Как-то раз Анджела, проходя мимо домика Чандлера, случайно услышала через открытое окно голоса. Разговор оказался настолько интересным, что она замерла на месте.

— Ваши дела с Анджелой ничуть не продвинулись, — с упреком проговорил Кент.

— Она упряма, Кент, — послышался сердитый ответ Чандлера. — А вы ничем не хотите мне помочь.

— Мы с Анджелой заключили перемирие. Я обещал не мешать ей в обмен на удовольствие в этих Богом забытых краях, — язвительно сказал Кент. — Если бы не ее богатство, я и минуты бы здесь не остался. Ради Бога, женитесь на этой сучке, и мы поделим ее денежки. Мне осточертело ей улыбаться.

— Я сделал больше, чем вы мне поручили, — загадочно сообщил Чандлер.

По голосу Анджела почувствовала, что он ухмыляется. Чандлер понизил голос, и она придвинулась ближе к окну.

— О чем вы, черт побери, толкуете? — разозлился Кент.

— Вы согласны, что нам сильно повезло с убийством Брейди Бакстера? — продолжал Чандлер. — Я был здесь в ту ночь, когда его убили.

— И вы видели, как Гентри застрелил Бакстера? — последовал недоверчивый вопрос Кента.

— Тише, — зашипел Чандлер.

Анджела прижалась к стене, потому что окно со стуком опустили. Проклятие! Только что началось самое интересное. Еще немного — и Чандлер сознался бы, а Кент оказался бы свидетелем. Возможно, он и не стал бы по доброй ноле давать показания против Чандлера, но Анджела понимала, что золото заставит его заговорить.

Анджелу заботили не деньги. Она охотно поделилась бы своим богатством или отдала бы его целиком тому, кто действительно любит ее. Но Чандлер? Но Кент? Ни за что. В особенности после того, что эти двое замыслили против нее.

Нужно бы радоваться, что Рейф женился на ней не из-за богатства. Он, казалось, был по-настоящему увлечен ею. Она верила, ни о чем не думая, и любила, ни о чем не заботясь. Но она получила хороший урок и урок этот забудет не скоро.

Анджела направилась к домику. Мистеру Гудмену пора бы уже приехать и привезти ей на подпись документы о разводе. Может, стоит самой съездить в город и узнать, все ли готово? Может быть, ей нужно именно официальное свидетельство о расторжении брака, чтобы забыть Рейфа и начать жизнь сначала?

В эту ночь Анджела легла спать с тяжелым сердцем. Она старалась не думать о Рейфе, но молодое тело тосковало по его ласкам. Ее соски напряглись в бесстыдном ожидании, когда она вспомнила ту бездумную страсть, которую он в ней вызывал. Горькая улыбка тронула ее губы. Всю жизнь ей предстоит прожить с болью в сердце. Если для того, чтобы забыть Рейфа, ей нужно возненавидеть его, она так и сделает.

Сон ее был неспокоен. Она чувствовала на теле руки Рейфа, вкус поцелуев на губах, ощущала запах его пота. Анджела проснулась в холодном поту. Здесь кто-то есть! Звякнули шпоры. На стене возникла чья-то тень. Рейф — поняла Анджела, затрепетав всем телом.

— Кто здесь?

— Здравствуй, Ангел.

— Нет! Уходи вон!

Глава 17

Рейф вступил в полосу лунного света. Теперь Анджела ясно увидела его лицо: яркий блеск глаз, упрямый мужественный подбородок, чувственные губы. Она заморгала, пытаясь прогнать видение, но, открыв глаза, убедилась, что оно не исчезло.

— Этого не может быть! Опять!

— Я не призрак, Ангел; не смотри же на меня так.

— Как раз когда я подумала, что никогда больше не увижу вас, вы появились. Чего вы хотите от меня, Рейф Гентри?

Он подошел ближе. Ее охватила тревога.

— Все изменилось, — произнес он. — Меня больше не ищут за убийство в Ордуэе. Один из настоящих убийц дал показания.

— Я знаю. Дилижанс сделал остановку в Ордуэе, и шериф Таттерсол все рассказал мне. Только не понимаю, при чем тут я. Ваше прощальное письмо вполне ясно выразило ваши чувства ко мне. Что вы здесь делаете? Зачем продолжаете мучить меня?

Он присел на краешек кровати; она отодвинулась к стене, натянув до подбородка одеяло.

— Затем, что ты все время мучишь меня. Каждый день, каждую ночь я сходил с ума, думая о том, где ты, с кем ты, все ли с тобой в порядке.

— Ты сам во всем виноват, Рейф. Я думала, что у нас все хорошо. А ты меня бросил. Мне надоело спасать тебе жизнь.

В тот день, когда ты покинул меня в Додж-Сити, я перестала думать о тебе.

Рейф чиркнул спичкой и зажег лампу. Свет озарил лицо Анджелы, подчеркнул туманный блеск ее глаз, оттенил нежную кожу. Он поднял руку, чтобы погладить ее щеку. Она отпрянула, и Рейф страшно пожалел, что не в состоянии загладить свою вину.

Он закрыл глаза и втянул в себя сладостный запах жены: мыла, солнечного света и особый аромат, присущий лишь ей. Его чресла заныли; он сразу же пришел в возбуждение. Его руки действовали независимо от рассудка. Он схватил Анджелу за плечи и притянул к себе. Он не собирался прикасаться к ней; он хотел только все объяснить. Он надеялся, что она простит его, но боялся, что требует от нее слишком многого.

Рейф почувствовал, что она упирается, ощутил ее нежелание, страх и понял, что вполне заслужил такое отношение. Господи, как же хотелось поцеловать ее!

— Больше ты меня не обманешь, Рейф Гентри! — бросила Анджела. — Как ты смеешь думать, что можешь появляться в моей жизни и исчезать, когда тебе заблагорассудится! Хватит. Я тебе не игрушка.

— Черт побери, Ангел! Я вовсе так не думаю! Ты меня выслушаешь или нет?

— Зачем? Я тебе не верю. Я вела себя как дура, Рейф. Стоило мне убедить себя, что я никогда больше тебя не увижу, как ты появлялся, хотя мне этого совершенно не хотелось. Я не желаю больше слушать твои объяснения. Твои слова немного стоят.

— Вы помирились с отчимом? Глаза Анджелы сузились.

— Откуда ты знаешь, что Десмонд здесь? Опять за мной шпионил?

— Не важно, откуда я знаю. — Рейф понял, что Ангел не и настроении слушать его сейчас.

— Так вот, — сказала Анджела. — Я подаю на развод.

Рейф попятился и уставился на нее. Ее слова ожгли его как удар бича.

— Знай я, что ты подаешь на развод, не стал бы собирать подписи людей, которые были свидетелями нашего венчания.

Она растерялась.

— Но зачем?

— Разве не ясно?

— Когда речь идет о вас, ничто не бывает ясным, Рейф. Я в жизни не встречала человека, который умел бы так все запутать. От Десмонда и Энсона я по крайней мере знаю, чего ожидать.

— И чего же, Ангел? — неодобрительно спросил Рейф. — Ты собираешься замуж за Энсона?

— Я не вышла бы за Энсона, даже если бы он оказался единственным мужчиной на земле. Впрочем, это не твое дело.

— Тогда почему же он до сих пор здесь? — требовательно воззрился на нее Рейф.

— Я хочу доказать, что это он убил Брейди Бакстера! — крикнула Анджела.

Ошеломленный Рейф с минуту молчал.

— Мне казалось, что тебе безразлична моя судьба, — наконец выговорил он.

Она дерзко вздернула подбородок.

— Конечно.

Он криво усмехнулся.

Тогда почему ты так стремишься доказать мою невиновность?

— Сам мог бы догадаться. Мне невыносимо видеть, когда невиновного человека обвиняют в преступлении. Христос учил, что всякий человек отвечает не только за себя самого, но за ближнего своего. Я знаю, что ты не убийца, Рейф.

— Твоя чистота и доброта унижают меня, Ангел. Я тебя не заслуживаю.

Полностью согласна, — отозвалась Анджела. — Мое сердце может вынести многое.

На этот раз она только вздрогнула, когда он обнял ее. Она понимала, что будет жалеть о содеянном, но противостоять тому несносному человеку не могла. Здравый смысл говорил ей, что он снова и снова будет разбивать ей сердце… что ей с бедовало бы выгнать его. Здравый смысл улетучился, когда губы Рейфа нашли ее розовое ушко. Он поцеловал ее в глаза, в щеки. Он стянул ночную рубашку с ее плеча и тронул губами кожу на ее плече и ямку на шее.

Ночная рубашка спустилась на пояс. Его дерзкий язык рванулся следом. Груди ее затрепетали, она выгнулась к нему навстречу, безрассудно бросившись в знойный жар его ласк.

Когда он отодвинулся, она протестующе застонала. Вдруг, спохватившись, что слишком легко уступает, Анджела нашла в себе силы оттолкнуть его. От неожиданности Рейф рухнул с кровати, больно ударившись крестцом.

— Для чего ты это сделала, черт побери? — недовольно пробурчал Рейф, потирая ушибленное место.

Анджела уже дышала спокойнее.

— Чтобы ты не думал, будто у меня нет силы воли. Он усмехнулся. Ремень с револьверами упал на пол.

— А она у тебя есть? Я имею в виду силу воли. — Он сорвал с себя шейный платок и нетерпеливо рванул рубашку. Пуговицы разлетелись во все стороны.

— Надеюсь, что да.

Он снял пояс и расстегнул брюки. Анджела шумно выдохнула. Он был в полной готовности. Ей хотелось отвести глаза, но этот человек полностью околдовал ее.

Пытаясь обуздать нарастающую страсть, она бросилась было из спальни, чтобы приготовить для него другую комнату, но он опустился на кровать рядом с ней. Его руки медленно обвились вокруг ее талии.

— Признайся, ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, Ангел.

— Как тебе не совестно пользоваться моей слабостью, — со вздохом сказала Анджела.

— Сейчас я собираюсь воспользоваться только вот этим — ответил он, поднося ее руку к своей напряженной плоти.

Анджела снова вздохнула. Он зачаровывал ее отчаянным вожделением, страстными словами и невероятными серебряными глазами.

Не отрывая от нее своего волшебного взгляда, он положил руку ей на живот, принялся гладить и ласкать его, и она задохнулась от желания. Яростное кипение крови в жилах, бешеная пляска ощущений прогнали все мысли, все, кроме мысли о Рейфе, человеке, которого она любила… нет, ненавидела. Ох, что же это!

Она закрыла глаза и раздвинула ноги, предвкушая блаженство. Их тела идеально подходили друг другу, и ее раздражало, что он это знает.

Пальцы его проникли глубоко внутрь. Ее тело кричало о безмерном желании, ее руки гладили его плечи, и он стонал в экстазе. Она хотела впустить его в себя, но он отвел ее руку.

Он поцеловал ее веки, кончик носа, губы и наконец вошел в жгучий жар ее тела. Ее грудь бурно вздымалась.

Несмотря на все нарастающее возбуждение, Рейф, кажется, не торопился к своему собственному апогею, без устали продолжая свое дело. Конец настал неожиданно, как взрыв, и она отдалась огненной буре, увлекающей ее к сладостному беспамятству.

Рейф внимательно всматривался в ее лицо, не замедляя темпа, когда она достигла вершины блаженства. Остановившись на минуту, чтобы перевести дух, он снова начал двигаться, стараясь получить удовольствие сам.

— Ты хочешь еще раз, милая?

Анджела поднялась навстречу его дерзким ударам. Как, разве такое может повториться? Он задвигался быстрее, запах секса и пота был необычайно возбуждающим. Если она не скоро… Тут он услышал, как она вскрикнула, и ответил протяжным звериным воплем. Ну вот, теперь он находится именно там, где следует.

— Теперь ты счастлив? — спросила Анджела после того, как огненная буря стихла.

Долгие мгновения в воздухе стояла тишина.

— Я хочу, чтобы мы оба были счастливы, — ответил Рейф наконец.

Анджела отвернулась.

— Я тоже, но это невозможно.

— Я не сам придумал бросить тебя в Додж-Сити.

Она не сразу поняла, что он хочет сказать, а поняв, горько усмехнулась.

— Разве кто-то держал тебя под прицелом, пока ты писал эту чудовищную записку?

Он бросил на нее странный взгляд.

— Именно так.

— Рейф, не делай из меня дурочку.

— Я не лгу. Я мылся в бане, когда на меня как снег на голову свалился Кент. Я не ожидал встретить его в Додж-Сити. Он под дулом револьвера заставил меня написать эту записку. Если бы я не сделал так, как он велел, он убил бы меня и получил награду. Тогда еще на мне висело обвинение в убийстве в Колорадо, о котором шериф Диллер, кажется, ничего не знал. С меня только что сняли обвинения в ограблении банка, и ты ждала меня в гостинице, — продолжал Рейф. — Бросить тебя — да это мне и в голову бы не пришло. Но проклятый Кент! Положение мое было просто аховым. Я решил, что тебе будет лучше без убийцы, который таскает тебя из города в город, за которым по пятам следует полиция.

— Почему же ты передумал?

— Узнал, что меня больше не разыскивают за убийства в Ордуэе, и это дало мне маленькую надежду. Я поверил, что сумею найти убийцу Бакстера и стану свободным человеком, человеком с незапятнанным именем. Но не только поэтому. Я не смог жить вдали от тебя, Ангел. Мы должны быть вместе, веришь ты в это или нет. Оставить тебя — все равно что отсечь себе правую руку.

Анджела вздрогнула и отвела глаза.

— Я хочу верить тебе, Рейф, действительно хочу.

— Но…

— Я боюсь, что ты опять заставишь меня страдать. Я всегда буду жить, думая, когда ты снова исчезнешь.

— Никогда, — поклялся Рейф. — Я никогда больше тебя не оставлю.

Когда Анджела объявила его своим женихом, он не собирался влюбляться в нее, но она похитила его сердце. К сожалению, он все еще не обрел честное имя, поэтому прикусил язык.