Гэлен Фоули - Принцесса и воин

— Мне тоже уйти? — тихо спросил Гейбриел. Он страшно гордился ею и был готов успокоить ее и подставить крепкое плечо.

Но она, холодно взглянув на него, сказала:

— Особенно тебе.

Страна не могла умереть. Она могла быть искалечена, разодрана на части, распродана, оккупирована, но продолжала жить. Именно поэтому София когда-то решила отдать свое сердце Кавросу.

Теперь она встретилась со своим объектом любви. Она обратилась к своему народу и надеялась, что произвела хорошее впечатление. Завтра она отправится в поездку по стране.

К сожалению, теперь она знала, что этой любви никогда не будет достаточно, чтобы сделать ее счастливой. Только Гейбриел Найт мог помочь ей. В ту ночь, лежа без сна в королевской опочивальне, она прислушивалась к приглушенному рокоту прибоя, разбивающегося о скалы, и с трудом удерживала себя, чтобы не пойти к нему.

Ей безумно хотелось этого.

Но это лишь продлило бы ее страдания, когда он покинет ее, чтобы выполнить свое предназначение.

Увы, в конце концов, совсем потеряв голову, словно Клеопатра от любви к своему красивому воину, София не смогла себя остановить.

Ведь любой день мог оказаться последним для них?

Когда она появилась в дверях в одной белой сорочке, Гейбриел лежал в постели. Она молча подошла к нему.

Он подвинулся на несколько дюймов, освобождая ей место, и приподнял уголок покрывала, чтобы она могла нырнуть к нему. Но вместо того чтобы лечь рядом, она взобралась на него и, даже не поздоровавшись, впилась в его губы страстным поцелуем.

Она дрожала. Он не мог бы сказать с уверенностью, от страсти ли это было или от гнева, но его тело отреагировало на ее близость беспомощным желанием, хотя в глубине души он чувствовал, что ее одолевают противоречивые эмоции. Он понимал ее. Он тоже лежал без сна и думал только о ней. Когда его руки скользнули по прохладной шелковистой коже ее плеч, ему стало ясно одно: он принадлежит ей и она может делать с ним все, что заблагорассудится.

И она сделала то, что хотела.

Она схватила его уже возбужденный член, как будто твердо знала, что он принадлежит ей и она берет свое, и направила внутрь своего тела, как это было, когда они ночевали в гостинице. Гейбриел с замиранием сердца следил за ее манипуляциями. Когда он оказался глубоко внутри ее, она запрокинула голову и посмотрела в потолок, постепенно освобождаясь от гнева. Он услышал, как она всхлипнула.

Он притянул ее к себе и заключил в объятия.

— Я не могу… — произнесла она, пытаясь вырваться.

— Тсс, — прошептал он, завладел ее губами и поцеловал самым нежным поцелуем, на который был способен, надеясь таким образом хотя бы отчасти показать ей свою любовь, страсть и преданность, потому что был недостаточно красноречив, чтобы передать все это словами.

София обвила руками его шею и позволила уложить себя на спину. Потом он стал ласкать ее — медленно, со всей той нежностью, которую должен был проявить в ту безумную ночь, когда она отдала ему свою девственность.

Наконец, выгнувшись ему навстречу, она достигла вершины наслаждения и слезы брызнули из ее глаз. Гейбриел, глаза которого тоже увлажнились от слез, осыпал ее поцелуями.

— Я люблю тебя, — выдохнул он. Она прижалась к нему еще крепче.

— Я всегда буду любить тебя, — сказала она дрожащим шепотом.

Но она не осталась с ним на ночь. Перед рассветом София встала с кровати и бесшумно скользнула прочь, словно привидение в своем белом одеянии.

Он приподнялся на локтях, наблюдая за ней. Плоть его была удовлетворена, но ему все равно необходимо было чувствовать ее рядом.

Она остановилась в дверях и, оглянувшись через плечо, долго смотрела на него, словно запоминая. Потом выскользнула из комнаты и захлопнула за собой дверь.

Он лег на спину, прикрыл рукой глаза и попытался успокоить бешеное биение сердца.

Ему показалось, что она больше не вернется.

На следующий день София отправилась в поездку по стране, которой ей предстояло править. Ее сопровождала группа преданных ее отцу советников и отряд тяжело вооруженных королевских морских пехотинцев. Гейбриел тоже присутствовал там, не спуская глаз с толпы. Она знала, что он заметил несколько подозрительных типов, обычно собиравшихся там, куда она приезжала. София не думала, что это могут быть враги, и предоставила ему заниматься этим.

Ее единственная задача заключалась в том, чтобы убедить народ в своей любви и желании служить ему, общаясь с ним так же близко, как ее отец. Она сочувственно выслушивала людей. Она заверяла их, что помощь, которая позволит облегчить их судьбу, уже на подходе. Она была рядом с ними, обменивалась рукопожатиями со старшими, принимала цветы от детей, осматривала повреждения, причиненные войнами и последними землетрясениями. По правде говоря, землю немного потряхивало даже тогда, когда они переезжали из города в город. К вечеру, когда все они вернулись во дворец, София была безумно измучена. В целом это был великолепный, страшный и утомительный день.

Может быть, она устала от того, что долго была на солнце? — подумала София. Может быть, от общего напряжения обстановки? А может быть, у нее будет ребенок?

Вернувшись во дворец, она подумала, не найдется ли немного времени, чтобы вздремнуть, но, к ее удивлению, ее ждали Тимо и Нико.

Она крепко обняла их, радуясь, что снова видит своих верных телохранителей. Но хотя все они были рады видеть друг друга в добром здравии и несмотря на их поздравления по случаю ее прихода к власти, мужчины были серьезны и настроены по-деловому. Им не терпелось увидеться с Гейбриелом, так как они привезли информацию, которую он ждал.

Когда они вместе с ним удалились в смежную комнату, чтобы поговорить, София не пожелала оставаться в стороне. Она вошла к ними привела с собой отца Нектариоса.

Гейбриел позвал командира Блейка, который был приглашен на ужин.

Закрыв дверь, он мрачно взглянул на Тимо.

— Что ты узнал?

— Эти наглые мерзавцы расположились прямо у нас под носом — прошу прощения, ваше преосвященство.

Священник жестом показал, что прощает его.

— Они прячутся в средневековой крепости на Агносе.

— Но там практически одни развалины, — произнесла София.

— Что такое Агнос? — поинтересовался Гейбриел.

— Это один из самых мелких островов во всей нашей островной цепи, — ответила София. — Он почти необитаем, но там имеется старинная крепость, изначально построенная для защиты от турок.

— Как это предусмотрительно.

— Такое месторасположение позволило им остаться незамеченными с моих сторожевых кораблей, — сердито сказал командир Блейк. — Меня это страшно расстроило.

— Вы не могли все предвидеть. Эти люди знают, что делают. Ведь это специально обученные бывшие телохранители самого оттоманского султана.

— Телохранители, которые предали его, — конкретизировал Гейбриел.

— Слушайте дальше, — сказал Тимо с мрачной улыбкой. — Сам шейх Сулейман находится там. Их лидер.

— Ты его видел?

— Я видел имама, читавшего проповедь его последователям. Все они чертовы религиозные фанатики — простите, я не хотел никого оскорбить, святой отец.

Архиепископ Нектариос нахмурил лоб.

— Если бы нам удалось схватить шейха Сулеймана, — сказал Гейбриел, — мы могли бы использовать его как козырь при торге. Могли бы, например, предложить отдать его султану Махмуду в обмен на его решительные меры по обузданию Али-паши.

— Это означает снять ему голову с плеч? — вежливо поинтересовался Тимо.

— Я бы настоятельно рекомендовал так поступить, — сказал Нико.

— Не сомневаюсь, что у Махмуда будет искушение сделать это, когда он услышит, что Али-паша объединился с вымогателями, которые его предали, — тихо сказал Гейбриел.

— Сколько их там? — поинтересовался командир Блейк.

— По нашим подсчетам, около двух сотен.

— Так много?! — воскликнула София. — Разве смогут пятьдесят морских пехотинцев и вы втроем победить две сотни янычаров?

— Смогут, дорогая моя, если будут действовать без шума и иметь при себе большое количество взрывчатых веществ, — сказал Гейбриел. — Каково состояние ваших пороховых складов, командир?

— Там имеется в наличии все, что вам может потребоваться, полковник.

— А как насчет пороха?

— Вот это разговор! — заулыбался довольный Нико.

— Пятьдесят бочонков найдется без труда. А также несколько ящиков мин.

— Этого должно хватить.

— Гейбриел, что именно ты намерен предпринять? — спросила София, даже не заметив, что назвала его по имени в присутствии посторонних.

— Я хотел бы взорвать это логово вместе со всеми, кто находится внутри.

— Отличная мысль, — поддержал его Блейк. — Но к этой крепости будет нелегко приблизиться. Она расположена на крутом скалистом утесе, там негде укрыться. Что бы мы ни делали, они заметят наше приближение.

— Ну что ж, пока здесь нет наших самых крупных судов, прикрытие обеспечат суда помельче.

— Отлично. Но скажите им, чтобы пока держались позади. Когда мы нападем, единственным нашим преимуществом будет фактор внезапности.

— Когда это планируется? — спросила взволнованная София.

— Скоро. Мы должны нанести им сокрушительный удар, пока они не опомнятся.

— Мы готовы, — с довольным видом сказал Тимо.

— Командир, как вы думаете, нельзя ли начать атаку до рассвета? — спросил Гейбриел.

— Почему бы нет?

— Может быть, вам следует подождать, пока подойдут самые крупные корабли? — спросила София, чувствуя себя так, словно пытается плыть против течения. — На них больше пушек и людей, которые помогут вам.

— Нет, — тихо сказал Гейбриел. — К тому времени как сюда подойдут эти корабли, мы можем упустить шанс.

Она опустила глаза. Отец Нектариос заметил ее обиженный взгляд и с беспокойством взглянул на нее.

— Ну что ж, джентльмены, тогда Бог в помощь, — пробормотала она. — Извините меня.

Они поклонились. София вышла и удалилась в свою комнату.

Вся дрожа, она присела на краешек кровати и с чувством обреченности стала ждать Гейбриела.

Вскоре он почти беззвучно проскользнул к ней, закрыв за собой дверь. Она поднялась и замерла, увидев, что он одет во все черное, как в ту ночь в горах, и снова вооружен до зубов.

Когда он подошел к ней, она хотела отвернуться, чтобы не прощаться, как будто, если она так поступит, это его остановит и он не уйдет.

Он положил руки ей на плечи и нежно заглянул в глаза.

Слова были не нужны.

София изо всех сил обняла его, игнорируя многочисленные кобуры и ножны. Она крепко зажмурилась, чтобы сдержать слезы, выступившие на глазах, когда осознала, что, может быть, видит своего любимого в последний раз.

— Я буду всегда любить тебя, — прошептала она. — Всегда. И если появится ребенок, я все расскажу ему о тебе.

— Принцесса! — Он прижал ее к себе и завладел ее губами. Поцелуй ожег Софию огненной страстью. Потом он медленно опустился на колени и, закрыв глаза, поцеловал ее в живот. Затем снова поднялся и нежно обнял. — Я вернусь к тебе, — сказал он.

— Буду ждать, — ответила она, приподняв подбородок.

Когда она отступила назад, он наклонил голову, поднес обе ее руки к своим губам и поцеловал их, в последний раз заглянул в ее глаза.

Взгляд его синих, как кобальт, глаз навсегда запечатлелся в ее сердце.

Он глубоко вздохнул, повернулся и вышел из комнаты с суровым видом человека, которому предстоит исполнить свой долг.

Несколько часов спустя в абсолютной тишине к острову-крепости Агносу подошли баркасы с десятью хорошо вооруженными людьми и несколькими бочонками пороха на борту каждого. Экипажи были набраны из самых умелых моряков Кавроса.

Самое главное было подойти к Агносу незаметно.

Приблизившись к острову с пяти разных направлений в виде пятиконечной звезды, они подготовили скоординированное нападение. Подойдя к берегу, воины выскочили из лодок в доходившую до колен воду, потом на спинах перенесли бочонки с порохом в нужные места, раскатав длинные бикфордовы шнуры.

Разумеется, там были часовые. Но люди работали в полной темноте, так чтобы их не заметили. На фоне неба цвета индиго виднелись неровные очертания крепости.

Разместив взрывчатку, они заняли свои места для второго этапа атаки. Булыжники на берегу послужат хорошим прикрытием для стрелков. Когда будет взорвана крепость, они станут убивать каждого, кого не уничтожил взрыв.

А вот самого шейха им надо взять живым.

Гейбриел ждал, когда его люди просигналят о своей готовности. Он взглянул через плечо в сторону моря, и его настроение улучшилось. Хотя было слишком темно, чтобы разглядеть небольшие суда, которым командир Блейк приказал обеспечить им прикрытие, он знал, что они там. Надежный человек этот Блейк.