— Закрой рот и иди проспись, — скомандовал Самойлов.

— Вот видишь! Ты даже не хочешь слушать, что я говорю! А вот если бы на моем месте был Лешка, вы бы перед ним все стелились, в глаза заглядывали, спрашивали, чего он хочет…

— Я устал слушать твой пьяный бред, — поморщился отец.

— Вы любите только своего Лешку! А меня ненавидите! Я вам всем мешаю, путаюсь под ногами…

— Заткнись, щенок! — сурово остановил его Самойлов и подтолкнул к двери. — Протрезвеешь — поговорим!

Костя пошел к себе, но по дороге заглянул в Алешину комнату. Увидел плачущую Катю и обратился к ней голосом юродивого:

— Страдаешь? По Лешеньке своему убиваешься? Да не бойся, предки деньги заплатят, и вернется твой Лешка домой живой и невредимый!

— Отстань! В тебе даже к собственному брату ни капли жалости нет!

— Небось, если бы со мной такое случилось, ты и слезинки бы не проронила! — обиженно предположил Костя.

— Я люблю его. А тебя терпеть не могу! Ясно?

— Ясно. Не тупой. Все вы его обожаете. Только за что — непонятно!

— Да за то, что он добрый, светлый. А ты только завидуешь всем да пакости умеешь делать! — объяснила Катя.

— Да я для тебя наизнанку выворачивался! — Костя даже немного протрезвел от возмущения. — Любые желания исполнял!

— Убирайся! Мне тебя вообще видеть противно!

— А на яхте кататься не противно было? А в рестораны ходить? А целоваться? — напомнил Костя.

Катя зло швырнула в Костю подушкой.

* * *

Маша так напряженно пыталась понять, где же находится Алеша, что даже не могла спать. Она очень волновалась.

— Я не могу понять, где это, — жаловалась она Зинаиде. — Но мне кажется, что это гигантская мясорубка или какой-то огромный вентилятор.

— Вентилятор? — удивилась Зинаида.

— Да. Эти лопасти такие жуткие! Они крутятся, и скрежет такой металлический. — Маша зябко передернула плечами и добавила испуганно: — Они хотят разрубить Лешу!

— Не думай об этом! Мало ли что почудится! — стала отвлекать ее от этих мыслей Зинаида. — Сама же понимаешь, что такое невозможно.

— Маша, а ты больше ничего не помнишь? Можешь описать поподробнее? — вдруг проявил интерес к разговору Сан Саныч.

— Сан Саныч, вы думаете, такое место есть на самом деле? Этот вентилятор. Он у нас в порту? — спросила Маша.

— Я всю жизнь с морем связан, Машенька. И ни о каком таком монстре, чтоб людей перемалывал, даже и не слышал никогда, — успокоил ее Сан Саныч.

— Я ж говорю, показалось тебе, — подхватила. Зинаида. — Ну вроде ночной кошмар. Думаешь о нем все время, вот и мерещится.

— Ты успокойся, детка, уже все в порядке, — подтвердил Сан Саныч. — Не верь своим страхам. Я же сказал тебе: отпустят скоро твоего Лешку. Или ты моему слову не веришь?

— Я верю… но… Все равно я должна пойти и рассказать о своих опасениях Самойловым. Вдруг им это поможет?

Зинаида только вздохнула, она знала, что Машу не остановить.

Но в доме Самойловых Машу совсем не ждали. Дверь ей открыла заплаканная Катя, которая встретила Машу в штыки:

— Ты опять пришла? Что ты все лезешь? Как липучка! Видеть тебя не могу!

— Катя, подожди… Это важно. Я понимаю, что ты волнуешься, что ты не в себе. Но я хочу вам помочь. Дело в том, что я видела Лешу.

— Видела Лешу? — Катя замерла. — Где он? Говори!

— Вернее, не совсем видела. Не наяву…

— Во сне, что ли? — разочаровалась Катя.

— У меня было видение… — начала Маша свой сбивчивый рассказ. — Ты послушай, это важно! Леша там, где крутятся огромные лопасти.

— Прекрати молоть чушь! Я устала от твоих «видений». И прекрати сюда ходить!

— Но я хочу помочь…

— Чем? Ты знаешь, где Леша? Адрес!

— Нет… Но у меня в голове картинка…

— Иди отсюда со своими картинками, юродивая! Обратись к психиатру! — Катя была возмущена до предела. Она вытолкала Машу на лестничную площадку и закрыла дверь.

Яков с Ириной стали готовиться к встрече, на которой можно будет забрать бриллианты. Яков профессионально делал «куклу».

— Я так понимаю, что ты настоящие положишь только в верхний ряд? — спросила жена.

— В два верхних, Ирочка. Не стоит в таких делах мелочиться. Ты откроешь чемодан, покажешь верхние, потом элегантно отогнешь пару пачек, продемонстрируешь второй ряд, а дальше не углубляйся. Да и не будет он ничего пересчитывать! Он в этих делах неопытен. И потом, он сам боится. Место темное, у вас бриллианты, доллары. А вдруг милиция или еще что? Уверяю тебя, он чемодан схватит и рванет со всех ног!

— Какой же ты самоуверенный. Так нельзя. Надо все продумать. Что мы будем делать, если старик все-таки заметит обман?

Яков вынул из стола пистолет:

— Тогда я ему покажу вот это!

— Да… — протянула Ирина. — Признаться, впечатляет…

Она еще раз критически оглядела приготовленный чемодан с «деньгами». Все действительно выглядит как настоящее.

— Даже я с первого взгляда не отличу, — подвел итог Яков. — А старик сослепу, в темноте — и подавно.

Ирина стала убирать остатки бумаги, но в это время в дверь позвонили.

— Кто это? — заволновался Яков.

— Спрячь чемодан! — попросила Ирина и пошла открывать.

Вернулась она вместе с сестрой. Яков к этому времени все спрятал и сел в кресло якобы читать газету. Полина сразу зарыдала:

— Ирочка, Яша, помогите! Я не знаю что делать! Вы — моя последняя надежда…

— Конечно, поможем, Поленька. Успокойся… Расскажи, в чем дело… Яша, принеси воды, — попросила Ирина.

— Ирочка, Лешу похитили… — не переставала плакать Полина.

— Какой ужас! — сказал Яков, переглянувшись с Ириной.

— И теперь они требуют выкуп! Да. Вся надежда только на тебя… и на Яшу! Мы не можем сразу достать столько денег. Самойлов должен продать компанию, но это слишком долго. А они хотят выкуп уже завтра. Может быть, у вас есть знакомые… по вашим алмазным делам. Там ведь люди богатые. Может, займут? Мы бы сразу отдали, как только Борис продаст компанию.

— Знакомые есть… — задумалась Ирина. — И богатые. Но срок — завтра. Как успеть за такое время? Надо подумать.

— Еще Сан Саныч обещал. Говорил, что достанет. Но я не верю, что он сможет. Такая сумма!

— Поля, сколько они требуют?

— Два миллиона долларов.

— Два миллиона? — переспросила Ирина.

— Интересно… — сказал Яков, начиная кое-что понимать.

— Это совершенно безумные деньги! Два миллиона, — согласилась Полина.

— Я сейчас же позвоню друзьям в Якутию, — пообещала Ирина. — Думаю, они смогут помочь. Сколько идет телеграфный перевод, Яша?

— Лучше пусть перечислят через банк, — посоветовал Яков.

— Ты моя последняя надежда, — молила сестру Полина. — Если и тебе не удастся, я не знаю, что будет с Алешей!

— Клянусь, я попытаюсь тебе помочь. А сейчас иди домой, Полинка, отдохни, прими успокоительное, — попросила сестру Ирина.

Когда за ней закрылась дверь, Ирина вернулась в комнату и с осуждением спросила у Якова:

— Ты же собирался дать отбой смотрителю! Почему он все-таки похитил Лешу?

— Я не успел его предупредить, — растерялся Яков. — Не думал, что он такой прыткий.

— Что теперь делать? Как вытаскивать Лешу из лап этого бандита?

— Если Михаил все-таки похитил Лешку, значит, уверен, что бриллианты у него.

— Но Леша не знает, где они! — напомнила Ирина.

— Не знает… — согласился Яков.

— Так почему смотритель в таком случае не отпустил его? А еще и выкуп требует?

— Два миллиона… — пробормотал Яков.

— Он совсем обнаглел! Он стал действовать по какому-то своему плану! Пусть немедленно отпустит Лешу!

— Он его выпустит, — уверенно сказал Яков. — И еще приплатит мне за самодеятельность. Но не сейчас, позже. Сейчас нам стоит подумать не о Леше, а .о наших бриллиантах.

— Как ты можешь так говорить? — возмутилась Ирина.

— Послушай меня. Если Лешу отпустят сейчас, об этом сразу же узнает Сан Саныч. Сан Санычу тогда уже не нужны будут срочно два миллиона. И он не станет продавать бриллианты. Значит, нам их не видать. Я не злодей, Ириша. Просто так складывается ситуация.

— Я поклялась сестре помочь ей вернуть сына, — напомнила ему Ирина.

— Поверь, мне тоже очень жаль Лешу. Но бриллианты для нас сейчас важнее. Они — наше будущее.

Обнадёженная Полина пришла домой и взволнованно сообщила мужу:

— Слава Богу! Ирина обещала найти деньги.

— А где она их возьмет? — мрачно спросил Самойлов. — Они с Яковом не Рокфеллеры.

— Сан Саныч тоже не Билл Гейтс, но вызвался помочь.

— Вряд ли у него получится собрать такую сумму, — покачал головой Самойлов.

— Мы будем просить у всех! — заявила Полина.

— Если бы меня не торопили! За пару недель я собрал бы эти чертовы миллионы! — в отчаянии стукнул кулаком по столу Самойлов.

— За две недели с Лешей может случиться все что угодно, — тихо сказала Полина.

— Его судьба и за один час может резко измениться, — согласился Самойлов, — ведь он — заложник…

— Мы выполним все их требования, и нам вернут Лешу. Не звери же они! — Полина все еще надеялась.

— Пусть только объявятся эти гады. Получат по максимуму за каждый час, который Лешка у них провел.

— Ты с ума сошел! Ни слова милиции! Я запрещаю, — напомнила Полина. — Лишь бы Леша был жив…

Самойлов кивнул.

* * *

Смотритель с сыновьями размышляли над тем, что же делать дальше.

— План действий такой: завтра мы получаем деньги и быстро уезжаем из города, — сообщил отец.

— Совсем? — уточнил Толик.

— Совсем. Здесь, сын, нам больше нельзя оставаться. Деньги берем на рассвете, садимся в катер — и только нас и видели.

— А что с инвалидом делать будем? — поинтересовался Жора.

— Возьмем с собой, в заложники. Иначе нам не дадут уйти с такими деньгами. Свяжем, мешок на голову — и тоже в катер.

— Пап, может, все-таки отпустим его? — предложил Толик.

— Конечно, отпустим, — усмехнулся смотритель. — Когда будем в безопасности. В нейтральных водах, например.

Жора с Толиком спустились в подвал маяка.

— Ну что, пора собирать вещички, — сообщил Жора. — Завтра — прощай, мой дом родной.

— Я не могу так просто взять и уехать. Меня здесь многое держит, — признался Толик.

— Ты снова про свою Машу? Что за дурь опять! Я думал, что ты давно ее из головы выбросил.

— Не представляю, как буду жить, если хоть иногда не смогу ее видеть, — Толик вздохнул.

— Это — блажь. У нас будет куча денег, мы купим тебе хоть тысячу таких Маш! В Турцию приплывем — гарем заведешь.

— Не нужен мне гарем. Мне Маша нужна. Она одна такая.

— Глупости. Собирайся лучше, — скомандовал Жора.

— Я должен с ней хотя бы попрощаться, — сказал Толик и поднялся.

— Горбатого могила исправит. Смотри недолго! Толик ушел, к великому неудовольствию брата.

Толик пришел к дому Маши Никитенко и постучал в дверь. Открыла ему Маша.

— Толик? Привет. Сто лет не заходил. Как твои дела? — спросила она.

Когда они вошли в комнату, Толик, как обычно, протянул ей ракушку:

— Вот. Это тебе.

— Спасибо. Какая красивая. Давно же ты мне их не дарил, — улыбнулась Маша.

— А куда ты их деваешь? Выкидываешь, наверное? — спросил Толик.

— Что ты! Я их все храню. Смотри. — Маша открыла шкафчик и показала полочку с ракушками. — Когда я смотрю на них, мне кажется, я могу вспомнить всю свою жизнь.

— Честно говоря, не ожидал, что ты их собираешь, — смутился Толик.

— Я очень их ценю.

Маша положила новую ракушку на полку.

— Знаешь, может быть, это последняя ракушка… — вздохнул Толик.

— Почему? — удивилась Маша.

— Я… я не могу тебе пока сказать… Маша, а ты ко мне хорошо относишься?

— Конечно, что за вопрос?

— Представь, что я могу отправиться в кругосветное путешествие. И я приглашаю тебя поехать со мной. Ты согласишься?

— С удовольствием, — кивнула Маша. — Посмотреть мир — моя мечта, ты же знаешь.

— Ладно. Как только соберусь путешествовать, сразу же тебя позову.

— Ты меня удивляешь, Толик. Ты же никогда раньше из города не уезжал, — улыбнулась Маша.

— Все в жизни меняется, Маш. Значит, договорились путешествовать вместе?

Маша кивнула.

— Я пойду. Мне уже пора, — Толик почему-то успокоился и заулыбался.

— Удачи, — пожелала ему Маша.

Буравин по-прежнему сидел в тюрьме и по-прежнему не понимал, что же на самом деле происходит. На все вопросы следователя он отвечал одно и то же.

— Я не могу сказать ничего нового, — сообщил он в очередной раз. — А ты провел экспертизу?

— Да. На письме нет никаких отпечатков. Анализ клея не совпадает, — сказал следователь.