Сигна наслаждалась его теплом и нежностью. Она удобно устроилась в его объятиях, и они говорили о своем будущем.


С каждым днем Сигна становилась все сильнее и здоровее. Казалось, любовь и забота Блэйка действовали на нее как лекарство — лекарство, которое не смог бы прописать ни один врач. Паула предложила, чтобы сестра полечилась еще неделю, а потом выходила замуж за Блэйка, после чего он хотел отвезти Сигну на медовый месяц в Торквей. Осенью в Девоншире было красиво и стояла хорошая погода. В детстве Блэйк как-то провел каникулы в Баббакомбе-Бей, и ему там понравилось. Теперь он хотел отвезти туда Сигну. После лет, проведенных в Малайе, ей должны были понравиться синее небо, красные скалы и зеленые пастбища Девона.

Если утро выдавалось свободным от репетиций, Паула посвящала его Сигне.

— У тебя почти ничего нет, а у меня достаточно денег. Я собираюсь занять мамино место и собрать тебе отличное приданое, дорогая, — сказала она.

И никакие протесты Сигны не могли поколебать ее решение.

Паула получала огромное наслаждение, покупая приданое для сестры. Она заказала множество изысканных вещей в своем любимом магазине… Красивое белье из шелка и шифона от «Трешер», шляпки от «Ааге Таарап», прекрасные зимние вещи из твида от «Дигби-Мортон», вечерние и повседневные платья от «Молине» — все было тщательно подобрано, чтобы подчеркивать красоту Сигны, ее светлые волосы и синие глаза. Блэйку Сондерсу должна была достаться великолепно одетая жена.

Прошли выходные, а Ивор так и не вернулся в Лондон. Он оставался на севере, проклиная судьбу и гадая, что делать дальше. Его письма Пауле были, как всегда, полны искренней страсти. Он придумал внезапную вспышку гриппа, якобы приковавшую его к постели и не позволявшую ему возвращаться к ней. Он умолял Паулу не лететь к нему на север — об этом своем намерении она сообщила ему в телеграмме. Она ни в коем случае не должна заразиться, телеграфировал он ей, ведь сейчас она каждый вечер танцует в «Ковент-Гарден».

Паула поверила истории про грипп, посылала Ивору нежные, сочувственные письма и сетовала на его злоключения. Она его любит и скучает по нему, писала она, и ей так хочется, чтобы он познакомился с ее сестрой и Блэйком, женихом. Но, как и рассчитывал Ивор, она воздержалась от того, чтобы последовать зову сердца и приехать к нему, — ради своего искусства. Она не могла позволить себе заболеть гриппом в разгар балетного сезона.

Сигна была искренне расстроена, что «Ивор Челлисон» все не появляется.

— Мне так хочется увидеть твоего будущего мужа, — сказала она сестре. — Надеюсь, я увижу, что он достоин тебя. Ты самая чудесная девушка на свете, и, чтобы понравиться мне, он должен быть таким же замечательным человеком.

— Какая ерунда, милая, — ответила Паула, поцеловав ее. — Но разумеется, Ивор достоин меня. Он очень красивый и обаятельный и к тому же очень умный.

— Похож на моего Блэйка?

— Нет, — задумчиво ответила Паула. — В Блэйке, пожалуй, больше мальчишеского. Ивор более искушенный… светский человек. Он блестящий мужчина и потрясающе красив.

— Звучит замечательно, — заметила Сигна. — Но боюсь, теперь уже он не успеет на мою свадьбу.

— Если он уже достаточно здоров, чтобы ездить, я попрошу его, чтобы он ради меня постарался приехать на свадьбу, — сказала Паула. — Дай-ка подумать… Она у вас будет в субботу утром в Кэкстон-Холл, верно?

— Да, — ответила Сигна, зардевшись. Взволнованно вздохнув, она добавила: — Паула, как же я счастлива! Мне не верится, что все это происходит на самом деле. И память никак не возвращается… Я чувствую себя ребенком, который еще ничего не знает. Если бы только я могла хоть немножко вспомнить прошлое!

Живое лицо Паулы посерьезнело. Она ненадолго замолчала, задумавшись о том, что рассказывал ей Блэйк… о смерти их несчастного отца… и о другом Иворе — ужасном Иворе Гардинере. О подлом, жестоком человеке, виновном в гибели отца и посмевшем при этом попросить Сигну выйти за него замуж ради нескольких часов развлечения. Паула гадала, как повела бы себя Сигна, если бы ей рассказали все это. И на мгновение она засомневалась, правильно ли поступает, позволяя Сигне выйти замуж за Блэйка. Сигне, не ведающей о той, предыдущей помолвке.

Хотя какое это, впрочем, может иметь значение? Сигна любит Блэйка. Кто бы ни был тот человек, назвавшийся ее «братом», он, казалось, навсегда исчез из ее жизни.

— Не думай о прошлом, сестренка, — наконец произнесла Паула. — Просто будь счастлива сейчас. Пока ты искренне любишь Блэйка, ничто другое значения не имеет.

— Я действительно люблю его. Я абсолютно в этом уверена.

— Я тоже в этом уверена, так что давай обе перестанем о чем-либо волноваться.


Рассвет дня свадьбы Сигны был безоблачным, утро было необычайно солнечным для ноябрьского утра в Лондоне.

Ивор Челлисон прислал телеграмму с поздравлениями Сигне и сожалениями, что не может присутствовать на свадьбе. Его температура, писал он, все еще высока, и он не отважился на долгую холодную поездку.

Паула приняла эту отговорку без малейших подозрений. Разве у нее могли быть причины подозревать, что ее Ивор вовсе не болен? Насколько ей было известно, он любил ее без памяти и в каждом письме выражал страстное желание вернуться к ней в Лондон. Она послала ответную телеграмму со словами любви и сочувствия и всю себя отдала младшей сестре.

И Сигна, и Блэйк не хотели пышной церемонии — она из-за недавней болезни, а он потому, что был стеснен в средствах. Но Паула объявила сестре, что та выглядит потрясающе, да и Блэйку показалось, что никогда еще Сигна не была такой соблазнительной, как в то прохладное ноябрьское утро, когда они встретились во Дворце церемоний Кэкстон-Холл.

Он уже ждал ее там. Он волновался, как мальчишка, и, когда Сигна с сестрой вошли в зал, его загорелое лицо засияло — для него она была словно яркий луч солнца, озаряющий все вокруг. На ней было восхитительное платье, специально выбранное Паулой, — фиалково-синее, под цвет глаз, с коротким пиджаком, отделанным черно-бурой лисой. На ее худом личике горел румянец, глаза сверкали. На голове аккуратно сидела шляпка из чернобурки, а к лацкану пиджака была приколота веточка бледно-розовых орхидей, которые утром прислал Блэйк. Он затаил дыхание, глядя на свою невесту. Эта красивая, прекрасно одетая девушка, сейчас выйдет за него замуж. Ему с трудом верилось в это. Он с легкой грустью вспомнил Сигну, в Сингапуре, в линялых шортах, загорелую Сигну, которая была еще почти ребенком.

Но когда свадебная церемония завершилась и Сигна стала его женой, Блэйк понял, что она осталась прежней. Все та же озорная, непосредственная Сигна обхватила его шею руками прямо там, во Дворце церемоний, и поцеловала мягкими, теплыми губами.

— Милый, любимый Блэйк, — прошептала она.

Он поцеловал ее в ответ, в его серых глазах светилось обожание. Он поднес к губам маленькую руку, на пальце которой красовалось обручальное кольцо.

— Моя жена, — сказал он. — Какой же я счастливчик!

— Пойдемте, ребятки, — с трогательной улыбкой сказала Паула, чувствуя, что вот-вот расплачется. Эти двое казались ей такими молодыми; она совсем недавно нашла свою юную сестру и так скоро должна отдать ее другому человеку. Ее мысли с нежностью обратились к ее собственной любви. Скоро она выйдет замуж за Ивора. Она гадала, засветится ли таким же счастьем, как у Блэйка, веселое красивое лицо Ивора, когда он поцелует свою жену сразу после свадьбы. Ей очень хотелось в это верить.

Когда они снова вышли на улицу, пронизывающий ветер ноябрьского дня заставил Сигну вздрогнуть и поднять меховой воротник пиджака. И вдруг ее счастливое возбуждение нарушило какое-то странное предчувствие надвигающейся катастрофы. Она не могла понять, откуда оно взялось. Во время свадебной церемонии и она чувствовала совсем другое. Но здесь, снаружи… вся ее уверенность и удовлетворенность внезапно испарились. Она взглянула на обручальное кольцо и нахмурилась. Она затаила дыхание, словно испугавшись чего-то.

— Что случилось, сладкая моя? — спросил Блэйк, усаживая ее в ожидавшую их машину Паулы. — Ты вдруг побледнела. Ты перенервничала? С тобой все в порядке, Сигна?

Она устроилась в уголке на сиденье и крепко обхватила его ладонь обеими, руками. Он с тревогой заметил, что она вся дрожит, от румянца не осталось и следа. Словно какая-то боль пронзила ее.

— Сигна, прелесть моя, — ошеломленно спросил Блэйк, — ты не боишься? Ты не жалеешь, что вышла за меня замуж, правда же?

— Сигна, детка, — присоединилась Паула, обнимая сестру за плечи. — Что, в конце концов, случилось?

— Точно не знаю… — запинаясь, произнесла Сигна. Она подняла руку и устало потерла лоб. — Но только что… на секунду… у меня появилось странное ощущение, что что-то не так.

— Но почему… что именно, милая? — спросил Блэйк.

— Я не знаю, — повторила она, беспомощно улыбнувшись. — Все равно все уже прошло. Но что-то меня напугало.

Блэйк и Паула переглянулись.

— Уж не возвращается ли к ней память? — пробормотала Паула, обращаясь наполовину к Блэйку, наполовину к себе самой.

— Не похоже, но мне кажется, что волнение и напряжение, заставляющие ее беспокоиться, вызвали какие-то смутные ассоциации, — предположил Блэйк.

— Я уже в порядке, — заверила их Сигна. — Очень странно, но, когда я выходила из Дворца церемоний, мне показалось, что я не имею права выходить замуж за Блэйка… что я… — Она умолкла, пожав плечами, и посмотрела на свое кольцо с недоумением, от которого у Блэйка сжалось сердце.

— Все в порядке, сладкая, не волнуйся, — успокоил он ее. — Разумеется, ты имела право выйти за меня замуж. Ты еще не была замужем. Я точно знаю, — со смехом добавил он.

Сигна подняла руку ко лбу.

— Нет… конечно, не была, — медленно произнесла она.

Он обнял ее, и она прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо.

— Бедная Сигна — она еще недостаточно окрепла, — сказала Паула. — Тебе надо будет позаботиться о ней, Блэйк.

— Будь уверена, именно это я и собираюсь делать, — ответил он. — Для этого я и женился на Сигне, разве не так?

По дороге домой он внимательно следил за Сигной. Он говорил себе, что она, скорее всего, смутно вспоминает свою помолвку с Ивором Гардинером. Но, к счастью, эта вспышка воспоминаний была недолгой. К тому времени, как они вернулись в квартиру Паулы, Сигна снова была веселой и счастливой. Страхи и сомнения Блэйка развеялись.

Они пообедали вместе — счастливая троица. Потом Сигна начала собираться в Торквей. Паула, со своей обычной щедростью, настояла на том, чтобы одолжить им свою машину и шофера, который отвезет их в Девоншир на три-четыре недели.

— Я настаиваю, — сказала она, когда Блэйк попытался протестовать. — В городе мне машина не нужна. Я спокойно буду ездить на такси, я могу себе это позволить. Уверяю тебя, у меня огромное жалованье, и мне не на кого его тратить, кроме своей сестры и своего нового брата.

Так что Блэйк с Сигной должны были с удобством ехать на машине в Баббакомбе-Бей, в роскошный отель, где Блэйк заранее забронировал номер. Никто из них не хотел оправляться на какие-либо известные курорты. Там же, куда они собирались, Блэйк намеревался обеспечить свою юную жену всем, чего только пожелает ее душа во время этих восхитительных дней медового месяца.

Во время прощания с сестрой по щекам Сигны потекли слезы.

— Ты была так добра ко мне, дорогая моя… даже немножко слишком, — сказала она. — Мне ужасно не хочется уезжать от тебя.

— Это ненадолго, Сигна, теперь мы снова нашли друг друга и больше никогда не потеряем, — голосом, полным нежности, ответила Паула. — Мы пропустили целое детство, теперь будем нагонять упущенное. Но ты любишь Блэйка — ты ведь рада, что теперь ты миссис Сондерс?

— Ужасно рада, — прошептала Сигна, зардевшись. — Я всем сердцем люблю Блэйка, он для меня просто ангел.

Паула вздохнула. Сигна по-настоящему счастлива, подумала она. Она не ошиблась, позволив сестре выйти замуж, ничего не помня о том мерзавце, с которым она была помолвлена в Сингапуре.

Она бросила прощальный взгляд на сияющую Сигну в объятиях Блэйка, когда машина увозила их обоих с Уайтхолл-Корт.

Глава 11

Вечером того же дня Ивор Гардинер — будем называть его настоящим именем — вернулся в Лондон. Он прекрасно знал, что ни Сигны, ни Блэйка в городе уже нет. Именно это ему и было нужно — убрать Блэйка с дороги. Следующим шагом его плана было убедить Паулу выйти за него замуж до того, как вторая пара вернется. Привязав Сигну к Блэйку, а Паулу к себе, он чувствовал бы себя более уверенно. Сигна потеряла память. Блэйк, когда обнаружит, что Ивор Гардинер и Ивор Челлисон одно лицо, побоится открыть Пауле правду и разбить ей сердце — ведь она уже будет его женой, размышлял Ивор. К тому же Блэйк ничего не знает о его первом браке.