Надин улыбнулась в ответ, явно не веря в то, что когда-нибудь сможет влюбиться.

— Возможно. Но до этого времени я собираюсь наслаждаться статусом близкой тетушки твоей дочери и, быть может, для Люсиль и сыновей Гренвилла. — Она взглянула на Амелию. — Даже притом, что мы с Сент-Джастом — соседи, я никогда с ним не встречалась. Он дома?

После побега из Франции семья Д’Аршан переехала в округ Сент-Джаст в Корнуолле.

Амелия ощутила новый укол острой боли.

— Он уезжает, возможно, на день. Я ничего не знаю…

Джулианна схватила ее за руку:

— Что он натворил?

Амелия почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

— Я — такая дурочка!

Надин перевела взгляд с одной сестры на другую, а потом протянула Амелии свой носовой платок.

Амелия промокнула глаза.

— Надин, это было нечто большее, чем флирт. Когда мне было шестнадцать, Саймон преследовал меня, добиваясь моего расположения, и я влюбилась в него до безумия. Но однажды он покинул Корнуолл, чтобы никогда не вернуться.

— Мне очень жаль, — с сочувствием произнесла Надин.

— Я решила навсегда выбросить его из головы. Я забыла все, что было связано с ним. С тех пор прошло десять лет. Но когда мы снова встретились на похоронах его жены, у меня создалось впечатление, будто ничего не изменилось. Его дети были не единственными, кто нуждался во мне. Гренвилл сам нуждался во мне, а я не могла ничего с собой поделать. Я должна была вмешаться в эту ситуацию, утешить его. И я заняла предложенное мне место, каким бы неприличным это ни казалось в глазах общества. — Амелия снова смахнула слезы с глаз.

Джулианна приобняла сестру.

— Он заигрывал с тобой? — В тоне Джулианны ясно слышалась ярость.

— Да, заигрывал, — ответила Амелия и отстранилась от сестры, чтобы сесть.

Обе гостьи тоже опустились в кресла, Джулианна снова обняла сестру за плечи, а Надин взяла ладонь Амелии в свои руки.

— Что же произошло? — в отчаянии спросила Джулианна.

— Вчера я случайно застала его, уходившего из дома в полночь. — При воспоминании об этом сердце Амелии снова мучительно заныло. — Я была удивлена — он тщательно изменил внешность, правда. Я так испугалась, что он пошел по стопам Бедфорда! Но когда спустя час я откровенно поговорила с ним, он признался, что на самом деле был с любовницей. Джулианна, что мне теперь делать?

Насторожившись, Джулианна опустила руку.

— Он вышел из дому замаскировавшись?

— С какой стати он стал бы менять внешность ради встречи с любовницей? — недоуменно заметила Надин.

Взгляд Амелии заметался между сестрой и подругой. Они обе явно встревожились.

— И его не было всего час? — спросила Джулианна.

— В общей сложности час и пятнадцать минут или что-то вроде того, — ответила Амелия, начиная догадываться, о чем подумали ее гостьи. И кратко добавила: — Он взял с собой пистолет и изменил внешность почти до неузнаваемости — к тому же выбелил асбестом лицо!

Джулианна вскочила:

— И он утверждал, будто был с любовницей — или с женщиной дурной репутации?

Амелия тоже поднялась.

— Гренвилл сказал, что у него есть любовница, Джулианна. Он твердо дал понять: он не интересуется развлечениями в публичном доме и никогда не был с проституткой.

Джулианна медленно покачала головой.

— Я могла бы ему поверить, если бы он сказал, что ходил к проститутке. Ни один мужчина не стал бы задерживаться в обществе такой женщины. Но любовница? И ты хочешь сказать, что он изменил внешность, взял пистолет и ушел из дому среди ночи ради того, чтобы провести несколько минут с возлюбленной?

— Может быть, он — просто плохой любовник? — не без юмора вставила Надин.

— Он — не плохой любовник, — машинально брякнула Амелия.

Обе в изумлении уставились на нее.

Амелия залилась краской.

— Он уходил не для того, чтобы встретиться с любовницей, — сделала вывод Джулианна. — Только не на полчаса, не в маскировке, не с пистолетом.

— Возможно, тебе стоит рассказать мне, что происходит на самом деле, — твердо добавила Надин.


Когда Джулианна с Надин ушли, Амелия вернулась в гостиную, плотно закрыв за собой обе двери. Оставшись в одиночестве, она подошла к дивану и в изнеможении упала на него.

Она лежала какое-то время, не в силах пошевелиться, чувствуя полнейшее внутреннее опустошение.

Как она могла поверить даже на мгновение, что Саймон встречался с другой женщиной?

Амелия растянулась на диване и сбросила туфли, и так долго сдерживаемые слезы наконец-то потоком хлынули из ее глаз. Конечно же прошлой ночью Саймон ходил не к любовнице. Джулианна с Надин были правы. Даже если бы Саймон боялся сплетен, он ни за что не прибегнул бы к такому маскараду — и не вернулся бы домой так быстро. К тому же, если бы Саймон был с другой женщиной, она наверняка уловила бы запах духов.

Значит, скорее всего, он действительно был в опасности.

Амелия поведала о всех своих подозрениях сестре и подруге, в мельчайших деталях описав странное поведение Саймона. Реакция Надин испугала ее. Слушая рассказ Амелии, подруга становилась все бледнее и бледнее.

— Он знал Дантона, — кратко резюмировала Надин. — Я в этом уверена. Дантона казнили совсем недавно, именно поэтому Гренвилла и мучили кошмары о нем.

Эти слова всерьез испугали Амелию.

Саймону, должно быть, грозила серьезная опасность, если он предпочел причинить ей такую боль вместо того, чтобы поведать правду.

И сейчас Амелия поняла, что должна была сделать. Раз уж Саймон не хотел быть с ней честным, у нее не оставалось иного выхода, кроме как самой докопаться до правды, даже если бы для этого пришлось шпионить за ним. Если бы в данный момент Амелия не была так измучена, она бы без промедления приступила к выполнению своего плана, начав со скрупулезных поисков в его кабинете.

Но, как говорится, Рим не сразу строился.

В доме Гренвилла Амелия имела полную свободу действий. Ей наверняка не раз еще представится возможность тщательно обыскать его стол, кабинет и личные покои. Амелия закрыла глаза.

С одной стороны, ей стало легче. С другой — она была так испугана…

Но сейчас у Амелии, по крайней мере, было два человека, которым она могла довериться. Надин сообщила ей, что по-прежнему поддерживал связь с многочисленными друзьями во Франции. Она обещала крайне осторожно, втайне, навести справки, не называя имен и не подвергая Саймона еще большей опасности, чем та, в которой он уже оказался. Бедфорд настаивал на том, что ничего не знает о Саймоне, но Джулианна собиралась хорошенько надавить на него и выведать правду.

И в тот самый момент, когда Амелия, вконец измучившись, задремала, в дверь гостиной постучали. Амелия с трудом отогнала от себя тяжелые мысли, села на диване и вздохнула:

— Да?

В двери показался Ллойд.

— Прошу прощения за вторжение, мисс Грейстоун, но у вас новый гость. Здесь — мистер Том Трейтон, он желает вас видеть.

Очередная волна страха накрыла Амелию.

Когда-то Том Трейтон был другом семьи — и поклонником Джулианны. За годы дружбы он бывал в поместье Грейстоун сотни раз. Но Том был отъявленным радикалом, даже до революции. И совсем недавно не только поддерживал якобинцев, но и активно работал на них в интересах Французской республики. Амелия знала это, потому что когда-то Джулианна работала с ним, пытаясь помочь французам уничтожить свою же страну. Том был так глубоко втянут в войну, что прошлым летом британские власти даже арестовали его. По доброй памяти Джулианна умолила Бедфорда помочь в его освобождении. Она боялась, что Тома повесят как предателя родины.

Сейчас Амелии очень не хотелось принимать его. Она устала и никак не могла избавиться от страха — она не была уверена, что сумеет разобраться с этим странным визитом. Странным, поскольку Джулианна больше не дружила с Томом. Даже несмотря на то, что сестра способствовала его освобождению, она упомянула в разговоре, что Том стал слишком опасным политическим активистом, и с тех пор считала его врагом.

Но это было несколько месяцев назад.

Почему Том вдруг заявился с визитом? Он изменил свои политические пристрастия? Или это был лишь обычный светский визит? Амелия понимала, что должна пригласить Тома войти и выяснить, был ли он все еще старым другом — или стал новым врагом.

— Проводите его сюда, пожалуйста, — сказала она Ллойду.

Том вошел в комнату, и Амелия направилась к нему, улыбаясь.

— Ллойд, благодарю вас. И вы можете закрыть дверь. — Она взяла руку Тома в свои ладони. — Какой приятный сюрприз!

Но стоило им взглянуть друг другу в глаза, как сердце Амелии яростно заколотилось.

Том был ровесником Джулианны, на четыре года моложе Амелии. Это был блондин среднего роста, по-мальчишески привлекательный. Сегодня на Томе красовались белый парик, светло-коричневый бархатный сюртук и бронзового цвета бриджи.

— Привет, Амелия. Я услышал, что ты заняла место экономки Гренвилла.

Амелия была озадачена, потому что этот факт явно радовал Тома. Или ей это только показалось?

— Привет, Том. Сколько лет, сколько зим! Рада тебя видеть. Когда я встретила детей Сент-Джаста на похоронах, мое сердце разрывалось от жалости к ним. Вскоре после этого Гренвилл обратился ко мне с предложением.

— Прекрасно представляю тебя в роли экономки — я не хочу тебя обидеть, просто хочу сказать, что ты всегда управляла поместьем Грейстоун самым превосходным образом, — беспечно заметил Том. — И к тому же ты знала Гренвилла много лет.

Амелия немного встревожилась. Ведь он ничего не должен был знать об оставшемся в прошлом романе.

— Гренвилл был моим соседом, сколько себя помню. Как поживаешь, Том? Ты теперь практикуешь в Лондоне?

Том был адвокатом.

— Здесь, в городе, к нам обращаются не так много обвиняемых в контрабанде, — рассмеялся он. — Так что я по-прежнему работаю дома. И все же я очень полюбил Лондон. Здесь так много можно увидеть и так много сделать! А как ты? Тебе нравится в городе? Мне всегда казалось, что тебе больше по душе жизнь в деревне.

Амелия гадала, сколько же будет продолжаться эта светская пустая болтовня.

— Я люблю деревню и скучаю по дому, но я люблю и город. Хотя у меня здесь нет ни минутки свободной, чтобы выйти прогуляться, потому что ужасно занята делами этого дома, я лишь навестила Джулианну, — сболтнула она и тут же пожалела об этом.

Том улыбнулся:

— И как поживает графиня?

Амелия застыла в напряжении.

— У нее все замечательно. Надеюсь, ты не дуешься на нее, Том. Джулианна счастлива в браке.

— Да, она любит его светлость, и у них ребенок. — Он пожал плечами. — Я очень любил ее когда-то. Я счастлив за нее.

Амелия надеялась, что он говорит правду.

— Как дела у твоей матери? Ты уже виделась со своими братьями? Как я понимаю, у них все в порядке?

— Маме, безусловно, очень нравится в городе. Гарретт каждый день возит ее на прогулку по окрестностям или в парк. — Амелия нерешительно помедлила. — Оба моих брата поживают хорошо.

Она решила не вдаваться в подробности.

— А Гренвилл? Могу себе представить, как он горюет по своей покойной жене. Ты поступила смело, Амелия, устроившись к нему на работу в такой ситуации.

— Сейчас сложное время, — ответила она, понимая, что разговор по-прежнему движется к опасной теме.

— Гренвилл должен ценить усилия, которые ты прилагаешь ради него и его семьи, — задумчиво промолвил Том. — А ты печешь детям те кукурузные мафины, которые обычно готовила?

— Здесь есть повар, и я еще не дала ему этот рецепт. — Она начинала волноваться еще больше.

— Тебе обязательно стоит поделиться с ним рецептом. За это мальчики будут просто обожать тебя.

Внезапно Амелия поймала себя на том, что больше не может продолжать этот разговор ни о чем.

— Почему ты приехал? Я могу чем-то тебе помочь?

— В некотором смысле мы — соседи. Я хотел убедиться, что ты справляешься со своей должностью. Говорят, Гренвилл — довольно тяжелый человек. Это правда?

— Откуда мне знать? — кратко ответила она.

— Брось, Амелия, всем известно, что он жил отдельно от своей жены. Я даже слышал, что он ходит во сне. Ты уже заставала его гуляющим в поздний час, замечала, что он странно себя ведет? — Том рассмеялся так, словно этот разговор развлекал его.

Ее сердце кольнула тревога. Амелия нисколько не сомневалась, что теперь Том расспрашивал ее всерьез.

— Конечно нет, — ответила она и вдруг рассердилась. — А ты все еще радикально настроен, Том?

Его глаза удивленно распахнулись, но улыбка не дрогнула.