Тасмина Перри - Признание в любви

– Я не боролся за тебя, – тихо произнес Крис.

– Это не твоя вина, – мягко сказала Эми, не желая тревожить старые раны.

– Может, мне все-таки стоило сделать то, что я собирался совершить в тот самый уик-энд.

Эми посмотрела на него и поняла, что от выпитого пива у нее кружится голова.

– Сделать что?

Он смущенно отвел глаза, потирая подбородок.

– Что сделать, Крис? – повторила заинтригованная Эми.

– Черт, ну… – Он медлил, явно ища способ избежать этой темы. И, поняв, что отступать некуда, выпалил: – В те выходные я приехал в Олбани, чтобы сделать тебе предложение. У меня в рюкзаке лежало кольцо, и был оплачен номер на субботнюю ночь…

– Ты собирался сделать мне предложение? – Эми не могла в это поверить.

– Я знаю, что мы тогда были детьми, но мне казалось, так будет правильно. По крайней мере для меня. Тогда, – добавил он на всякий случай.

Эми словно примерзла к месту, и тут с другой стороны двора донесся вопль:

– Эй, Эми! Еще пива хочешь? Бри платит!

Эми покачала головой и вытерла губы.

– Мне пора идти, – сказала она, не в силах справиться с эмоциями.

– Да ладно, – проговорил Крис, накрыв ладонью ее руку. – Выпей еще. За старые добрые времена.

– Счастливого Рождества, Крис, – произнесла Эми и стала проталкиваться сквозь толпу во дворе к выходу.

К тому времени, когда она очутилась на улице, ей начало казаться, что она задыхается и воздух не попадает в ее легкие. Пришлось надуть щеки и выдохнуть в ночное небо клуб пара, чтобы доказать себе, что она все еще дышит.

Эми была совершенно не готова к тому, что только что узнала. Крис Карви хотел сделать ей предложение. В тот самый уик-энд, когда она с ним рассталась. Она помнила, как он появился тогда, снежным пятничным вечером, и уехал в субботу днем, после длинной прогулки по парку Тиволи, которая закончилась ссорой, потому что Эми нужно было выплеснуть злость, накопившуюся за семестр. Она помнила, как смотрела ему вслед, на потертую кожаную куртку, на его любимый армейский рюкзак, заброшенный на плечо. В том рюкзаке лежало кольцо. Кольцо, предназначенное ей. Кольцо, которое означало, что он любит ее и будет любить, пока смерть не разлучит их.

«Мы не совпали по времени». «Я не боролся за тебя». Что ж, сейчас это не имело значения, потому что Крис переехал в другой район и у него теперь семья и новая девушка.

«Я не боролся за тебя».

Эти слова звучали в ушах у Эми снова и снова. Она подумала о Дэниеле, о его зависимости от семейных ожиданий и пожеланий. Он тоже не боролся за нее. А хотела ли она, чтобы он за нее боролся?

Глядя на опустевшую улицу, Эми совершенно точно могла сказать себе: да. Ее сердце все еще начинало биться чаще при воспоминании о коробочке от «Тиффани», спрятанной в ящике для носков. Да, Дэниел вел себя как придурок, но она любила его, с той самой ночи, когда впервые увидела на танцплощадке ночного клуба. Он был самым красивым, самым умным, самым успешным из всех, кого она знала. Он выбрал ее, и благодаря этому Эми чувствовала себя королевой. До тех пор пока предложенная работа в Вашингтоне, амбиции и ханжество его родителей не поставили Дэниела перед выбором: любовь или карьера. И он выбрал карьеру.

«Я не боролся за тебя».

Что ж, она лучше, чем он.

Возможно, дело было в эгг-ноге, пунше и «Будвайзере», но внезапно Эми очень захотелось поговорить с Дэниелом. Ей хотелось бороться за него. Вытащив из кармана мобильный, она нашла в контактах его номер.

Сердце грохотало в ушах. Шли гудки.

Гудок.

Возьми трубку, возьми трубку!

Гудок.

Нет, не бери.

Гудок.

Ну где же ты?

Гудок.

Ты сейчас с другой девушкой?

Гудок.

Какого черта я делаю?

Гудок – щелчок.

И секундное облегчение от того, что телефон Дэниела переключился на голосовую почту. Эми захлопнула свой телефон и крепко зажмурилась.

Идиотка.

– И кому это ты звонишь?

Она подняла глаза. Перед ней стоял Билли с бутылкой пива.

– Другу.

– А друг случайно не в Англии? – Билли подмигнул. – Он, наверное, не против, если девушка будит его в пять часов утра?

Эми задохнулась от ужаса. Брат был прав: в Англии сейчас раннее утро. Дэниел наверняка в доме у своих родителей, и этот звонок мог разбудить многих. Снова промах…

– Идем. Дружок Сьюзи притащил текилу.

– Ага, это как раз то, что мне сейчас необходимо.

И Эми вернулась. К той жизни, которую оставила позади.

Эми хотелось уронить голову в тарелку и заснуть. Омлет казался таким пушистым и мягким, и можно будет закрыть глаза, а когда она проснется, эта жуткая головная боль уже пройдет и…

– Эми?

Она выпрямилась, и от резкого движения у нее перед глазами заплясали искры.

– Да-да, я в порядке.

– Я не спрашивала, в порядке ли ты. Я спрашивала, слышишь ли ты, что я говорю.

Эми поморщилась. Тон Джорджии напоминал ей команды фельдфебеля на плацу.

– Конечно. Все до единого слова. Вы спросили, собрала ли я вещи.

Джорджия вопросительно приподняла бровь, и Эми поняла, что ей придется ответить.

– Почти, – сказала она.

Это «почти» означало «нет». Вчера она вернулась после восьми вечера – весь день ела, пила и бездельничала вместе с семьей. Плюс рождественский визит в «Фени», после которого девушка добралась домой в два часа утра и до сих пор мучилась похмельем от выпитой текилы. Эми была не в состоянии шевелиться, не говоря уже о том, чтобы собирать чемодан.

– Нам нужно выселиться из отеля в полдень, – напомнила Джорджия, подзывая официанта.

– Угу, – пробормотала Эми.

Официант склонился к Джорджии, выслушал ее шепот, кивнул и удалился.

– Что вы ему сказали?

– Что моей подруге нужно немного взбодриться, – улыбнулась Джорджия. – «Кровавая Мэри» с парочкой секретных ингредиентов может сделать сборы не такими тяжелыми. А затем нужно глотнуть немного свежего воздуха. Как насчет небольшой прогулки, после того как мы выселимся? Не очень быстрым шагом.

От отеля до Централ-парка было всего несколько кварталов. Они вошли в ворота на Шестьдесят пятой Ист-стрит и прошли мимо зоопарка, время от времени слыша кряканье и скрип, а затем – к живописному мосту Гэпстоу, где горизонт снова закрыли небоскребы. Эми всегда любила парк именно по этой причине – тут можно было в один момент почувствовать себя так, как будто ты находишься где-нибудь в лесу, а в следующий снова вспомнить о том, что ты в центре огромного живого города.

В парке был кофейный автомат, и Эми сунула руку в карман за пятидолларовой банкнотой, намереваясь купить себе стаканчик.

– Вы хотите кофе? – спросила она Джорджию, уверенная в том, что старая леди откажется.

– Черный кофе мне сейчас не помешает.

– А что сказала бы на это мадам Дидье? – пошутила Эми.

– Порой просто необходимо немного встряхнуться.

Они долго шли молча, наслаждаясь видами и негромким шумом парка – мимо пробегали любители джоггинга[32], вдали жужжал Уоллмен-Ринк[33], – а затем остановились у Центра помощи туристам, где Эми приобрела для Энни браслет с подвесками. Она знала, что ее подруга придет от него в восторг.

– Итак, Новый год на пороге. Чего ты от него ждешь? – спросила Джорджия, отпивая свой кофе.

– Надеюсь, отказов будет меньше, – тихо сказала Эми.

– Звучит пораженчески. Похоже, что и тебе необходимо немного встряхнуться. Помни, иногда это требует полной смены курса.

– Например? Навсегда бросить танцы?

– Моя мама была художницей. К несчастью, не самой успешной. Но ей хватило смелости оставить классическое искусство и стать иллюстратором. К слову, довольно известным. Я тоже издавала некоторые ее работы. Возможно, ты даже слышала о серии «Шеллис».

– Я обожала эти книги! – воскликнула Эми, вспомнив приключения танцующей черепашки.

– Используй свои умения с наибольшей выгодой, – посоветовала Джорджия.

– Знаете, а у меня есть идея.

Эми размышляла над этим, когда ехала на метро обратно в город, – и никак не могла выбросить из головы эту идею с тех пор, как она пустила корни.

Джорджия с интересом посмотрела на нее, и это придало Эми смелости.

– Это по поводу того, что сказала моя племянница. О том, что балет скучный. То есть временами он действительно скучный – слишком длинный, слишком серьезный. Иногда мне кажется, что его создали для снобов, для зануд, которые могут позволить себе платить сотни фунтов за один билет. Но почему бы не сосредоточиться на аудитории, которая больше всего им восхищается, – на детях? Представьте только, детские версии «Лебединого озера», «Спящей красавицы» или «Золушки», полные розового цвета, блесток и веселой музыки. Билеты будут разлетаться, как горячие пирожки. Особенно на Рождество.

– Неплохая идея, – сказала Джорджия, чуть подумав. – Я десятки раз была в Королевском театре, и там всегда были маленькие девочки в искрящихся балетных пачках. Они отчаянно хотели увидеть балерин, но после первого акта тянули матерей за руки и просились домой. Так ты хочешь основать собственную балетную труппу? Ты решила стать продюсером или хореографом? В Лондоне наверняка нет недостатка в талантах, которые страстно мечтают попасть на сцену.

Эми кивнула, ощущая одновременно уверенность благодаря поддержке Джорджии и испуг от одной мысли о том, чтобы взяться за нечто настолько грандиозное, дорогостоящее, амбициозное и нелепое, как собственная балетная труппа. Она вспомнила, как Нэйтан рассказывал о том, что вынужден был убрать свой номер из программы эдинбургского фестиваля искусств «Фриндж», когда выяснил, что это обойдется ему в пять тысяч фунтов – и это всего за две ночи. Каким же образом она сможет позволить себе нечто хоть отдаленно похожее на то, что она только что предложила?

– Кажется, это тот случай, когда про идею говорят «не в этой жизни», – грустно улыбнулась Эми.

– И почему же?

– Все упирается в деньги. Точнее, в их отсутствие.

– Забудь на минутку о затратах, – наставительно произнесла Джорджия. – Помнишь, что я говорила во время шопинга? Спроси себя: «Это мое?» Если твои идеи достаточно хороши, для них всегда отыщется рынок и всегда будут способы добыть деньги.

Эми почувствовала, как у нее в кармане вибрирует телефон, и вспомнила, что не проверяла его с прошлой ночи. У нее было три непрочитанных сообщения, и она остановилась, чтобы просмотреть их. Первое было от Энни – она спрашивала, как прошло Рождество. Второе от американского оператора телефонной связи. А третье с незнакомого номера: «Просто проверяю, все ли в порядке в Штатах. Уилл Г.»

Девушка нахмурилась, так и не вспомнив, чей это номер и кому принадлежит имя. Она уже собиралась положить телефон в карман, когда он внезапно зазвонил. Взглянув на дисплей, Эми чуть не ахнула от изумления.

– Дэниел, – сказала она, когда Джорджия обернулась посмотреть, что происходит.

После звонка в канун Рождества Эми ругала себя за слабость к эгг-ногу, проклинала собственную сентиментальность, пьяную слезливость и полное отсутствие «крутизны». Она продолжала идти за Джорджией, а телефон вибрировал в ее руке.

– Возможно, тебе стоит ответить, – заметила Джорджия.

Она направилась к ближайшей скамейке и опустилась на нее.

Эми помедлила, а затем нажала на кнопку соединения, не дав себе времени обдумать предстоящий разговор.

– Алло?

– Счастливого Рождества, – сказал Дэниел.

Эми почувствовала, как от одного звука его голоса ее сердце забилось быстрее.

«Не пугайся!» – прикрикнула она на себя, злясь из-за того, что его звонок способен сотворить с ней такое.

– Дэниел, это ты?

– А ты уже забыла мой голос? – шутливо ответил он, но в его словах прозвучала обида.

– Нет, просто меня удивил твой звонок.

– Ну, ты же мне звонила… Где ты? Когда я набрал твой номер, гудки были какие-то странные.

– Это долгая история.

«Которую я не собираюсь тебе рассказывать – не хватало еще признаваться в том, в каком отчаянии я была, когда ответила на объявление в “Леди”».

– Ты дома? – спросил Дэниел.

– И да и нет.

Последовала пауза, и порыв холодного ветра остудил щеки Эми, раскрасневшиеся от гнева.

– Обязательно отвечать так уклончиво? – спросил Дэниел.

Это прозвучало странно: совсем не в его обычной манере «Я король мира». Эми размышляла о том, где он сейчас. Что он делает в Англии на День подарков. «Наверное, это включает в себя клетчатые твидовые костюмы и стрельбу по птицам, летящим в небе», – решила девушка, вспомнив его разговоры с друзьями в лондонском Тауэре.

– Я ничего не скрываю, – ответила Эми.

Снова пауза.

– Я хотел бы тебя увидеть. И был рад, что ты позвонила.

На кончике ее языка вертелись фразы о том, что она была пьяна и сожалеет, что не сдержалась, но Эми знала, что это будет ошибкой. К тому же он хотел ее увидеть. И ее сердце билось быстрее от одного звука его голоса.