Каролина Дэй - Принуждение

— Адам пропал. На телефон не отвечает, у однокурсников нет, — говорю беззвучным голосом. — А мне страшно одной. Сегодня год, как их нет и…

Не замечаю, как картинка перед глазами начинает постепенно плыть. Размазываться, будто я вижу мир через акварельные краски. И как вместо холода меня обдает теплом. Легким. Почти ненавязчивым. Но таким нужным, что я неосознанно прижимаюсь к другу.

— Все будет в порядке, — слышу напряжение в голосе друга. — Он, может, в клубе загулял.

— Второй день подряд?

Эндрю отходит от меня и заглядывает немного странно, насторожено, но через пелену слез я едва замечаю это в темных глазах друга. Или его любимая медвежья шапка частично закрывает истинный взгляд от меня?

— Хочешь, с тобой посижу?

— Правда?

— Да, — улыбается он непринужденно. — С ним все будет хорошо.

Эндрю еще крепче прижимает к себе, глядя на расплывчатые снежинки за окном. Сочельник. Первый сочельник без родителей. И без брата. Но с лучшим другом, который всегда в этот день сидит с родителями.

— Кстати, почему ты не дома? — интересуюсь как бы невзначай.

— Да так, сложная тема. Я потом как-нибудь расскажу. Кстати, а это чье? — он кивает на мужскую перчатку, оставленную на кофейном столике.

— Папин коллега заходил. Помянули.

И снова этот настороженный взгляд окутывает меня тонкой вуалью, и снова я ничего не замечаю.

Раньше были веселые времена. Мы общались в одной компании, веселились, вместе гуляли, вместе готовились к Хэллоуину. Чувствовали себя родными, пока жизнь не надломила нас всех. По очереди. Теперь Адам в больнице, Эндрю с Алексом, а я с незнакомцем.

И что нас ждет дальше?

Первым делом, когда я доезжаю до общежития, меня настигает миссис Робинсон — наша вахтерша, и передает мне коробку. Откуда она? Неизвестно. Обратного адреса нет, а женщина не в курсе, откуда прислали посылку. Ладно, потом разберусь. Надеюсь, внутри не бомба со взрывчаткой, а меня не обвинят в терроризме.

— О, Браун, подарочки от поклонника несешь? — меня настигает Карлос около двери в комнату. Улыбчивый, довольный, как мартовский кот. Стреляет своими темными глазами по моей фигуре. Ну, куда ты смотришь? Все под курткой скрыто, не увидишь ничего.

— Конечно, ты же не даришь!

— Лучший подарок — это я, — парень демонстративно напрягает мускулы и улыбается во все тридцать два зуба. Ну ладно, во все тридцать — два отбил на соревнованиях по боксу.

— Ага, скажи это своей девушке, — и хлопаю перед его носом дверью. Только его мне не хватало. И так внутри какая-то неразбериха, а тут еще этот клоун мексиканский.

Пребываю в таком рассеянном состоянии, что совсем забываю о посылке. Все думаю о том, что же произошло, что не знаю, и что от меня пытаются скрыть. Витая в своих мыслях, кидаю коробку на кровать, переодеваюсь и готовлю ужин. Хорошо, что никого вокруг нет. Тишина. Еще бы, в такой поздний час кому-то на кухню выходить.

Только сейчас, когда я возвращаюсь в комнату и замечаю эту чертову коробку, открываю ее и нахожу внутри… купальник. Обычный чёрный купальник. Раздельный. Без ценника, но по ткани и ее гладкости видно, что новый. Вместе с ним внутри лежит записка:

«Надеюсь, ты умеешь плавать. Завтра в клубе «Драйв» ровно в полдень».

Он издевается? У меня экзамен в десять. Какой к черту плавать? Если уж. В курсе о моем финансовом положении, о болезни брата и возбуждаемости, мог бы и расписание занятий узнать. Особенно во время сессии. От кампуса ехать недалеко, конечно, но все же добраться до фитнес-клуба будет проблематично. Это нужно не просто освободиться пораньше, а быстро выполнить задания, причем правильно, и успеть на встречу с незнакомцем.

Вдруг опоздаю? А, неважно. Ему плевать, а мне нужно беспокоиться о том, чтобы все успеть и нигде не накосячить. Да еще тут инструкция большая. Часть придет завтра на телефон, часть расписана здесь печатным почерком. А я бы посмотрела на то, как он пишет. Может, узнала бы.

И смогла бы выявить его среди подозреваемых… Сравнить его почерк с новым преподавателем. Чертов пакистанец! И почему он все равно шифруется? Почему не скажет, что это он? Мне бы, наверное, легче стало.

Или нет?

Может, потому что это не он, а доктор? Все равно тупик. Можно расслабиться и не гадать, кто инкогнито прячется за моей спиной, а можно выстраивать догадки и медленно сходить с ума. Второй вариант не особо прельщает, если честно, но пальцы действуют отдельно от разума.

«Кто ты?» — набираю сообщение незнакомцу,

«Неважно», — тут же приходит ответ.

«Я тебя знаю? Мы виделись?», — не останавливаюсь.

«Да».

Интересно, где? Когда? При каких обстоятельствах? Насколько хорошо он меня знает?

«И все?».

«Нет. Мы были близки».

С кем, интересно? Ничего в голову не приходит. Вообще. Последний раз я была близка с кем-то… давно, если быть откровенной.

«Ты получила посылку?».

«Да».

«Жду нашей встречи. Спокойной ночи, Донателла».

И только спустя время, обдумывая его слова и прочитав сообщения, осознаю, что они почти ничего не значат. Мы были близки в клубе, да и виделись там же. Точнее он меня видел. А я?

С этими мыслями засыпаю, накрывшись любимым одеялом. Маминым. А просыпаюсь от звона будильника. Девять утра. Что? Уже? Он должен был зазвонить на полчаса раньше! Вот черт!

Быстро натягиваю первые попавшиеся джинсы, свитер, кидаю в рюкзак конспекты, и купальник. Если его забуду — мало не покажется. И вылетаю из комнаты под удивленный взгляд миссис Робинсон, которая даже не успела крикнуть дежурное: «Хай».

«Ты доехала? Все в порядке?» — читаю сообщение Эндрю, когда сажусь в метро. Доставлено вчера, а я даже не проснулась от него. Вовремя-то как! Отвечаю, что все отлично и уже еду в университет.

Конечно же, к тесту подготовиться не успела, но кое-какие знания в голове остались, не зря я не пропустила ни одно занятие в этом семестре. Курс сложный, но поддающийся моему разуму, хотя в некоторых вопросах уверенности нет.

В аудиторию залетаю вовремя, Эндрю садится поодаль, как велел преподаватель. Друг помахал рукой и пожелал удачи. Да, она сейчас пригодится. Задания действительно простые, справляюсь за полчаса вместо полутора положенных. Проверяю задания в полной тишине, не думаю ни о чем, пока…

— Профессор Портер, — открывается дверь в поточную аудиторию и в нее залетает мистер Салливан. — Миссис Томпсон просила передать, что следующую пару у пятого курса ведете вы.

— С чего это я? А вы на что? — наш преподаватель окидывает блеклым от старости взглядом молодого мужчину.

— Мне нужно отъехать.

— Ну ладно. Надеюсь, в этом месяце дождусь прибавки к жалованию, — кричит профессор вдогонку мистеру Салливану, распространившему вокруг аромат своего одеколона. Но я не вслушиваюсь в дальнейший диалог и бурчания старика.

Ему нужно отъехать… На нашу встречу со мной…

Внутри все переворачивается. Заново. Как вчера, когда я впервые услышала его голос с хриплыми нотками. Низкий. Немного рычащий, как у хищника. У моего хищника, который ждет меня через полтора часа в фитнес-клубе. И я снова не имею права отказаться или притвориться больной. Даже экзаменом не прикроюсь. Никак.

Он видел, что я здесь, кинул короткий, но цепкий взгляд, прежде чем покинуть аудиторию. Все пару секунд назад.

Может, успею.

— Я закончила, — подлетаю к преподавателю со своими вещами.

— Хорошо, Долорес. Результаты будут через неделю…

Но я не слушаю старика, а буквально выбегаю из аудитории. Коридор пуст, но вдалеке слышатся шаги. За углом справа. Там, где выход. Бегу туда, наплевав на все и вся. Не отреагировав на недоуменный взгляд Эндрю, на, скорее всего, возмущенную речь профессора Портера. Плевать.

Хочу спросить у него напрямую. В глаза.

Только Салливана нигде нет. Ни в холле, ни у входа в корпус и даже на пустынной парковке. Стою в одном свитере, гляжу по сторонам, пытаюсь найти темную фигуру в черном пальто. Исчез. Испарился. С концами.

Прохлада проникает под одежду, соприкасается с кожей, вызывая табун мурашек. Чувствую, как все вокруг смотрят, как на ненормальную. И музыканты с гитарами наперевес, и те куряги, которые стоят в отдельном месте для смакования гадости. Не удивлюсь, если из окна будут наблюдать, как Долорес Браун стоит посреди мороза и глазами высматривает только что вышедшего преподавателя на замену. Но мне плевать.

Я жду ответов, которые не принесут мне ничего хорошего…

Надо забрать куртку в гардеробной. Надо, но ноги отказываются двигаться с места, а глаза все еще ищут преподавателя и по совместительству моего незнакомца. Только почему я так уверена, что это он? Что он — тот самый незнакомец? Чувствую. Всеми фибрами тела. Каждой клеточкой. Уверена в этом на сто процентов.

Он не должен уйти далеко. Набираю тот самый неизвестный номер, внимательно разглядывая дорожки, ведущие к выходу из кампуса. Тишина. На мой звонок никто не отвечает. На второй тоже. На третий переводят на голосовую почту. Здорово. Но сообщение не оставляю. Все равно скоро встретимся.

Пока дохожу до остановки, сажусь в метро и на ходу перекусываю, наступает полдень. Стою напротив фитнес-центра. Недешевого, кстати, судя по ценникам и тому, как сотрудники облизывают своих клиентов.

«Ты уже на месте. Молодец. Попроси у работников сертификат на имя Донателла Ричи», — тут же приходит сообщение на телефон, когда я захожу в холл.

Повсюду снуют люди в спортивных костюмах. Все приветливые, улыбчивые, а вот мне сейчас совсем не до радости. Ведь я понятия не имею, что задумал этот незнакомец. Да, пусть он будет лучше незнакомцем, без образа и имени.

«В шкафчике номер пять лежит все необходимое: полотенце, тапочки, личные принадлежности. Переодевайся, и иди в общий бассейн».

Купальник оказывается не простой черный. Просвечивающий. Особенно на груди. Затвердевшие соски уж точно видны. Будь проклята эта прохлада! Или это страх? Или предвкушение? Или что-то еще непонятное? Ранее неизведанное? Неважно. Ты пришла работать, Ло. Вперед.

Следую инструкциям незнакомца, как и в прошлые разы, и в скором времени прихожу в зону бассейна. Ничего необычного — шесть дорожек глубиной метр восемьдесят. Людей не так много, как у входа, но и немало — человек шесть точно. И все они в бассейне.

«Выбери самую крайнюю левую дорожку. Зайди в воду и проплыви половину».

Если бы незнакомец знал мою наишикарнейшую физическую подготовку, то не стал бы давать это задание. Потому что ее нет. В принципе нет. В последний раз я упражнялась на уроках физкультуры в старшей школе, а плавала… тоже в школе. В Атлантическом океане. Когда родители были живы…

Водичка теплая. Не слишком холодная, но и не горячая. Приятная, я бы даже сказала. Мышцы расслаблены, а дыхание становится неровным, когда проплываю половину. Медленно по сравнению с остальными «пловцами». Я же говорила, что с физкультурой у меня отношения так себе?

«Когда остановишься на полпути, не передыхай. Взгляни наверх, на тонированные окна».

Нахожу их прямо под высоким потолком. Два черных окна, как в школьном актовом зале. Обычно там сидят звукари, или кто-то из администрации. Но зачем они в фитнес-клубе? Почему выходят в сторону бассейна? Может, там спасатели тусуются? Тогда почему так высоко, а не рядом с водой?

«Поласкай себя. И не отводи глаза от окон».

Оу. Что-то новенькое.

А теперь серьезно. Ты представляешь, что сейчас будет? Тут людей полно, они фитнесом занимаются, а ты предлагаешь мне наполнить бассейн возбуждающей жидкостью? Знаешь, это уже совсем не смешно.

«Представь, что я нахожусь за твоей спиной. Мои руки касаются твоего прекрасного тела. Сжимают соски через ткань купальника. Они ведь у тебя торчат, верно? Одна рука ложился на грудь, другая между ног. Мы прижаты друг к другу. Вместо прохладной воды ты чувствуешь жар моего тела».

Не сразу понимаю, в какой момент воображаю его присутствие здесь. Рядом со мной. Все в точности, как описано в сообщении. Близко. Жарко. Непередаваемо сладко. И это не мои руки сейчас ласкают круговыми движениями изнывающее по мужчине тело, а он. Мой незнакомец, которого вижу в окружающих мужчинах. В близких и не очень. Визуализирую его в каждом, когда нахожу хоть что-то общее.

«Тебе нравится, правда? Чувствуешь, как возбуждение проникает в тебя, заставляет тело потряхивать от удовольствия? А теперь убери руки. И не смей кончать. Доплыви вторую половину дорожки и выйди из воды».

И я бы всеми силами довела себя до седьмого неба и виду бы не подала, только у меня складывается ощущение, что он наблюдает за мной. Отовсюду. Уже на автомате нет желания идти против его слова, не следовать инструкции.