заведения.

– Хотите чего-нибудь выпить перед заказом? – спросила она, растягивая слова так, как это всегда делают в Алабаме.

Джил едва не поперхнулась.

– Стакан содовой, – несколько поспешно проговорила она, доставая сигареты и зажигалку.

Грег заказал себе пиво.

Джил принялась изучать меню, где изобиловали разнообразные бифштексы, жаркое и дичь.

– Надо, пожалуй, попробовать оленину, – проговорил Грег, отрывая взгляд от меню.

Джил вскинула голову и в изумлении уставилась на него.

– Оленину?! – воскликнула она. – Ты мог бы съесть Бемби?

– Ты переигрываешь, Джил, – возмутился он громким шепотом. – Кроме того, Бемби был малышом.

– Который потом вырос, – возразила она.

Грег не верил своим ушам. Они уже не раз здесь ужинали, что это на нее нашло?

– Ладно, если тебя это так раздражает, я закажу рагу из кролика.

– А как же Братец Кролик? – немедленно возразила Джил.

– Ты насмотрелась мультфильмов. – Грег покачал головой, удивляясь, как такой рассудительный и здравомыслящий человек, как Джил, может вдруг так перемениться. Эта женщина все нервы ему вымотает! Грег отказывался признавать, что причина всех сегодняшних разногласий была в событиях прошлой ночи.

– Я закажу грудинку, – провозгласила Джил.

– Между прочим, грудинку делают из коровы, – откликнулся Грег. – Я сразу вспомнил о Сьюзи, моей телочке.

Джил улыбкой поблагодарила официантку, когда та поставила перед ней бокал содовой. После того как заказ был сделан, Джил с подозрением уставилась на Грега.

– Грегори Марк Ричмонд, ты вырос в Санта-Барбаре, где у твоего отца и сейчас модный ресторан, а у матери – агентство по торговле недвижимостью. На ранчо, где ты жил, было две собаки, кошка и аквариум с тропическими рыбками. Насколько мне известно, ты никогда не приближался к теленку на расстояние вытянутой руки.