-А новенького ничего нет? - ворчит мама, заливая воду в опустевший электрический самовар.

Глава 7. Моя новая семья.

-Как думаешь, мне надеть платье или брюки?- волнуется мама.

Она уже раскрутила бигуди и накрасила губы.

-Да, одевай что хочешь, это же не ты замуж выходишь,- смеюсь я.

- Нельзя показываться перед сватами в неприличном виде.

- Если в неприличном, конечно, нельзя,- поддакиваю я, поглядывая на ее утягивающие шортики,- а если что-нибудь на белье наденешь, тогда будет можно.

- Да ну, тебя с твоими шутками!

Витя везет нас в мерсе, и мама всю дорогу разглядывает свое отражение в боковом стекле, закрывая  при этом задний обзор.

-А вот и мое родовое гнездо,- говорит жених, останавливаясь возле группы старых двухэтажек. Когда-то это казармы были, на окраине города строились, а теперь  жилые дома и почти в центре города. Мой дед был военным, и его поселили в этот дом временно. Но, как видите, нет ничего более постоянного, чем временное.

Витя галантно помогает будущей теще выйти из машины. Подходим к подъезду. Из раскрытых окон первого этажа орет музыка. Витя заметно нервничает.

-Это мамина квартира?- догадываюсь я.

Он кивает. Молча набирает код парадной, один пролет, и толкаем дверь в квартиру, которая оказывается незапертой. Темный узкий коридор, заваленный всяким барахлом, освещается полосками света из трех дверных проемов. Из ближайшей двери шатающейся походкой выходит мужик и исчезает в следующем помещении. Музыка по-прежнему орет, но ее стараются перекричать два голоса мужской и женский.

Мужской рычит:

- Сколько же можно к нам таскаться? Когда его сыночек здесь жил, еще понятно, но сейчас почему ты его пускаешь?

-Но не могу же я его выгнать?- отвечает визгливый женский голос.

-Почему это не можешь?

-Не чужой же человек?

- Очень даже чужой! Это я твой муж, а он уже никто! Поняла?

-Ой, да иди ты!

Внезапно она появляется в коридоре, и останавливается, завидев нас.

-Вы кто? - спрашивает моя будущая свекровь.

Я сразу понимаю, что это она. В квартире жениха висит ее портрет. Правда на портрете нарисована девушка с каштановой косой, большими карими глазами и упрямым подбородком. А передо мной стоит женщина с короткими белыми кудряшками, расплывшимся лицом и красными опухшими глазами. Она придерживает на груди тонкий полиистеровый халат цвета цикламена, с порванными оборками. Но отдаленное сходство с девушкой с картины прослеживается.

-Мама, ты что забыла?- выступает вперед Витя.

- Что забыла? - свекровь пытается сосредоточиться, но очевидно, что она не совсем трезва.

- Что мы сегодня приходим к тебе с моей невестой и ее матерью.

- Ой, простите!- вскрикивает она, как бы проснувшись.

Влетает обратно в кухню, и мы слышим:

-Ленька! Быстро! Мусор! Стол! Идиот! Сваты! Вот те и ого! Да проснись ты!

Минут через десять сидим с мамой за поцарапанным  кухонным столом и пьем чай с шампанским и конфетами. Свекровь извиняется, что не накрыла стол, хоть и собиралась. Но какие-то обстоятельства не позволили ей подготовиться, как следует. Немного освоившись с новыми родственниками, она усаживается на колени к мужу (крупному мужику в майке и трениках), и принимается что-то доедать из его тарелки.

Пытаюсь не смотреть в их сторону, чтобы взглядом не выдать осуждение и брезгливую жалость. Рассматриваю темную кухню, освещаемую одной лампочкой под раритетным советским абажуром, разнокалиберную мебель, как в коммуналках, и облупленную краску на линолеуме. Возле железного ведра с мусором, лениво ползет рыжий таракан. «Надо же, думаю, а я уж считала, что они вымерли. Говорили, что виновата радиация от мобильных телефонов, но в этой семье у всех мобильники. И ничего, живут динозавры».

- Не выпить ли нам за молодых?- с энтузиазмом спрашивает свекровь.

- Мама, не сегодня,- просит Витя.

- А когда, если не сегодня? Святое же дело! Леня, наливай!

Отчим наполняет шампанским бокалы.

-А мы с Леней шампанского не пьем, у нас язва,- весело говорит свекровь,- мы по водочке.

Вечер оказался запоминающимся. Под конец моя новая мама уже со стола встать не могла, давай лить слезы и причитать: "Она ведьма, я знаю, и мать ее ведьма, вот сидит, глаза черные. Поглядите, они нашего Витеньку приворожили, мозги ему затуманили, будут всю жизнь из него кровушку пить, и деньги выкачивать…".

Мама, сидевшая до этого момента тише воды ниже травы, и глядящая на будущих сватов с широко открытыми от ужаса глазами, не выдержала:

-Если бы я ведьма была, я б своей дочке что-то получше приворожила, чем ваш плотник-заморыш. Она у меня еще в институт поступать собирается.

Встали мы и гордо пошли. Но Витя догнал и стал оправдываться перед мамой:

-Я не виноват, что она такая! Обещала, что возьмет себя в руки, и не будет безобразничать! Я люблю Лизу, а мать моя к нам и на порог не вступит. Для меня Лиза только авторитет.

И простили мы. Решили, что он один нормальный в семейке этой, да и живем отдельно. Почему бы не жить?

Глава 8 . Оборотень.

Витя сидит у телевизора и меланхолично жует чипсы. Впархиваю в комнату, целую его в макушку, сквозняк влетает вместе со мной и хлопает форточкой:

-Представляешь, сегодня ко мне такая дама пришла, умереть можно, - щебечу я,- у нее на голове ромб зеленого цвета! Она и краски принесла…

-Закрой двери, мразь!

-Что?

Останавливаюсь, как подстреленная на лету птица.

-Что встала, потаскуха? Делай, что я говорю, если у самой мозги куриные!

-Витя, что случилось?

-Пока ты не влетела - ничего. Ну, и еще твоя вонючая мамаша звонила с какими-то претензиями, так я ее послал на три буквы. Какого звонить, когда люди отдыхают. Люди- это я, потому что ее потаскуха - дочь, где-то в ночи шляется.

Весь  поток ругательств, перемежаемый отборным матом, он извергает из себя, не отрываясь от телевизора и пачки с чипсами.

К горлу подкатывает ком. За что? Почему? Ведь он знает, что перед праздниками, я работаю всегда допоздна.

Замечаю возле кресла обертку от пивного ящика, и штук пятнадцать бутылок пенного. Аккуратно подхожу, держась на расстоянии, и заглядываю за спинку.

-Что выпучилась?

Я отпрянула. Сердце бешено колотилось. Нахлынуло ощущение, как во время кульминации в фильме ужасов - испуг и омерзение.

На меня смотрят рыбьи глаза. Это не просто пьяный человек, это  нелюдь, с бессмысленным взглядом и злобно искривленным ртом. И это точно не мой любимый Витенька.

Хватаю сумочку и выбегаю из квартиры. За спиной слышу стук форточки (сквозняк все гуляет) и отборный мат. Бегу, не оглядываясь, до самого метро. Успела в последний поезд, теперь почти дома. Лицо мокрое, люди косятся, а мне все равно. Дома встречает мама. Она заглядывает в мои широко открытые глаза, и восклицает:

-Что с тобой? Ты что оборотня встретила?

Оказалось,  мама действительно звонила, но Витя никуда ее не посылал, только сказал, что я поздно вернусь - задерживаюсь на работе.

Ночью я то и дело вставала, и ходила курить на кухню. Часа в четыре мама не выдержала и пошла, варить кофе. Все равно из-за моих шуршаний поспать не удастся. Обычно мама спит крепко, но сегодня каждый звук отдавался в нервной системе. Она тоже переживала.

Заснули мы часов в 9, совершенно вымотанные от слез и печальных разговоров.

Через пол часа в квартире раздался звонок. Я и не подумала  идти к телефону, но не выдержала мама.

-Алле?- зевнула она в трубку,- да, Виктор, она дома.

Я вжалась в подушку.

- Нет, подойти не может, она только что заснула. Что ты такое говоришь? Зачем ей тебя предупреждать? Вы вчера поругались, и она пришла среди ночи домой. Как не ругались? Она к тебе домой, вообще не приходила? Это новость! Хорошо, я ей передам.

Лицо у мамы точно такое, каким было лет пятнадцать назад, когда она узнала, что я прогуливаю уроки.

-Объясни мне, Лиза, что вчера было?

От ее тона стало горько во рту.

-Мама, я уже все тебе рассказала.

Она садится на край постели и начинает:

-Только что звонил Витя. Он сказал, что, не дождавшись тебя вчера, заснул. А проснулся - тебя еще нет. Заволновался и позвонил сюда.

-Мама он врет! - к горлу снова подкатывают слезы.

-Какой ему резон врать?

-А мне какой резон?

-Ну, может, - мама отводит глаза,- перед потерей свободы вожжа попала, где-то загуляла.

-Да я же домой пришла! Ты в своем уме?

-Не смей так разговаривать с матерью!

-Мама, мне и так плохо, а ты еще…

Мама выбегает из комнаты и гремит на кухне посудой.

Я плачу с пол часика (все против меня), и засыпаю.

В этот день мы больше о Викторе не вспоминали, и вообще не разговаривали. Он тоже не звонил, наверное, потому, что мама сказала, что я сплю. К тому же он был занят на работе. К тому же мы поругались. Хотя все ведут себя так, как будто этого не было.

Вечером мама пришла мириться. Она попросила прощение:

-Ты прости меня. Я же вижу, как ты мучишься.

Я притянула ее голову к своей груди:

-Мамочка, и ты меня прости, дорогая.

Мама гладит меня по голове:

-Ничего Лизок, не обращай ни на кого внимания. Не хочешь замуж, так и скажи. Это твоя жизнь. Тебе нет нужды ничего выдумывать. Мы тебя не осудим.

-Выдумывать!

Я вырываюсь из маминых объятий, и начинаю судорожно натягивать на себя вещи.

-Лизок, ты куда?

-К Витечке, вашему правдивому. Сейчас я привезу его и устрою вам очную ставку.

Останавливаюсь перед дверью жениха, и понимаю, что войти боюсь. Позвонить или открыть ключом? А вдруг он на меня набросится, ударит? Или еще хуже, станет смотреть тем незабываемым рыбьим взглядом, который удалить из памяти пока не выходит. Ну, Элла, возьми себя в руки! Одолжи где-то немного смелости.  Нащупываю в сумке баллончик с нервно-паралитическим. Но вот, теперь чувствую себя уверенней.

Вхожу. Навстречу выбегает Витя, в домашнем свитере, трусах и моих тапках. Опять в моих! Что за дурацкая привычка!

-Лизонька, солнышко, я так волновался! Почему же ты не звонила?

Смотрю в его глаза и вижу любовь, нежность, вижу моего настоящего Витеньку. Пахнет кофе. На диване валяется скомканный белый плед. Мой любимый плед, такой пушистый, он пахнет его духами. Перевожу взгляд снова на лицо любимого. Врет или не врет? А если не врет, то, что дальше? А если врет, то, что делать?

- Я звонила!- отвечаю неожиданно для самой себя.

-Когда? Я же ждал тебя!

-Видно, так ждал! Ты же заснул. Помнишь, маме моей сказал по телефону?

-Да, действительно, прости дорогая, - он берет мои руки в свои,- я тоже было так подумал, что проспал твой звонок, но твоя мама начала говорить по поводу якобы нашей ссоры…

-А-а, это недоразумение! Она так подумала, когда я домой пришла. Не поняла меня.

-Ну, ты меня успокоила! А я здесь места себе не нахожу. Думаю, чем-то обидел, а сам не знаю чем. И теща сказала не звонить. Что ж ты стоишь? Тапки надевай! О, прости, я снова их оприходовал.

-Надо тебе такие же купить,- улыбаюсь я и иду в кухню готовить ужин.

Вспоминаю, что надо предупредить маму, что все нормально, я остаюсь сегодня дома.

- Теща дома?- спрашивает Витя.

-Да, я как раз собиралась ей позвонить.

- Скажи ей, что мы завтра подаем заявление.

-Почему завтра?

-Надо быстрее тебя окольцовывать, а то ты уже пропадать начала. Найдешь завтра окно для меня в своем плотном графике?

-С этого надо было и начинать, меня спросить, есть ли время.

- Ну, так что?

- Время найдется.

- Мое ты солнышко!

Глава 9. Свадебные хлопоты.

Согласно справочнику в Киеве две тысячи свадебных салонов. И чем они отличаются друг от друга - непонятно. Уже звонили в парочку, все отвечают одно и то же: «У нас лучшие свадебные платья отечественного и иностранного производителя, по ценам от самых низких до самых высоких. На любой вкус и кошелек». Почти во всех салонах предлагались  платья, сшитые на заказ, платья в рассрочку, платья напрокат, платья для подружек невесты…

-Может, пойдем в ближайший?- неуверенно спрашивает Маша.

- Что просто ткнем пальцем в небо?- возмущаюсь я,- и как назло ни одной знакомой, недавно выходившей замуж! Только сестра. И то это было пять лет назад, и она шила платье у знакомой портнихи.

- У меня есть знакомая портниха! - обрадовалась Маша.

-Нет, спасибо!- в моем голосе слышится презрение и сдерживаемое раздражение.

Мелькнула мысль, что все-таки нужно было Любу в свидетельницы пригласить, она бы не предлагала мне таких безумных идей, как самошитое платье. Подумать только! Если так пойдет, то скоро Маша предложит накрыть стол дома и пригласить баяниста.