И поэтому решил отослать меня подальше? Неужели ты думал, что я не поддержу тебя? Что я испугаюсь? Какой же ты у меня глупый, Кирилл… Я всегда буду рядом с тобой, потому что я тебя люблю. Неужели трудно было это понять? Кирилл обнял жену:

— Я так рад, что ты здесь… Мне очень тебя не хватало… К сожалению, мне нечем тебя порадовать. Все очень плохо, безнадежно.

— Я считаю, что слово «безнадежно» тебе не подходит. Надо бороться, надо искать врачей, новые способы лечения…

Кирилл покачал головой:

— Руслана, я уже все перепробовал, я знаю, что обречен. Я смирился. Если бы ты знала, как я жил последнее время… Я жил только на таблетках, меня мучили такие боли, что я не мог ни спать, ни есть. Только в последнее время я почувствовал улучшение. Смешно, но мне помогает одна девочка, Маша, она целительница. Она как будто снимает мою боль.

— Вот видишь! Снимает боль! Значит, улучшение возможно!

— Нет, Руслана. Все очень просто: мне кажется, что это — затишье перед бурей, а вслед за этим улучшением наступит агония.

— А если бы я узнала о твоей смерти, когда была вдали от тебя? Как бы я себя чувствовала? Ты только представь это!

— Я не хотел тебя расстраивать. И пугать.

— Неужели ты так плохо обо мне думал? Я ведь твоя жена. Я хочу быть с тобой до конца. И постараюсь превратить эти дни в праздник для нас с тобой. И я настоятельно требую, чтобы ты показался врачу. Он жаловался, что ты давно к нему не приходишь.

«Все-таки хорошо, что она вернулась!» — подумал он.

Римма отпустила Машу отдохнуть и работала одна. К ней пришла Таисия.

— Привет! Ты одна? — поинтересовалась она. — Как я рада, что нет Маши, и мы можем нормально поговорить!

— Я ее отпустила домой, она сегодня и так хорошо поработала. Ну, рассказывай, что нового?

— Море новостей! Все так закрутилось… Похищен Леша Самойлов!

— Это я знаю, — сказала Римма. — Маша даже пыталась увидеть, где он.

— Увидела?

— Нет, у нее не получилось. Но это же не все твои новости?

— Не все! Витя в тюрьме!

— В тюрьме? — онемела Римма.

— Самойлов обвинил его в похищении сына. Нет, конечно, это полный бред, Витя ни при чем. Просто пусть некоторое время посидит в тюрьме, ему полезно. Его, естественно, скоро выпустят! Но пока он там…

Римма подхватывает:

— Ты его всячески поддерживаешь!

— Точно! Вот только что я его навещала, — радостно сказала Таисия.

— Ты довольна собой? — уточнила Римма.

— Я была на высоте! Ты только представь: в трудную минуту именно я оказалась рядом с Виктором. Пока он сдержанно на все реагирует, но я знаю, что со временем он это оценит! Вот увидишь, он ко мне вернется! Скажи, я правильно поступаю?

— Правильно! В любви как на войне, ты же знаешь. С мужчинами по-другому нельзя.

— Да… Мы им еще покажем, кто правит балом! — подтвердила Таисия.

* * *

Маша пришла домой и просто упала от усталости.

— Римма меня отпустила. Не могу больше работать, нет сил… постоянно думаю о Леше…

— Есть будешь? — спросила Зинаида.

— Нет.

— Не переживай, Машенька, за него заплатят выкуп, его спасут. Правда, Саныч? — обратилась Зинаида к Сан Санычу.

Конечно, все будет хорошо! Не стоит так убиваться, ситуация под контролем! Я сегодня был у Самойловых: деньги уже найдены.

— Правда? — с надеждой спросила Маша.

— Конечно! Не сегодня завтра Леша вернется домой, — успокаивал ее Сан Саныч.

— К своей невесте, — подчеркнула Зинаида со значением.

Маша только вздохнула. Она ушла в свою комнату и забылась тяжелым сном.

Таким же тяжелым сном спал прикованный наручниками Алеша. Ему снилась красивая девушка, очень похожая на Машу, но только в каких-то древних одеждах. Она протягивала ему кувшин с водой, вода выливалась из кувшина и исчезала. Алешу мучила жажда, а девушка никак не могла ему помочь.

Маше же приснился Алеша, который находился в каком-то темном помещении. «Леша, ну дай мне знать, где ты. Неужели я не смогу почувствовать, где ты… что с тобой?» — молила Маша. И вдруг она увидела огромный страшный вентилятор, который начал крутиться. «Леша!» — закричала Маша и проснулась.

* * *

Самойлов напоил жену валерьянкой и попытался с ней поговорить.

— Мы сейчас переживаем трудное время. И в такую минуту мы с тобой должны быть вместе. Мы должны думать о сыне. У нас общее горе. Я прошу тебя, вернись в семью. Ко мне, к сыновьям.

Полина посмотрела на него как на чужого.

— Нет, — ответила она. — Знаешь, именно сейчас я поняла, насколько ты для меня чужой. Ты подлый и низкий человек, и здесь я буду до тех пор, пока… не вернется Леша. Господи, время как будто остановилось…

— Полина, тебе нужно отдохнуть. Постарайся уснуть.

— Я не могу спать! Я ничего не могу делать, я все время думаю о Леше, как он… где он… Живой ли?..

Полина села на диван и закрыла лицо руками.

В это время хлопнула дверь и в комнату вошла Катя.

— Я только что была у папы. Я говорила с ним! Он не виноват! Это не он! Как вы могли подумать, что папа мог похитить моего жениха! Вы же с папой больше двадцати лет дружите.

— Я тоже считаю, что это обвинение — полная чушь, — поддержала Катю Полина.

— Полина, но факты говорят об обратном! Катя, подумай об этом… — сказал Самойлов.

— Да плевать мне на ваши факты! Я знаю, что папа не виноват, вы меня слышите?

— Мы тебя слышим. Успокойся. Я тоже не верю, что это Витя, — сказала Полина.

— А раз не верите — пойдите и скажите это своему следователю, пусть он папу отпустит!

— Да вы обе упрямые, — хмуро сказал Самойлов. — Не хотите верить очевидным вещам!

— Это ВЫ не видите этих вещей! — с вызовом сказала Катя.

Когда она ушла, Полина спросила у Самойлова:

— Почему ты так уверен, что это Буравин похитил Лешу? Всех меряешь по себе! Если ты на его месте начал бы мстить, то думаешь, что и все должны так себя вести?

— Поля, давай не будем сейчас обсуждать мое предполагаемое поведение. Хочу напомнить, что его дочь живет в моем доме, и я к ней отношусь как к родной!

— Так, может быть, ты ее удочеришь? Вместо нашего сына?

— Полина! Ты переходишь все границы!

— Ты их уже давно перешел! Что, достиг своей цели, разорил Буравина? Ты разбогател на чужих слезах, Боря, а денег на сына найти не можешь? Или не хочешь?

— Как ты можешь меня в этом обвинять?! У меня тоже душа за Лешку болит. Но я не могу получить деньги прямо завтра. Иначе я бы их все уже отдал!

— Да это нам судьба мстит за твои подлости! Это все из-за тебя! Если бы не ты, ничего бы не было!

— Что с тобой, Поля?! Успокойся! Ты бросаешь такие обвинения…

— А ты слушай, тебе полезно. Я слишком долго молчала. Неужели ты не понимаешь, что все наказуемо, за все приходит возмездие?

— Ты имеешь в виду гнев Божий? Я не верю в эту мистику.

— Да ты же сам видишь, что у нас несчастье за несчастьем! Это нас судьба наказывает за все твои подлости!

— А почему ты думаешь, что несчастья из-за меня? Может, это тебе возмездие? Может, это ты во всем виновата?

— Я?

— Да. Ты же бросила семью, променяла детей на любовника. Значит, они тебе не нужны? Вот у тебя и отняли Лешу!

— Как ты можешь?! Ты знаешь, как я люблю моих сыновей! А вот тебя, я вижу, совершенно не волнует, что будет с Лешей! Если бы ты хотел, ты бы уже наизнанку вывернулся, но нашел деньги на выкуп! Да ты ничего не можешь, Самойлов! Ничего! И главное — не хочешь! Вон Сан Саныч — посторонний человек — и то суетится, помощь предлагает! А ведь Леша ему никто! А ты — родной отец! А все пустил на самотек!

— Я обратился в милицию. Они контролируют ситуацию. И это сейчас единственное, что мы можем сделать!

— Нельзя было обращаться в милицию! От этого только хуже станет! Они же нас предупреждали!

— Речь идет о жизни моего сына, Полина! И что бы ты ни говорила, я не позволю вам заниматься самодеятельностью! Гриша — профессионал. И я ему доверяю!

— Твой Гриша так много сделал! Посадил за решетку невиновного… А настоящие бандиты все еще на свободе! И у них в руках Леша! — нервничала Полина.

— Невиновность Буравина пока ничем не доказана.

— Как и его вина. Все, я не могу больше слушать эти глупости! Ты уперся и не хочешь понять очевидного — это не Виктор! — Полина теперь была совершенно в этом уверена.

— Григорий соберет доказательства. И ты сама убедишься… — начал было муж, но жена его уже не слушала.

— Пока вы будете тратить время, Лешу на самом деле убьют. Пойду искать помощь! Если мой муж не способен спасти нашего сына, может быть, Ирина сможет что-то придумать?

И Полина решительно направилась к сестре.

* * *

А Ирина в это время рассказывала Якову о своей встрече в «Эдельвейсе» с Сан Санычем. Яков нервничал:

— Ирочка, а ты уверена, что у старика именно наши камни?

— Конечно! Откуда еще в этом городе могли появиться две сотни бриллиантов. И вообще, я их как облупленных знаю! Каждый камешек… каждую грань…

— Ты хочешь сказать, что если перед тобой насыпать горсть брюликов, ты сможешь выбрать из них свои?

— Конечно! Мне каждый бриллиант доставался таким трудом… Он стоил мне столько нервов. Я каждый специально отбирала… по чистоте, по размеру.

— Сейчас опять начнешь себе цену набивать, — поморщился Яков, — тебя послушать, так все одна ты сделала.

— Да, я! А ты попробуй, вынеси камушек из лаборатории, когда везде камеры и тройная охрана! А составить правильно акты приемки, думаешь, легко?! Да мне каждый брюлик дороже ребенка!

— Кстати, почему старик сказал, что их двести шестьдесят четыре? Почему на один меньше?

— Потому что они попали в руки к баранам, которые даже не представляют, что это такое! — возмущенно сказала Ирина. — Не удивлюсь, если они его потеряли. Им же они даром достались!

— Значит, бриллианты у каких-то посторонних людей. Выходит, твой племянник действительно ни при чем.

— Получается, так.

— Какой-то странный расклад… Непонятно. Откуда вообще взялся этот старик?

— Я все выяснила, Яша. Они связаны. Этот старик — Лешкин знакомый. Наставник. Оказывается, он еще Бориса в свое время учил.

— Интересная цепочка. Значит, все-таки Лешка… Он мог их достать, но не стал хранить дома.

— Да. Скорее всего, он передал наши камни старику на хранение.

— Но если камешки у старика, то надо дать смотрителю отбой. Зачем тратить время на твоего племянника, если мы уже выяснили, где бриллианты.

— Да… — усмехнулась Ирина. — И он хочет их нам продать. Ты знаешь, Яша, сколько он за них просит?

— Сколько?

— Два миллиона баксов.

— За все?

— Да. Дилетант! Тупица! Он даже не представляет, сколько они на самом деле стоят! Это же сущие копейки!

— Хочу тебе напомнить, Ирочка. Что у нас нет даже этих, как ты выражаешься, «копеек». Мы не можем выкупить у него бриллианты.

— Яша, ты первый день меня знаешь? Как ты мог подумать, что я собираюсь покупать то, что и так принадлежит мне? — возмутилась Ирина. — Это мои бриллианты! И я не должна за них платить. Их надо просто отнять!

Яков задумчиво посмотрел на Ирину.

— Я знаю, как нам действовать дальше. Тебе надо встретиться со стариком еще раз.

— Зачем?

— Чтобы купить у него бриллианты.

— Яша! Я же сказала…

— Погоди, Ирочка, это он будет так думать. А на самом деле мы его обманем. Да. Ты назначишь ему встречу в темном месте и вместо денег подсунешь куклу.

— Ты полагаешь, он настолько туп, что не догадается проверить деньги?

— Ирочка, судя по всему, он совсем не похож на прожженного дельца. Ищет клиентов на такое дело в ресторане, через случайного знакомого…

— Да. Он дилетант. И в камнях, и в торговле, — согласилась Ирина.

— Вот видишь, значит, с ним проблем не будет. Уверен, что ты, Ирочка, сумеешь его заболтать и отвлечь. Это у тебя всегда получалось превосходно…

— Ты тонкий льстец, Яша. И хитрец к тому же…

— Почему хитрец, дорогая?

— Потому что опять всю работу перекладываешь на мои хрупкие плечи. Это очень удобно, сидеть дома на диване и делать вид, что руководишь операцией.

— Чего ты от меня хочешь? — обозлился Яков. — Я могу сам заняться стариком! Тогда ты сиди дома и вари щи!

— Интересно… Ты собираешься сам пойти на встречу?

— Нет! Зачем? Я с ним долго цацкаться не буду! Просто возьму пистолет, приду к нему домой, дам по башке и заберу наши брюлики!

— Нет, Яша, это не метод! Ты прав: идти надо мне. Во-первых, тут важно выиграть время. Старик в темноте не сразу хватится, что его обули. Пока до дома доберется, увидит, сообразит, мы уже успеем свалить из города. А во-вторых, что-то мне подсказывает, что он в милицию не пойдет. Как он там объяснит, откуда у отставного морячка бриллиантов на два миллиона зеленых?