Ви Киланд - Принадлежу тебе

— Что касается фильмов, я видела несколько, но я думаю, что это тоже не моё. Но возможно, я просто смотрела не те фильмы. Мне кажется, я всегда чувствовала себя неуютно, когда смотрела их, так как у меня было мало опыта. И я также не могла понять, как женщина в здравом уме будет ради денег в таком сниматься. — Я сделала глубокий вдох и постаралась вспомнить последнюю часть его вопроса.

— Ну, и наконец, по поводу секса на улице. Мне не доводилось его наблюдать, поэтому не могу сказать, что я при этом чувствовала.

Когда я закончила, я поняла, что на самом деле отвечать было не сложно. Просто обсуждать эту тему, с кем-то открыто было для меня чем-то новым.

Мы с Майклом никогда не говорили о сексе, может, поэтому он так явно проигрывал в этом Джеку.

— Так что же заставило тебя задать этот вопрос?

Джек остановился и притянул меня к себе, обнимая за талию. Он сдержанно поцеловал меня и посмотрел в глаза.

— Я единственный, кто тут задает вопросы. Твои закончились, незнакомка. Пойдем, вернемся назад. Я хочу подняться в небо, прежде чем солнце сядет.

— Ты знаешь, Джек Коул не-знаю-как-твоя-фамилия. С твоими полетами в закат на вертолете и долгими прогулками по пляжу, некоторые женщины могут подумать, что ты — романтик, — поддразнила я его.

— Если делиться с тобой тем, что мне нравится, это романтично, тогда видимо, так и есть. Но тогда ты будешь единственной, кто так думает, так как с другими женщинами я никогда не делил ничего, кроме постели.

Мое сердце немного замерло. Хорошо, что у нас осталось всего лишь полтора дня. И наче я рискую упасть к ногам этого властного, доминантного, чертовски сексуального и романтичного мужчины.

Следующие полтора дня мы с Джеком практически каждую минуту проводили вместе. Большинство его друзей уже улетело, но Тайлер остался. М ы вчетвером наслаждались ужином и медленными танцами, пока Джек не объявил, что уже поздно. На следующее утро мы все вместе направились в аэропорт. Сиенна и я возвращались в Нью-Йорк с пересадкой в Чикаго, а Джек с Тайлером летели в Лос-Анджелес на деловую встречу, которую он отложил, чтобы продлить свое пребывание на Гавайях.

Мы оба были молчаливее, чем обычно, и мысль о том, что я больше никогда не увижу Джека, доставляла мне физическую боль. Но я с самого начала знала, что это всего лишь мимолетная интрижка и шла на это осознанно. Я просто не предполагала, что мне станет не безразличен этот мужчина с красивой внешностью. Наша связь была сильнее, чем просто физическая, поскольку мы до сих пор не могли отойти друг от друга.

Джек с самого начала честно сказал о том, кто он есть. Я не собиралась разрушать то, что у нас было, и просить о большем. Но в глубине души я тайно надеялась, что он попросит меня об этом и ненавидела себя за то, что давала себе ложную надежду.

Вчера, пока я собирала вещи, то решила сделать Джеку минет. Он заботился обо мне во многих отношениях и никогда не просил ответить взаимностью. Для большинства людей самой близкой частью сексуальных отношений являлся сам половой акт, а для меня же это был оральный секс. Майкл всегда говорил, что у меня хорошо получалось, и я планировала показать Джеку, как сильно мне понравилось проводить с ним время. Я знала, что этот способ ему наверняка понравится.

Два бокала вина, выпитые мной за ужином, прибавили мне уверенности, и как только мы вошли в его номер, мне не терпелось доставить ему удовольствие. Одной рукой я взяла его за лицо и яростно поцеловала, а второй расстегнула молнию на его штанах. Я сунула руку ему в боксеры и провела рукой по длинному твердому члену. Он застонал, что еще больше разожгло мое желание взять его в рот. Я прервала поцелуй и посмотрела ему в глаза.

— Я хочу тебя попробовать.

Он громко выдохнул, когда я опустилась перед ним на колени. Я спустила его штаны, словив ртом его широкую головку, когда он сдвинулся, чтобы снять их. Я медленно слизала теплую смазку, блестящую на кончике, и посмотрела на него сквозь приоткрытые глаза. Он внимательно наблюдал за мной. Я знала, что он будет. Я провела языком вокруг его набухшей головки и обхватила ее губами. Я скользила ими по его твердому члену, и он приятно удивился, когда я полностью заглотила его.

— Чёрт, — пробормотал он, отчаянно пытаясь не потерять контроль.

Е го возбуждение завело меня и ещё больше разожгло мою страсть. Я не буду удовлетворена, пока он его не потеряет.

Я начала покачивать головой, заглатывая его внутрь. Его длинный твердый член бился об мое горло. Я потянулась к его шарам и крепко их сжала, когда начала яростно двигать головой вперед-назад. Я чувствовала, как его вены набухают, а член удлиняется, становясь все толще с каждым заглатыванием.

— Черт возьми, Сид.

Он схватил меня за голову и резко запустил пальцы в мои волосы. Мысль о том, что этот сильный мужчина старается не потерять самообладание, приблизила меня к моему собственному оргазму. С отчаянным толчком я заглотила его еще глубже, чем раньше. Он был на грани. Его руки крепко вцепились в мои волосы, когда он начал двигаться со мной в такт. Он насаживал меня на свой член с такой сильной необходимостью достичь своего пика, и это сводило меня с ума.

Я довела его до крайней точки и почувствовала себя могущественной и удовлетворенной.

— Я собираюсь кончить, малышка, — его голос был хриплым и чертовски сексуальным.

Я схватила его за зад, чтобы дать понять, что все в порядке, и он издал яростный рык, выплеснув свое горячее семя в мое горло. Он кончил так сильно и обильно, что я практически не могла дышать, когда он заполнил меня.

Джек не заметил, как продолжал свои резкие толчки, пока полностью не опустошил себя, и я проглотила все до единой капли.

Я освободилась от его глубокого проникновения в мое горло, слизала последние капельки и начала подниматься. Джек перестал держать мою голову и неспешно убрал пальцы из моих волос. Он помог мне встать и нежно поцеловал в лоб.

— Умное решение — придержать это до нашей последней ночи, иначе я бы не выпускал тебя отсюда всю неделю.

Его реакция дала мне чувство глубокого удовлетворения. Если он не собирался падать на колени и клясться мне в вечной любви, то хотя бы я дала ему что-то на память о себе.

— Я рада, что тебе понравилось. — Я прижалась к его груди.

Он погладил меня по щеке.

— Мне понравилось всё, что было за эту неделю, малышка.

Мое сердце сжалось и мне потребовались все силы, чтобы не заплакать при мысли о том, что она подошла к концу. Я жила всю неделю как в сказке и боялась, что реальность никогда не сможет ей соответствовать.

— Мне тоже, — мой голос был практически шепотом.

Мы не спали до самого утра. Никто из нас не хотел тратить на сон то драгоценное время, что у нас осталось. Джек занимался со мной любовью, смотря мне в глаза с нежным чувством собственности, которое я ощутила где-то глубоко в душе. Я не помню, когда уснула. Помню лишь, что я чувствовала себя счастливее, чем когда-либо.

Мы с Сиенной собирали вещи в полной тишине, и она знала, что я изо всех сил пыталась не падать духом. Она предупреждала меня не забывать, что это всего лишь интрижка, и не привязываться слишком сильно, но я, естественно, не послушала. Несмотря на то, что это начиналось просто как удовлетворение сексуальных потребностей, оно превратилось во что-то большее. По крайней мере, для меня. Мы вынесли из номера наш последний багаж. Сиенна, увидев мое лицо, могла бы сказать: «Я же говорила», но вместо этого она просто меня обняла.

— Это не конец, Сид. Э то начало твоей новой жизни. Той жизни, которой ты будешь управлять сама. Я знаю, что он тебе действительно нравится, но будет еще множество других. Ты должна двигаться дальше. Так, что не оглядывайся и продолжай идти вперед.

Она отошла и посмотрела на меня. На мои глаза навернулись слезы, и я не могла их сдержать.

— Вытри слезы, детка, они для слабаков.

Мы обе рассмеялись и последовали за носильщиком вниз, чтобы встретиться с Джеком. Они с Тайлером уже загрузили часть нашего багажа в машину и ждали нас. Я изо всех сил старалась выглядеть спокойно и беспечно, но я знала, что все написано у меня на лице. Как только мы выехали, Сиенна начала переключать радио в поисках песни, под которую мы с удовольствием бы подпевали. Я знала, зачем она это делает, и я любила её за это. Я закрыла глаза и пела с Сиенной во весь голос, пока мы ехали до аэропорта. Если что и могло изменить мое настроение, так это пение.

Дорога в аэропорт заняла больше времени, чем мы ожидали, и нам пришлось поторопиться, чтобы вовремя успеть на посадку. Рейс Джека был после нашего, так что он проводил нас до зала ожидания и отнёс мой ручной багаж.

Когда мы дошли, посадка уже началась, и мне стало не по себе от необходимости прощаться с ним. Джек крепко меня обнял, и мы поцеловались на прощание. М олча, я проклинала себя за то, что у меня вот-вот скатится слеза. Он пристально посмотрел на меня и сделал глубокий вдох.

— У меня еще остались вопросы.

Я не могла ответить. У меня в горле стоял ком, и я боялась, что если начну говорить, то слезы польются сами по себе. Я посмотрела на него и ничего не сказала.

— Ты хочешь, чтобы между нами все закончилось?

Слеза медленно скатилась по моему лицу. Джек бережно смахнул ее, пока ждал моего ответа.

— Нет. — Я отрицательно качнула головой.

В динамике объявили о том, что посадка заканчивается. Сиенна крикнула мне, чтобы я пошевеливалась. Джек снова поцеловал меня. К огда по пути в самолет я оглянулась, он всё ещё смотрел на меня.

— Вам принести что-нибудь из напитков?

Я была вырвана из своих мечтаний бойкой стюардессой. Мне потребовалась минута, чтобы привести мысли в порядок. Я пребывала в каком-то тумане и была не совсем уверена. То ли я только что проснулась и вся прошлая неделя была сном, то ли это было действительно незабываемым воспоминанием.

— Мне водки, а ей — бокал красного вина. Простите её. В сю прошлую неделю она трахалась с шикарным незнакомцем и, кажется, до сих пор не может прийти в себя.

Сиенна улыбнулась потрясенной стюардессе, приятной на вид женщине лет сорока, носившей слишком много нашивок на своей топорщащейся униформе. Судя по ее лицу, я была уверена, что стюардесса не привыкла к таким сквернословам как Сиенна, которые летают первым классом. Я осмотрелась и увидела, что большинство людей выглядело воспитанными и изысканными. Они были одеты скорее для вычурного теннисного матча, чем для двенадцатичасового перелета из Гонолулу в Нью-Йорк. Сиенна бы выделялась, даже если бы ее рот не был как у дальнобойщика.

Сиенна МакАлистер — моя лучшая подруга с третьего класса. Мы стали родственными душами с нашего первого занятия в хоре, когда поняли, что можем петь в естественной гармонии друг с другом даже без музыки. Двадцать лет спустя наши жизни развели нас по разным путям, но это никак не ослабило нашу связь.

Кроме того, что мы были ровесницами, у нас не было ничего общего. Сиенна выглядела так, словно только что вышла из рок-группы: растрепанные, густые темные кудри ниспадали на белоснежную кожу и черную обтягивающую одежду, вкупе с зашнурованными кожаными ботинками на пятидюймовой платформе. Если ее пышные формы, затянутые в облегающую одежду, недостаточно привлекали внимание, то сотни браслетов, доходящие ей до половины руки и мелодично позвякивающие во время движения, исправляли ситуацию.

Я же, наоборот, люблю розовый цвет и всякие девчачьи вещи. Мои длинные, густые, светлые и прямые волосы стали практически белыми после недели на солнце. Они резко контрастировали с моей очень загорелой кожей и безумной женщиной, сидящей рядом. В юности я ненавидела свою оливковую кожу и сильно яркие светлые волосы, сильно контрастирующие на ее фоне. Такое сочетание было необычным, поэтому большинство людей считали, что я не натуральная, а крашеная блондинка. Мой отец когда-то сказал, что я особенная, потому что во мне смешались мамино шведское и его итальянское происхождение. Но, как и все подростки в определенный момент, я хотела выглядеть по-другому. Мне было около девятнадцати, когда я, наконец, прекратила бороться со своей внешностью и научилась ею пользоваться.

Стюардесса принесла нам наши напитки, и робко улыбаясь, поспешно удалилась. Было очевидно, что она больше не хотела ничего слышать о нашем отпуске, о котором Сиенна непременно бы рассказала, если бы появилась такая возможность. Сиенне нравилось шокировать чопорных людей резкими словечками, ведь их смущение забавляло ее.

Сиенна поднесла свой бокал к моему и произнесла тост: