Вики Дрейлинг - Прихоти повесы

Колин пожелал гостям доброй ночи, когда те стали расходиться. Маркиз не двинулся со своего места на софе. Как обычно, Маргарет привела в порядок подушки, сделав работу за слуг, потом подвинула мужу стул.

– Маргарет, – предостерегающе произнес маркиз.

Она поколебалась.

– Я подумала, ты захочешь положить на него ногу, когда гости уйдут.

Колин выпрямился в кресле с подголовником и наклонился вперед.

– Если тебе он не нужен, то его возьму я.

– Нет, нужен, – тут же отреагировал маркиз.

О господи! Его отец как ребенок: стул ему не был нужен, пока не потребовался кому-то еще.

Маргарет чинно присела.

– Тогда я покину вас, чтобы вы смогли побеседовать.

– Я приду к тебе через полчаса, Маргарет.

Колин снял несуществующую ниточку со своих панталон. Неужели отец решил в его присутствии объявить о своем желании покувыркаться с женой в постели?

Когда она вышла, маркиз прикончил бренди и весело глянул на сына.

– А ты думал, я уже настолько древний, что ни на что не годен?

Колин смотрел в сторону.

– Знать ничего не желаю о твоих интимных делах.

– Ты никак покраснел?

Конечно, нет! Но, проклятие, разве нормальному человеку захочется узнать о супружеских отношениях своего отца?

– Я здесь, потому что ты попросил меня приехать, чтобы обсудить продажу Сомеролла.

Маркиз сложил руки на начинающем расти брюшке.

– Ты груб. Возможно, потому, что забыл, кто оплачивает твой расточительный образ жизни.

Ежеквартального содержания ему с трудом хватало на то, что отец назвал расточительным образом жизни, но он не хотел отвлекаться от главного.

– Сегодня я заехал в Сомеролл. Ты знаешь, что ключ пропал?

– Нет, не пропал, – сказал маркиз. – Я забрал его оттуда, чтобы им не воспользовались бродяги.

Колин кивнул:

– Тогда сразу перейду к делу. Сомеролл нужен мне.

Маркиз запыхтел:

– Зачем? Все свое время ты проводишь в Лондоне. Дом стоит пустым уже несколько лет. Мебель и картины закрыты полотном. В дымоходах наверняка полно птичьих гнезд. Там должен кто-то жить. Я не собираюсь наблюдать, как он приходит в упадок, когда у меня в отношении его есть хорошее предложение.

Стиснув зубы, Колин приказал себе обуздать свой темперамент: брань делу не поможет.

– У меня есть кое-какой план…

– Не сейчас. – Маркиз застонал, спустив ногу со стула, и встал.

Колин удивленно посмотрел на него.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Разумеется, нет, – резко ответил маркиз. – Сейчас иди. Увидимся после завтрака у меня в кабинете.

– Послушай…

– Завтра!

– Мне нужно всего несколько минут.

– Я не намерен повторять.

Отец всегда старался держать под контролем все, даже последнее слово оставлял за собой. Заскрежетав зубами, Колин встал и поклонился.

– Доброй ночи.

Сын ушел. Маркиз поморщился – снова заныло колено. Ничего удивительного. Сегодня они вместе с Уайкофом прошли через весь Сомеролл. Маркиз всегда был очень активен: обходил пешком или объезжал на лошади свои земли, лично руководил ремонтом и дренажными работами. Только глупец может передоверить постороннему принимать важные решения, а он не был глупцом.

Его вдвойне радовало то, что чувствовал он себя здоровым и ничто не мешало охоте. Каждую осень они с Уайкофом прекрасно проводили время в охоте на птицу. Вернее, в попытке охоты. Дело в том, что они просто целились в птиц: очень редко им удавалось подстрелить хотя бы одну – но это не имело значения. Он подумал о Колине. Настало время преподнести сыну урок. Именно поэтому он позвал своего беспутного сына приехать домой сейчас.

Маркиз выслушал бесчисленное количество историй о разгульной жизни Колина, дебошах, проигрышах в карты. Его это не удивляло: в конце концов, он вел себя ничуть не лучше когда-то, – однако время пришло, Колин должен остепениться. А если маркиз что-то решил, то будет стоять на этом до конца.

Он знал, что сын будет вне себя из-за угрозы продать Сомеролл, и не сомневался, что Колин придумает какую-нибудь причину, чтобы не присутствовать на приеме и избежать встречи с Анджелиной. Эти двое не ладили друг с другом после ее выхода в свет. Маргарет рассказала по секрету, что Колин ангажировал у нее первый танец на ее первом балу, но произошла накладка, и он опоздал да еще предстал перед ней пьяным. Все случилось несколько лет назад, но они до сих пор видеть не могли друг друга. По его мнению, это было смехотворно, но что он мог поделать?

А теперь его добрый друг Уайкоф забеспокоился о своей старшей дочери. Она попала в неприятность из-за измены нареченного, и Уайкоф переживал за ее будущее. Маркиз исполнился к нему искреннего сочувствия, тем более что у него были свои проблемы с Колином.

Разум подсказывал, что Колин потребует отдать ему Сомеролл, потому что там похоронена его мать, упокой, господи, ее душу! Маркиз допускал, что сын захочет забрать поместье себе, но будет и дальше прожигать жизнь в Лондоне.

У сына, видите ли, возник некий план! Наверняка собирается вводить какие-нибудь новшества. Колин, несмотря на все свое беспутство, был человеком сообразительным и практичным. Маркизу даже стало интересно посмотреть, что успел придумать сын за такое короткое время. Разумеется, он не собирался облегчать ему жизнь. По правде говоря, дела идут не слишком хорошо, но маркизу показалось, что выпавший ему шанс принесет удачу.

Он тихо засмеялся, вспомнив, как его собственный отец прочел ему гневную лекцию много-много лет назад. Видит бог, в те дни он сам был таким же неуемным, прямо как мартовский кот. Но, как и его отец, маркиз собирался заставить своего сына встать на путь истинный ради его же блага.

На следующее утро

Едва Колин уселся за стол перед яичницей с беконом и булочкой, как вдруг за дверью раздался громкий крик отца.

Решив посмотреть, что там такое, он отправился в главный зал, где и увидел маркиза, который держал в вытянутых руках щенка, очаровательнее которого и представить себе было трудно. Это был мопс, весь в складочку, будто помятый, и с черным влажным носом.

– Бьянка, Бернадетт! – вопил маркиз.

Сестры проскользнули в зал и остановились, широко раскрыв глаза. Колин предположил, что двойняшки долго работали над тем, чтобы довести до совершенства выражение невинности на своих мордашках.

Щенок вырывался из рук маркиза.

– Смирно, животное!

– Ах, папочка! – воскликнула Бьянка. – Ты нашел нашего Геркулеса.

– Да, нашел в туалете! – продолжал кричать маркиз.

Анджелина подошла к Колину и тихо сказала:

– О боже, твой отец просто вне себя.

Геркулес лизнул маркизу руку, Колин постарался скрыть улыбку, глядя на оскорбленное лицо отца, исказившееся от вопля:

– Это не животное, это настоящая мерзость!

Колин приблизился к нему, делая вид, что не замечает отчетливого запаха мочи.

– Отец, с тобой все в порядке?

– По моему виду непонятно, да? Это жалкое создание изгадило мне сапоги. – Он глянул через плечо. – Эймз!

Дворецкий шагнул в зал.

– Выкинь эту дрянь в мусорный бак, – приказал маркиз.

– Не-е-е-т! – одновременно воскликнули двойняшки.

Маргарет обняла девочек.

– Т-ш-ш. Папочка не позволит выбросить Геркулеса.

– Еще как позволю!

Глаза Бьянки и Бернадетт наполнились слезами.

Колин сложил руки на груди, прекрасно понимая, что перед столь мощным аргументом отец не устоит: вне всякого сомнения, девчушки знали, как на него надавить.

Эймз протянул руку за щенком, а маркиз, прищурившись, посмотрел на дочерей.

– Он будет безвылазно сидеть на кухне. Если еще раз увижу это существо наверху, прикажу вышвырнуть из дома в ту же минуту. Всем ясно?

Бьянка и Бернадетт с воплями кинулись маркизу на шею.

– Ой, папочка, спасибо тебе! – притворно захлюпала носом Бьянка.

Сестра тоже потерла глаза, хотя Колин был уверен, что слез там не было и в помине, – следует отдать должное актерским способностям девчушки.

Маркиз неуклюже потрепал девочек по плечу и повернулся к Эймзу:

– Нужно вымыть пол в туалете.

– Да, милорд.

Потом он опустился в кресло, стянул сапоги и подозвал лакея:

– От этого запаха не избавиться. Сожгите их.

– Да, милорд.

Двойняшки понесли щенка на кухню. Колин не сомневался, что при первой же возможности они перетащат мопса к себе в комнату.

– Сын, встретимся у меня в кабинете через полчаса.

Колин склонил голову и подумал, что вид у отца, отправившегося вверх по лестнице в одних носках, отнюдь не величественный.

Через полчаса, минута в минуту, Колин постучал в дверь отцовского кабинета.

– Заходи, – отозвался маркиз.

Когда он вошел в комнату, отец, продолжая что-то писать, кивком указал на кресло:

– Присаживайся.

Как обычно, у Колина затряслись поджилки, и он положил ладони на колени, обтянутые нанковыми панталонами. «Спокойно! Держи себя в руках».

Маркиз посыпал бумагу песком, свернул и наложил печать. Когда отец взялся за следующее письмо, Колин заставил себя расслабиться, правильно поняв молчаливый посыл отца проявить терпение.

Предстоящий разговор не казался ему легким: отец устроит форменный допрос, – но он был к этому готов.

Маркиз отложил письмо.

– Ты попросил о разговоре. Согласен выслушать тебя, но сразу предупреждаю: дарить поместье только потому, что ты мой сын, не намерен.

Колин вздернул подбородок.

– Понятно. И тем не менее хочу уведомить тебя, что готов нести ответственность за весь необходимый ремонт.

Маркиз сложил перед собой руки на полированном столе и покровительственно посмотрел на него.

– Я получил отличное предложение. Потенциальный покупатель сам позаботится о ремонте. Мне это не будет стоить ничего, кроме выгоды от продажи. С другой стороны, у тебя нет средств, необходимых для ремонтных работ.

Колин и к этому был готов.

– Я понимаю, что потратиться придется солидно.

Маркиз вздохнул:

– Ты хочешь сказать, что солидно потратиться придется мне, поскольку, помимо средств, которые поступают ежеквартально, других финансовых источников у тебя нет.

Колин понимал, что следующая фраза отца потрясет.

– Я вложил деньги в морские перевозки.

– Проще говоря, ты сидишь и ждешь, когда вернется твой корабль, – фыркнул маркиз.

«Это бизнес, так что эмоции в сторону!» – приказал себе Колин.

– Я вкладывал в дело большую часть ежеквартальных поступлений с момента совершеннолетия.

Маркиз остолбенел.

– Ты шутишь?

– Нисколько. До меня вдруг дошло, что деньги – залог моей независимости.

– Ты сделал это на случай, если я вдруг лишу тебя выплат, – догадался маркиз.

– Ну ты же угрожал мне этим пару раз, – с улыбкой заметил Колин.

– Для чего имелась веская причина. Связь с женой лорда Огдена могла бы закончиться для тебя весьма печально – в шести футах под землей.

Колину только-только исполнилось двадцать, когда леди Огден соблазнила его, но сейчас не хотелось уклоняться от главного.

– Вернемся к делу. Я займусь оценкой работ. Если окажется, что мне это не по карману, можно было бы заключить договор, по которому ты предоставишь мне кредит с отсрочкой в выплате.

Вряд ли отец что-нибудь возразит на это.

Маркиз побарабанил пальцами по полированной столешнице.

– Тут могут потребоваться услуги архитектора и специалистов. Зачем тратить деньги, если мне сделали отличное предложение?

– Главное, чтобы поместье не ушло из нашей семьи, – ведь там похоронена моя мать.

Маркиз сложил пальцы домиком.

– Ты что, собираешься переехать туда?

– Для начала найду специалистов для составления сметы.

Отец встал из-за стола, подошел к окну и уставился на унылый осенний пейзаж. Стоял он так долго, но Колин решил набраться терпения: отец должен принять решение сам, вмешиваться в этот процесс было бы большой глупостью.

Маркиз наконец повернулся к нему.