— Что это тут происходит? Деньги на столе, вы спите, пили, что ли, всю ночь? — Грубо сказал он мне.

— А… Это… Нет, — замотала я головой, с трудом разлепляя глаза. — Клиенты ушли под утро, я так и не легла.

— На работе спать нельзя! — Назидательно сказал он, пересчитывая деньги.

— Целую неделю? — Воззрилась я на него.

— А как вы хотели большие деньги зарабатывать? — пробурчал он. — Хотите спать, идите в ночные сторожа. — И ушел, не попрощавшись.

В 11 приехали трое обдолбанных малолеток, лет по 20, уселись на наш гостевой диван и принялись ржать. Они сказали, что гуляют со вчерашнего вечера, никак не могут доехать домой, так как обожрались «спидов» и их «плющит».

— Это как? — Спросила я.

— Ну, веселья хочется, — ответили они и громко заржали.

Дальше последовала сцена из немого фильма «комбат и раненые партизаны»: я заходила в спальню, взваливала на плечи девок по одной, приносила их в гостиную и припирала к стенке. Какие-то падали сразу, какие-то оставались стоять с закрытыми глазами, прижимаясь к стене лопатками и упираясь в пол иксообразными ногами.

Картина «путаны на расстреле» развеселила малолеток еще сильнее, они катались по дивану и ржали так, что тряслись стекла.

— Не, — сказали они, наконец. — Мы, конечно, бухие, но не до такой степени! Трупы не трахаем! — И ушли, после чего я отволокла девок на место.

Только я разложила их по кроватям, в дверь позвонили. Передо мной стоял очень солидный мужчина, протягивая мне карточку постоянного клиента.

— Здравствуйте, — вежливо сказал он. — Я друг хозяина вашего заведения. Он меня давно приглашал посетить вас, даже, вот, карточку дал, а я все не мог собраться. Сегодня, наконец, доехал до вас. Что, девчонок-то много?

Земля подозрительно закачалась у меня под ногами. «Девчонок-то много, да мертвенькие!» — Хотелось ответить этому холеному дяденьке, и я поняла, что угроза увольнения стала весьма реальной.

Я провела его в гостиную и принялась за психологическую обработку.

«Вы у нас такой важный гость, — льстиво лепетала я. — Ну зачем я буду подсовывать вам всех подряд? Давайте, я приведу вам самую хорошую девочку, на ваш вкус. Вы каких предпочитаете в это время суток?» — Заглядывала я ему в глаза, всем своим видом изображая готовность привести для него Кармэн Электру по первому требованию.

«Да мне пофиг, в принципе, — вальяжно ответил дядя. — Только бы поживее была. А то они утром все сонные какие-то, а хотелось бы энергичную».

«Отличный выбор! — Прыгала я перед ним, как турок на блошином рынке. — Специально для вас я предоставлю самую веселую и энергичную девушку, она просто электро-веник! Будете довольны!» — И я пошла выковыривать из кучи мертвых тел хоть что-то, отдаленно живенькое.

Я стояла у кровати, решая, кого бы выбрать, но тут судьба решила все за меня. Кукла открыла глаза и стала издавать предсмертные стоны: «Пить… Дайте хоть что-нибудь попить…» — вяло шептала она, вращая глазами.

— Кукла, выручай! — Схватила я ее за плечи. — Я тебе что хошь дам, хоть воды, хоть колбасы с пивом, только выйди к клиенту! — И я вкратце обрисовала ей ситуацию.

— Ладно, выйду, — сказала она, с трудом усаживаясь на кровати. — Но энергии не обещаю, что за садизм, приходить к девочкам по утрам!

Я напоила ее водой, и она пошла в гостиную, шаркая туфлями по полу и зевая на ходу.

Через час, покидая заведение, клиент сказал, озадаченно глядя на меня: «Н-да… В целом, хорошая девушка, но если она у вас самая энергичная, то хотел бы я посмотреть на остальных. Видимо, они у вас из музея восковых фигур».

В этот день мне удалось поспать часа 3, пока телефонные звонки не стали слишком уж требовательными и частыми. Пришлось разомкнуть тяжелые веки и отправиться на кухню, варить кофе девчонкам.

Днем приехала высокая полная дама, которая представилась Мариной. Марине было 42, как выяснилось, она приезжала из Минска каждый месяц на 2 недели, на заработки.

— Я здесь «работаю Госпожу», — важно сказала Марина, открывая сумку и выкладывая многочисленные плетки, кожаные ошейники, гигантские резиновые члены и прочие девайсы для садо-мазо секса.

Девчонки просветили меня, что стоимость услуг Госпожи почти в 2 раза выше, чем цена обычного секса, и ходят к Марине, в основном, очень богатые люди, включая пару-тройку депутатов городского Парламента и одного ректора известного питерского ВУЗа.

Госпожа облачилась в облегающее кожаное платье, которое забавно облегало все ее жировые складочки, надела штопаные чулки в крупную сетку и стала названивать своим важным клиентам, сообщая о своем прибытии. Вскоре она вызвала меня в коридор, и сказала, надевая тонкий кожаный плащик:

— Я поехала на дом к своему постояннику, часа на два. В семь вечера ко мне какой-то новый клиент придет, друг моего депутата, будет звонить — отвечай ему от моего имени, типа: «Жду тебя, жалкий раб, тащи сюда свою дохлую задницу, я отхожу тебя плеткой». К семи я вернусь. — И выскочила за дверь.

Салон зажил своей обычной будничной жизнью: звонили телефоны, девчонки варили борщ и пили водку, вяло переругиваясь, и стреляя друг у друга сигаретки.

К вечеру все навели марафет, и пошла работа. Алинку и Полинку взяли какие-то строители, каждую на 2 часа, Антоша с Викой уехали на выезд к постояннику, до 9 вечера. Кукла взяла выходной и свалила в неизвестном направлении. Я сидела на кухне, наслаждаясь тишиной, ела борщ и думала, вспоминая толстую пачку заработанных денег: «А жизнь-то налаживается!»

Периодически мне звонил Маринкин раб, и возбужденно пыхтел в трубку: «О, моя Госпожа! Твой верный раб не может дождаться конца рабочего дня, чтобы пасть перед тобой ниц и служить тебе, как последняя сучка! Ты будешь хлестать меня плеткой и сжимать мне яйца?»

«Буду, буду, — отвечала я, чавкая борщом. — Еще и под дых тебе дам, чтоб совсем тебе хорошо стало».

В полседьмого позвонил раб и сказал, что летит ко мне на крыльях любви. Без 15 минут семь позвонила Маринка и сказала, что клиент оплатил ее до утра и она не приедет.

Я была в панике.

— Как же так? — Орала я в трубку. — Этот твой новый раб мне весь телефон оборвал, он уже подъезжает, что я ему скажу? У меня девчонок свободных нет, даже некого вместо тебя подсунуть!

— Так, не паникуй! Он меня только на фотке видел, а там такой фотошоп, что все равно не поймешь, кто изображен. Открой мою сумку, у меня там есть запасной костюм Госпожи, надевай и вперед! Такого клиента нельзя терять!

— Я?!! — В ужасе закричала я в трубку. — Ты что, издеваешься?! Я не умею!!!

— Не паникуй! — Спокойно ответила Маринка. — Ничего там сложного. С ним даже сексом не надо заниматься. Ну, дашь ему пару раз по яйцам, покричишь, что он падонок и чмо, да и все дела. Все, — зашептала Маринка. — Мне работать надо, пока! — И бросила трубку.

Я в волнении заметалась по квартире. «Мама дорогая! — Неслось в моей голове. — Куда я попала? Что мне делать?» Тут зазвонил телефон и знакомый блеющий голос сказал: «Моя Госпожа, я уже в машине, и весь в нетерпении! Ваш раб через 10 минут припадет к вашим ножкам!»

Это решило все. «Я смогу! — Мужественно сказала я себе. — „Мамка“ я, аль нет?»

Я открыла Маринкину сумку, достала какое-то странное произведение портняжного искусства, состоящее из кожаных ремней, завязочек и заклепочек, кое как натянула это «сооружение» на себя, втиснулась в черные туфли на гигантских каблуках, взяла в руку плетку и приготовилась ждать. Чтобы ожидание не было столь мучительным, я открыла бутылку «Шампанского» и прихлебывала прямо из горла.

Когда в дверь раздался звонок, волнение мое достигло предела. С громко колотящимся сердцем я открыла дверь, и едва не сползла по стене на пол: передо мной стоял «шкаф», 2 на 2, с каменным лицом и квадратным подбородком.

— Госпожа Мариэлла, это вы? — Спросил он.

— Ага, — нервно сглотнула я слюну, поигрывая кожаной плеткой и пытаясь спрятать за спину бутылку «Шампанского».

— Шеф, заходите, — кивнул «шкаф» кому-то на заднем плане, и в квартиру втиснулся серый человечек, с масляными глазками, узкими плечиками и по-женски округлой попкой.

— Моя Госпожа, — Бросился он ко мне. — Это мой охранник, позвольте ему посидеть в прихожей.

— Позволяю, — милостиво кивнула я головой охраннику, или, скорее, его пупку.

— Следуйте за мной, — сказала я клиенту и провела его в единственно свободную комнату.

Что делать дальше и что говорить, я не знала, поэтому просто тупо смотрела на него глазами человека, застигнутого диареей в метро. Он улыбался мне улыбкой деревенского дурачка и тоже молчал.

«Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу!» — Пронеслось в моей голове. Я представила, как мой обман сейчас раскроется, и что сделает со мной квадратный человек, сидящий в коридоре. Картинка была такой живой, что у меня поджилки затряслись от страха, и я неожиданно для себя самой закричала:

— Что уставился, козел?! На колени перед Госпожой, ноги целовать! — Я зажмурила глаза, представляя, как распахивается дверь и охранник скручивает меня в бараний рог, но клиент неожиданно, словно отец Федор в исполнении артиста Пуговкина, пал ниц и начал ползать у меня в ногах, виляя жопкой.

— Да, Богиня, — приговаривал он, целуя мои черные туфли, — накажи своего глупого раба. Отходи меня своей плеткой.

Я почувствовала, как спиртное ударяет мне в голову, и стала входить в раж.

— Слышь, а как тебя зовут? — Весело спросила я.

— Госпожа, я ваша вещь, — голосил ползающий в ногах придурок. — Зовите меня, как хотите.

— Хорошо, я буду звать тебя Бублик, — сказала я, допивая остатки «Шампанского». — Ну, что, Бублик, какая у нас программа?

— А можно, я надену свой костюмчик? — Стыдливо спросил он меня и, получив утвердительный ответ, стал копаться в своей сумке, доставая какие-то тряпки.

— Ладно, ты тут облачайся, а я пойду за второй бутылкой.

Когда я вернулась в комнату, в ней никого не было. «Эй, Бублик! — Тревожно позвала я. — Ты где?»

«Я тут, моя Госпожа» — Раздалось откуда-то из темного угла комнаты. Я подошла и чуть не заржала в голос от представшей передо мной картины. Человек стоял на карачках, и первое, что я увидела, была пухлая голая задница, в районе копчика которой был прилеплен хвостик «пупочкой», наподобие заячьего. Потом он поднял голову, и я увидела на его голове большие оленьи рога, сделанные из ваты для какого-то детского утренника.

— Я ваш северный олень, Госпожа! — Затряс мудями Бублик. — Я хочу покатать вас по квартире, а вы покормите меня ягелем?

Остальное помню смутно: я сидела на спине у оленя, время от времени прикладываясь ко второй бутылке «Шампанского», а он катал меня по комнате, по коридору и даже по кухне. Олень пыхтел и жрал «ягель» — разбросанный мною по полу черный хлеб.

Охранник сидел на стуле у входной двери, и даже бровью не поводил, глядя на нас. Периодически я била оленя под дых острым носком туфли, отчего он приходил в неописуемый восторг и почему-то кричал: «Иго-го!».

Два часа пролетели быстро, чему весьма способствовало выпитое «Шампанское». Я разошлась не на шутку, лупила придурка кожаной плеткой, вспоминая все обиды, нанесенные мне мужиками, орала на него пьяным голосом, обвиняя во всех смертных грехах, а он расцветал на глазах и бился в экстазе.

Уходя, он долго целовал мне руки и говорил, что такой замечательной порки у него не было со времен Госпожи Розы, которую в 2003 посадили за двойное убийство.

Я честно отсчитала в «казну» 60 % вырученных денег, причитающиеся салону, с удовольствием отметив, что заработала на Бублике 3 тысячи плюс 2 тысячи чаевых.

«Веселье» началось в 2 часа ночи, когда клиенты поперли один за другим. Девки плясали, музыка орала, я сидела на кухне, и смотрела, как сосед снизу стоит в семейных трусах и звонит в нашу дверь.

Я уснула на кухонном диванчике, под утро, проводив последнего клиента в 7 утра.

В 8 мне начали звонить таджики. Телефон я не брала.

Пятница, суббота и воскресенье слились в один непрекращающийся шабаш. Клиенты шли один за другим, трахались во всех комнатах, включая коридор. Единственным событием, врезавшимся в мою память в эти дни, была странная просьба клиента, который дал мне 3 тысячи за то, чтобы я понаблюдала за его сексом с Викой. Я честно отработала гонорар, сидя в кресле возле кровати и с удивлением обнаруживая у себя способность спать с открытыми глазами.

Все перепуталось в моей голове, я уже не соображала не только, какой сегодня день недели, но даже какое время года. Сквозь плотные шторы на окнах не пробивался ни один лучик солнца, и мне начало казаться, что конец света наступил, и Землю окутала вечная полночь.