Эйлин Кук - Предсказание

— Надо будет собраться и обсудить свадебные планы, как только вы определитесь с датой бракосочетания. Или вы уже определились? — спрашивает Энн.

— Ой, я не знаю. — Я смотрю на Дага, который принимает поздравления от отца, по-мужски пожавшего руку сына.

— Я всегда представлял себе свадьбу летом, возможно на открытом воздухе.

— Если мы проверим по календарю, на какой день выпадает солнцестояние, будет ли это против твоих религиозных соображений?

— Религиозных соображений? — Даг подошел ко мне ближе и обнял меня. Булавка наконец сдалась и раскрылась, вонзившись в тело. Я бы не удивилась, увидев, как шампанское и сливочный соус вытекают из крошечной дырочки. Пришлось осторожно сменить позу, чтобы булавка не так колола.

— Да, мы читали об этом. Мы с Теодором — люди широких взглядов. И признаюсь, мы не против, если тебе захочется включить в свадебную церемонию некоторые элементы твоей религии, ну если это не зайдет слишком далеко. — Энн встревоженно посмотрела на Теодора.

— Мам! — говорит Даг.

Я вообще не понимаю, о чем она. Моя мама принадлежит к методистской церкви, но без какого-то фанатизма. Она не относится к религии уж так серьезно. В церковь мы ходили на Рождество и на Пасху и еще когда приезжали бабушка с дедушкой. Я бы не стала называть это серьезными религиозными соображениями.

— Мы понимаем, что для тебя это особенный день, но нам бы очень хотелось пригласить на свадьбу министра. В конце концов, он долгие годы был очень близок нашей семье, он крестил Дага. Честно говоря, я многого не знаю о традициях викканства, но, думаю, мы бы могли найти компромисс.

Викканство? Да о чем она?! Неужели она боится, что я устрою на свадьбе оргию. И тут я поняла, что она имеет в виду.

— Вы что, думаете, я ведьма?

— Ну да. Я что-то не то сказала? — она взглядом попросила помощи у Теодора, но тот, уставившись во двор, был занят поглощением литра виски из хрустального бокала. Похоже, со своим шампанским он уже справился. Наверное, печень у него размером с ньюфаундленда.

— Я не ведьма. — Не могу поверить, что мне приходится это говорить! Неудивительно, что бедняга так нервничает. Она наверняка уже нарисовала в воображении свадьбу по ведьмовским традициям: с гостями, наряженными в костюмы друидов, которые приносят в жертву козла на ее поле для гольфа. Конечно, очень приятно, что они стараются относиться непредвзято. По крайней мере, они не привязали меня к столбу на заднем дворе и не угрожают спалить заживо.

— Прости. Я думала, ты говорил именно об этом. — Теперь она обернулась к Дагу в ожидании объяснений. Я вопросительно посмотрела на Дага вместе с ней.

— Софи — телепат. Она умеет предсказывать будущее, разговаривать с умершими и так далее, — сказал Даг. На лице Энн не заметно признаков облегчения. Теперь ее воображение рисует другую картинку: невеста, шатаясь, вылезает из гроба, вместо того чтобы шествовать к алтарю.

— Все это вовсе не так серьезно, — постаралась объяснить я. — Иногда у меня появляется предчувствие, я предвижу некоторые события — вот и все. — Я старалась сменить тему и увести разговор в более безопасное русло. — Я бы предпочла традиционную свадьбу.

— Ты можешь разговаривать с мертвыми? — Теодор вмешался в разговор как раз в тот момент, когда я пыталась склонить Энн к разговору о тюльпанах, шелке, тюле и цветочных украшениях.

— Ну можно и так сказать.

— Ты можешь связаться с Хейзел? — спросил он.

Я понятия не имею, кто такая Хейзел. Даг скупо рассказывал мне о своей семье. Может, это мама Теодора или любимая кузина. Имя, кажется, что-то напоминает. Наверное, я уже когда-то его слышала, но не могу припомнить при каких обстоятельствах. Три коктейля, вино и шампанское не очень помогают воспоминаниям. К тому же булавка постоянно колет бок, а это, согласитесь, очень отвлекает. Теодор так пристально смотрел на меня, словно мы докладываем могущественному совету директоров его компании о возможном расширении фирмы на территорию Дальнего Востока. Кем бы ни была эта Хейзел, ясно одно: она значит для него очень много.

— Я не могу с уверенностью сказать, могу ли я связаться с Хейзел, пока не попробую.

— Не знал, что ты можешь общаться и с собаками, — проговорил Даг.

Даже Энн, кажется, потрясена развитием событий. Хейзел — это собака. Вдруг я вспомнила: Хейзел — именно так звали собаку, которая жила у них, когда Даг был маленьким мальчиком. Она была призером какой-то выставки йоркширских терьеров, если я правильно помню. Отлично, теперь я уже собираюсь поговорить с мертвой собакой. Интересно, что, черт побери, я буду сейчас рассказывать? «Здесь, на небе, в уютной собачьей конуре, все идет отлично? Я никогда не забуду те чудесные игрушки, которые вы мне покупали?» Воображая, как буду планировать свою свадьбу (я очень боялась, что этой свадьбы никогда не будет), я и представить себе не могла, что вместо обсуждения фасона свадебного платья мне придется говорить о возможности беседы с дохлой собакой. Мак, наверное, был бы мной разочарован.

Недавно я вспомнила о своем обществе «СТАРЫХ ДЕВ» и почувствовала себя виноватой в том, что забросила его.

Почему быть незамужней женщиной считается постыдным, словно это большая неудача в жизни? Мужчины так себя не чувствуют. Когда не женится мужчина, значит, он избегает чего-то. Положение холостяка никому не кажется отчаянным. Напротив, их одинокий статус делает их привлекательными для представительниц противоположного пола.

Я задумалась над этим, ведь теперь сама сменила свой статус и уже не старая дева, а «недавно обрученная». Ощущение такое, словно с рождения я имела жуткий физический недостаток, например гигантскую кисту на голове размером с мяч, и вдруг ее удалили. Теперь я понимаю, что многие обходили стороной тему моего замужества точно так же, как избегают говорить человеку, что к его подошве пристал кусочек туалетной бумаги. С одной стороны, тебе неудобно за человека, а с другой — не хочется акцентировать внимание на неприятной теме. Думаю, мне еще повезло, что люди не считали, что я должна, запершись, безвылазно сидеть на чердаке дома своих родителей.

Я и сейчас испытываю непреодолимое желание защищать статус старой девы, который остался для меня в прошлом, но все же рада обручению. Я чувствую огромное облегчение из-за того, что Даг попросил меня выйти за него замуж. Эта перемена в наших отношениях означает следующее:

Без сомнения, Даг всерьез намерен снова быть со мной вместе. Теперь, когда в это дело втянута его мама, пути назад уже нет.

Я наряжусь в платье, в котором стану похожа на принцессу. Перед покупкой платья я куплю журнал для невест размером с телефонную книгу Нью-Йорка и целыми днями напролет буду примерять разные фасоны, а продавец в магазине будет называть меня «невеста».

Я начну выбирать необыкновенно красивую прическу, на сооружение которой понадобится помощь профессионального парикмахера, как минимум полдня усилий и целый флакон лака для волос. Да, я еще забыла о невероятном количестве опорных конструкций, словно для постройки высотного здания.

Я смогу заставить подружек купить дорогущие платья цвета карамели, в которых они будут похожи на свихнувшихся маленьких девчушек. Вполне достойная месть за все те платьица, которые они заставляли меня одевать на протяжении многих лет. Им придется еще и выкрасить туфельки в тон платья, а краска непременно потечет и оставит на ногах пятна, которые не будут отмываться несколько недель. Возможно, краска окажется даже немного ядовитой, а может, и нет. Это уже зависит от того, насколько значительную поддержку они оказывали мне в трудные времена.

В список подарков я внесу всякие глупости, которые раньше мне были ни к чему. Например, кастрюля для фондю, набор для игры в крокет и бадминтон, дизайнерские подставки для напитков, вилки для креветок и бокалы, которые можно использовать только по праздникам.

Подружки закатят для меня девичник, с пошлыми стриптизерами, наряженными в полицейских, которые будут называть себя Офицер Любовь. На девичнике окажется чрезмерное количество алкоголя во фруктовых коктейлях, а стриптизеры будут щеголять дорогим нижним бельем, сшитым, похоже, из веревок и обрезков шелка.

Любые перемены моего настроения все будут объяснять тем, что я стала невестой и нахожусь в стрессовом состоянии от подготовки к Самому Важному Дню. Любые огорчения и капризы будут исправляться походами в спа-салоны или обильной дозой шоколада, а не советами типа «собраться и справиться со всем этим».

Больше я не стану называть Дага «мой парень», будто мы все еще в школе и я по-прежнему жду, что он пригласит меня на свидание. Мне больше не придется называть его «мой партнер», что всегда заставляет собеседников думать, не лесбиянка ли я. Теперь я могу официально называть его «мой жених», а это звучит куда более респектабельно.

Я всегда хотела выйти замуж. Подростком я покупала свадебные журналы, вырезала из них картинки и складывала их в коробку от обуви, которую хранила под кроватью. Во всем этом я виню принцессу Диану: насколько я помню, именно с ее свадьбы началась моя одержимость. Я знала малейшую деталь ее свадьбы. Чтобы посмотреть ее бракосочетание в прямом эфире, я проснулась примерно в четыре утра. Мама с папой развелись примерно тогда же. Возможно, это тоже сыграло определенную роль в формировании моей мечты о счастливой и долгой совместной жизни. Я сидела в гостиной дюймах в шести от экрана, чтобы быть как можно ближе к действию. На мне была пижама, а к груди я прижимала коробку с журнальными вырезками. Я сделала себе завтрак из глазированных хлопьев и проплакала над ними, не притронувшись к еде. Хлопья превратились в мокрую серую пасту. Мама вошла в гостиную, когда трансляция уже окончилась и в передаче «Today Show» показывали отрывки из свадебной церемонии.

— Долго они не протянут, — сказала мама и налила себе кофе, проливая сливки на халат.

Я была в ярости. Как она может произносить такие ужасные слова в самый важный день для Дианы! Словно мама неожиданно объявилась в церкви и на глазах у всей королевской семьи плюнула прямо на чудесный длинный шлейф Дианы. Конечно, все это происходило задолго до того, как мы узнали о Камилле. Вполне вероятно, что моя мама тоже была телепатом. Но одно я знаю точно: мама была цинична. Ее опыт совместной жизни с моим отцом навсегда подорвал ее веру в принца на белом коне и преимущества замужества. Все, что осталось ей после брака, — это уже не новая фондюшница, я, растяжки на коже и озлобленность на всех мужчин. Она прошла путь от замужней женщины, живущей в опрятно выкрашенном домике, до разведенной, вынужденной наниматься на работу без перспективы повышения в должности и жить в пестро размалеванных съемных квартирах.

Отец не принадлежит к тем мужчинам, которые продолжают заботиться о бывшей семье и после развода. Когда они с мамой разошлись, он, можно сказать, разошелся и со мной тоже. Наверное, он считал, что, забрав телевизор, машину и половину полотенец, должен хоть что-то оставить и маме. Она часто говорила мне, что отцу трудно видеться со мной только изредка. Но я и маленькой уже понимала, что дело не только в этом.

Все дело было в Шерон, новой молодой жене отца. Шерон имела все, чего не было у моей мамы: она была молода, строга, решительна и по уши влюблена в моего отца. Еще одним ее преимуществом стало то, что, когда они познакомились, она работала на ту же компанию, что и папа, всегда была с накрашенными губами и в красном костюме с наплечниками. Работала она в чикагском филиале компании. Командировки отца в Чикаго постепенно стали слишком частыми, и все закончилось тем, что однажды он вернулся домой и объявил, что переезжает туда. Только неделю спустя мама сообщила мне, что мы к нему не поедем, что он не просто переехал, а уехал от нас.

Через несколько недель я полетела в Чикаго. Это была моя первая поездка туда, и за ней последовала целая череда ужасных посещений. Шерон относилась ко мне, словно я институтский приятель отца, чье присутствие в принципе можно вынести, но было совершенно ясно, что она планирует постепенно вытеснить меня из жизни отца. Когда они женились, она не захотела пригласить меня стать подружкой невесты, объяснив это тем, что не хотела бы ставить меня в неловкое положение. Тогда я действительно была неуклюжим подростком, но это вовсе не означало, что мне не хотелось нарядиться в платьице с рюшами и оборками. Просто Шерон не хотела, чтобы я показалась хоть на одной официальной фотографии. Она уже тогда всеми силами старалась отретушировать прошлое отца.