— Вот свинья! Наверное, он ни разу здесь не прибирался с тех самых пор…

Рейф был согласен с Анджелой. Прежде чем дом станет пригодным для жилья, его надо хорошенько прибрать. Деревянный пол в кухне был покрыт толстым слоем грязи. В общей комнате на полу вытертый ковер.

— Семь потов сойдет, прежде чем здесь удастся навести порядок, — сказал Рейф. — Я вам помогу. Судя по всему, ваш отец построил крепкий дом. Щели хорошо проконопачены, в окна вставлены стекла, ставни привинчены изнутри, чтобы в морозы не приходилось выходить на улицу открывать их.

— Отец поставил в дом водяной насос ради мамы, но всех его стараний оказалось недостаточно, чтобы удержать ее здесь. Мама не выносила уборной во дворе, в особенности зимой.

— Если вы хотите сразу приняться за уборку, я принесу наши припасы, — предложил Рейф.

— Я… я постараюсь, — ответила Анджела. — Я знаю, вам не терпится пуститься в путь.

Рейф пожал плечами.

— Мне ничего другого не остается. И потом… — он бросил взгляд в грязное окно на Бакстера, — кто-то же должен смотреть, как у вас пойдут дела. Я, наверное, пробуду здесь еще некоторое время, чтобы убедиться, что Бакстер не попытается обмануть вас.

Анджела не знала, радоваться ей или огорчаться. А что, если Рейф Гентри понравится ей? Что, если она привыкнет к нему, и когда он уедет — а он, конечно же, уедет, — ей будет больно?

Оставшуюся часть дня они наводили порядок в доме. Рядом с общей комнатой оказались две спальни. В той, что побольше, стояли комод и двуспальная кровать, покрытая пестрым лоскутным одеялом, а в меньшей — узенькая лежанка.

Анджела на скорую руку собрала удивительно вкусный ужин. После чего она откашлялась и сказала:

— Я застелила чистым бельем обе кровати. Вы можете занять большую комнату, а я помещусь в маленькой.

— Двуспальная кровать в моей комнате такая широкая, что на ней можно спать вдвоем, — с намеком проговорил Рейф. — Мы и раньше спали в одной кровати.

И результаты были самые умопомрачительные, подумала Анджела, но ничего не сказала. При одной мысли о сильных руках Рейфа, прикасающихся к ее телу, о его могучем торсе у нее по спине побежали сладкие мурашки.

— Нам будет удобнее спать каждому в своей кровати, — произнесла она, не поднимая глаз.

Если бы Рейф узнал, до чего ей нравятся его ласки, он бы наверняка уложил ее в постель. Но у нее хватает проблем и без любвеобильного ковбоя, который не сегодня так завтра исчезнет.

Глава 6

Удобная кровать не подарила Рейфу сон. Каждая жилочка его тела знала, что за тонкой стенкой спит Анджела. К несчастью, он ничего не мог с этим поделать. Она твердо решила не пускать его в свою постель. Действительно, так будет разумнее. Хорошо еще, что хотя бы один из них может обуздать свои желания. Будь его воля, он занимался бы с ней любовью до рассвета, и пусть завтрашний день провалится в преисподнюю.

За тонкой стенкой Анджела тоже не могла уснуть. Она и подумать не могла, что мужчина может быть настолько соблазнительным. Она понимала, что однажды не сумеет противиться его натиску.

В конце концов сон, который так упорно бежал и от Анджелы, и от Рейфа, накрыл их мягким теплым покрывалом.

Рейф встал рано и решил осмотреть прииск до прихода рабочих. Он соорудил себе холодный завтрак, выпил две чашки крепкого кофе, оставил чугунок для Анджелы на плите, и едва рассвело, пришел к шахте. Вокруг не было ни души. Он зажег лампу, которую нашел у входа, и вошел внутрь.

Шахта, судя по всему, глубоко уходила в недра. Повсюду виднелись следы работ. Рейф заметил, что недавно было прокопано несколько новых тоннелей. Довольно странно для выработанной жилы. Он свернул в один из них и провел ладонью по шероховатой стене. На руке осталась золотая пыль. Поиски привели его к узкой желтой нити, которая сверкала при свете лампы. Казалось, что это золото, но Рейф не был знатоком в таких вещах. Нужно привести сюда специалиста.

Решив, что узнал достаточно, Рейф направился обратно к выходу… и наткнулся на Бакстера.

— Какого черта вы здесь делаете! — воскликнул тот. — Или не знаете, что неопытному человеку опасно одному спускаться в шахту? Я не люблю любопытных, Гентри. Если вас что-то интересует, спросите у меня.

— Мне не нравятся ваши ответы, — спокойно возразил Рейф.

— А мне не нравится ваше поведение. Знаете, что я вам скажу, ковбой? Держитесь подальше от разработок. Шахта ничего не дает; я подумываю забросить ее. Сегодня я собираюсь уволить людей.

Рейф уставился на Бакстера, раздумывая, чем тот может пожертвовать для достижения своих целей. Он готов потерять деньги, лишь бы доказать, что шахта выработана. Конечно, если Анджела решит продать ему свою долю, он неплохо на этом заработает. Рейф сдержал усмешку. Бакстера ждет потрясение. Его Ангел слишком упрям, чтобы так легко сдаться.

— Неужели? — протянул Рейф. — Себе навредить, чтоб другому досадить, а?

— Вовсе нет, я же сказал вам, что золото иссякло. Передайте жене, что она получит больше, продав мне свою долю, чем пытаясь добыть золото из выработанной жилы.

— Это нехорошо попахивает, — поморщился Рейф. — Если прииск не дает прибыли, зачем вам покупать долю Анджелы?

— Хотите верьте, хотите нет, — развел руками Бакстер, — я делаю это только ради памяти Саймона Эббота. Он был моим старым товарищем, и я решил помочь его дочери, предложив хорошие деньги за никчемный клочок земли. Назовите это сентиментальностью, если хотите, но я стою на страже интересов мисс Эббот… то есть миссис Гентри.

— Если это так, то я — президент Соединенных Штатов, — пробормотал Рейф себе под нос. Он не поверил ни единому слову Бакстера.

— Что вы сказали?

— Ничего особенного. Вы извините, но у меня есть еще кое-какие дела.

— Только не слишком любопытствуйте, — предупредил Бакстер. — Я не стану отвечать, если с вами вдруг случится какое-нибудь несчастье. То же касается и вашей жены.

— Не беспокойтесь насчет меня, Бакстер, я могу сам о себе позаботиться. Но если начнете угрожать Ангелу, вам придется иметь дело со мной.

Не дожидаясь ответа, Рейф круто повернулся и ушел. Ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть Ангела. После разговора с Бакстером ему требовалось посмотреть на нее, прикоснуться к ней. Может быть, она все-таки проявит благоразумие, продаст свою долю и вернется в Топику. Мысль о том, что она останется здесь в окружении типов вроде Брейди Бакстера, была невыносима.

Рейф нашел Анджелу в кухне. Низко наклонившись, она яростно терла пол. Ее маленький аккуратный задик восхитил его. Когда он смог оторвать от него взгляд, оказалось, что кухонная плита начищена до блеска, а грязные занавески сняты.

— А вот и вы, — улыбнулась Анджела, когда Рейф вошел. — Где это вы были?

Он придвинул ногой стул и сел.

— Осматривался. Встретил Бакстера. Он говорит, что закрывает шахту. Я поразмыслил. Может, вам все же стоит продать ему свою долю?

Анджела откинула с глаз волосы и недовольно посмотрела на Рейфа.

— Почему вы так говорите?

— Я не верю Бакстеру. Он способен на любую подлость, лишь бы сохранить прииск за собой.

Анджела упрямо вздернула остренький подбородок.

— Он меня не запугает.

— Запугает. Он врет напропалую и боится, что мы это поймем. Сегодня утром он угрожал мне, да и вам тоже. Берите деньги и уезжайте скорее.

Анджела швырнула мокрую тряпку в ведро и встала. Ее воинственный вид говорил сам за себя.

— Я не собираюсь уезжать. Пусть Бакстер пугает всех, кого ему угодно, но меня запугать ему не удастся. И потом, прииск мне дороже, чем деньги.

— Я знал, что вы так скажете, но считал, что стоит вас предупредить.

— Считайте, что я предупреждена. Вы свободны, Рейф Гентри. Можете уезжать отсюда с чистой совестью.

Рейф сильно сомневался, можно ли ему считать свою совесть чистой, если речь идет об Ангеле.

— Вы не забыли, что мой долг — охранять вас?

— Не забыла. Но я вас не держу. Можете уезжать, когда захотите.

— Это я уже знаю. Но чем я смогу помочь вам?

Рейф узнал, что может, к примеру, вынести из дома драный ковер и выбить его. А также нагреть воды, чтобы выстирать грязное белье, захватанные занавески и их запачканную одежду.

К концу дня дом сверкал как пасхальное яйцо.

После обеда, состоявшего из яичницы с картошкой, Анджела нагрела для мытья два больших котла воды и попросила Рейфа уйти.

— А я искупаюсь в ручье, пока вы принимаете ванну, — проговорил Рейф.

Он обернулся на пороге, словно ожидая от Анджелы каких-то знаков. Ничего не дождавшись, он вздохнул и вышел.

Анджела прекрасно понимала, почему Рейфу так не хочется уходить. Напрасно он надеется, что она позовет его в свою постель. Если ее тело хочет его, то рассудок решил иначе.

Вымывшись, Анджела положила голову на край лохани и задремала. Открыв глаза, она увидела, что рядом стоит Рейф, пожирая ее взглядом. Она села, прикрывшись руками.

— Я думала, что вы пошли купаться на ручей.

— Меня не было почти целый час. Вы, наверное, уснули. Я случался, но вы меня не слышали. — Он встал позади нее. — Можно, я потру вам спинку?

Она резко обернулась. Он уже стоял на коленях, держа в руке мыло и мочалку.

— Нет, я…

Слова замерли у нее на губах, потому что он начал медленно намыливать ей спину.

— Я хотела сказать, что уже вымылась, — пролепетана она. — Но все равно спасибо.

Он вскочил на ноги.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Но вместо того чтобы выйти из комнаты, он уселся на стул и стал наблюдать за Анджелой.

— Мне не нужны зрители, Рейф, — проговорила Анджела так строго, как умела.

— Я просто смотрю, Ангел.

— А я требую, чтобы вы отвернулись.

— Чего вы боитесь?

«Вас!» — хотелось ей крикнуть.

— Отвернитесь, я хочу выйти из ванны.

— Мы женаты, Ангел.

Черт бы его побрал! Зачем он твердит об этом, зная, что они скоро расстанутся?

— Я не чувствую себя замужней. Он вскочил со стула.

— Я могу помочь этому горю.

— Вы когда-нибудь прекратите? — укоризненно спросила Анджела.

— Когда речь идет о вас, я не могу держать себя в руках. Я хочу вас. Когда я вошел в кухню и увидел, как вы, вся такая розовая, лежите в ванне, мне захотелось отнести вас в постель и целовать, и ласкать без конца. Но ведь вы уже поняли это, верно?

— Рейф, я…

Голос его звучал обволакивающе и ласково.

— Выйдите из ванны, Ангел, если вы не боитесь меня.

— Я не боюсь вас, Рейф.

Она медленно поднялась; вода стекала с ее грудей и бежала по телу, застревая в густых завитках внизу живота. Она протянула руку к фланелевому полотенцу, но Рейф оказался проворнее. Закутав Анджелу в полотенце, он вытащил ее из ванны и понес в свою спальню. Там он поставил ее на ноги и выпустил из рук полотенце, которое медленно сползло на пол.

— Это не моя спальня, Рейф Гентри, — сказала она, подхватывая полотенце и снова заворачиваясь в него. — Ничего у вас не получится. Что бы вы там ни думали, я против.

Он прижал ее к себе — грудью к груди, бедрами к бедрам. Он нежно коснулся пальцем ее губ.

— И вы думаете, что можете остановить меня? — страстно прошептал он. Ее рот слегка приоткрылся. Завладев ее сочными губами, он принялся медленно и с наслаждением целовать их.

Она робко ответила на поцелуй. Он сжал ее в объятиях.

Какой-то частью сознания Анджела понимала, что произойдет, если не остановить его сию же минуту. Но другой части это было безразлично. Она просто таяла от его близости.

Защитный кокон, который она упорно возводила вокруг себя, рассыпался в прах. Ей никогда не хотелось замуж. Еще бы — после того как рухнул брак ее родителей. Жизнь вместе с презираемым отчимом не добавляла ей иллюзий насчет семейной жизни. Анджела знала, что ее мать сожалела о браке с Кентом, но была слишком горда, чтобы признаться в этом.

Анджела обвила руками шею Рейфа, он прижался к ней и начал ласкать ее грудь. Она ответила на его поцелуй с легкомысленным бездумьем. Тогда он просунул свое крепкое, мускулистое бедро между ее ног и посадил ее верхом на коня. Она хотела уклониться от еще одного жадного поцелуя, но он не пустил ее. Он обхватил ладонями ее ягодицы, сжав ее к своим чреслам; ее охватила страсть, которой она сама от себя не ожидала, и она притянула его к себе.

Их губы вновь слились. Она ощутила его вожделение и почувствовала, как его жар проникает сквозь одежду, и жар все нарастал, и ей казалось, что ее тело плавится как мед.

Потом ее бережно уложили на кровать. Рейф лег рядом.

Он покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи, груди. В голове у нее застучало, стук становился все громче и громче, так что она больше не могла не обращать на него внимания.

— Рейф…

— Я знаю. Кто-то колотит в дверь. Проклятие! Мне начинает казаться, что судьба устроила против нас заговор. Не двигайтесь, я сейчас вернусь.