— Жаклин ползает повсюду! — засмеялась Джулианна, беря сестру за руку. — Я провожу большую часть времени, гоняясь за ней, потому что она то и дело пропадает под креслами и диванами.

Амелия улыбнулась, оглядывая просторный, с высокими потолками, вестибюль. Она гостила у Джулианны несколько недель, непосредственно перед родами сестры и сразу после них, поэтому не чувствовала себя чужой в Бедфорд-Хаус.

— Я смогу увидеть ее перед уходом?

— Конечно, сможешь. Сейчас она спит, но я совершу невероятное и разбужу ее, если понадобится. — Улыбка Джулианны померкла, когда она провела сестру в роскошную гостиную с золотыми стенами и позолоченной мебелью. Джулианна отпустила руку Амелии и повернулась к сестре. — Почему на тебе это ужасное платье?

Амелия замялась. Джулианна выделила ей внушительную сумму и настаивала на том, чтобы деньги тратились на семью. Но Амелия положила все до последнего пенни на банковский счет.

Джулианна вопросительно взглянула на нее и улыбнулась только что появившемуся дворецкому.

— Жерар, не могли бы вы принести чай и те греховно притягательные, неприлично роскошные шоколадные пирожные, которыми мы объедались вчера вечером?

Дворецкий поклонился и поспешил удалиться.

Джулианна снова обернулась к сестре:

— Ладно, забудь о платье. Я знаю, что ты не потратила ни пенни из тех денег, которые я тебе дала. Мне придется прислать несколько приличных платьев прямо в Сент-Джаст.

— Мне не нужны новые платья, Джулианна, — поспешно возразила Амелия.

Джулианна нахмурилась:

— Ты ведь сделала это, не так ли? Ты действительно сблизилась с Сент-Джастом?

— Я — его экономка, — твердо произнесла Амелия.

— Я чуть не упала в обморок, когда получила твое письмо! — вскричала Джулианна. — Я просто не могла поверить тому, что прочитала. Не могла поверить, что он предложит тебе место обычной прислуги и ты согласилась!

— Разве ты не прочитала заодно и о его бедных детях, о состоянии его домашнего хозяйства? Его жена только что умерла, Джулианна!

— Но он разбил тебе сердце.

Амелия застыла на месте.

— Да, я сразу перехожу к сути дела. Ты забыла, что являешься аристократкой, что твой зять — Бедфорд, что ты больше не стеснена в средствах. Сент-Джаст разбил тебе сердце, — повторила Джулианна. — Он флиртовал с тобой все лето, ты ждала предложения руки и сердца, а потом он просто уехал. Ты, может, и забыла это, но я — нет! — Джулианна залилась краской гнева.

— Я простила его, Джулианна, — промолвила Амелия. — И прошу тебя сделать то же самое.

— Черта с два я его прощу! — закричала Джулианна, дрожа от ярости. — Как, скажи на милость, ты могла его простить? Как ты можешь управлять его домашним хозяйством? Как можешь заботиться о его детях?

Амелия знала, что гнев Джулианны был прямым свидетельством ее искренней сестринской любви. Амелия вздохнула. Ей так требовался совет сестры, но, если Джулианна так сердится, этот совет вряд ли окажется полезным и разумным.

— Они страдают, — тихо сказала Амелия.

— Он соблазнил тебя? — требовательно спросила Джулианна. — В этом все дело?

От изумления у Амелии перехватило дыхание. Не успела она возразить, как появились Жерар и горничная, катившие сервировочный столик с причудливыми пирожными, серебряным заварочным чайником и фарфоровыми чашками и блюдцами. Джулианна с трудом взяла себя в руки, чтобы поблагодарить слуг. Когда они ушли, Амелия заметила:

— Бесчестно так говорить.

— Нет, это его отъезд был бесчестным! — Серые глаза сестры грозно вспыхнули. — Его ухаживания были бесчестными! Ваши поцелуи были бесчестными!

Амелия села рядом со столиком. Джулианна была эмоциональной и вспыльчивой женщиной. Нужно было позволить ей молоть весь этот вздор, пока она не успокоится, решила Амелия.

— Значит, он все такой же темноволосый и красивый? — спросила Джулианна странным, обвиняющим тоном.

— Он — по-прежнему привлекательный мужчина, — ответила Амелия, стараясь казаться спокойной, хотя внутри у нее все заходилось от волнения. — Но он изменился, Джулианна, очень изменился. Я сильно беспокоюсь о нем.

— Ты еще и беспокоишься о нем? — в ужасе воскликнула Джулианна. Она села рядом с Амелией, забыв о чае. — Ты так и не ответила на мой вопрос. О, Амелия, он причинил тебе такую боль. Я не хочу, чтобы он снова заставил тебя страдать — и к тому же он недостаточно хорош для тебя!

Взяв Джулианну за руку, Амелия заговорила, осторожно подбирая слова:

— Прежде всего, он меня не соблазнил. Я — его экономка. Не могу передать тебе словами, насколько я нужна его мальчикам, насколько я нужна Люсиль! Но… я еще и его друг.

Сестра задохнулась от негодования:

— Только ты могла подружиться с ним теперь!

— Но он отчаянно нуждается в друге.

Джулианна покачала головой.

— А Люсиль — это новорожденная?

Амелия кивнула.

— Джулианна, Люсиль — не его дочь. Она — незаконнорожденный ребенок леди Гренвилл, и Сент-Джаст просто вне себя от ярости!

— Вот это да! — вскричала Джулианна, тут же забывая о своей неприязни к Гренвиллу.

— Она такая славная! Я уже полюбила ее всем сердцем. Малышка — одна из причин, почему я поступила на это место. У этой бедной крошки нет ни отца, ни матери, и я так переживаю за нее!

Джулианна крепко обняла Амелию.

— Ну, разумеется, ты переживаешь. Не могу представить, что бы я чувствовала, если бы Жаклин росла в доме какого-нибудь чужого человека! О, уж о чем мне известно не понаслышке, так это о мужской гордости! Сент-Джаст, должно быть, скорбит по леди Гренвилл, но он наверняка взбешен тем, что она родила внебрачного ребенка!

Амелия хотела утаить правду от сестры, но не удержалась и выложила:

— Их брак не был благополучным. Они не любили друг друга.

Джулианна погрузилась в молчание. После небольшой паузы сестра спросила:

— И откуда ты это знаешь? Ведь ты никогда не слушаешь сплетен.

— Он сам мне сказал.

Джулианна побледнела и поднялась с места:

— Так это он тебе сказал? И ты ему веришь? Я так и знала. Ты не смогла забыть его. Именно поэтому ты так и не вышла замуж. Пойми, Амелия, вы не можете быть друзьями — после всего, что он сделал!

— Ты почти не знаешь его, Джулианна. Почему ты считаешь, что наша с ним дружба фальшива. — Помрачнев, Амелия тоже встала.

— Я хочу позаботиться о тебе, Амелия, ведь ты всегда была единственным человеком, кто заботился обо мне. Мне кажется, я знаю мужчин немного лучше тебя. Сейчас он играет с тобой точно так же, как играл десять лет назад.

Амелия вспомнила о том, каким обольстительным мог становиться Гренвилл. Если бы она позволила Саймону некоторые вольности, он не стал бы колебаться. Неужели Джулианна права? Неужели он только играл с ней? А ведь она поверила Саймону, когда он заявил, что они, несмотря ни на что, друзья.

— Я вижу, что ты сомневаешься, — продолжила Джулианна. — Тебе ведь прекрасно известно, что у него дурная репутация.

Амелия напряглась.

— Если ты собираешься сказать мне, что он — бабник, то я не хочу этого слышать.

— Нет, но он — известный отшельник, Амелия. У окружающих хватает ума не приглашать его на ужин, потому что он, скорее всего, будет погружен в тяжелые размышления.

Амелии стало грустно…

— Судя по всему, изменения в нем начались некоторое время назад. Во времена нашей юности он не был отшельником, — улыбнулась она, чувствуя легкую грусть. — Это теперь он стал угрюмым и страдающим. Я обратила внимание на перемены в нем в тот самый момент, когда увидела его на похоронах, еще перед тем, как у нас появилась возможность поговорить.

Джулианна ничего не ответила, погрузившись в молчание, а Амелия добавила:

— Его что-то тревожит, но он не хочет рассказать мне, что именно.

— Возможно, он просто страдает меланхолией, — предположила Джулианна. — Он узнал тебя, Амелия? Он помнит ваш роман?

Амелия не стала медлить с ответом.

— Когда я услышала о смерти леди Гренвилл и поняла, что мы с Сент-Джастом увидимся на похоронах, я нисколько не сомневалась, что он даже не узнает меня. Но он меня вспомнил, Джулианна.

Сестра встрепенулась:

— После всех этих лет?

— Между нами существует какая-то связь, Джулианна, нечто, противоречащее всякому здравому смыслу, — нечто, противоречащее нашему общему прошлому. — Странно, но голос Амелии звучал сейчас очень спокойно. — И именно поэтому теперь мы — друзья.

— Как вы можете быть друзьями, если когда-то ты была влюблена в него? Ты не можешь забыть о своих прошлых чувствах.

— Я — его друг! — Амелия сжала руку сестры, чувствуя, как оглушительно колотится сердце. — И как его друг, я буду с ним рядом. Точно так же, как я буду рядом с его детьми. Правда состоит в том, что я согласилась на эту должность из-за детей, а не из-за Гренвилла. Я так нужна им, Джулианна!

Сестра некоторое время внимательно изучала ее лицо.

— Если эти дети действительно в тебе нуждаются, ты всегда будешь ставить их интересы во главу утла. Думаю, у меня немного отлегло от сердца. Но ответь, Амелия: он не пытался соблазнить тебя?

Амелия понимала, что должна умолчать об этом. Но вдруг смутилась и прошептала:

— Нас все еще неудержимо влечет друг к другу. Но мы оба боремся с этим.

Джулианна вскинула руки вверх и принялась в волнении расхаживать по комнате.

— Чуяло мое сердце! Я так боюсь за тебя! — Она обернулась. — Я поняла. Он страдает, а ты хочешь его утешить.

Амелия задрожала. В общем и целом Джулианна была права.

— Пожалуйста, не стоит за меня бояться. Он нуждается во мне, но я не собираюсь позволять ему всякие вольности, — заверила Амелия и в тот же самый момент подумала об их недавнем поцелуе. — Я — уже не та наивная маленькая дурочка, Джулианна.

— Думаю, он как раз держит тебя за дурочку! — возразила сестра. — Ты неопытна, он, напротив, умудрен опытом. Ты не чувствовала бы к нему влечения, если бы не любила его, я уверена в этом. Но поверь мне: для него это лишь вожделение, похоть.

Амелия вздрогнула:

— Именно так у тебя все было с Бедфордом?

— Конечно нет. Мы полюбили друг друга!

Амелия рассердилась:

— Я понимаю, ты все еще злишься на Гренвилла. И возможно, он заслужил твой гнев, тянущийся еще с прошлых времен. И все же мне кажется, что ты теперь должна изменить свое отношение к нему. Теперь я живу в его доме, и все твои предупреждения и подозрения не смогут этого изменить.

Джулианна застонала:

— Какая же ты упрямая!

— Да, я такая. Но мне нужна твоя помощь, — смягчилась Амелия и взяла сестру за руку. — Это действительно так, Джулианна. Ты нужна мне как сестра, как подруга и как человек, которому я могу довериться. Сент-Джаст и дети рассчитывают на меня, а мне необходимо опереться на тебя.

Джулианна стиснула ее в объятиях.

— Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать. А еще ты можешь рассчитывать на Доминика.

Амелия обняла сестру в ответ, а затем отстранилась от нее.

— Мальчики только-только начинают оправляться после смерти матери. Им сейчас требуются повышенное внимание и поддержка. В некотором смысле я стала заменой Элизабет.

— И это, по-твоему, разумно?

— Не знаю. Но я очень волнуюсь за мальчиков, а им нужен кто-то, кто смог бы проверить у них домашнее задание, взять их на прогулку, уложить спать. — Амелия почувствовала, как по щеке покатилась слеза, и смахнула ее. — Но больше всего я беспокоюсь за Люсиль. Отец Люсиль наверняка не приедет за ней. Гренвилл терпеть не может девочку и все же сказал, что вырастит ее, если потребуется. Я хочу примирить его с присутствием Люсиль, если родной отец не заберет ее.

— Почему ты сомневаешься в том, что отец заберет девочку?

— Он — холостяк, Джулианна. Вряд ли он захочет растить своего ребенка. Ты знаешь Томаса Саутленда?

— Мне кажется, я слышала это имя. Спрошу о нем Доминика.

— Спасибо. — Амелия с чувством сжала руку сестры.

Теперь Джулианна заговорила гораздо спокойнее:

— Что ж, ты все для себя решила. Я по-прежнему считаю, что тебе не следует так погружаться в проблемы семьи Сент-Джаста, так беспокоиться обо всех них. Мне остается только молиться, чтобы ты держалась от него подальше и вела себя исключительно как его экономка и друг.

Амелия едва заметно улыбнулась.

Джулианна подошла к сервировочному столику с чаем и выложила пирожные на две тарелки. Одну она передала Амелии, которая поставила ее на маленький столик у дивана. Потом Джулианна налила чай, передав сестре чашку с блюдцем. Амелия поблагодарила ее.