поднимает твой уровень притязаний настолько высоко, что на других ты

больше не обращаешь ни малейшего внимания? Дженсен высокий, в

отличной форме, умный. Его сексуальность не была показной – в обычной

жизни ее практически нельзя заметить, а за закрытыми дверями он

превращался в опытного и внимательного любовника. И… в результате это

ощущалось, будто мы подходили друг другу. Я много болтала, он был

задумчив. Он – классика, я – эксцентрика. Но когда мы оказывались вместе, словно вставали на место недостающие детали.

Ох, я терпеть не могла, когда мои мысли превращались в надписи с

сентиментальных открыток.

Воткнув беруши в уши, я попыталась подумать о чем-нибудь другом.

О новой одежде, например.

О краске для волос.

О сыре.

Это избегание, да. И множеством способов. Мне нужно встретиться с

реальностью своей жизни с открытым забралом. Нужно решить, хочу ли

продолжать терять силы в Лондоне или… попробовать что-то новое.

При мыслях о работе страх превращался в предвкушаемое удовольствие,

когда я войду в кабинет Тони и уволюсь.

А кода думала о мамах, я видела их не заламывающими руки от

перспектив моего отъезда, а радующимися за меня и за мое бостонское

приключение. За возможность пожить там несколько лет.

https://vk.com/beautiful_bastard_club

Когда же на ум пришла моя квартира, все, что я почувствовала… это

пустота. Никаких сантиментов и никакой грусти из-за переезда. Все в ней –

даже голубой пушистый ковер или белое покрывало в спальне – было

связано с воспоминаниями о безумных деньках моих двадцати с небольшим.

Или с Марком.

С Марком, так во многом похожим на меня. У нас было много общего:

мы любили один и тот же паб на углу улицы, на нетрезвую голову оба были

склонны громко петь – громче, чем стоило бы нам обоим, начисто лишенным

музыкального слуха. Мы любили цвет, звук и спонтанность. Но то была

такая несерьезная, такая легковесная обыденность. Эта беспроблемная жизнь

ничего не требовала от меня взамен.

И когда я немного отошла в сторону от всего этого, то заметила, что моя

жизнь в Лондоне была легкой, но не удовлетворяла меня и никогда не

сможет дать желаемое.

К сожалению, сейчас я хотела, чтобы за мной прилетел Дженсен, иметь

квартиру в Бостоне поближе к новым друзьям, золотистых ретриверов и

детей, наряженных Суперменами и гоблинами. Моя лондонская жизнь

застряла между днями на работе, которую я ненавижу, и вечерами за пинтой

пива с перспективой потом вырубиться на диване. Забавно, но отпуск,

который должен был внести изменения в мои алкогольные привычки, в итоге

состоял из четырехдневной дегустации вин и пива и девяти дней в

загородном доме с настольными играми и разгулом. И мне подумалось, что

мои друзья с нетерпением ждали событий, следующих после отпуска,

поскольку у них – в отличие от меня – была реальная жизнь, куда хотелось

вернуться.

Вот наглядный пример: из 326 электронных писем только три было не от

магазинов типа House of Fraser, Debenhams или Harrods. За все время мне

никто не звонил, хотя заходил Марк и почти полностью выпотрошил шкаф с

продуктами.

Просто невероятный мудак.

Я сидела на полу в своей тихой квартире и рядом с не распакованной

сумкой ела консервированные персики прямо из банки.

Это дно, да? Вот этот образ меня, растрепанной и немытой после полета,

в перекошенной по весьма уважительной причине юбке и ужинающей на

полу. Именно такой меня и найдет полиция – распластанной на полу и

обглоданной грызунами?

Или дно было несколько недель назад, когда я пришла домой и застукала

в своей постели Марка с его любовницей?

Наверное, я должна была впасть в депрессию, поскольку дно в моей

жизни явно не одно и из них уже можно выбирать, но я не грустила об этом и

даже не злилась. Я чувствовала голод… И речь шла не о персиках.

Выбросив банку в мусорное ведро, я пошла в спальню. Мне даже не

хотелось тут спать.

Принятое решение – странная вещь. В фильмах оно обычно выглядит

словно толчок, озарение и осознание ответа, а потом – улыбка, направленная

https://vk.com/beautiful_bastard_club

в небо. Для меня же принятое решение полностью изменить свою жизнь

было похоже на медленное моргание, опущенные плечи и мысль «Ох, да

мать вашу».

***

Во вторник днем я уволилась.

Планировала в понедельник, но, придя в офис, поняла, что без

оплачиваемой работы свою квартиру уже позволить себе не смогу, и что,

наверное, стоит сначала убедиться, можно ли переехать к мамам и там уже

подумать, как быть дальше. Конечно же, они были на седьмом небе от

счастья.

– Ты хочешь переехать в Бостон? – хлопая в ладоши, воскликнула Коко.

– Милая, ты не пожалеешь. Ни капли не пожалеешь.

– Вообще-то, мне нужна работа, – пробормотала я, жуя морковку.

– Ты обязательно что-нибудь придумаешь, – сказала Леле, обняв меня за

плечи. – Ты наша единственная дочь. И мы поможем тебе встать на ноги.

Мой босс Энтони встретил эту новость с куда меньшим радушием.

– И где ты теперь собираешься работать? – поинтересовался он во

вторник утром, после того как я набралась мужества и вошла к нему, чтобы

заявить о своем решении.

– Еще не знаю, – ответила я, наблюдая, как разочарованное выражение

его лица сменилось презрением. – У меня есть несколько вариантов.

Варианты и правда были. Этим утром я отправила письма по каждому из

адресов из списка Ханны. Ну, за исключением адреса Дженсена. Он не

звонил, не писал смс или на почту, с тех пор как тем утром я уехала из его

дома. Прошла почти неделя, и мне было интересно, понял ли он, что меня в

Бостоне больше нет.

Подавшись вперед, Энтони насмешливо уточнил:

– То есть предложений нет?

После ухода Руби два года назад его чуть не уволили, и ходили слухи

насчет судебного иска. Но когда Ричард Корбетт втихую выплатил ей

неизвестную сумму, разговоры поутихли. С тех пор Энтони вел себя

подчеркнуто Приемлемо (с большой буквы П) по отношению к сотрудникам, хотя Поганцем с большой буквы П быть не перестал. Быть другим он просто

не мог – так уж устроен.

Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не вжаться в спинку стула.

– Пока нет, но не думаю, что с ними будут проблемы.

– Не глупи, Пиппа. Останься, пока что-то действительно не найдешь.

Я понимала, что так было бы умней, но фокус в том, что я просто не

могла. Просто не могла оставаться ни на одну секунду дольше. Я презирала

его, свою работу, офис, и то, какой жалкой я отправлялась в конце дня

прямиком в паб.

Я любила ту себя, какой была в Бостоне.

И ненавидела ту себя, какой стала здесь.

https://vk.com/beautiful_bastard_club

– Я понимаю, что уйду не особенно заметно, но ты дашь мне хорошую

рекомендацию, если кто-нибудь позвонит, Тони?

Он помедлил, вращая ручку по столу. Я была его правой рукой, с тех пор

как ушла Руби, а Ричард поспособствовал моему продвижению от стажера на

должность инженера. Потом была должность еще выше, и это при том, что у

меня нет магистерской степени. Как бы Тони не относился к моему

увольнению, отрицать, что я блистала под его руководством, он не мог.

– Дам, – ответил он. И, как и в редкие минуты доброты, добавил: – Не

могу смотреть, как ты уходишь.

Неловко встав, я дернулась от случайного удара статического

электричества.

– Я… Спасибо.

Я освободила стол, сложила все в коробку и на метро приехала в свою

квартиру.

И начала собираться.

***

На обеденном столе зазвонил мобильный, отвлекая меня от бестолковой

сортировки журналов, из которых я отобрала несколько выпусков Glamour,

чтобы сохранить. Подползая к столу, я ощутила, как бешено колотится

сердце – за неделю, что была дома, я уже получила четыре звонка от

потенциальных работодателей из Бостона – но, взяв телефон в руки, увидела

на экране лицо Марка.

– И ты мне звонишь только сейчас? – вместо приветствия сказала я.

В трубке раздался его резкий вдох.

– Не самое удобное время?

Я уставила в стену перед собой.

– Ты трахал другую бабу в моей постели. А потом обожрал меня.

– Ты говоришь как-то по-американски, – сказал он.

– Отвали.

– Ты права насчет продуктов. Извини за это, Пиппс. Я так закрутился с

работой, что не было времени сходить за едой.

Я вздохнула и снова села на пол, прислонившись к дивану.

– Ну да, а после возвращения из Штатов я была в бешеном восторге от

перспективы ночью тащиться в магазин.

Марк застонал, а потом пробормотал:

– Я звоню, чтобы извиниться, и кажется, мне нужно добавить еще один

пункт в список, за что.

– Может, и не один.

Вздохнув, он тихо говорит:

– Прости меня, Пиппс. Ненавижу вспоминать, что натворил.

От этого я замолчала.

Не подумайте, что Марк до этого ни разу не извинялся. Просто он редко

когда говорил искренне.

https://vk.com/beautiful_bastard_club

Поэтому я тут же насторожилась.

– Что ты задумал? – с подозрением спросила я.

– Я звоню, потому что соскучился по тебе и хотел увидеться, раз твой

отпуск закончился.

– Спать с тобой я больше не собираюсь, – на всякий случай максимально

сурово сказала я. У Марка всегда была способность соблазном растопить мой

гнев. Даже мысль об этом заставила меня чувствовать себя неверной. Я еще

ощущала поцелуи Дженсена на своих губах и его прикосновения на коже. И

не знала, как много времени пройдет, прежде чем это ощущение сойдет на

нет. Не уверена, что я этого хотела.

– Я не для этого звоню, – тихо сказал он. – Не ради секса. Хотя не видел

тебя пять недель и жутко скучаю… Я понял, что вел себя совершенно по-

идиотски.

– По-идиотски – это слабовато сказано, – заметила я.

Он засмеялся.

– Встретимся за ужином сегодня?

Я покачала головой.

– Да ты издеваешься, что ли?

– Ну давай, – продолжил уговаривать Марк. – Я много думал о том, что

сделал и как мне было плохо из-за ухода Шеннон. Это гложет меня.

Теперь настал мой черед смеяться.

– Марк, ты сам-то себя слышишь? Хочешь поужинать со мной, чтобы

тебе полегчало после траха с другой?

– Тогда, может, тебе будет приятно увидеть, как я умоляю о прощении?

Это настолько на него не похоже: так настойчиво и отчаянно просить

прощения. Но я все равно знала, что мой ответ – нет. И в этот момент так

остро ощутила связь с Дженсеном. От этого лучше мне не стало – как и хуже.

Никак.

А Марк – он не тот, кого я хотела.

И поэтому я подумала: а почему бы и не пойти? Если у одного из нас

есть шанс сегодня обрести душевное спокойствие, пусть это будет он.

– Для меня этот ужин не имеет никакого значения, – сказала я ему. –

Можешь извиняться или остаться самовлюбленным придурком, сколько

влезет. Но в половине восьмого я буду есть в «Ярде».

И нажала отбой.

***

Когда мы познакомились с Марком, то, несмотря на его еще живую

любовь к Шеннон, я проводила час за сборами перед походом в бар. Он

появлялся небритый, в мешковатых штанах и старой футболке, а я – словно

случайно проходила мимо с идеальной укладкой и макияжем, в изумрудно-

зеленой шелковой юбке и красном кашемировом кардигане (прямо

повседневная одежда, ага).

https://vk.com/beautiful_bastard_club

Мое разоблачение произошло в первую ночь, когда он остался у меня.

Проснувшись он увидел меня во всей первозданной красе: с фиолетовыми

волосами, прической а-ля птичье гнездо и полным отсутствием макияжа. И

то был блистательный момент – оглядев мое лицо, Марк тихо сказал: «Вот

она. Ты».

Марк много чего делал не так, но он всегда заставлял меня чувствовать

себя красивой без украшательств. И когда я собиралась на этот ужин – надев

простые брюки, старые кроссовки и синий свитер – поняла, что именно тут

Дженсен меня подвел. На рассказы Руби про мою привычку часто красить

волосы он всегда реагировал терпеливой улыбкой или нервным смешком.