Лора Мартин - Приглашение на бал

— Кэти, с тобой все в порядке? — В голосе Дэниела звучала тревога. — Может, позвать врача? Ты такая бледная.

— А чего ты ждал? — Ее тон был резким и язвительным. «Это не я, — подумала Кэти. — Я не хочу говорить таким голосом, я не хочу испытывать такие чувства…» — Мне не нужен врач, — твердо сказала она. — Мне нужно домой.

— Кэти, дай мне шанс!…

— Я хочу домой.

— Не сейчас. — Дэниел перегородил ей путь к двери. — Позволь, я объясню.

— Я не хочу выслушивать твои объяснения, — решительно заявила Кэти.

Она взглянула на Дэниела и заметила в его глазах выражение ужаса. «С ним никто и никогда не говорил таким тоном, — подумалось ей. — Наверняка, все его любовницы только и делали, что мило улыбались и скакали перед ним на задних лапках».

— Я хочу уйти домой, — повторила Кэти.

— Кэти!… — Он покачал головой и положил руку ей на плечо. — Я не хотел обижать тебя.

— Но ты обидел. — Ее голос оставался равнодушным.

— Кэти!…

— Ты отпустишь меня?

Дэниел замер на секунду, глядя на нее.

— Не надо так, — буркнул он, отпустив ее руку.

— А, по-моему, именно так и надо, — огрызнулась Кэти. Она обвела взглядом спальню; комната была такой огромной, что здесь уместился бы весь ее крохотный домишко. Кэти попыталась представить, что должен был чувствовать Дэниел, входя в ее коттедж. — Меня не интересуют лжецы и обманщики. Я сыта этим по горло!

— Я не хотел врать…

— Это ты так говоришь! — резко ответила Кэти. — Что случилось? — Она обвела рукой помещение. — Ты просто забыл обо всем этом?

— Я не хотел… усложнять.

Лицо Кэти окаменело. Ей вспомнились слова Сандры.

— Ясно. Могу себе представить. А теперь… — Кэти посмотрела на Дэниела и тут же отвернулась. Ей было слишком больно. Он выглядел настоящим аристократом в черном смокинге, с небрежно завязанным узким галстуком. — Ты позволишь мне уйти домой?

— Ты перебарщиваешь, — спокойно заметил Дэниел. — Кэти, незачем разыгрывать трагедию. Ничего не изменилось. Я отношусь к тебе по-прежнему…

— Как к игрушке пресыщенного богача? — Кэти покачала головой. — Ты мне не интересен, Дэниел. Может, ты относишься ко мне по-прежнему, но я-то нет.

— Ты же не хочешь сказать…

— Хочу. — Ее голос начал дрожать, но она была твердо намерена довести этот разговор до конца и сберечь свою гордость. Она снова посмотрела ему в глаза. — Вот именно!

Дэниел не шелохнулся. Кэти видела злость в его глазах.

— Если ты этого хочешь.

— Да.

Как ей это удалось? Она годами воздвигала барьеры вокруг себя, чтобы избежать лишней боли. Годами притворялась грубой, чтобы окружающие люди не смогли воспользоваться ее слабостью.

— Поверь, я понятия не имел, что ты придешь сюда сегодня.

Кэти с горечью улыбнулась.

— И это должно поднять мне настроение?

— Думаешь, мне хотелось, чтобы ты узнала все именно таким образом?

— Какая разница? Я все узнала. — Кэти отвернулась, прикусив нижнюю губу, чтоб не расплакаться. Ее пальцы теребили шоколадную ткань платья.

— Кэти… кисонька, ради бога!…

— Не называй меня так! — Кэти, с блестящими от слез глазами, уставилась на висевшую на стене картину. Это было выше ее сил — ласковое слово, не имеющее особого смысла, оказалось последней каплей. — Я не хочу больше говорить с тобой. Ты все испортил!

Из танцевального зала доносились звуки музыки. Это был медленный вальс. Кэти представила себе, как все могло обернуться. Она мечтала, чтобы Дэниел заехал за ней и отвез на бал. Чтобы он представил ее своим родителям и весь вечер танцевал только с ней. Они пили бы шампанское на террасе, а потом он увлек бы ее в какой-нибудь укромный уголок и признался в вечной любви. Она мечтала…

— Кэти, это безумие!

Она тяжело вздохнула.

— Твои родители лорд и леди Гамильтон?

— Да. Но это не имеет отношения…

— Значит, в один прекрасный день ты тоже станешь лордом… — Кэти чувствовала себя ужасно. Она знала, что вот-вот разревется и снова выставит себя дурой. — Потрясающе!

— Не надо так говорить! — Теперь в голосе Дэниела звучала злость. Но разве не этого добивалась Кэти? — Ты только хуже делаешь.

— Какого черта? — Вот теперь она действительно взорвалась. Все ее напускное спокойствие слетело, словно шелуха. — Скажи мне! Скажи, почему я должна делать лучше для тебя!

Кэти видела, что он не собирается отвечать. У него тоже есть гордость. Какое у него лицо! Такое жесткое и холодное. Он казался совершенно другим человеком.

— Я отвезу тебя домой. У тебя есть пальто?

— Да. — Кэти глубоко вздохнула. — То старое, черное, ты его знаешь. Оно прекрасно сочеталось с пурпурным шелковым платьем.

Дорога домой была кошмаром. Хорошо еще, что Дэниел домчал Кэти до дома на своей роскошной машине за считанные минуты. Оба молчали, да и о чем им было говорить? Кэти понимала, что сама пресекла любые попытки Дэниела что-либо объяснить и не оставила себе никакого другого исхода, кроме горя и одиночества.

Она взглянула на Дэниела. Он выглядел очень уставшим. В какое-то отчаянное мгновение ей захотелось броситься к нему в объятия, уткнуться лицом в его грудь и притвориться, будто все будет хорошо.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Кэти. — Голос Дэниела был резким и скрипучим. Все шло наперекосяк. Дэниел и представить себе не мог, что Кэти способна быть такой холодной и непреклонной. Он подумал о купленном в Лондоне кольце с бриллиантом, о прекрасном вечернем платье, выставленном в витрине дорогого магазина… Неужели все настолько безнадежно? Дэниел взглянул на лицо Кэти и понял, что да. Он терялся, не знал, что делать, при виде такой враждебности с ее стороны. — Я позвоню.

— Ты забыл, что у меня нет телефона? Кстати, тот номер, который ты указал в записке, был случайным набором цифр, или ты действительно хотел, чтобы я тебе позвонила?

— Ты не смогла дозвониться?

Кэти горько улыбнулась.

— Ты еще удивляешься.

— Кэти… ради бога! Почему ты так все усложняешь?

— Усложняю? — Кэти не верила собственным ушам. — А чего ты ожидал?

— Я хочу заехать завтра, поговорить с тобой…

— Нет! — Ее голос был резким, как удар ножа. — Нет, не надо.

— Что? Ты серьезно? Но мы не можем так это оставить!

— Думаю, это к лучшему. — Кэти отстегнула ремень безопасности и открыла дверь. — У нас нет будущего, Дэниел, ты это понимаешь?

— Мы же спали вместе! Разве это ничего для тебя не значит? — Дэниела охватила ярость. Он перегнулся через сиденье и снова захлопнул дверь. — Допустим, мне некогда было поговорить с тобой о моих деньгах!…

— Ты лгал! — Кэти повернулась к нему с пылающим лицом. — Ты лгал! — повторила она. — Это хоть что-нибудь для тебя значит? Как ты думаешь, что я почувствовала, увидев тебя сегодня? Я же понятия не имела… вообще никакого понятия! А ты хочешь, чтобы я была милой, покорной и все тебе простила!

— Покорной? — Дэниел нахмурился. — Откуда ты вообще взяла это слово? При чем тут «покорность»? Это недоразумение…

— Недоразумение? Ты лгал! Ты обманул меня! Я не хочу больше видеть твою рожу. Ты слышишь меня? Слышишь? Слышишь?…

Дэниел не дал ей закончить. Он все понимал, но это не могло избавить его от любви к ней. Его поцелуй был мучительной смесью наказания и удовольствия. Дэниел словно обезумел, он крепко прижал ее к себе, силой раздвинув ее губы, исследуя языком влажные очертания ее рта. Кэти дрожала всем телом, и этого было достаточно, чтобы забыть обо всех словах и обещаниях и просто выразить ей всю силу своего желания.

Затем нахлынуло понимание. Что он делает? Дэниел отстранился, слишком поздно осознав, что ведет себя как последний идиот. Он мысленно выругался. Одного взгляда на Кэти было достаточно, чтобы понять, что он все испортил.

— Прости. Я не хотел, чтобы так получилось. — Он вспомнил сегодняшний вечер и стиснул зубы, пытаясь сохранить хладнокровие.

— Я должна идти. — Кэти открыла дверь и вылезла из машины.

— Я провожу тебя до двери.

— Нет!

Дэниел взглянул на ее искаженное лицо и решил не настаивать. Он глядел, как она идет к дому. Как только она скрылась за дверью, он завел двигатель и уехал.

Кэти сняла пальто и повесила его на крючок. В прихожую вошел Джери.

— Как жизнь молодая? Я слышал голоса. — Он взглянул на Кэти. — Классная тачка. Я от «мерсов» просто тащусь. А кто это был?

— Где миссис Барнет? — резко спросила Кэти.

— Старуха? А, где-то здесь. Я сказал ей, что я твой кореш, но она рогом уперлась… настырная, как моя бабуля. — Джери усмехнулся. — Я ей не по кайфу пришелся.

— Миссис Барнет! — Кэти вошла в гостиную и с облегчением увидела свою соседку, сидящую перед телевизором. — Все нормально? Робби?…

— Крепко спит. — Старушка с трудом поднялась с кресла. — Я впустила этого… — она запнулась и выразительно взглянула на Кэти, — молодого человека минут десять назад. Он до смерти перепугал меня ревом своего мотоцикла. Он назвался вашим другом, и я вспомнила, что видела его, когда вы переезжали… Надеюсь, я правильно поступила?

— Да… Конечно, правильно, — Кэти через силу улыбнулась. Она не понимала, как ей удается сдержать поток слез. Она взглянула на Джери, усевшегося на подлокотник кресла. Он был одет в черную кожаную куртку помоечного вида и драные джинсы. — Я должна извиниться перед вами, миссис Барнет. Мы доставили вам лишние хлопоты.

— Ага… простите, что я, типа того, напугал вас. — Джери окинул платье Кэти оценивающим взглядом. — И где же ты была в таком клевом прикиде?

— На сельском празднике… — Кэти покачала головой. Меньше всего ей хотелось вспоминать сейчас о бале.

— Хорошо провели время, дорогая? — улыбнулась миссис Барнет.

— Замечательно, — с чувством ответила Кэти. — Ну, миссис Барнет, — торопливо добавила она, — наверняка, вам хочется поскорее вернуться домой.

Старушка кивнула.

— Да, дорогая, оставляю вас с вашим юношей. — Она неодобрительно взглянула на Джери.

— Ты злишься? — заметил Джери после ухода миссис Барнет. — Кто он, кстати… я его не знаю?

— Не начинай, Джери!

— Твой хахаль?

— Это не твое дело. — Кэти повысила голос.

— Ага! Вот в чем фишка! — радостно воскликнул Джери. — Смотри, не упусти его. Он при деньгах, раз у него такая тачка! Как ты думаешь, ему не в лом одолжить пару монет?

— С ума сошел? — ужаснулась Кэти.

— Да ладно тебе! Пара сотен — это семечки для такого богача. А если ты и впрямь его закадрила… — Джери обвел взглядом комнату. — Он же видит, как тут у тебя…

— Как ты можешь предлагать мне такое! — выпалила Кэти. — Ты что, меня за шлюху принимаешь? Думаешь, меня его деньги волнуют? Лучше бы он был бедным! Лучше бы у него гроша за душой не было! Лучше бы он был таким, как я, чтобы мы с ним могли помогать друг другу… — ее голос сорвался, и она расплакалась.

— Да ну тебя! Не реви! — Джери плюхнулся на диван. — Что он тебе сделал… за ужин заплатил?

— Я не хочу говорить об этом. — Кэти сбросила туфли и направилась к лестнице.

— Что за фигня? — продолжил Джери. — У него куча денег, а ей, видите ли, хочется, чтобы он был бедным! Чокнутая! Все нормальные бабы только и мечтают найти такого богатенького папика и горя не знать, а она еще и носом крутит. О, нет! Кэти Тейлор, с понтом, выше всего этого.

— Ну и что! — Кэти повернулась к нему со слезами на глазах. Она не могла забыть, как Дэниел смотрел на нее в машине: в его взгляде были лишь печаль и раскаяние, хотя она ожидала увидеть злость и ненависть. — Я дам тебе одеяло. Но если ты думаешь… — Она покачала головой. — Забудь это, Джери! Просто забудь!

— Мама, что здесь делает Джери? Я из-за него не могу телевизор посмотреть.

— Почему?

— Он не дает мне пульт. — Робби забрался под одеяло. Его руки и ноги казались ледяными. Кэти прижала его к себе и крепко обняла.

— Не обращай внимания, лапуля. Побудь тут со мной.

— Зачем он приехал?

Кэти и сама хотела бы знать.

— Понятия не имею. Наверное, соскучился.

— Я не люблю Джери. Он не такой, как Дэниел. Дэниел всегда разговаривает со мной. Он придет сегодня?

— Нет, — твердо ответила Кэти. — Сегодня нет.

— А когда?

— Пожалуйста, Робби, поспи еще. Сейчас слишком рано, а я устала.

Но у Робби было болтливое настроение.

— Ты знаешь, что мама и папа Дэниела живут в самом большом доме? Мы сможем сходить туда? Я хочу полазить по деревьям. Они там очень высокие.

— Ты знаешь? — ахнула Кэти. — Откуда?… — Она едва могла говорить. Ее сердце обливалось кровью.

— Мне Том сказал в школе, — ответил Робби. Он крепче прижался к ней. — Правда, Дэниелу повезло? Там такой сад, большой-пребольшой…

Позже, когда Робби уснул, Кэти слезла с кровати. Она не могла больше лежать, снова и снова обдумывая случившееся.