Элизабет Тернер - Прелестная северянка

– Веришь ты мне или нет, но знай, что мы твои друзья, – сказала Тесс. – Мы сделаем все возможное, чтобы ты вернулся домой.

Она ощутила, что его напряжение немного ослабло. Тесс слегка сжала плечо мальчика и затем отпустила.

– Все будет хорошо, Джаирмо, вот увидишь.

Лицо Джаирмо было печально, но Тесс почувствовала, что мальчик очень хочет верить ей. Ничего не ответив, он ушел в спальню, забрался в постель и закрыл глаза. Вскоре по его ровному дыханию Тесс поняла, что Джаирмо уснул.

«Одному Богу известно, как долго бродил мальчик по пустыне без еды и питья, – думала Тесс, выливая грязную воду из таза. – Чудо, что он вообще остался жив». Она надеялась, что Зак не будет возражать против ее просьбы помочь найти семью мальчика. Тесс видела, что Зак сочувствует Джаирмо и сделает для него все, что в его силах.

Тесс только что закончила печь лепешки, когда услышала, что ее зовет Зак.

– Тесс, у нас посетитель.

Вытирая руки о передник, она поспешила в дом и увидела рядом с Заком Лили Лондон. Тесс была так удивлена, увидев эту женщину, что замерла на месте.

Лили, опираясь на ручку малиново-красного зонтика, по цвету прекрасно подходящего к ее платью и шляпке, с любопытством оглядывала комнату.

– Ну и ну, – пробормотала она. – Так вот как живет наследница.

Тесс покраснела, вспомнив их первый разговор в тот день, когда она приехала в Тусон. Не зная, в каком жалком состоянии находится ранчо, она поведала Лили о своем богатстве. Тогда Тесс просто распирало от желания рассказать о полученном наследстве любому, даже этой ярко одетой незнакомой женщине, встреченной на улице. Какой же наивной она была! Такой светской даме, как Лили Лондон, это должно было показаться глупым детским лепетом.

– Это, конечно, не мое дело, милочка, но кое-какая мебель могла бы украсить ваш дом, – заметила Лили. В ее словах слышась добродушная насмешка.

Тесс показала в сторону пустой прихожей.

– Знаю, это не очень...

Но тут в разговор вмешался Зак:

– Вся мебель, предназначенная для прихожей, была сломана теми, кто убил Джеда.

– Подонки, – пробормотала Лили. – Джед не так часто бывал в моем заведении, но мне он нравился. Он был настоящим джентльменом.

«Джентльмен?» – задумалась Тесс. Возможно, определение «благородный мужчина – джентльмен» и вправду очень подходило для сухощавого конфедерата, о котором она вспоминала с большой симпатией.

– Пройдите в патио, мисс Лондон, и присядьте, пока я приготовлю прохладительные напитки.

– Друзья зовут меня Лили, – непринужденно сказала та. – Это место можно считать дворцом по сравнению с тем, где я начинала.

Зак пошел проводить Лили в патио. Тесс налила в кувшин лимонад, поставила на поднос стаканы и печенье с черной патокой. Когда она вышла во двор с подносом, то нашла там Лили сидящей на скамье; несколько мягких подушек лежало у нее за спиной. Зак стоял рядом, поставив одну ногу на стул.

Лили обвела дворик рукой с наманикюренными пальчиками:

– Вижу, вам пришлось потрудиться, чтобы навести здесь такой уют и порядок.

Зак ухмыльнулся.

– Мы провели здесь немало приятных часов.

Он подождал, пока внимание Лили переключилось на блюдо с печеньем, и подмигнул Тесс, заставив ее покраснеть.

Если не обращать внимания на насмешки Зака, то Тесс была горда плодами своих трудов. Она попыталась посмотреть на патио глазами постороннего человека и осталась довольна. Маленький двор был тщательно подметен. С балок над двориком свисали разнообразные корзины, а связки красного перца покачивались на крюках. В глиняных горшках вилась тщательно ухоженная зелень. Дерево юкки в углу двора отбрасывало приятную тень. Все это создавало ощущение уютного жилища.

– М-м, вкусно, – похвалила Лили, с удовольствием отпивая глоток лимонада. – Как приятно после долгого путешествия по пыльной дороге выпить чего-нибудь холодного.

– Что заставило вас приехать в такую даль, Лили? – подозрительно спросил Зак.

Лили одарила его кокетливой улыбкой.

– Ну, золотко, почему ты думаешь, что я не могла просто оказаться рядом?

Зак насмешливо скривил рот.

– Можете отнести это на счет подозрительности моей натуры.

Лили стряхнула крошку со своей шелковой юбки.

– В городе ходят слухи, что вы взяли постояльца. Тесс и Зак тревожно «переглянулись.

– Значит, это правда, – сказала Лили, заметив их реакцию. – Джимми Джеролд и его кореш рассказывают всем, что вы прячете отступника-апачи.

– Отступника? – возмутилась Тесс. Лили встала.

– Не возражаете, если я немного разомнусь, прежде чем отправлюсь обратно в город?

Не дожидаясь ответа, Лили стала расхаживать по патио и заглядывать во все помещения, выходящие во двор.

Тесс взглянула на Зака, умоляя его что-то предпринять, но тот только пожал плечами. Не мог же он схватить Лили за руку и не пускать в дом.

Лили остановилась на пороге комнаты, где спал Джаирмо.

– Бедный малыш, – тихо сказала она. – Спит, как будто снотворного выпил. Он, должно быть, дошел до ручки.

Тесс прошла в открытую дверь и встала между Лили и спящим мальчиком.

– Да, ему пришлось перенести много страданий. Лили покачала головой и с дружелюбной улыбкой сказала:

– Он просто ребенок.

– Да, это так, – согласилась с ней Тесс, беря Лили за руку и отводя ее от мальчика. – Мы считаем, что ему лет одиннадцать или двенадцать.

– Для своего возраста он очень маленького роста. Уведя женщину в противоположный угол патио, Тесс налила еще лимонада и протянула стакан Лили.

– Он не только голодал – совершенно очевидно, что над ним издевались.

– Что вы собираетесь с ним делать?

Зак, с интересом наблюдавший за маневрами Тесс, решил, что пришло время подключиться и ему.

– Мы думаем, что он из тех детей, которых похитили во время резни в Кэмп-Гранте. Хотели бы вернуть его родным.

Лили удобно уселась на скамью с подушками.

– Это было ужасное время. В газетах месяцами не писали ни о чем другом.

– Не возражаете, Лили, если я вас кое о чем спрошу? – обратился к ней Зак.

– Вы можете спрашивать о чем хотите, милый, – ответила Лили, игриво взглянув на Зака. – За исключением возраста леди.

– Вы жили в Тусоне в семьдесят первом году?

Тесс села на скамью рядом с Лили и, сложив руки на коленях, с любопытством наклонилась вперед.

– Как тут все выглядело? Расскажите нам, что вы помните.

Лили обвела край своего стакана наманикюренным пальчиком. Она уже не казалась такой бойкой и дерзкой на язык, когда стала серьезно, со знанием дела рассказывать:

– Газеты месяцами писали только об этом. Джон Уоссон, редактор газеты «Аризона ситизен», опубликовал ряд статей о зверствах индейцев-апачей. Вскоре уже трудно было отличить факты от его личного мнения.

– И какое же мнение у него было? – спросила Тесс.

– Уоссон ненавидел апачей. Он был сторонником их полного уничтожения. Его статьи подстрекали людей к резне. Позже он заявил, что это было предпринято в целях самозащиты. Из-за его статей лейтенанта Уитмена военный суд судил не один, а целых три раза и признал виновным в должностном преступлении.

– Полное уничтожение? Самозащита? – ужаснулась Тесс. – И здесь все так относились к апачам?

– Многие, но не все, – пожала плечами Лили, и ее пышная грудь поднялась и опустилась. – Некоторые, в основном люди с востока, считали, что правительство должно поместить апачей в резервации, обеспечивать едой и одеждой и защищать их. Заставить принять образ жизни белых людей.

– А вы, Лили? – вмешался Зак. – Какова ваша точка зрения?

Лили подняла голову, ее синие фарфоровые глаза смотрели прямо и искренне.

– Я против убийства невинных женщин и детей независимо от цвета их кожи.

Зак молча кивнул, соглашаясь с ней.

– Но могли бы вы подсказать, где нам искать родственников мальчика?

– На вашем месте я начала бы с индейской резервации у Уайт-Маунтинс. Несколько месяцев назад, в феврале, я слышала, там отвели землю под поселения для людей из Кэмп-Гранта. Думаю, вам нужно расспросить индейцев – может быть, кто-нибудь вспомнит этого мальчика.

Тесс порывисто пожала руку Лили.

– Спасибо, Лили. Вы настоящий друг. Мы с Заком благодарим вас за помощь.

Лили отставила свой пустой стакан.

– Есть еще кое-что, о чем вам нужно знать.

Зак, до этого стоявший в непринужденной позе, резко повернулся и посмотрел на нее.

– А я-то все гадал, какова настоящая причина того, что вы оказались в наших краях.

– Джимми Джеролд и Моу Блэк пытаются заварить кашу. Они рассказывают всем встречным, что вы приютили апачи. Апачи, который настроен против белых. Они настаивают на том, что мальчика нужно насильно убрать с территории Аризоны, несмотря на вашу или еще чью-нибудь защиту. – Тесс хотела возразить, но Лили остановила ее движением руки. – И это еще не все. Маленький индеец, как они уверяют, состоит в родстве с вождем племени. А это значит, что вождь может собрать своих воинов, чтобы отомстить.

Тесс и Зак выслушали это в полном молчании. Потом Тесс озабоченно посмотрела на Лили и сказала:

– Но ведь наверняка никто не осуждает мальчика за то, что он хочет вернуться к своим родственникам?

– Да, но когда людям заморочат голову, они перестают соображать, тем более что апачей все боятся и ненавидят. В наших краях немало людей, которые пострадали от апачей – лишились имущества или своих близких.

Лили повторила то, что Тесс уже слышала раньше. Вражда между белыми поселенцами и апачами существует давно. Их бесконечные столкновения ни к чему не приводят.

Лили встала и взяла свой малиновый зонтик.

– Я просто хотела, чтобы вы знали, как обстоят дела, и смогли подготовиться. Чем скорее мальчик отправится в путь, тем лучше.

Зак и Тесс проводили мисс Лондон до ее кабриолета, и Зак помог ей сесть в него. Лили расправила свои пышные юбки и пригладила желтые кудряшки.

– Я редко выхожу из дома во второй половине дня. Солнце вредно для моей кожи, от него появляются веснушки. – Лили послала им воздушный поцелуй: – Оревуар, как сказала бы моя горничная Лизетта.

Она ловко щелкнула поводьями, и кабриолет покатил по дороге, поднимая клубы пыли. Тесс покусывала нижнюю губу.

– Что мы будем делать, Зак?

Не услышав ответа, она взглянула на Зака. По его отсутствующему взгляду Тесс поняла, что он ее не слышал.

– Зак!

– Прости, – извинился Зак, тряхнув головой, чтобы прийти в себя. – О чем ты спросила?

– Джимми и Моу что-то затевают. Я спросила тебя, что мы будем делать.

– Ты, дорогая, ничего не будешь делать. Ты останешься дома и будешь играть роль сестры милосердия, а я собираюсь совершить небольшое путешествие.

«Резервация у Уайт-Маунтинс», – догадалась Тесс. Заку не нужно было объяснять ей, куда он собирается. Зак будто прочитал ее мысли.

– Нам нужно разузнать, знает ли там кто-нибудь нашего юного друга.

– Разреши мне поехать с тобой, – попросила Тесс.

– Ты, наверное, сошла с ума, если хоть на секунду могла предположить, что я возьму тебя с собой. – Зак приложил свой палец к ее губам, не давая Тесс возразить ему. – Кроме того, мальчик еще слишком слаб и пока не в состоянии отправиться в путешествие.

– Но я хочу помочь.

– Ты ему больше поможешь, если останешься дома и будешь ухаживать за ним.

Зак положил руки ей на плечи, слегка сжал их и сказал:

– Утром первым делом отвези мальчика на рудник и спрячь его там. Не хочу, чтобы непрошеные гости застали его здесь. Если кто-нибудь будет спрашивать о нем, скажи, что он сбежал среди ночи и ты понятия не имеешь, куда он отправился.

– Но...

Зак крепче сжал ее плечи.

– Пожалуйста, Тесс, слушай, что я тебе говорю. Обещай не делать никаких глупостей в мое отсутствие.

– Хорошо, – с неохотой согласилась она. – Обещаю. Зак быстро и крепко обнял ее, потом пошел к загону.

Тесс с грустью смотрела, как он седлал коня. Она взглянула на безоблачное небо, но не могла избавиться от ощущения, что скоро грянет буря.

Сквозь сон Тесс услышала, как Зак осторожно встал с постели и вышел из комнаты, и окончательно проснулась. Она надеялась, что проведет эту ночь с Заком и проснется утром в его объятиях. «Всего лишь листок бумаги». Кажется, она ждала от Зака больше того, что он мог ей дать.

Зак был честен с ней с самого начала. Их связывает только брачное свидетельство и физическое влечение. Никаких забот, никаких обязательств. Никакой любви.

Разочарованная и несчастная, Тесс повернулась на бок и с досадой ткнула кулаком в подушку. Глупо желать невозможного. Да она просто дура, если хотела получить не только его тело, но и его сердце и душу. Его любовь и дружбу. Однако, как нищий на паперти, она довольствовалась и той малостью, которую он швырял ей. Она смаковала ее, берегла и копила, как скряга – свое золото. Но без любви даже золото может потускнеть.