Эйлин Кук - Предсказание

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я позвал кого-нибудь? Давайте я проведу вас до квартиры.

— Да я не живу в этом доме! — выпалила я, прежде чем поняла, что это не очень хорошо. Теперь он, наверное, подумал, что я сумасшедшая дура, страдающая фетишизмом к мужским носкам, которая нелегально проникла в здание. Честно говоря, не могу с уверенностью утверждать, что он не прав. — Я была в гостях у друга, — попыталась объяснить я.

— Я — Ник МакКенна, живу на десятом этаже.

— Софи Кинток.

Мы пожали друг другу руки. В общем наше знакомство прошло вполне цивилизованно, не считая того, что мы встретились в момент, когда я почти рыдала, уткнувшись в кучу носков.

— Ну что ж, думаю, мне пора.

Я постаралась улыбнуться ему так называемой уверенной улыбкой и направилась к двери. Обернувшись, увидела, что он стоит и смотрит мне вслед, выкладывая белье в корзину. Я успела заметить, что ему принадлежит белье цвета хаки и белые хлопковые рубашки. Он, по крайней мере, знает, что белое белье надо стирать отдельно от цветного.

Я вышла из этого многоквартирного монстра и побрела вниз по узкой улице к своей машине. Начинался дождь, который, надо заметить, подводил итог всему. Я бросала на дорогу носки Дага, по одному носку через каждый метр, — трикотажная тропа обратно к зданию. Последний я сохранила. Не знаю почему. Но сама себе пообещала, что, даже если мне станет совсем грустно, я все равно не стану спать в обнимку с этим носком — напоминанием о наших печальных и уже окончательно испорченных отношениях.

Однако вечер не прошел совсем уж впустую: завтра Дагу все же придется идти на собрание в разных носках.

— У Дага другая девушка?! — переспросила Джейн. В одной руке она держала кофе с молоком из Старбакс, а другой толкала громадную детскую коляску-внедорожник. Ее двухлетний сын Итан покачивался туда-сюда внутри коляски, а сама Джейн изо всех сил старалась заставить его еще поспать. Эта детская коляска — мини-«хаммер», она с трудом прошла в дверной проем магазина, где я работаю, и очень похоже, что на ней можно взобраться даже на Эверест. Тем не менее ничего из маминых действий не остановило Итана — этот двухлетний мальчуган был полностью сосредоточен на попытках выкарабкаться из коляски. Вот бы и мне так. Я просто мечтаю, чтобы меня кто-нибудь катил в огромной коляске во время похода по магазинам, но, к сожалению, так сильно мне еще никогда не везло.

— Когда он ушел, я предчувствовала что-то подобное. Он надеялся найти кого-нибудь. Эта особа его приворожила. Бедняга, вероятнее всего, так никогда и не узнает, что сразило его. Говорю тебе, он совершенно загипнотизирован этой огромной грудью: куда ни глянешь, везде она. — Я улыбнулась клиенту, входившему в магазин.

«Книжная Полка» — магазин, в котором я работаю, — занимает так называемый узконаправленный сегмент рынка. Мы специализируемся на малоизвестных книгах, которые бывает очень трудно найти. Если вы ищете что-либо, что уже распродано, или книгу, напечатанную тиражом всего десять экземпляров, то наш магазин именно для вас. Но одного этого явно недостаточно, чтобы выжить в условиях, которые диктует современный книжный рынок, переполненный гигантскими книжными магазинами. Поэтому владелица моего магазина решила заняться еще и исследовательской работой. Мы принимаем заявки на всевозможные исследования: к нам может обратиться дизайнер, который желает узнать больше об убранстве столовых викторианской эпохи, или студент, которому надо отыскать копию первого федерального договора на покупку бумаги, или государственный чиновник, который ищет подходящую цитату для своей следующей блестящей речи. Если бы не эти необыкновенные поиски, то, скорее всего, я бы здесь не работала. Время от времени я осознаю, как полезно оказалось то, что в школьные годы я очень часто перескакивала с одного курса на другой, меняя предметы. Поэтому я знаю понемногу практически обо всем, у меня обширные знания во многих областях, но, к сожалению, не очень глубокие. Здесь я не сделаю блестящей карьеры, но, имея диплом по английской литературе, я и не могу рассчитывать на карьеру в элитном офисе где-нибудь в финансовом квартале. Папа всегда старался убедить меня выбрать другую специальность, получить настоящую профессию и работу. Неужели мне не понятно, что найти применение чисто гуманитарному образованию будет непросто? Воистину мой отец смешной человек.

Магазинчик маленький, очень маленький, он даже меньше той комнаты в общежитии, которую мы делили с Джейн, когда учились в колледже. Две стены магазина от пола и до потолка заставлены рядами книг. Джудит, владелица магазина, вмонтировала деревянные лестницы, передвигающиеся по направляющей вдоль всей стены, чтобы можно было добраться до самых верхних полок. Несколько лет назад я помогла Джудит заново отполировать пару старых деревянных столиков, которые теперь стоят посредине, заваленные книгами. У задней стенки магазина пристроился наш «офис» — прилавок в форме буквы «Г» с антикварным кассовым аппаратом и современнейшим компьютером Apple, который служит для записи клиентов, всевозможных инвентаризаций и поиска информации в Интернете. Мы следим, чтобы чайник у нас всегда был горячим, а постоянные клиенты уже научились самостоятельно заваривать себе чай. Дни напролет я продаю книги или подыскиваю информацию в нашей коллекции исследований и в Интернете. Для такого книгомана, как я, это просто мечта, а не работа. Деньги я получаю за то, что пытаюсь отыскать мельчайшие детали и малоизвестные факты, — будто живешь в кроссворде. Джудит — отличный начальник. Ее никогда не раздражало, что Джейн приходит ко мне и торчит здесь уйму времени, — главное, чтобы клиенты получали то, что им нужно.

— Итак, ты уже заставила его забрать свои вещи из дома? — Открыв сумочку, Джейн пыталась найти какую-нибудь еду для Итана. Она постоянно таскает с собой столько еды, что ее хватило бы для сервировки шведского стола на какой-нибудь итальянской свадьбе. У нее с собой пластиковая упаковка с колечками «Чироуз», пакетики с соком, виноград (непременно порезанный пополам, чтобы малыш не проглотил его целиком и не подавился), мешочек, набитый крекерами в форме зверюшек, крекеры «Грэхем» с арахисовым маслом и немного изюма. Причем изюм выглядит так, словно завалялся на дне ее сумки еще со времен, когда родилась первая дочь Аманда, то есть ни много ни мало уже пять лет. Если бы в колледже мне кто-нибудь сказал, что Джейн превратится в мамашу-домохозяйку, я бы смеялась до слез. Именно Джейн научила меня пить мартини, первой из нас покрасила волосы (в смоляно-черный цвет в тон подводке для глаз) и начала пускать восхитительные кольца из сигаретного дыма. В ее планы входили переезд в Нью-Йорк и карьера знаменитого дизайнера. И все это она променяла на домашний очаг. Вы подумаете, что она сожалеет об этом? Нет, на самом деле Джейн одна из тех счастливиц, которые по-настоящему довольны образом жизни, который ведут. Она вышла замуж за Джереми сразу после окончания колледжа.

Джереми получил работу в компании хай-тек в Ванкувере, и они переехали спустя несколько недель после свадьбы. Я же вернулась обратно в Траверз-Сити, штат Мичиган, работать официанткой. Вот какая работа ожидает людей с дипломом по филологии. Оказалось, что мои умения анализировать величайшие произведения английской литературы совершенно не пользуются спросом. И мой папа часто мне об этом твердил. Он пытался устроить меня в отдел по работе с клиентами страховой компании, где работал. Обслуживать столики в ресторане очень скучно, но такую работу воспринимаешь как работу, которая является всего лишь промежуточным этапом на пути к великим свершениям, что тебя ждут. А вот целый день отвечать на телефонные звонки, беседовать с людьми, которые отчаянно хотят разобраться в своем страховом полисе, — это равносильно тому, что получить постоянное место работы в настоящем аду. И вместо того чтобы предстать перед реальностью, я сбежала в Ванкувер навестить Джейн и Джереми. Стоило мне сюда попасть, как я сразу же поняла: если здесь живет Джейн, то и я смогу.

Я всегда хотела жить в Европе, в каком-нибудь экзотическом месте вроде Лондона или Парижа. Но Канада в моих глазах тоже имела несколько преимуществ — это не слишком далеко, здесь живет моя подруга, почти все говорят по-английски (хоть и со смешным легким акцентом), это безопасная страна и стоимость жизни такова, что мне не придется продавать свои органы, чтобы добыть средства на пропитание. И что еще более ценно: мне предложили такую работу, где не придется предлагать людям суп. Многие считают, что Канада — та же Америка, только чище. На самом деле это очень интересная страна, и к тому же совершенно другое государство. Дома я всех заставила поверить, что здесь полно того, что называют отличительными чертами Канады, — полицейских из королевской конной полиции, диких медведей и лосей, снега и гор. Честно говоря, это не стопроцентная правда. Никогда не встречала здесь ни медведя, ни лося, но зато точно видела снег и горы. Сами же конные полицейские едва ли когда-то надевают ту самую сказочную красную форму — возможно, кто-то посчитал, что красный цвет не очень подходит для правоохранительных органов, — но нельзя же получить все сразу.

Я влюбилась в Ванкувер, как только приехала в гости к Джейн и Джереми. Канада оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла. Воображение рисовало что-то наподобие заснеженной просеки, собачьей упряжки с санями и непременно привлекательных больших и сильных мужчин в костюмах лесорубов. Я полагала, что здесь много кленового сиропа, канадского бекона, крепких людей невысокого роста, одетых в клетчатые шерстяные шапки. Первым шоком стало то, что в Ванкувере совсем не холодно. Я была уверена, что в Канаде везде очень холодно. Ну а разве вам приходилось когда-нибудь видеть хоть одну фотографию из Канады без снега? Но оказалось, Ванкувер находится на западном побережье и здесь такая же погода, как в Сиэтле: умеренный климат с обильными осадками. Достаточно обильными для того, чтобы задать себе вопрос: не Атлантида ли это? Город похож на парк посреди Диснейленда. Чистые и блестящие подвесные дороги системы общественного транспорта — здесь их называют «небесные поезда» — очень напоминают монорельс в Диснеевском парке. К тому же и люди здорово напоминают работников Диснейленда — приятные, улыбающиеся, они извинятся перед тобой, если нечаянно заденут… Все они выглядят так, будто именно сейчас собирались запеть «Маленький мир» на знаменитом аттракционе в Диснейленде. Но несмотря на то что город неестественно чистый и дружелюбный, это все-таки настоящий город. Здесь есть и модные бутики, и дизайнерские магазины, и китайский квартал, и театры, и хоккейная команда, и рестораны, где подают еду на любой вкус. Для меня, девушки, которая выросла в маленьком городке, где день открытия нового ресторана самообслуживания считался настоящим национальным праздником, этот город казался просто потрясающим.

Переезд сюда вовсе не означал, что отныне мне следует любить хоккей и суши. Но признаться, были кое-какие досадные моменты, отметившие разницу между Канадой и Америкой, о которых я раньше и понятия не имела. Например, кто же знал, что в Канаде используется метрическая система? Еще в шестом классе учитель по математике старался вселить страх в наши души, утверждая, что однажды Америке придется отказаться от привычных галлонов, футов и фунтов в пользу аккуратных и точных эталонов метрической системы. Мы только хихикали, так как были уверены, что наша страна никогда не променяет всем доступную и известную систему на логически обоснованные правила. Как выяснилось, Канада вовсе не разделяла нашей уверенности — они сменили всю систему одним махом. Сегодня они еще ездили со скоростью в сколько-то миль в час, а уже завтра на смену милям пришли километры и сантименты, или как их там правильно называют.

В самый первый день пребывания в Ванкувере я направилась в продуктовый магазин и обнаружила, что все продукты там взвешивали очень непонятно для меня. Ну с продуктами в упаковке все было не так уж и сложно: по размеру можно было догадаться об их настоящем весе. А вот прилавок с деликатесами оказался настоящим испытанием. За стеклом лежали разные виды мяса, небольшими порциями, и цена была указана за 100 граммов. Я же понятия не имела, как выглядит один грамм, не говоря уже о том, что такое целых 100. Когда подошла моя очередь, я уверенно попросила 25 граммов индюшачьей грудинки. Продавщица отдела сделала очень удивленное лицо и переспросила, уверена ли я, что мне надо именно столько. За спиной я услышала хихиканье остальных покупателей. Не оставалось выхода — пришлось признаться в том, что я совсем не понимаю, сколько попросила.