Эйлин Кук - Предсказание

— Большое спасибо, Холли, за приглашение. Меня зовут Мелани Фиен. Подобно многим людям, мне всегда хотелось задать телепату вопрос о своей личной жизни. Я понимаю, что вопрос о любовных отношениях не настолько важен, если сравнивать его с теми ситуациями, когда люди нуждаются в помощи. Тем не менее тогда для меня он значил многое. Вот так я встретила Эмму Лулак.

Настала тишина. Наверное, тут я должна была что-то сказать, но смогла выдавить только невнятное бурчание. Похожий звук издает Мак, когда выплевывает недожеванный кусок.

— Мелани, что вы можете нам рассказать о предсказании, которое сделала для вас Эмма Лулак? — говорит Холли. Голосок ее тает, как сладкая вата.

— По ее совету мне необходимо было немедленно порвать отношения с мужчиной, с которым я тогда встречалась. Она утверждала, что этот роман не принесет мне добра: сказала, что мы не подходим друг другу. Можете себе представить мое разочарование. Я только недавно начала встречаться с тем парнем и была по-настоящему влюблена в него.

Холли издала сочувствующий звук. Меня словно булавками пришпилили к стулу, лицо горело. Брэндон, звукооператор, вертел головой, глядя попеременно то на Холли, то на Мелани и на меня, будто наблюдал за напряженной партией в теннис.

— Как, Мелани, не могу поверить! Не успела ты встретить любовь своей жизни, как тебе тут же говорят, что судьба здесь оборачивается против тебя. Думаю, ты была очень подавлена. — За это представление Холли могла бы сразу получить «Оскар». Забираю обратно все хорошие слова, которые о ней говорила. Она просто злобный тролль. — Но именно когда ты подумала, что все кончено, обнаружилось нечто, изменившее все. Можешь рассказать нашим слушателям об этом?

— Я узнала, что настоящее имя Эммы Лулак — Софи Кинток, — сказала Мелани, глядя на меня.

Если я сейчас открою рот, чтобы сказать хоть слово, то меня просто стошнит. Боюсь, с моей-то удачей, рвота станет причиной короткого замыкания на панели управления и меня убьет электрическим током. Признаюсь честно, сейчас я вовсе не против такого хода событий. Электрический шок был бы как раз кстати, он бы помог прекратить все это. Начинаю подозревать, что смерть от электрошока — это единственный достойный конец этой истории.

— Первым открытием для меня стало ее настоящее имя, но вскоре я узнала, что бывшую девушку моего парня тоже звали Софи. — У звукооператора буквально челюсть отвисла. Я все еще не теряю надежды, что он прервет эфир и включит еще один рекламный блок, но он, видимо, готов откинуться в кресле, открыть бутылочку пива и насладиться происходящим по полной программе.

— Не может быть. Ты шутишь? — говорит Холли. Хотя на самом деле не похоже, что эта новость ее удивила.

— Нет, Холли, боюсь, здесь уже не до шуток. Особа, которой я доверилась целиком, вовсе не была заинтересована в том, чтобы дать мне дельный совет. Наоборот, она старалась разрушить мою жизнь.

Все было совсем не так, — наконец произнесла я, до последнего стараясь решить, не будет ли лучше во всем сознаться. Я же вовсе не хотела разрушать ее жизнь. Теперь мне надо спасти свою.

— Да, а чего же ты тогда добивалась?

— Я хотела, я надеялась… — мой голос замер. Не знаю, с чего начать.

— Не считаешь ли ты, что такое использование способностей, которыми ты наделена, по меньшей мере не этично? — Задала вопрос Холли. Боже мой, она все еще считает меня телепатом, хоть и поступающим неэтично, павшим так низко, что, используя свои способности, старается разрушить жизнь девушке своего бывшего парня. — Делая для нее предсказание, ты вмешивалась в ее будущее! Портила ее карму! Давайте послушаем, что думают по этому поводу наши слушатели. — Лампочки входящих звонков мигали, словно огни рождественской елки.

Приходилось ли вам когда-нибудь смотреть по телевизору передачу, где свора хищников раздирает на куски медленно двигающуюся раненую жертву? Нечто подобное началось и теперь. Всюду кровь, а стая безумных изголодавшихся хищников все растет. Интересно, могу ли я сделать хоть что-то, чтобы не выглядеть доведенной до полного отчаяния? Звонок за звонком. Люди интересуются, что это я о себе возомнила, высказывают свое разочарование. Мне ужасно хочется забраться под стол. Такого стыда я не испытывала ни разу с тех самых пор, когда мама узнала, что я стащила из ее кошелька деньги, чтобы купить джинсы «Кельвин Кляйн». Брэндон бурно жестикулирует. Холли подняла вверх три пальца — видимо, это означает, что сейчас на третьей линии очень настойчивый слушатель. Скорее всего, это еще один желающий детально описать мучения и пытки, которых я теперь заслуживаю. Слышен голос этого дозвонившегося.

— Интересно, а почему никому не приходит в голову такая мысль: «Да, она, конечно, ввела тебя в заблуждение, изменив имя. Но может, и на самом деле было правдой ее предсказание того, что ваши отношения обречены?» — В своих наушниках я слышу голос, который прекрасно знаю. Я прижимаю наушники руками, чтобы звук не утекал сквозь них, чтобы каждый обертон звучал в моих ушах и не просачивался наружу. — Иногда мы не замечаем того, что находится у нас перед самым носом. И необходимо вмешательство магии, чтобы по-новому взглянуть на привычные вещи. — Похоже, Холли несколько озадачена. Я смотрю на Мелани и ясно вижу, что она тоже знает, кто в эфире. Она совсем не рада. Мелани чиркает пальцем по горлу, показывая тем самым, что звонок следует прервать. Брэндон смотрит на Холли. Я встаю и яростно качаю головой. Если Брэндон отрубит этот звонок, я выброшусь в окно.

— Спасибо за звонок, давайте послушаем еще одного дозвонившегося… — начинает Холли.

— Стойте! — выкрикивает звонивший. — Вы не хотите услышать банальную фразу: «От судьбы не уйдешь»? Софи была права. Мы с Мелани действительно не подходим друг другу. Я должен быть с Софи. — Мелани начинает плакать. Холли снова стала похожа на рыбу, глотающую воздух широко открытым ртом. — Софи, если ты все еще веришь в наше будущее, в меня, в нас, я жду тебя внизу. Ты слышишь меня, Софи?

— Слышу, уже бегу. — Я срываю с головы наушники. Холли поглаживает Мелани по спине, пытаясь ее успокоить. Мне хочется сказать, что я сожалею обо всем, но, кажется, у меня просто не хватит слов, чтобы выразить свои чувства.

Я схватила сумочку и выбежала из студии. Девушка из приемной принялась аплодировать, когда я пробегала мимо нее. Я хотела заскочить в туалет и убедиться, что выгляжу хорошо, но боялась, что, если задержусь, Даг не дождется меня и уйдет. Лифт еле ползет. Пару раз мне казалось, что он остановился, и я в ужасе представляла, что застряла между этажами, а моя жизнь повисла в неизвестности между судьбой телепата и Дагом. Но в конце концов двери лифта все же распахнулись, и я выбежала на свободу.

Выскочив из центрального входа здания, я попала прямо под проливной дождь. Кругом, куда ни глянь, плескалось целое море зонтов. И тут я увидела его, стоящего за углом.

Мобильный телефон был все еще прижат к уху. На нем кожаная куртка, и он без зонта. Его светлые волосы совершенно вымокли. Они прилипли к голове и кажутся темно-коричневыми. Какое-то время мы оба стояли под дождем, глядя друг на друга. Он медленно подошел и посмотрел на меня сверху вниз.

— Пожалуйста, разреши мне вернуться домой, — наконец сказал он так тихо, что я еле услышала его из-за шума дождя, машин и прохожих. Я сделала шаг вперед, и Даг обнял меня. Кажется, мы уже дома.

Даг переехал. Казалось, что он и не уходил никогда. Его вещи рядом с моими напоминали, каким пустым был дом без него. Я пыталась убедить себя, что все это мне по душе, что все хорошо, и даже лучше, чем было прежде. По правде, ощущение было такое, словно я держу склеенную фарфоровую чашку. Может, она выглядит неплохо, но трещина все равно видна.

Просыпаюсь утром, открываю шкаф и вижу рубашки Дага рядышком с моими. Когда его нет дома, я ложусь на его половину кровати, кладу голову на его подушку и вдыхаю запах. В холодильнике полно его любимой еды. И я даже не против опускать за ним крышку унитаза в туалете и не боюсь услышать среди ночи шум сливного бочка.

Единственный, кто не считает возвращение Дага положительным событием, — это Мак. Он переживает некоторые «трудности адаптации», связанные с его изгнанием с постели. Он уже изжевал итальянские кожаные мокасины Дага, оставив кусочки размером с конфетти, а затем, чтобы удостовериться, что до Дага дошло его сообщение, еще и написал на них. Он, медленно переставляя лапы, угрюмо ходит из одной комнаты в другую, тоскливо глядя на мебель, на которой ему больше уже нельзя сидеть. Глубоко вздыхает, каждый раз когда укладывается куда-нибудь. Все перемены влекут за собой трудности «переходного периода», и я уверена, что, как только пес привыкнет, с ним снова будет все в порядке. Раньше ему вполне нравился Даг. Он стал покупать для Мака дорогие собачьи угощения в качестве взятки, но Мак реагировал на них так, словно ему предлагали мерзкие и отвратительные собачьи сопли.

Даг был великолепен. Почти каждый день он приносил домой цветы. Мы никуда не ходили и каждый вечер устраивали дома романтические ужины. Он говорил, что сейчас не хочет меня делить ни с кем. Я не возражала, тем более что после инцидента с Мелани мне и самой не очень хотелось с кем-то встречаться. Он не разговаривал с Мелани с того дня, как выехал из дома в центре города. Она звонила сюда пару раз, но Даг просто удалял ее сообщения с автоответчика. Он говорил, что сказать ему больше нечего. Даг считает, что Мелани с Холли поступили неправильно: не стоило выносить все это на публику. По его мнению, непростительно делать из личной жизни общественное достояние.

Меня немного беспокоит то, что Даг принял мою историю со сверхъестественными способностями как неоспоримый факт!

— Почему же ты никогда мне не говорила, что обладаешь такими способностями? Меня всегда удивляло, откуда тебе было все известно, но я и представить себе не мог, в чем же секрет. — Ну что ответишь на такое? Признайся я ему, что все это вранье, он не обрадуется, я уверена. Я стараюсь находить уклончивые ответы или просто молчать. Даг заказал на радио копии передач с моим участием. Как-то после работы я обнаружила, что он слушает запись на нашем музыкальном центре.

— А тебе не приходило в голову, что именно наше расставание стало толчком к раскрытию твоих способностей?

— Что? — я опустила сумку на пол. Мак кружился у моих ног, радостно приветствуя мое возвращение домой.

— Ну ты же говорила Холли, что страдала, когда я ушел. Вот я и подумал: «А что, если именно эти страдания как-то помогли высвободить то, что сидело у тебя внутри?»

— Я не знаю. Это так важно? — Даг встает, идет ко мне навстречу и обнимает меня, отодвигая ногой Мака в сторону. Мак взвизгивает и топает прочь, без сомнения уже планируя, что сделать в отместку с новыми туфлями Дага.

— Конечно, это совсем неважно. Просто мне очень хочется как можно больше узнать о своей колдунье, — говорит он, целуя меня в шею. У него появилась привычка называть меня колдуньей. Наверное, ему кажется, что это звучит очень сексуально, но меня это начинает серьезно раздражать. Я не говорила ему, что мне не совсем по душе это его ласкательное прозвище, — не хочу ссор по мелочам. В конце концов, оно не такое и противное. По сравнению с прозвищем Грудь-Дыня вовсе ничто.

В первый вечер я уже практически была готова рассказать ему все. Мы лежали в постели, а он рассказывал, что, услышав меня по радио, понял, какими неординарными способностями я обладаю, и осознал, что я — необыкновенная. До него дошло, что я особенная и что он просто дурак, если не вернет меня. По его словам, для новых впечатлений вовсе не надо менять партнера. Даг постоянно спрашивал меня, не могу ли я предсказать ему что-нибудь, не видно ли мне картин его будущего. Я старалась постоянно придумывать для него что-нибудь поинтереснее. Но мне показалось, ему вовсе неважно, что я говорю — ему нравится само сознание того, что я это могу. Ради него я даже освоила один трюк и теперь могу закладывать ногу за голову. Во всех женских журналах пишут: чтобы интерес со стороны мужчины к вам не погас, необходимо постоянно придумывать что-то новое и необычное; если вы превратите ваши отношения в рутину, то вам останется лишь как следует упаковать мужчину и, отвесив низкий поклон, передать его другой женщине. Я бы, неверное, даже стала лаять как собака, только бы это помогло. Но важнее всего то, что Даг дома. Я получила именно то, чего добивалась, и счастью моему нет предела. Честно.